Читайте также:
|
Догматики не сомневаются в существовании Истины, бытия (вечного, неизменного, подлинного мира, основы всего преходящего). Правда, они никак не договорятся о критерии существования Истины.
Парменид и Платон утверждают, что лишь мышление - достойный доверия свидетель бытия.
Атомисты настаивают на ощущениях.
Ксенократ считает критерием как чувства, так и мышление, поскольку существует три субстанции: умопостигаемая – вне Неба, чувственная – внутри Неба и мнительная, сложная – само Небо. Последнее зримо и одновременно постигается наукой, разумом.
Для скептиков же, если об одном и том же разно мыслят – значит, следует воздержаться от суждения о критерии существования и о наличии бытия.
Если же допустить возможность существования бытия, то вновь возникает сомнение, но уже по поводу истинности наших знаний о «подлинном» мире. Ибо на роль причины всех вещей Эмпедокл предлагал, например, «Сферос» и стихии, «замученные» Любовью и Ненавистью; Парменид – бытие, «подобное глыбе прекруглого Шара»; Платон – эйдосы, образцы вещей. И список этим не ограничивается.
Следовательно, во-первых, чтобы утверждать о существовании или не существовании Истины (бытия), необходимо предварительно определиться насчет критерия существования. Во-вторых, необходимо определиться и насчет критерия достоверности наших знаний о бытии.
Перед скептиками стоит как будто бы та же самая проблема критерия, во-первых, критерия существования за явлением являющегося, некой природы, вызывающей в нас образы, аффекты.
Во-вторых, проблема критерия, который позволил бы сравнить явление с являющемся, если последнее имеет место.
Но это только видимость совпадения – скептики не ищут подобного критерия и не ставят перед собой задачу поиска за явлением некой действительности (что равнозначно исследованию явления). Они уже имеют критерий – это явление, которое они не исследуют, а рассматривают, что о нем говорится. Причем, скептики не настаивают на том, чтобы их критерий всегда был равен самому себе, ведь явлением они не собираются что-либо измерять или оценивать.
1 О критерии существования
Критерий существования – это то, с помощью чего мы судим о существовании и не существовании, всякое мерило восприятия. Ощущения (зрение, слух и пр.) – это критерии природных вещей. Частный случай - мерило неочевидной вещи, логический критерий. Это как раз тот критерий, который необходим для суждения о бытии догматиков.
Первая трудность ( общая догматикам и академикам, скептикам же, если последние не избегут соблазна поискать «природу» явления): с уществует ли вообще какой-нибудь критерий Истины (существования) и истинности (достоверности знаний)?
- Догматики утверждают, что такие критерии существуют (это либо разум, либо ощущения, или то и другое одновременно).
- Ксенофан – критерия нет, поскольку «в природе ничто из предметов исследования непостижимо»(6). Ксениад – все ложно, все возникающее возникает из не-сущего и уничтожается в не-сущее. А то, что все ложно – это обнаруживается в обмане чувственных восприятий. Поэтому нет критерия для отличия лжи от истины. Протагор – критерия нет, поскольку «все представления и мнения истинны и что истина относительна ввиду того, что всякое явление или мнение у кого-нибудь уже само по себе связано отношением к этому последнему» (7).
- Скептики же воздерживаются от суждения о критерии, поскольку неизвестно, разрешим ли этот спор или нет. Если разрешим, то нужно уже иметь признанный критерий, посредством которого можно обсудить спор. Но чтобы иметь признанный критерий, надо разрешить разногласие о критерии. Т. е. мы попадаем в троп взаимодоказуемости.
Вторая трудность, с которой сталкиваются те, кто признает критерий существования неочевидного.
Логический критерий
а) «Кем», т.е. кто судит о существовании или не существовании неочевидного?
б) «Чем» - на что опирается человек в своем суждении: на чувство или на мышление?
в) «Сообразно с чем» - представление, на основании которого судят.
А) «Кем». «Человек – мера всех вещей, существующих, что они существуют, несуществующих же, что они не существуют» (Протагор) (8).
Но может ли быть критерием человек, если он сам еще не определился, кто он таков?
Сократ, к примеру, утверждал: «… я никак еще не могу, согласно дельфийской надписи, познать самого себя, … чудовище ли я, замысловатее и яростней Тифона, или же я существо более кроткое и простое и хоть скромное, но по своей природе причастное какому-то божественномууделу?» (9).
Демокрит же сказал: «Человек это то, что мы все знаем» (10).
Платон определил человека, как живое существо, бескрылое, двуногое, с плоскими ногтями, способное обладать общественным сознанием.
В определении Аристотеля («Человек есть живое существо, разумное, смертное, способное вмещать в себя ум и знание») речь так же идет не о человеке, а лишь о его акциденциях, признаках.
