Золотая сеть» флорентийских ростовщиков

Флорентийские торгово-ростовщические компании зовут одними из первых в Европе. Трудно сказать, послужило ли толчком к их стремительному взлету легендарное золото павшего под ударами инквизиции ордена тамплиеров, очень похоже, дело было именно так, в любом случае флорентинцам удалось построить финансовую империю, охватывавшую в середине XIV в. весь западный мир. Самой надежной валютой той поры стал флорентийский флорин, а короли и графы внимательно прислушивались к тому, что говорили им члены могущественного Приората, руководившего «итальянскими Афинами», как порой именовали Флоренцию того времени. Флорентинцам, опять же, выпала «сомнительная» честь стать соавторами первого общеевропейского дефолта. По масштабам он, конечно, несопоставим с Великой депрессией конца двадцатых годов минувшего века, но последствия имел те еще – сто лет войны и сотни тысяч жертв.

I. Для нас невозможного мало…

Вероятно, хотя бы часть денег, принадлежавших ордену Храма, влилась в могущественную финансовую империю, созданную в том же столетии олигархами Флорентийской банковской республики. Точнее, даже банковской империи, которую член правления торгово-промышленной компании «Filippo d’Amadeo Peruzzi» Маттео Виллани еще в первой половине XIV в., спустя всего двадцать лет после гибели Жака де Моле на костре, охарактеризовал следующими словами: «Наши компании ныне ведут своими средствами большую часть европейской торговли и питают почти весь мир. Англия, Франция, Италия и многие другие, прежде преуспевавшие государства оказались от нас в безнадежной долговой зависимости, и, поскольку их годовых доходов не хватает даже на выплату процентов по займам, они вынуждены предоставлять нашим торговцам и банкирам все новые и новые привилегии. Наши представители взяли под свою руку сбор налогов, таможни и скупку сырья во многих государствах». Можно не сомневаться в искренности итальянского банкира, именно так дела и обстояли. Наряду с другими компаниями Флорентийской республики, созданными семействами Барди, Аччаюоли и Бонаккорзи, синдикат Перуцци занимался тем, что в наше время назвали бы глобализацией. Флорентинцы подыскали другое определение, более симпатичное, «Золотая сеть». Центром паутины из драгметалла стал Новый рынок во Флоренции, своеобразный Уолл-стрит середины XIV столетия. Именно тут билось финансовое сердце Европы, здесь принимались решения, давать или не давать кредиты, объем которых, как утверждал тот же Виллани, «порой превышал стоимость нескольких королевств». Прохождение платежей гарантировал римский папа, деловой партнер и должник флорентинцев, которым ничего не стоило потребовать от понтифика отлучения от церкви того или иного строптивца.

Каким же образом так называемым жирным простолюдинам (popolo grasso), иными словами, представителям трех буржуазных флорентийских сословий, торгового, промышленного и банкирского, удалось добиться столь впечатляющих результатов? Такого влияния, процветания, etc? Главным образом благодаря трем китам, которых они разглядели, приватизировали и заставили работать на себя: английской шерсти, фламандскому сукну и местным итальянским производствам по пошиву одежды. Тема, как любят выражаться отечественные доморощенные бизнесмены, выглядела так. Флорентийские купцы закупали в Англии дешевое давальческое сырье, овечью шерсть, и везли во Фландрию, где производилось грубое сукно. Затем оно экспортировалось в Италию и, переработанное местными артелями, становилось качественными тканями и модной одеждой, пользовавшимися спросом по всей Европе и далеко за ее пределами. Схема заработала как часы, бизнес оказался столь прибыльным, что новая золотая монета – флорин – стала самой надежной валютой в Европе, а во главе Флорентийской республики очутились «денежные мешки», составившие коллективный орган управления – Приорат.

Как и у тамплиеров, со временем деньги пошли к деньгам, а важнейшей статьей дохода стало ростовщичество. То самое, против которого выступал Иисус Христос, призывая давать взаймы, «ничего не ожидая от этого», а за ним и целые поколения римских пап. Последние, правда, не особенно искренне приноравливались к нуждам текущего момента. Тот же папа Климент V, на пару с Филиппом Красивым похоронивший тамплиеров и в самый разгар суда над ними объявивший взимание процентов преступлением, не брезговал якшаться с флорентинцами, отнюдь. И они не только преспокойно открыли свои резиденции в Авиньоне, прямо у него под носом, но и выкупили право на сбор церковной десятины во множестве регионов. Выплачивали папскую долю авансом, а потом преспокойно доили мирян, снимая маржу по высочайшему позволению папской курии. Таким образом, то, что вменялось в вину тамплиерам, сходило с рук флорентийским ростовщикам.

Дурной пример заразителен. За папой потянулись западноевропейские феодалы, всевозможные герцоги, графы и бароны, всегда остро нуждавшиеся в деньгах вследствие привычки жить на широкую ногу, входившей в противоречие с неспособностью произвести хоть что-то путное, узнаете, друзья, нашу элиту, не правда ли? Словом, флорентинцы получили «зеленый свет» на дорогах, ведущих во все европейские города, где немедленно открылись их банковские филиалы, исключительно для удобства населения. Виллани пишет: «Трудно назвать страну, где не знали бы о флорентийских компаниях, которые благодаря своим весьма разветвленным связям и крупным масштабам организации были готовы ссужать любую валюту почти в любом требуемом количестве». Тем более что ростовщичество сулило сверхприбыли. Еще бы. Если в самой Флоренции максимальная кредитная ставка не превышала 12 % годовых, то в Англии приближалась к полусотне. При слабом залоговом обеспечении ссуду выдавали под сто процентов, и это еще не предел. Причиной эдакого кредитного геноцида историки зовут высокий спрос со стороны феодалов, натуральное хозяйство приносило им жалкие гроши, а жить хотелось красиво. Помните слова Лелика в исполнении Анатолия Папанова: «Чтоб ты жил на одну зарплату».

Примерно к середине XIV в. компании-гиганты, «Барди» и «Перуцци», монополизировали флорентийскую экономику, объединив под одной крышей экспортно-импортные операции, банковское дело и производство. Таким образом, родилась новая могущественная корпорация, сфера ее интересов простиралась на весь христианский мир и за его границы.

Дата добавления: 2015-09-04