Взаимоотношения университетов с церковью, государством и обществом в XII – XVI вв.

Университеты, как правило, возникли на базе «studium generale» (всеобщих школ), называвшихся так потому, что они были открыты не только для жителей данного города или государства, но и для иностранцев. Обучаться в них могли только мужчины. Разрешение на открытие светских школ давала коммуна или владетельный сеньор, а церковных и монастырских школ – местный епископ. Но университет был иным по масштабам и социальной значимости явлением. Его открытие санкционировал своими буллами (посланиями) лично папа Римский. Не оставался в стороне и король, на чьей земле стоял университетский город. Он подтверждал папское разрешение своим королевским указом.

В Раннем Средневековье обе формы познания – вера и разум – не исключали друг друга. При этом наука занимала подчиненное положение и предназначалась для обоснования церковных догматов. Существовала даже пословица: «Philosophia ancilla theologiae» – «Философия – служанка теологии». Поэтому папа Римский был заинтересован в университетах как в средстве для подготовки квалифицированных теологов и проповедников, а также для обоснования верховенства духовной власти над светской (императорской и королевской). Именно с этой целью был основан Парижский университет, на многие века ставший опорой католицизма в Европе.

Покровительство университетам со стороны папы Римского имело немало положительных сторон. Святой престол помогал им добиться хозяйственной и административной автономии, устанавливал единообразную структуру университетов, а также методов преподавания и присвоение ученых степеней. Глава католической церкви как бы делился своим авторитетом с новыми учебными заведениями, поднимая их престиж в глазах общества. Но его покровительство имело и оборотную сторону.

Папа Римский постоянно вмешивался в университетскую жизнь. Так, папа Гонорий III за 10 лет своего понтификата вмешивался в дела Парижского университета 82 раза, Григорий IX за 1227 – 1241 гг. – 46 раз. И таких случаев по отношению к каждому университету было множество. Кроме того, все преподаватели университетов долгое время считались клириками, то есть членами церковной структуры. Они давали обет безбрачия, подчинялись распоряжениям папы Римского и подлежали церковному суду. Церковь строго следила за настроением умов профессоров и при возникновении ереси сурово карала отступников. Один из самых ранних подобных случаев произошел в 1215 г., когда шесть преподавателей Парижского университета – амальрикане, т.е. последователи Амальрика Шартрского, французского ученого и профессора Парижского университета – по решению Парижского церковного собора были сожжены на костре. Ученые Парижского университета в целом охраняли догматы церкви и осуждали суеверия. В сложной политической ситуации, когда церковный суд в 1431 г. приговорил к сожжению Жанну д’Арк (ставшей национальной героиней Франции), Сорбонна отслужила по этому поводу «благодарственный молебен».

Преследования инакомыслящих профессоров и студентов продолжались на всем протяжении Средних веков. Достаточно вспомнить Г. Галилея – профессора и «почетного математика» Флорентийского университета, которого Церковь полгода держала в тюрьме, пока он в 1633 г. публично не отрекся от теории вращения Земли вокруг Солнца.

Церковь диктовала программу преподавания в университетах. Так, в 1219 г. папа Гонорий III запретил изучать гражданское право, якобы богохульный предмет, в Парижском университете. Этот запрет действовал более полувека, так же как и запрет на изучение «Физики» и «Метафизики» Аристотеля, установленный в 1228 г. В список запрещенных книг – знаменитый Index, издававшийся в 1559 – 1948 гг. католической церковью, на многие века попали труду Эриугены, Абеляра, Дж. Бруно и других мыслителей.

Со своей стороны, императорам и королям также нужны были университеты. Монархи стремились к созданию сильных, централизованных государств, а для этого нужно было доказать независимость светской власти от Святого престола. Это было под силу только образованным, ученым людям. Не случайно уже в 1158 г. император Фридрих Барбаросса особым указом взял под личное покровительство болонских студентов. Они были освобождены от круговой поруки по долговым обязательствам, выведены из-под юрисдикции магистрата и подчинены только своим профессорам и епископу Болоньи. Императорский указ гарантировал им и безопасное, свободное передвижение по всей территории «Священной Римской империи германского народа». Английские короли в XII – XIV вв. также неоднократно издавали указы, устанавливавшие верховенство королевской власти над Оксфордом и Кембриджем, и повелевавшие английским студентам обучаться именно в этих университетах.

