Действие первое. Александр володин

Александр ВОЛОДИН

Старшая сестра

Издательство "Ingwar&Velimir"

Санкт-Петербург — лето, 2003

ПЕРВОИСТОЧНИК

"Советская драматургия"

Ленинград: Лениздат

1978 год

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Комната, где живут сестры. На одном конце стола занимается Лида (она учится в девятом классе). На другом конце занимается Надя, одновременно она вытирает посуду. Ей лет двадцать пять.
Лида, не отрываясь от дела, свистнула. Надя, не поднимая головы, ответила ей.
Телефонный звонок.

НАДЯ. Сиди.
ЛИДА. Если Кирилл, я подойду.
НАДЯ (взяла трубку). Да? Она занимается. В школе поговорите. (Положила трубку.)
ЛИДА. Кто?
НАДЯ. Пиши.
ЛИДА (пописала). У тебя плохое настроение.
НАДЯ. Ничуть.
ЛИДА. А все-таки?
НАДЯ. И все-таки.
ЛИДА. Из-за Огородникова?
НАДЯ. Зря я с ним связалась.
ЛИДА. Почему, если он тебя куда-нибудь приглашает, это ему доставляет удовольствие — пожалуйста, ты согласна. Подарки — другое дело, это уже к чему-то обязывает. Надеюсь, он ведет себя корректно?
НАДЯ. Корректно, пиши.
ЛИДА (отложила тетрадь). Эта лошадь кончилась, дайте мне другую. Наденька, ты все равно ходишь, вынь синенькую тетрадку из портфеля.
НАДЯ (подала ей портфель). Что теперь?
ЛИДА. Доклад к диспуту. Я уже половину написала. Осталось три вопроса: честно ли сейчас стоять в стороне, стоит ли работать ради денег и где твое место в строю?
НАДЯ. Господи, как же ты будешь отвечать?
ЛИДА. Не беспокойся.
НАДЯ. Тогда пиши.

Звонок в дверь.

НАДЯ (с досадой). Я его отправлю, пускай позже придет.
ЛИДА. Он будет торчать где-нибудь на улице, я не смогу заниматься.

Надя идет открывать. Лида посмотрелась в зеркало, перекинула косу на грудь, потом на спину, снова на грудь.
Входят Надя и Кирилл.

НАДЯ. А Лида как раз занимается, пишет доклад.
КИРИЛЛ. Ничего, я посижу. (Сел в сторонке.)
НАДЯ. Не мешай ей.
ЛИДА. Он не мешает, наоборот. Вот слушай: "В чем счастье нашей жизни? Счастье в труде. Некоторые считают, что нельзя отказываться от личного счастья во имя труда. А я считаю, что можно". Тут нужен пример, я пока оставила место. "Трудиться для себя — это не приносит удовлетворения, надо трудиться для других. В этом смысле можно считать, что участие в сборе металлолома или бумаги — это тоже счастье. У нас человек не может быть несчастлив, потому что ему предоставлены все возможности".
КИРИЛЛ. А ты счастлива?
ЛИДА. Я? (Подумала.) Нет. Но если бы я была негром в Америке?
КИРИЛЛ. Нет слов.
ЛИДА. Пришел и все опошлил.
НАДЯ. Ты пиши. (Кириллу.) А ты лучше поговори со мной.
КИРИЛЛ. С удовольствием! Надо сознаться, что если бы вы учились в нашей школе, то еще неизвестно, как бы решилась моя судьба.
ЛИДА. Он говорит правду.
НАДЯ. Занимайся. Вот ты спросил, счастлива ли она. Почему? Ты уверен, что нет?
КИРИЛЛ. На свете счастья нет, но есть покой и воля.
НАДЯ. Мне кажется, сказать: "Я счастлива" — просто неудобно, как бы сознаешься, что большего тебе от жизни не нужно, ты довольна тем, что есть. Поэтому Лида тебе так и ответила. Но все-таки хорошо, когда человек умеет радоваться и тому, что есть. Каждый раз вечером, когда я ложусь спать, мне немножко жалко: вот еще один день прошел, осталось на один меньше...

Звонок в дверь. Надя открывает. Это Ухов.

