Глава 3. Драко очень не хотелось возвращаться обратно в ту комнату

Драко очень не хотелось возвращаться обратно в ту комнату, где находился безумный Гарри Поттер. Он признался самому себе, что действительно побаивается молодого волшебника – ведь тот победил и убил Волдеморта! Правда, он сам в последней битве не участвовал: отец, рискуя жизнью, заставил его сдаться Ордену Феникса. Потому что уже тогда предчувствовал, чем закончиться война. Дело тут было не только в Гарри Поттере – всемирном Золотом мальчике. Все остальные волшебные школы, и практически все маги Волшебного мира объединились в громадную армию – и тупо «попёрли» на Темного Лорда.
У Драко до сих пор было подозрение, что это отец выдал аврорам убежище Волдеморта.
Ведь не из-за их же прекрасных глаз Поттер заступился за их семью!
Это обстоятельство до сих пор изумляло слизеринского принца. Он не мог понять мотивов Великого героя, и это раздражало.
И, да, вызывало чувство вины.
А это раздражало ещё больше.
Вызывая желание ударить.
Слишком унизительным было принять эту подачку! Но, не принять помощь Поттера было смерти подобно. И пришлось, скрепя зубами, изо всех сил стискивая зубы, и удерживая готовую прорваться гордыню, благодарить ЕГО.
Но руки они друг другу не подали.
И тогда это почему-то вызвало очередной приступ жгучей ненависти и… стыда.
Как в тот миг, очень давно, когда Поттер уже готов был пожать ему руку… Если бы он не оскорбил этого рыжего дурака Рона Уизли.
Драко почувствовал себя омерзительно, словно ему влепили пощёчину. Хотя Поттер даже тогда не смотрел на них свысока, не унижал, хотя вполне мог бы – и абсолютно безнаказанно.
И, если признаться честно, совершенно заслужено.
Вспомнить хотя бы их многочисленные драки. И сломанный Поттеровский нос.
Если бы не отец, стоявший рядом, он не смог бы выдержать это унижение – благодарить своего ненавистного врага.
Драко снова вспомнил лицо Поттера, улыбающееся, такое… чистое. Просто ангел во плоти. И да, Великий герой ему быстро всё простил.
Возможно потому, что Драко Малфой никогда ничего для него не значил?
Меньше, чем мусор под ногами.
Тогда Золотой мальчик ещё был здоров. И являлся самым почётным гостем грандиозного приёма, организованного сразу после победы над Волдемортом и Пожирателями.
Они с отцом и матерью стояли в стороне от остальных: ведь каждый, проходя мимо, удостаивал их презрительным взглядом или смотрел с ненавистью. Словно… все они видели метки на их руках. Кроме руки Нарциссы – она твёрдо отказалась в своё время принимать метку. Так как она не была на стороне Дамблдора и Авроров и являлась слишком незначительной фигурой на шахматной доске Лорда, то её не наказали.
А этот… Золотой мальчик держал в руках стакан с соком и улыбался. Хотя даже тогда он был слишком бледен. Драко видел, сколько усилий стоило ему оставаться на ногах.
Почему-то его слабость заметил только он и Грейнджер, которая вскоре насильно его увела, после того, как ему вручили этот идиотский орден Мерлина.
Он видел гримасу Поттера, выражение его глаз, которое тот не смог скрыть во время церемонии награждения.
Герою было паскудно. И это после победы!
Интересно, если бы победил Волдеморт, Драко бы радовался, будучи победителем?
Малфой не знал ответа на вопрос, как бы он сам воспринял победу Лорда.
Радовался… или его бы тошнило?
Пожалуй, он был рад, что Том Риддл сдох.
Без него было лучше.
Тяжело вздохнув, Драко направился в комнату к Поттеру, с таким видом, словно его ноги внезапно окаменели.

***
Однако он на ходу придумал ещё один предлог не появляться в той ужасной комнате – зелья. Он посмотрел на часы – пора было готовить Гарри Поттеру свеженькую «отраву».
Драко ухмыльнулся: любой Пожиратель ой как бы развернулся на его месте! И получил бы максимум удовольствия! А Пожиратель-фанатик устроил бы Мальчику-Который-Выжил-Дважды мучительную смерть, даже зная, что погибнет вслед за ним.
Но нет, он не был фанатиком. И Грейнджер это знала. Он всегда был расчётлив. И холоден – да. И эта холодная расчётливость должна была, по мнению грязнокровки, победить в нём вспыльчивость и… ненависть.
Драко отыскал ухоженную, чистенькую, какую-то пустынную кухню. Быстро нашёл ингредиенты для зелья. Название необходимых зелий и рецепты их приготовления, висели, прикрепленные к стене.
Колдовские принадлежности странно и дико смотрелись на типичной маггловской кухне.
Драко постарался полностью погрузиться в процесс приготовления зелья. Обычно это его успокаивало, позволяя отключиться от реальности, от своих мыслей. В сознании оставались только отточенные движения длинных, ухоженных пальцев, режущих траву, корешки. Дым от котла, пряный, приятно пахнувший, или до ужаса вонючий. Цвет зелья – за ним тоже нужно следить.
Как легко было бы отравить Поттера! Или вызвать в нём ощущение нестерпимой боли, если чуть-чуть ошибиться в пропорциях!
Но… он не мог. И дело тут было даже не в Грейнджер. Точнее, не только в ней. Всё-таки девушка стала могущественной волшебницей. С самыми лучшими оценками во всём Хогвартсе! Поттер смог обогнать её только по Защите от тёмных искусств. Да и то, ненамного. И защиту, которую она сделала не иначе, как уникальной назвать было нельзя.
Драко Малфой не был полным идиотом, чтобы сделать её своим врагом. К тому же… его отец, мать. Их обязательно упекли бы в Азкабан с ним за компанию. Нет, Поттер этого не стоил! И даже Люциус не захотел бы этого!

