Глава 62

Пир в доме Симона

Евангелия от Матфея, 26:6-13; от Марка, 14:3-11; от Луки, 7:36-50; от Иоанна, 11:55-57; 12:1-11

Симон из Вифании считался учеником Иисуса. Он был одним из немногих фарисеев, открыто примкнувших к последователям Христа. Признавая Иисуса Учителем и предполагая, что Он, возможно, Мессия, Симон все же не принял Его как Спасителя. Натура Симона не претерпела изменений, и он не отказался от своих прежних принципов.

Симон был в свое время исцелен от проказы, и это привлекло его к Иисусу. Желая выразить свою благодарность, он устроил для Спасителя и Его учеников пир, когда Христос последний раз посетил Вифанию. На пиршество собралось множество иудеев. В то время в Иерусалиме царило сильное возбуждение. Христос и Его миссия обращали на себя больше внимания, чем раньше. Собравшиеся на пир следили за каждым Его движением, и кое-кто был настроен недружелюбно.

Спаситель прибыл в Вифанию всего лишь за шесть дней до Пасхи. И по обыкновению Он остановился в доме Лазаря. Путешественники, проходившие через Вифанию, распространили весть о том, что Он направляется в Иерусалим, но останется на субботу в Вифании. Эти вести сильно взбудоражили народ. Многие отправились в Вифанию, одни - из любви к Иисусу, другим было просто любопытно посмотреть воскресшего из мертвых, услышать от Лазаря рассказ о том, что он видел после смерти, и были удивлены: он не мог ничего необыкновенного рассказать. Ему нечего было сказать, потому что вдохновенное слово говорит: "Мертвые ничего не знают... и любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли" (Еккл. 9:5, 6). Но Лазарь мог чудесно свидетельствовать о делах Христа. Именно для этой цели он и был воскрешен из мертвых. И он убежденно и решительно провозглашал, что Иисус есть Сын Божий.

А рассказы тех, кто побывал в Вифании, еще сильнее взбудоражили Иерусалим. Все желали видеть и слышать Иисуса. Всех занимало, придет ли Лазарь вместе с Ним в Иерусалим и сделают ли во время Пасхи царем этого пророка. Священники и старейшины заметили, что их влияние на народ уменьшается, и вознегодовали еще сильнее, с нетерпением ожидая возможности навсегда убрать Его со своего пути. Но время шло, и они начали опасаться, что Иисус может не появиться в Иерусалиме. Вспомнив, как часто Он расстраивал их планы погубить Его, они боялись, что Он и теперь разгадал их замыслы и потому не придет в Иерусалим. Их плохо скрытое волнение не давало им покоя, и они спрашивали друг друга: "Как вы думаете? не придет ли Он на праздник?"

Был созван совет священников и фарисеев. После воскрешения Лазаря народ так сильно полюбил Христа, что было бы опасно схватить Его открыто. И поэтому вожди иудейские решили задержать Его тайно и произвести суд над Ним без лишнего шума. Они надеялись, что, когда станет известно о Его осуждения, постоянно изменяющееся мнение народа окажется на их стороне.

Таким образом они согласились погубить Иисуса. Но пока был жив Лазарь, священники и раввины не могли чувствовать себя спокойно. Само существование человека, который пролежал четыре дня в могиле и был воскрешен по слову Иисуса, рано или поздно начнет оказывать свое влияние. Народ тогда отомстил бы своим вождям за убийство Того, Кто был способен совершить такое чудо. Поэтому синедрион решил, что и Лазаря надо умертвить. Вот до какой бездны падения доводит своих рабов зависть и предубеждение! Ненависть и неверие вождей иудейских возросли настолько, что они готовились убить даже того, кто был воскрешен из могилы бесконечной силой.