Чтобы развиваться, университетам приходилось вступать в сложные, порой противоречивые отношения и с муниципальными (городскими) властями. Существование университета было, безусловно, выгодно средневековому городу. Университет приносил ему славу, а горожанам – хороший доход. Студенты – в основном приезжие – сами нанимали помещения для занятий, оплачивали труд преподавателей и оставляли в лавках и трактирах немалые деньги. В то же время университет – особый «ученый цех», в который входили и чужеземцы – действовал в городской коммуне, не подчиняясь ей. Это неизбежно порождало противоречия между студенческой «республикой» и магистратом, которые только усиливались из-за буйного нрава студентов и стремления горожан обмануть не знающих местного языка иностранцев.

В случае конфликта студентов с горожанами университет обычно апеллировал к папе Римскому или императору. Те охотно выступили посредниками, стараясь при этом укрепить свою власть над университетом. Так, в 1253 г. коммуна Болоньи попыталась взять клятву со студентов и преподавателей, чтобы те не выселялись в другие города. Преподаватели – в основном местные жители – согласились, но этому воспротивились ректоры, избираемые студентами. В борьбу включился папа Римский, как гарант студенческих свобод, причем настолько успешно, что вскоре экзамен на ученое звание в Болонском университете стал утверждать его представитель – епископ Болоньи.

Способы создания университетов. В борьбе с произволом местных властей самым эффективным средством был переезд университета. Студенты и преподаватели (все или частично) собирали свои пожитки и в знак протеста покидали негостеприимный город. Это больно било по экономическим интересам горожан, которые всеми путями пытались препятствовать подобному переезду. Но соседние города, желая заполучить университет, зазывали студентов, обещая различные льготы. Через некоторое время ситуация повторялась и на новом месте, в результате чего университет вновь оказывался перед выбором: смириться с произволом властей или переезжать.

В результате колониями болонских школяров были основаны почти все университеты Северной Италии XIII в.: в городах Виченца (1204 или 1260),Ареццо (1215), Падуя (1222), Верчелли (1228), Сиена (1246), Реджо (ок. 1276), Пьяченца. В результате конфликта студентов и преподавателей с местными властями возникли также Кембриджский университет в Англии (1209 – 1214 гг.) и Орлеанский университет во Франции (1229 – 1231 г.).

Однако большинство университетов Европы возникло все же не стихийно. Северная Италия – колыбель капиталистических отношений в Европе – в своем социально-экономическом развитии далеко опередила все прочие страны Европы, где города были еще слишком слабы и зависимы от папы Римского и феодальной аристократии. Поэтому и университеты в этих странах создавались, как правило, организованно, по решению высших церковных и светских властей. При этом, начиная с XIV в., по мере ослабления папской власти роль императора и королей в создании университетов постоянно возрастала. Усиливалась и политическая мотивация для их создания.

Для подготовки собственных юристов и чиновников, в противовес Болонье, император «Священной Римской империи» Фридрих II Штауфен в 1224 г. открыл университет в Неаполе. С такой же целью по решению короля Леона Альфонса IX в1218 – 1219 гг. появился университет в Саламанке – первый в Испании. В Тулузе, на юге Франции, в1229 г. после крестового похода на еретиков-катаров был учрежден Тулузский университет, призванный бороться с катарской ересью (а заодно с сепаратизмом южан). Римский университет (1303) был основан папой Бонифацием VIII в качестве своеобразного экспертного совета при нем, который быстро и компетентно мог бы квалифицировать любое новое веяние средневековой мысли и обосновать все притязания Святого престола.

Распространение университетов в Европе в XIV – XVI вв. К 1300 г. в Европе насчитывалось уже 18 университетов, причем в некоторых обучалось по несколько тысяч студентов. Как правило, они открывались в городах с культурными традициями, где уже действовали церковные и светские «всеобщие школы». Если же университеты создавались на пустом месте, где не было ни традиций, ни преподавателей, то часто этот опыт заканчивался неудачно. Так, университет в Гренобле, открытый в 1339 г., закрылся уже через несколько лет и смог возродиться лишь спустя полвека.