Хорош критерий, если неизвестным определяется еще одно неизвестное!
- Наконец, а кто будет решать вопрос о том, что человек есть критерий существования и достоверности? Буриданов осел? Или сам человек? Искомое судится искомым, а это вновь троп взаимодоказуемости.
- Но если оставить в стороне предыдущую трудность и согласиться с тем, что человек критерий существования, то кому мы должны довериться в решении вопроса о критерии существования и об истинности наших представлений о незримом мире? Платону, Демокриту, Аристотелю или еще кому? Самому старому и морщинистому, преуспевшему в философии или в мореплавании, тирану или рабу, мудрейшему? А кто самый мудрый? Или, напротив, пусть решает «демократическое» большинство?
Б) «Чем» - посредством чего человек судит о существовании и истинности знаний? Большинство «онтологов», очарованных неявным, считает таким критерием мышление (умосозерцание), другие – чувства, третьи – и то, и другое. Следовательно, следует воздержаться от предпочтений.
1 Мышление. Согласно Пармениду : «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть…» (11). Сущее (существующее) мыслится, а не - сущее не мыслимо. Т.е. критерием сущего (бытия) является мышление. Кроме того, мышление является и критерием истинности: «То же самое – мысль и то, о чем мысль возникает» (12). Мышление всегда о чем-то, «следовательно!?» - это что-то существует.
Но, во-первых, из того бесспорного факта, что для мысли всегда есть предмет мысли, вовсе не следует, что последний (то, о чем мы думаем ) существует в действительности. Равным образом мы мыслим как сущее, так и не - сущее, к примеру, полет самолета и полет метлы под управлением бабы Яги. Значит, мысль – недостоверный свидетель (не критерий) как сущего, так и истинного (13).
Во-вторых, разум, если он берется судить об Истине и истинном, должен познать самого себя, но на его счет имеется масса противоречивых представлений: для одних он – состояние тела и пребывает во всем теле; для других - он совпадает с ощущениями; для Гераклита – он вне тела. Для Стратона и Энеседима рассудку предшествуют ощущения, он заперт внутри себя, затемнен ощущениями и не способен воспринимать ничто внешнее (ни явное, ни неявное) (14).
Следовательно, рассудок не может быть критерием ни существования, ни достоверности чего бы то ни было.
Наконец, посредством чего будет решаться вопрос о мышлении, как критерии? Не мышлением ли, а это уже троп взаимодоказуемости.
2 Чувственные восприятия. Уже по определению они не могут быть критерием сверхчувственного мира. Но, кроме того, будучи по природе своей неразумны, они лишь отображают представимые предметы и совершенно негодны для суждения об истине (существовании) и истинном. Например, чувственное восприятие схватывает цвет (белое), вкус (сладкое), но само суждение: «это – белое» или «это – сладкое», не будучи ни цветом, ни вкусом, не подпадает под чувственное восприятие (15). А в этих суждениях и скрывается отсылка к Истине и к истинному, т.е. к тому, что существует само по себе, вызывая явление, причем, определенное. Например, «это есть белое» и «это есть белое». Но эти отсылки явления (белое) к являющемуся (выраженному в суждении «это есть белое») уже предмет скептических сомнений.
3 Мышление и ощущения – критерий восприятия внешних предметов. Но ощущение не полагает внешних предметов перед мышлением, но только извещает разум о собственной аффектации. А стало быть, мышление не только не свидетельствует о неявном, но не в состоянии даже сравнить аффекты с внешними предметами. Ведь с внешним миром мысль не соприкасается. Следовательно, ни ощущения, ни мышление не являются критерием ни существования, ни истинности явного и неявного.
В) «Сообразно с чем» - представление - отпечаток в ведущем начале, но представление может возникать как от реальных, так и нереальных предметов. Кроме того, представления возникают и из аффектов, последние же свидетельствуют лишь о состоянии органов чувств, но не о предметах. Следовательно, представление - не критерий существования и достоверности.
По мнению скептиков, все эти трудности и противоречия связаны с тремя просчетами догматиков:
- из всеобщей текучести чувственного мираони сделали вывод о наличии чего-то вечного, неизменного, умопостигаемого (бытия, первоначал и пр.);
- второй промах – утверждение о том, что бытие – единственно достойный предмет познания;
- третья ошибка - неявное – это основапрактических действий.
ВЫВОД скептиков: приведенныедоказательства не означают, что критерия нет, аргументы свидетельствуют лишь о том, что противоположные утверждения равнозначны, а потому следует воздержаться от категорического суждения как о критерии существования, так и о существовании неочевидного.
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 70 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Ш(б) Скептические сомнения относительно являющегося, явного | | | Глава XXVI КИНИКИ И СКЕПТИКИ |