Пока в Иерусалиме составлялись такие планы, Иисус и Его друзья были приглашены на пир к Симону. За столом рядом со Спасителем с одной стороны был Симон, которого Он исцелил от мерзкой болезни, а с другой - Лазарь, которого Он воскресил из мертвых. Марфа служила возлежащим за столом, а Мария жадно ловила каждое слово из уст Иисуса. По Своей милости Иисус простил ее грехи, вызвал ее брата из могилы, и сердце Марии переполняла благодарность. Она слышала, как Иисус говорил, что приближается Его смерть, и глубокая любовь и скорбь побудили ее оказать Ему особую почесть. Пожертвовав огромными личными средствами, она купила алавастровый сосуд "мира из нарда чистого, драгоценного", чтобы умастить им тело Иисуса. Но теперь люди говорили, что Он вскоре будет поставлен царем. Ее скорбь сменилась радостью, и она горела желанием первой почтить Господа. Разбив сосуд, она вылила благовонное масло на голову и ноги Иисуса и, не в силах сдержать слез, склонилась, вытирая своими длинными распущенными волосами стопы Спасителя.

Она старалась не привлекать к себе внимания, и это ей почти удалось, но миро наполнило своим благоуханием всю комнату, и сделанное ею обнаружилось перед всеми присутствующими. Иуда смотрел на все это с большим раздражением. Вместо того чтобы дождаться мнения Христа, он начал выражать свое негодование, укоряя Иисуса, допустившего такую трату. Своими намеками он искусно начал возбуждать всеобщее недовольство.

Иуда был хранителем казны учеников, но из их небольших запасов он тайно отделял часть для себя, уменьшая и без того скудные расходы на пропитание. Он охотно клал в свой ящик все, что попадало к нему в руки. Содержимое денежного ящика часто употреблялось для помощи бедным, и когда покупали что-нибудь, что Иуде казалось ненужным, он обычно говорил: "К чему такая трата? Не лучше ли положить эти деньги в ящик, который я ношу для бедных?" Теперь же поступок Марии так резко высветил его самолюбие, что ему стало стыдно. Но он по привычке постарался найти подходящий повод, дабы оправдать свое недовольство ее даром. Обратившись к ученикам, он спросил: "Для чего бы не продать это миро за триста динаров и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, что заботился о нищих, но потому, что был вор: он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали". Иуда не имел жалости к бедным. Если бы Мария продала миро и эти деньги попали в его распоряжение, нищим от этого не было бы никакой пользы.

Иуда был очень высокого мнения о своих деловых качествах. Будучи казначеем, он считал, что значительно превосходит остальных учеников, и хотел, чтобы они думали так же. Он завоевал их доверие и оказывал сильное влияние на них. Его притворное сострадание к бедным ввело их в заблуждение, а его искусные намеки побудили с подозрением смотреть на преданность Марии. Среди гостей начался ропот: "К чему такая трата? ибо можно было продать это миро за большую цену и дать нищим".

Мария услышала неодобрительные слова, и сердце ее затрепетало. Она переживала, что сестра начнет укорять ее за излишество. Наставник также мог упрекнуть ее в расточительности. Не оправдываясь и не извиняясь, она хотела удалиться, как вдруг послышался голос Господа: "Оставьте ее; что ее смущаете?" (Мк. 14:6). Он видел, как она растерялась и расстроилась. Он знал: послужив Ему таким образом, она выразила свою признательность за прощение ее грехов, и Он успокоил ее. Преодолевая ропот недовольных. Он сказал: "Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала, что могла: предварила помазать Тело Мое к погребению".

Благоухающее миро, которое Мария думала потратить на мертвое тело Спасителя, она возлила на Него живого. Во время погребения благоухание этого мира наполнило бы только гробницу, а теперь этот дар порадовал сердце Иисуса, потому что Он убедился в ее вере и любви. Иосиф из Аримафеи и Никодим не предложили даров любви живому Спасителю. С горькими слезами они принесли свои дорогие дары к Его холодному, бесчувственному телу. Женщины, которые принесли благовония к гробу, старались напрасно - ведь Он воскрес. Но Мария выказала свою любовь к Спасителю, когда Он мог оценить ее преданность, - она помазала Его для погребения. И когда настала ночь великого испытания. Он нес с Собой память об этом поступке как залог той любви, которую будут питать к Нему искупленные Им в вечности.