К концу XV в. закончилась и эпоха независимости итальянских университетов. В городах установилась сильная власть, которая нашла способы управления непокорными университетами и накрепко привязала их к себе. Теперь не университет апеллировал к папе Римскому, защищая свои права, а городской магистрат просил главу церкви поддержать университет деньгами. Мобильность университетов во многом подорвала острая внутриполитическая борьба в Северной Италии. В ходе ее многие университетские города были захвачены более сильными противниками (Генуей, Флоренцией, Венецией), которые уже имели университеты. Не желая допускать конкуренции, победители оставляли только свой собственный университет, а все прочие закрывали. Такая судьба постигла в XIV в. университеты в Ареццо, Верчелли, Пизе и Парме. К упадку стала клониться и Болонья, присоединенная в 1506 г. к папским владениям.

В то же время прекращение дробления итальянских университетов помогало им накапливать интеллектуальные ресурсы, тем более, что победившие государства стремились превратить их в символ свого могущества и процветания. В Падуанском университете (Венецианская республика) в пору его расцвета (XVI в.) обучалось около 36 тыс. студентов, в том числе 16 тыс. иностранцев.

Одним из самых знаменитых университетов Италии XV – XVII вв. стал Флорентийский университет, или «Studio». Он был основан в 1321 г. на деньги Флорентийской республики на базе «высшей школы», действовавшей с 825 г. В 1373 г. читать лекции о творчестве Данте университет пригласил Джованни Боккаччо, учредив для него новую кафедру. Здесь в 1395 г. впервые в Европе стали изучать греческий язык и литературу, специально пригласив из Константинополя известного ученого Мануила Хрисолара. Это открыло для европейцев огромный пласт античного наследия. Устав Флорентийского университета 1387 г. стал образцом для других университетов Италии. Именно университет превратил Флоренцию в первой половине XV в. в столицу Возрождения. В нем работали лучшие умы Италии того времени: Л. Пачоли, Э. Торричелли, Ф. Реди, а титул «первого математика университетета» носил Галилео Галилей.

Первым университетом Центральной Европы стал Пражский (Карлов) университет, основанный в1348 г. императором «Священной Римской империи» Карлом IV. Взойдя на престол, он решил сделать Прагу – столицу своего наследственного владения Богемия – центром подготовки собственных юристов. План нового императора был поддержан папой Климентом VI, мечтавшим основать на восточных землях империи такой же мощный форпост католицизма, каким был Парижский университет на Западе. Поэтому с самого начала Пражский университет выступил как крупнейший научно-образовательный центр. Здесь сразу же начали действовать четыре факультета, в том числе и высший – теологический, разрешение на открытие которого мог дать только папа Римский.

Карлов университет стал первым славянским университетом. В конце XIV в. там учились тысячи студентов не только из Германии и Чехии, но и соседних славянских стран. Уже в 1397 г., специально для студентов из Великого княжества Литовского, при университете на деньги польской королевы Ядвиги была построена Литовская коллегия. Ректором Пражского университета в начале XV в. дважды избирался знаменитый чешский реформатор Ян Гус.

Деятельность Карлова университета вызвала ревность соседних правителей, которые попытались затмить его славу. Так, австрийский герцог Рудольф I Габсбург открыл собственный университет в Вене (1365), а польский король Казимир Великий – в Кракове (1364). Но до 1384 г. Венский университет влачил жалкое существование, а Краковский вскоре был закрыт и возродился только после реформ короля Владислава Ягайло (1397 или 1400 г.) под названием Ягеллонского. Только в конце XIV в. Венский, а в начале XV в. Ягеллонский университеты получили от папы Римского разрешение на открытие факультетов теологии.

Распространение университетов в средневековой Европе шло с юга на север, вслед за развитием городов и капиталистических отношений. За 1300 – 1378 гг. было создано 18 университетов, причем 15 из них – в Южной Европе. Германская молодежь долгое время обходилась одним Пражским университетом, потому что её молодежь могла получить высшее образование во Франции и Италии. Раскол в католической церкви 1378 – 1418 гг. (так называемая «Великая схизма») был использован крупными германскими князьями и городами для того, чтобы переманить к себе часть преподавателей и студентов из Парижского университета. Так возникли первые немецкие университеты: Гейдельбергский (1385), Кёльнский (1388), Эрфуртский (1392), Лейпцигский (1409).