Когда зелье уже было приготовлено, осталась самая малость – напоить им героя.
Поднимаясь с чашкой, полной жидкости сомнительного фиолетового оттенка, Драко ощутил, что у него дрожат руки.
«Идиот! И чего ты испугался? Напоить зельем абсолютно невменяемого парня, что может быть проще? Ты ж даже своей зубастой собаке с очень мощными челюстями ухитрялся зелье в пасть заливать, когда она болела! А она, между прочим, активно сопротивлялась, кусалась и царапалась!» - Убеждал себя блондин.
Он ощутил, что слегка вспотел.
Парень осторожно толкнул ногой дверцу двери, держа на всякий случай в одной руке палочку наготове.
Вдруг Поттер иногда любит кидаться на магов, а грязнокровка «забыла» ему об этом сообщить. А потом невинно похлопает ресничками и скажет: мол, извини, забыла, перепутала.
Гарри Поттер не караулил его за дверью с тяжёлым предметом в руках – и то спасибо!
Драко, нервно облизнув губы, обвёл пристальным, внимательным взором комнату в поисках своей «головной боли». Он не чувствовал себя уверенно, когда не видел перед собой Поттера. При мысли, что псих может оказаться у него за спиной, он покрывался испариной.
- Поттер, время принимать зелье, - неуверенно произнёс он, оглядываясь по сторонам. Палочка начала подрагивать в его руке.
Наконец, он заметил Поттера. Тот стоял в углу, возле открытой двери шкафа и… раздевался.
Драко застыл, как статуя, словно его ударили пыльным мешком по голове, подкравшись из-за угла.
Чашка с зельем начала медленно перекашиваться в ослабевших пальцах. Блондин словно в трансе механически протянул руку и поставил её на стол. Не отрываясь от неожиданно открывшегося ему... потрясающего зрелища.
Хотя движения парня были лишены какой-либо грации и изящества, больше всего напоминая неосознанные, замедленные движения лунатиков, тело потрясало великолепием. Широкие плечи, отлично развитые мускулы, стройность талии и ног.
Гарри уже стаскивал с себя штаны.
Драко ощутил, что его бьёт почти конвульсивная дрожь, а температура тела стремительно поднимается.
Гарри не выглядел тяжеловесным «качком», его фигура была соразмерной, соединяя в себе мужскую силу и нежную хрупкость.
Нежная, безволосая кожа.
Гарри потянулся к трусам…
«Я должен отвернуться!» - Приказал сам себе Драко. Но… просто не смог.
Сняв с себя всю одежду, включая идиотские тапочки, Гарри медленно переоделся в пижаму с таким же отсутствующим видом. А затем сел на кровать, застыв без движения, словно сломанная кукла.
Сглотнув, блондин осторожно взял со стола чашку, чуть не проливая густую жидкость – руки ходили ходуном.
«Что ЭТО со мной?! Мне же НЕ НРАВЯТСЯ ПАРНИ!»
Парень присел рядом с Гарри. Поднёс чашку к его губам – чувственным, хотя и бледным. Край чашки коснулся его рта.
Вторая ладонь нежно и осторожно легла на бледную кожу щеки, чуть подталкивая лицо.
- Выпей, - постарался произнести приказным тоном. Но голос дрожал и срывался.
Брюнет послушно начал глотать.
Драко неожиданно ощутил, что его собственная предательница-ладонь скользит вниз по его подбородку, на шею. Нежно поглаживая тёплую кожу. Скользя, как корабль по гладким водам спокойного океана.
И ощущение сладкого блаженства распространяется по всему телу.
Сам не заметив как, он подставил пальцы, держащие чашку, под его губы. Попивая зелье мелкими глотками, Гарри обхватывал губами вместо края чашки его палец.
Драко снова сглотнул, ощутив, как вставал его член легкими рывками.
«О, нет!»
Рука начала дрожать сильнее.
«Я же его забрызгаю!»
Двусмысленная мысль заставила его мучительно покраснеть.
Он вдруг представил, как эти губы…
От этого Драко возбудился ещё больше, сильно сжав губы, чтобы заглушить стон.
Эмоции разрывали его на части, все здравые мысли куда-то разбежались. С трудом дотерпев, пока Гарри допьёт зелье, он быстро поставил чашку прямо на пол и застыл, уставившись на него.
Волны жара били в пах. «Крышу» рвало на части. Такого сильного желания он не испытывал никогда в жизни, и оно застало его врасплох.
Ему так хотелось накинуться на Поттера и…
Драко сам испугался своих мыслей.
Он буквально выбежал из комнаты – чудом не забыв поднять чашку и на грани подсознания вспомнив, что нужно запереть ЕГО там.
Затем, забежав в свою комнату, сразу кинулся к ванной, где начал ласкать свой член, громко постанывая.
А перед его внутренним взором явственно, красочно и ярко предстало обнажённое тело Гарри Поттера.
Излившись, он тот час же кинулся под душ с чувством глубокого отвращения к самому себе.

Дата добавления: 2015-09-04