Многие и сегодня самые дорогие дары приносят мертвым. Стоя перед холодным, застывшим телом, они произносят слова любви. Нежность, признательность, преданность - все расточается перед тем, кто уже не видит и не слышит. Произнесли бы эти слова, когда усталая душа человека так нуждалась в них, когда он мог слышать, а сердце его было способно воспринимать их, каким драгоценным благодеянием оказались бы они!

Мария не до конца понимала смысл того, что она совершила просто из любви. Она не могла ответить своим обвинителям, не могла объяснить, почему именно теперь решила помазать Иисуса. Святой Дух определил все ее поступки, а она только повиновалась Его указаниям. Вдохновение не нуждается в объяснении. Непостижимым образом влияет оно на душу и ум человека и побуждает сердце к действию. Оно само за себя говорит.

Христос открыл Марии, что означал ее дар. И этим Он дал ей больше, чем получил от нее. "Возливши миро сие на Тело Мое, - сказал Он, - она приготовила Меня к погребению". Как алавастровый сосуд с миром, разбившись, наполнил весь дом благоуханием, так и Христу предстояло умереть. Его тело должно было сокрушиться, но вслед за тем Он восстанет из гроба, и Его животворящая сила наполнит землю. "Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное" (Еф. 5:2).

"Истинно говорю вам, - заявил Христос, - где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала". Глядя в будущее. Спаситель с уверенностью говорил о Своем Евангелии, что оно будет проповедано всему миру. И до тех пор, пока будет распространяться благая весть, будет распространять благоухание и дар Марии, а на сердца людей будет снисходить благословение ее искреннего движения души. Царства будут возникать и распадаться, имена монархов и завоевателей исчезнут из памяти людской, но поступок этой женщины будет увековечен на страницах священной истории. И до тех пор пока не услышим весть - "времени больше не будет" (Откр. 10:6), этот разбитый алавастровый сосуд будет повествовать о необычайной любви Бога к падшему человечеству.

Поступок Марии поразительно отличался от того, что собирался совершить Иуда. Какой строгий урок Христос мог бы преподать тому, кто сеял семена зла в умах учеников! Как справедливо можно было бы обвинить этого обвинителя! Тот, Кто знает побуждения каждого сердца. Кому понятен каждый наш шаг, мог бы перед всеми собравшимися на пиршестве раскрыть темные страницы жизни Иуды. Он мог бы обнажить голословность, безосновательность и притворство предателя, потому что вместо сочувствия к бедным он присваивал деньги, предназначенные для облегчения их участи. Он мог бы возбудить против него негодование - ведь Иуда притеснял вдову, сироту и наемника. Но если бы Христос разоблачил Иуду, это послужило бы основанием для предательства. Более того, уличенный в воровстве. Иуда мог бы вызвать сочувствие даже среди учеников. Спаситель не укорял его, не оставляя таким образом никаких лазеек для оправдания его предательства.

Но когда Иисус посмотрел на Иуду, тот убедился, что для Спасителя очевидны и его лицемерие, и его подлое, презренное вероломство. Одобряя поступок Марии, который был так сурово осужден окружающими, Христос тем самым обличил Иуду. Спаситель никогда не порицал его открыто, и теперь это обличение терзало сердце Иуды, он решил отомстить. Прямо с пиршества он отправился во дворец первосвященника, где в это время собрался совет, и предложил предать Иисуса в их руки.

Священники чрезвычайно обрадовались. Вождям Израиля было предоставлено преимущество принять Христа как своего Спасителя, от них не требовалось никакой платы. Но они отвергли драгоценный дар, предложенный им со всеобъемлющей любовью. Они отказались принять спасение, которое неизмеримо дороже золота, и купили Господа за тридцать серебренников.