Во время гуситских войн 1419 – 1437 гг., когда чехи поднялись на борьбу против засилья немецких феодалов, Германия утратила Пражский университет. Однако взамен были учреждены Ростокский (1419), Грейфсвальдский (1456), Фрейбургский (1457) университеты, высшие школы в Ингольштадте и Трире (1472), Тюбингене и Майнце (1477). В 1502 г. курфюрст Саксонии основал университет в Виттенберге, где в 1512 г. получил степень доктора теологии Мартин Лютер. На дверь Виттенбергского университета великий церковный реформатор и прибил в 1517 г. свои знаменитые 95 «Тезисов», положивших начало эпохе Реформации.

Университетские уставы. Деятельность каждого средневекового университета регулировалась уставами (или, как говорили в то время: «статутами», от латинского слова «statutum» – устав). Первые университетские уставы стали своеобразными «конституциями» студенческих корпораций, которые значили для них не меньше, чем «Великая хартия вольностей» для английского дворянства. Они знаменовали собой юридическое рождение новой средневековой корпорации. Утвержденные Папой и королем, уставы гарантировали университетам нерушимость их прав и свобод, среди которых главной была беспрепятственная возможность заниматься интеллектуальным трудом для любого свободного человека.

История университетских уставов неразрывно связана с борьбой корпорации studentes за свои права и восходит ко времени расцвета «высших школ» Средневековья. В 1136 г. Парижский архиепископ дал первые статуты парижским школам и назначил им начальника, так называемого схоластика, который позже получил название канцлера. Во второй половине XII в. единая парижская университетская корпорация – universitas magistrorum et scolarum Parisis studentium – уже управлялась собственными уставами и в 1170 г. повела борьбу с церковными и городскими властями за право свободного преподавания во всеобщих школах.

В 1179 – 1194 гг. папа Селестин III дал Парижскому университету первые права на самоуправление, которые впоследствии были утверждены и расширены Иннокентием III и Григорием IX. Парижский университет был выведен из подчинения местных церковных властей и подчинен только власти папы Римского и своих профессоров. В 1200 г. эти привилегии подтвердил французский король Филипп-Август, освободив университет от юрисдикции парижского прево (судьи). В 1215 г. папский легат Робер де Курсон предоставил Парижскому университету права самоуправляющейся корпорации, что впоследствии стало примером для Оксфорда и Кембриджа.

В результате забастовки профессоров и студентов (1229 – 1231 гг.) Парижский университет добился полной автономии от королевских властей, что подтвердил Людовик IX и регентша Бланка Кастильская в 1231 г. С этого времени начинается расцвет Парижского университета. Здесь преподавали все великие схоласты и ученые Средневековья: Альбер Великий, св. Бонавентура, И. Дунс Скотт, Р. Бэкон и др.

В итальянских университетах уставы первоначально играли несколько иную роль. Города Северной Италии никогда не сомневались в своем праве открывать «всеобщие школы» и университеты. Поэтому городские власти заключали договор с universitas studentes, как с представительством иностранного государства. Суть этого договора сводилась к освобождению членов университетской корпорации от воинской повинности, налогов и освобождению от городской юрисдикции по гражданским и незначительным уголовным делам.

Власти итальянских городов рассматривали университет как выгодное коммерческое предприятие. Университетские уставы, утвержденные папскими буллами или императорскими указами, считались скорее хорошо продуманной рекламной акцией, чем «хартией интеллектуальных вольностей». Поэтому уставы итальянских университетов возникли на много лет, а то и столетий, позже, чем они сами. Так, Болонскому университету первый устав был дан только в 1158 г. императором Фридрихом I Барбароссой.

Вместе с тем, уставы средневековых европейских университетов были также сводом профессиональных правил, детально регламентировавшими все стороны жизни корпорации universitas studentes. В статутах была подробно расписана не только организационная структура средневекового университета и формы преподавания, но и книги, по которым разрешено было учиться, а также одежда и правила поведения студентов. По мере создания централизованных государств университетская жизнь подвергалась все большей и большей регламентации, что находило свое отражение и в уставах. Они постоянно редактировались, становились все более громоздкими и, образно говоря, из кольчуги постепенно превратились в смирительную рубашку для интеллектуалов Средневековья.

Учеба, быт и нравы студентов средневековых университетов. На примере Краковского (Ягеллонского) университета, где в 1504 – 1506 гг. учился и получил степень бакалавра, а затем и доктора свободных искусств Франциск Скорина, можно наглядно представить, как учились студенты в Средние века.