Иуда потакал своей алчности до тех пор, пока она не заглушила все добро в его душе. Он позавидовал дару, принесенному для Иисуса. Его сердце пылало от зависти из-за того, что Спаситель получил дар, подобающий земным царям. Он предал своего Господа за плату, гораздо меньшую, чем стоимость алавастрового сосуда с миром.

Ученики были совсем не такие, как Иуда. Они любили Спасителя, хотя и не могли в полной мере осознать Его величие. Если бы они понимали значение того, что Он совершил для них, им никогда не пришло бы в голову считать дар, принесенный Ему, напрасной тратой. Мудрецы с Востока, почти ничего не знавшие об Иисусе, лучше понимали, каких почестей Он достоин. Они принесли Драгоценные дары Спасителю и склонились перед Ним, когда Он еще младенцем лежал в яслях.

Христос ценит дела, совершаемые по сердечному побуждению. Каждого, кто проявлял к Нему доброту. Он неизменно благословлял. Он не отказывался от самого простого цветка, сорванного детской рукой и с любовью предложенного Ему. Он принимал дары детей и благословлял их, записывая их имена в книгу жизни. В Писании помазание Иисуса упоминается как поступок, выделяющий эту Марию из всех Марий. Дела любви и почтения к Иисусу являются свидетельством веры в Него как Сына Божьего. И Святой Дух говорит о настоящей преданности женщины Христу: "Умывала ноги святым, помогала бедствующим и была усердна ко всякому доброму делу" (1 Тим. 5:10).

Христос радовался искреннему стремлению Марии выполнять волю Господа. Он благосклонно отнесся к тому, что она выразила полноту своих чистых чувств, которых Его ученики не понимали и не хотели понять. Важнее, чем драгоценное миро всей земли, было для Христа желание Марии послужить Господу - желание это подтверждало, что она приняла Его как Спасителя мира. Мария любила Христа. Непревзойденное благородство Спасителя пленило ее душу. Это миро было символом признательности, внешним проявлением любви, которая, питаемая небесными источниками, с избытком наполнила ее сердце.

Мария поступила именно так, как было необходимо, чтобы показать ученикам, какое проявление любви ко Христу было бы приятно Ему. Он был для них средоточием жизни, но они не понимали, что вскоре останутся без Него, что вскоре не будут иметь возможности непосредственно выразить благодарность за Его великую любовь. Одиночество Христа, Который оставил небесные обители и жил как человек, ученики никогда не понимали в должной мере. Его часто огорчало отсутствие внимания, которое ученики должны были Ему оказать. Он знал: находись они под влиянием небесных ангелов, сопровождающих Его, они тоже не сочли бы никакую жертву достаточно ценной, чтобы выразить свою сердечную привязанность.

Только потом к ним пришло запоздалое сознание всего того, что они могли бы совершить для Иисуса, выражая сердечную любовь и благодарность. Когда Иисус оставил их и они действительно почувствовали себя овцами без пастыря, тогда стало ясно, какие знаки внимания они могли бы оказать Ему, чтобы порадовать Его сердце. Они теперь винили не Марию, но самих себя. О, если бы можно было вернуть обратно осуждающие слова, если бы никогда не прозвучала мысль, что нищие более достойны дара, нежели Христос! Снимая с креста израненное тело своего Господа, они терзались угрызениями совести.

Так было, так есть и в наши дни. Лишь немногие понимают, что значит для нас Христос. Если бы люди понимали это, то великая любовь Марии выражалась бы чаще, а помазание было бы щедрее. Дорогое миро не считалось бы пустой тратой. Не нашлось бы ничего слишком драгоценного, чего нельзя было бы отдать Христу. Никакое самоотречение или самопожертвование ради Него не казалось бы таким чрезмерным, чтобы его невозможно было перенести.