Учебный год состоял из двух частей, или периодов. «Большой период» начинался в середине сентября, после завершения полевых работ, и шел до конца марта (праздника Пасхи). При этом расписание составлялось на целый год, потому что понятие «семестр» появилось гораздо позже. После пасхальных праздников (примерно с середины апреля) начинался второй, или «малый учебный период», длившийся по июль. В июле, когда на небе появлялось звезда Сириус – «canicula», то есть «щенок» по-латыни, наступали каникулы. Но и в это время профессора продолжали читать экстраординарные лекции для желающих.

В Краковском, как и в других университетах, школяры учились шесть дней в неделю. Занятия начинались с восходом солнца: зимой в пять, а летом в шесть часов утра. В десять часов утра следовал часовой перерыв на завтрак, а затем лекции возобновлялись и шли зимой до 16, а летом до 17 часов. Обедали студенты после окончания занятий. Таким образом, зимой учебный день длился девять часов, а летом – одиннадцать. Правда, в воскресенье и многочисленные церковные праздники студенты не учились, а это, не считая каникул, составляло 126 дней в году.

Самые сложные лекции назначались утром, пока студенты были полны сил. В аудиториях всегда стоял полумрак, потому что окна, затянутые слюдой, плохо пропускали свет. Вся мебель в аудитории состояла из кафедры профессора (его стола и стула) под балдахином и одной свечки. Студенты – в возрасте от 14 до 50 лет – сидели на полу, застеленном соломой, и внимательно следили за чтением профессора. Записывать лекции было невозможно – ни бумаги, ни ручек с карандашами у студентов не было, а главное – это не разрешались.

Студенты Краковского университета жили в бурсах (общежитиях), причем даже местные жители, пожелавшие ночевать дома, должны были получить специальное разрешение. В бурсе находилась столовая, молельня, библиотека. Ворота бурсы закрывались: летом через один час после заката, а зимой – через 3 часа. В бурсе действовали строгие правила поведения: не допускались женщины и пирушки с участием посторонних. Нельзя было также столоваться вне бурсы, а каждый студент обязан был приносить с собою кружку и ложку.

В Кракове – городе строгих католических традиций – школяры носили простой кафтан или балахон темного цвета. В итальянских же университетах нравы были гораздо более свободными, а обучение – комфортным. В Падуе и Болонье, например, студенты щеголяли в нарядных камзолах и имели при себе небольшие шпаги, чтобы обороняться или задирать горожан. В отличие от других стран, в университетах Италии учились и женщины. Они также могли получить ученую степень и стать преподавателем (лектриссой). В итальянских аудиториях впервые появились возвышения для кафедр, с которых читали профессора, длинные скамьи с пюпитрами для книг, где располагались студенты, а для окон стали использовать не слюду, а стекло.

Несмотря на «премудрости» схоластической науки и бытовые тяготы, было бы неверно думать, что вся жизнь средневековых студентов состояла только из беспросветной учебы. Источники пестрят сообщениями об их остроумных проделках, грандиозных попойках, любовных похождениях и настоящих сражениях с горожанами. Студенты и сами создали себе нерукотворные памятники, воплощенные в поэзии вагантов, в творчестве французского поэта, магистра Сорбонны Франсуа Вийона (он написал поэму «Малое завещание» – насмешливую исповедь студента-бродяги), «отца английской поэзии» Дж.Чосера, в студенческом гимне «Gaudeamus». Их можно осуждать, но именно студенты, а не короли и епископы, были самыми свободными людьми средневековой Европы. Они овладевали «свободными искусствами», преклонялись перед разумом и остроумием, а не перед силой и золотом, могли странствовать по всей Европе – и всюду быть частью великого студенческого братства. Поэтому многие из них следовали совету оксфордского профессора: «Учись так, будто тебе суждено жить вечно; живи так, как будто ты должен умереть завтра».

Этот совет был основан на античном изречении «carpio diem» (т.е. «лови день»). В нем сочетался призыв к ежедневному упорному труду и понимание того, что этот труд принесет возможность раскрепощения во всем: и материальном, и духовном, а главное – даст возможность реализовать творческий потенциал каждой личности.

Говоря о своем университете, все студенты и преподаватели называли его одинаково – «Alma Mater», что по-латыни дословно значит «питающая мать». Эти слова взяты из литургических текстов, посвященных Деве Марии, вскормившей Иисуса Христа. Они очень точно выражали отношение питомцев университета, и настоящих, и бывших, к своему учебному заведению. Университет был для всех них духовной матерью, питающей знаниями, помогающей познавать мир, а если надо – и берущей под свою защиту. Именно университет, а не город, где он расположен, был Аlma Mater для профессоров и студентов.

Много веков минуло от появления первых университетов. Огромные изменения произошли в университетской системе обучения. Но многие традиции, заложенные в Средневековье, бережно сохраняются и сегодня в терминологии и ее сущностных параметрах (ученые степени, факультеты, деканы, ректоры, аудитории, кафедры и т.д.). Правда, далеко не всегда и сегодня университеты имеют полноценные – университетские уставы. Сохранились и преумножаются студенческие песни, гимны и клятвы. Но самое главное, что почти каждый преподаватель, студент, выпускник, имеет потребность рано или поздно сказать с особой нежностью о своем университете как об «Alma Mater».

Упадок университетского образования в середине XVI – первой половине XVII в. До XVI в. университеты шли в авангарде интеллектуального развития Европы. Их авторитет покоился на великих достижениях свободной мысли, корпоративности ученого сословия и многовековых традициях, на ревностно охраняемых привилегиях. Но в XVI в. многие из этих качества стали мешать университетам идти в ногу со временем. Корпоративность превращалась в кастовость, традиции обрастали предрассудками, а завоеванные привилегии становились синекурой. Свободная мысль билась в толстых стенах Университета, искала выхода – и находила его. Золото, хлынувшее в Европу в эпоху Великих географических открытий, развитие производительных сил общества и распространение книгопечатания делали возможным заниматься интеллектуальными поисками вне университетов. К тому же с переходом образования из-под эгиды Церкви в ведение государства университеты начинали терять свою индивидуальность, приобретая черты госучреждений.

Формально внешние черты Университета – выборность ректоров и деканов, корпоративное устройство, самоуправление – сохранялись. Но суть их выхолащивалась: университетские статуты «редактировались», урезая автономию, появлялись особые факультетские уставы. Государство стало вмешиваться даже в учебный процесс, проводя ревизию учебных планов и пытаясь контролировать образ мыслей и политические симпатии преподавателей и студентов. Одновременно власть предоставляла солидное жалование профессорам и немалое число стипендий беднейшим студентам.

В первой четверти XVI в. Европу расколола Реформация, повлекшая территориальное разделение церквей, вслед за которым университеты также стали делиться на католические и протестантские. Свободное перемещение студентов и преподавателей прекращается. Католические университеты превратились в оплот ортодоксальных сил, а протестантские влачили довольно жалкое существование под властью скупых немецких курфюрстов.

К середине XVII в. в Европе уже действовало 75 (по другим данным – 86) университетов и высших школ. Эпоха Просвещения принесла в Университет новые идеи, расширила горизонты знания, а в центр мироздания поместила не Бога, а человека. Некоторые изменения произошли в университетской структуре и формах преподавания. Факультет свободных искусств превратился в философский факультет (он по-прежнему выполнял подготовительные функции, которые впоследствии будут переданы гимназиям). К лекциям и диспутам добавляется декламация – сочинение на заданную тему в стихах или прозе. Тем не менее, до последней трети XVIII в. взгляд на задачу университетского образования не менялся. Вся совокупность знаний по-прежнему сводилась к известному числу древних и новейших сочинений, научные исследования не велись, а студента учили смотреть на мир глазами авторитетов.

Возрождение университетского образования. В конце XVIII в. в университетах Германии (их к тому времени насчитывалось около 30) произошли два события. Они радикально изменили взгляды на высшее образование, возвратили университетам интеллектуальное лидерство, что через столетие приведёт к взлету материально-технических сил человечества.

Первым из этих революционных событий стало провозглашение, а затем и реализация принципа свободы научного исследования. Задачей ученого становилось не овладение уже известной суммой знаний, как истиной в последней инстанции, а поиск новых знаний. Этот поиск, конечно должен был учитывать достижения предшественников и устоявшиеся мнения, но суть его состояла в сборе и проверке научных фактов, их анализе и обобщении. При этом должна была соблюдаться строгая объективность.