Сказанные с негодованием слова: "К чему такая трата?" - напомнили Христу о том, что Ему надлежит принести величайшую из всех жертв - самого Себя - во искупление за грехи падшего мирз- Господь намеревался оказать человечеству такую щедрость, что никто да сможет сказать, будто Он мог сделать что-то большее. Отдавая Иисуса, Господь отдал нам все Небо. С человеческой точки зрения, подобная жертва была бессмысленным расточительством. Рассуждая по-человечески, план спасения - это пустая трата милостей и средств. Мы постоянно сталкиваемся с проявлением самоотречения и бескорыстной жертвы. Небесное воинство могло бы справедливо удивляться, глядя на человеческую семью, которая отказывается подняться выше и обогатиться безграничной любовью, проявленной во Христе. Они-то вправе были воскликнуть: "К чему такая великая трата?"

Но надлежало, чтобы искупление падшего мира было полным, совершенным и окончательным. Жертва Христа была столь всеохватывающей, что она могла затронуть каждую сотворенную Богом душу. Невозможно предназначить этот великий дар только какой-то части человечества. Не все люди спасены, но план искупления нельзя считать напрасным делом только потому, что он не приносит тех великих результатов, которые им предусмотрены. Его с избытком хватает для спасения.

Хозяин пира, Симон, разделял недовольство Иуды по поводу дара Марии. Он был удивлен поведением Иисуса, задевавшим его фарисейскую гордыню. Он знал, что многие из его гостей смотрят на Христа с разочарованием и недовольством. Про себя Симон говорил:

"Если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница".

Исцелив Симона от проказы, Христос спас его от верной смерти. Но теперь Симон уже сомневался, был ли Спаситель пророком. Из-за того, что Христос позволил этой женщине приблизиться к Нему, а не отверг грешницу с негодованием, ничем не показал, что знает о ее падении, Симона искушала мысль: Он вовсе не пророк. Ему казалось, что Иисус ничего не знает об этой женщине, так свободно выража­ющей свои чувства, - иначе Он не позволил бы ей прикасаться к Себе.

Но Симон думал так оттого, что ничего не знал ни о Боге, ни о Христе. Он не понимал, что Сын Божий должен действовать так, как действует Бог, - с состраданием, милосердием и нежностью. Симон считал, что не нужно обращать внимание на покаяние и служение Марии. То, что она целовала ноги Христа и возливала миро, раздражало и злило его. Он думал: если бы Христос был пророком. Он распознал бы в ней грешницу и осудил бы ее.

На эту невысказанную мысль Спаситель ответил: "Симон! Я имею нечто сказать тебе... У одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят; но как они не имели, чем заголить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил".

Подобно Нафану, обличившему Давида, Христос скрыл обличение в образах притчи. Он предоставил возможность хозяину самому осудить себя. Симон сам ввел в грех женщину, которую теперь презирал. Он. был очень несправедлив к ней. В притче Симон и женщина были представлены в образе должников. Иисус не предполагал объяснять, что эти двое не должны чувствовать разную меру ответственности, ибо оба они находились в неоплатном долгу перед Богом. Но Симон мнил себя более праведным, чем Мария, и Иисус решил показать, как велика в действительности его вина: его грех настолько тяжелее ее грехов, насколько долг в пятьсот динариев превосходит долг в пятьдесят.

Теперь Симон начал видеть себя в новом свете. Он понял, как относится к Марии Тот, Кто больше пророка, понял, что всевидящим пророческим взором Христос узрел в ее сердце любовь и преданность. И Симона охватил стыд, при мысли, что он находится в присутствии Того, Кто превосходит его.

"Я пришел в дом твой, - продолжал Спаситель, - и ты воды Мне на ноги не дал", а Мария, движимая любовью, со слезами покаяния омыла ноги Мои и своими волосами вытерла. "Ты целования Мне не дал, а она, которую ты презираешь, с тех пор, как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги". Христос перечислил возможности, когда Симон мог бы проявить любовь к Господу, осознавая все, что сделано для него. Твердо, но совсем не в обидной форме Спаситель показал Своим ученикам, что Его огорчает их неблагодарность.