Логическим продолжением принципа свободы научного исследования стал принцип свободы преподавания и обучения. Профессора германских университетов стали заниматься не только самостоятельным поиском истины, но и приучать к такой же работе студентов. Возникли новые методы преподавания, основанные на эксперименте и творческом поиске, ориентированные на практические потребности человека. Стал складываться новый тип отношений между профессорами и студентами, основанный не на иерархической, а на творческой модели общения. Это способствовало раскрытию духовного потенциала студентов, имело огромное морально-психологическое значение.

Вторым решающим событием стал отказ германских профессоров от преподавания на латыни и переход на немецкий язык. В основе этого решения лежали как политические (стремление к реальной независимости и объединению Германии), так и культурно-социальные (распространение идей Просвещения и потребности общества в образованных людях) мотивы. Значение этого события было неоднозначным. На первых порах снизился общий уровень подготовки студентов, а также обособилось германское образовательное пространство. Однако преимущества – демократизация высшего образования и развитие национальных научных школ – были гораздо весомее недостатков.

Реализация новых принципов высшего образования позволила германским университетам преобразовать всю культурную жизнь страны. Колыбелью естественных наук в Германии стал Геттингенский университет (основан в 1737г., по другим сведениям – в 1734 или 1736 гг.). К концу XVIII в. он превратился в самый известный университет страны. Его математики – знаменитые Ф. Гаусс и В. Вебер – разработали систему электронных и магнитных величин и приборы для соответствующих измерений. В 1833 г. они построили первую в Германии телеграфную линию.

Год от года росла слава Берлинского университета, связанная, прежде всего, с именами Вильгельма Гумбольдта – основателя университета (1809) и его младшего брата Александра Гумбольдта – выдающегося ученого-естествоиспытателя и путешественника, а также филологов – братьев Якоба и Вильгельма Гримм, историка Т. Моммзена, физиков Г. Гельмгольца и К. Якоби. Широкую известность получила Берлинская школа восточных языков, заложившая основы египтологии и санскритологии.

Крупнейшим центром гуманитарного образования в конце XVIII в. стал Йенский университет, где кафедры философии возглавляли И. Фихте, Г. Гегель и Ф. Шеллинг, а также Кенигсберг, где жил философ И. Кант. Центрами немецкой классической литературы были Веймар и Йена, где творили И. В. Гёте, Ф. Шиллер, И. Гердер. В начале XIX в. в Германии появились и первые технические институты (ныне университеты) – в Карлсруэ (1825), Дрездене (1828), Дармштадте (1836) и других городах.

В отличие от других стран, имевших один-два университетских научных центра, в Германии уже в середине XIX в. их насчитывалось несколько десятков. Появилось и большое число профессиональных ученых, которые свободно «мигрировали» из одного университета в другой. Это позволило заняться интенсивной разработкой разнообразных прикладных и технических дисциплин и в короткие сроки добиться выдающихся успехов в самых различных отраслях науки и техники. К концу XIX в. Геттингенский университет, где тогда работали математики Ф. Клейн и Б. Риман, стал мировым центром математики. Позднее «риманова геометрия» будет использована А. Эйнштейном для создания теории относительности. По количеству научных журналов, особенно в области точных наук и медицины, в начале ХХ в. Германия не имела равных в мире.

Высочайший уровень университетского образования оказал влияние и на среднюю школу. Во второй половине XIX в. кандидаты на должность учителей математики немецких гимназий должны были иметь такие глубокие знания в высшей геометрии, математическом анализе и аналитической механике, чтобы самостоятельно заниматься научными исследованиями. К началу ХХ в. Германия стала страной поголовной грамотности. Обновленные университеты объединенной Германии стали тем локомотивом, который уверенно двигал страну к мировому промышленному лидерству.

Из Германии новая модель университета распространилась сначала в Центральной и Восточной Европе, а затем по всему миру. К началу XX в. она стала классической, а идея академической свободы (то есть право свободного поиска истины и обучения ей, невзирая на любое давление изнутри и извне) превратилась в один из столпов университетского образования.

Высшее образование России, в состав которой тогда входили и белорусские территории, до 1917 г. также базировалось на немецкой модели, а лучшие российские студенты перед присвоением ученой степени стажировались в германских университетах. К сожалению, лишь немногие уроженцы Беларуси имели тогда возможность, да и то окольными путями, получать университетское образование, так как царское правительство лишило «Северо-Западный край» Российской империи «своего», национального университета.

---

Дата добавления: 2015-10-24