Тот, Кому открыты все сердца, знал, что побудило Марию поступить так. И к тому же Он видел духа, который побудил Симона так подумать о ней. "Видишь ли ты эту женщину", - сказал Иисус Симону, - она грешница, но "сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много; а кому мало прощается, тот мало любит".

Холодное и пренебрежительное отношение Симона к Спасителю показало, как мало он ценит полученную им милость. Он думал, что оказывает честь Иисусу, пригласив Его в свой дом. Лишь теперь он увидел себя таким, каков он есть на самом деле. В то время как он полагал, что читает в сердце своего Гостя, Господь Сам читал в его сердце. Симон увидел, насколько истинно было суждение Христа о нем. Вся его религия сводилась к фарисейским формальностям, а состраданием Иисуса он пренебрегал. Он не узнал в Нем представителя Бога. В то время как Марии простили ее грехи, он был непрощеным грешником. Суровый принцип справедливости, который он хотел применить к Марии, обернулся против него.

Симон был тронут добротой Иисуса, Который не стал открыто обличать его перед всеми гостями. С ним самим не обошлись так, как он хотел, чтобы поступили с Марией. Он видел, что Иисус не стремится выставить его вину перед всеми, но, открывая истинное положение дел, убеждает его и сострадательным, чутким обхождением покоряет его сердце. Суровое обличение ожесточило бы сердце Симона, и он не пришел бы к покаянию. Но терпеливое увещевание убедило его в собственной ошибке. Он увидел, каким великим должником он был перед Господом, подавил свою гордость, покаялся, и некогда надменный фарисей стал смиренным, самоотверженным учеником.

На Марию смотрели как на великую грешницу, однако Христос знал обстоятельства ее жизни. Он мог бы лишить ее всякой надежды, но не сделал этого, а, наоборот, поднял ее из глубин отчаяния и погибели. Семь раз она слышала, как Он запрещал нечистым духам, которые владели ее сердцем и умом. Она слышала, как настойчиво Он молил о ней Небесного Отца. Осознав, как Ему, с Его незапятнанной чистотой, отвратителен грех, она свою порочную натуру грешницы победила Его силой.

По человеческим понятиям, Мария была безнадежной грешницей, Христос же видел хорошие задатки в ее душе, ее добрые черты. План спасения открыл перед человечеством великие возможности. Эти возможности должны были осуществиться и в Марии. По Его благодати она стала причастницей Божественной природы. Падшая, одержимая некогда нечистыми духами, она ближе узнала Спасителя, общаясь с Ним и служа Ему. Это Мария сидела у Его ног и училась у Него. Это Мария изливала на Его голову драгоценное миро и омыла Его ноги своими слезами. Мария стояла у креста и сопровождала Его тело до гроба. Мария раньше всех пришла ко гробу после Его воскресения. Мария первая провозгласила о воскресении Спасителя.

Иисус 'знает состояние каждой души. Вы можете говорить: "Я грешник, великий грешник". Вполне возможно. Но чем вы хуже, тем больше нуждаетесь в Иисусе. Он никогда не отвернется ни от одной плачущей, сокрушающейся души. Он, конечно, не каждому раскрывает все, что может открыть, но всякому трепещущему человеку Он повелевает: "Мужайся!" Он охотно прощает всех, кто приходит к Нему получить прощение и избавление от греха.

Христос мог бы повелеть ангелам небесным вылить чаши Его гнева на наш мир, чтобы уничтожить всех, кто исполнен ненависти к Богу. Он мог бы стереть это темное пятно со Своей Вселенной. Но Он не делает этого. Он сегодня стоит у жертвенника курений, вознося Богу молитвы всех, кто жаждет Его помощи.

Тех, кто ищет в Нем убежище, Иисус ограждает от обвинений и раздоров. Ни человек, ни ангел не могут осудить таких людей. Христос делает их причастниками Своего богочеловеческого естества. Эти люди стоят рядом с великим Искупителем греха в свете, исходящем от Божьего престола. "Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает? Христос (Иисус) умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас" (Рим. 8:33, 34).

Дата добавления: 2015-09-04