ЛИДА. Здравствуйте, дядя Митя.
НАДЯ. Ужинать будете? Я вам здесь накрою. Лида занимается.
УХОВ. Лида занимается. (Сел. Лиде.) Подай-ка...
ЛИДА. Где там, что? (Пошли на кухню.)
УХОВ (вслед). Ищи. (Кириллу.) Похвались, как ты там отличился по литературе.
НАДЯ. Зачем! Я тогда вам ничего не буду рассказывать.
КИРИЛЛ. А я не стыжусь. Я действительно считаю, что Наташа Ростова не может служить положительным образом, потому что она... в сущности, самка. Влюбилась в одного, потом — в другого, потом — в третьего, потом народила детей, и больше ей ничего не нужно.
УХОВ. Где же ты это прочитал?
КИРИЛЛ. Это моя собственная гипотеза. Существует же свобода мнений.

Лида принесла ужин, накрывает на стол.

УХОВ. Видела, как рассуждает? За стилягами не гонись. Вчера было модно широкие брюки, сегодня модно узкие брюки, а завтра — опять широкие. Так всю жизнь и будут брюки перешивать.
КИРИЛЛ. Если бы человечество не совершенствовало свою одежду, мы до сих пор ходили бы в звериных шкурах.
УХОВ. Слышала?
КИРИЛЛ. Я не стиляга. Но я видел, как стиляга спас тонувшую девушку.
УХОВ. Врешь.
КИРИЛЛ. Ну, вру. Важен принцип.
НАДЯ. Видишь ли, Кира, ты можешь понять, что Наташа Ростова плохая. Ты можешь понять, что Наташа Ростова хорошая. Ты только не можешь понять, какая она на самом деле.
УХОВ. Что вы ему толкуете! Он же умнее всех. Вот, мол, Я! С большой буквы.
КИРИЛЛ. Что делать, человечество в среднем умнеет. По сравнению, например, с десятым веком сейчас каждый нормальный человек — гений. А через тысячу лет все будут гении по сравнению с нами.
УХОВ. Возносишь, ниспровергаешь, философствуешь. Только все это кустарно.
ЛИДА. Кирилл, молчи.
КИРИЛЛ. Обезьяна превратилась в человека, когда научилась различать, на что надо обращать внимание, а на что — не надо.
НАДЯ. А вот это уже грубо.
КИРИЛЛ. Простите, пожалуйста, кого я меньше всего хотел обидеть, так это вас.
НАДЯ. И это ты нехорошо сказал.
КИРИЛЛ (встал). Тогда все, отхожу на заранее подготовленные позиции. До свидания. (Ушел.)
УХОВ. Я признаю, что он умный парень и способный к математике. Но если в эти годы у человека нет обыкновенной порядочности, для меня все остальное теряет значение. Такая удача — мне удалось познакомить его с профессором Кашкиным. А теперь выяснилось, что он говорит Кашкину обо мне гадости. Перевирает мои слова и сам удивляется, какой я глупый. (Лиде.) Не прикидывайся, тебе это известно.
ЛИДА. Он просто преувеличивает. Любит гиперболы, на него никто не обижается.
УХОВ. Гиперболы, эффекты. Имей в виду, что через несколько лет эффекты полиняют. И все свои непомерные претензии, всю свою неудовлетворенность он будет вымещать на окружающих. И в первую очередь на тебе. Извини, что я вмешиваюсь в твои дела, но вы слишком дорого мне достались. Три года я вас разыскивал по всем детским домам. Я вложил в вас несколько лет жизни, немножко здоровья и кусок своей души. Как в сберкассу. И хочу, чтобы это там было сохранено.
НАДЯ. Ничего, дядя Митя, вот уже Лида кончает школу. Я работаю. На стройке меня ценят. Без отрыва от производства я учусь в техникуме... Нас упрекнуть не в чем. Лида немного взбалмошная, но, может быть, оттого, что она одаренная натура. Кто знает, когда-нибудь она еще всех нас поразит и мы будем ею гордиться. А пока мы можем вам только обещать, что стыдиться за нас вам не придется ни в чем: ни в большом, ни в малом.
УХОВ (тронут). Замуж тебе пора.
НАДЯ. А я выйду. Мне и влюбиться-то нет времени. Днем работа, вечером учеба, да еще дорога туда-обратно.

Звонок в дверь.

(Лиде.) Открой.

В комнату вошел человек в плаще. Оглянулся. Это Огородников.

ОГОРОДНИКОВ. Как ваше имя и отчество?
НАДЯ. Надежда Георгиевна.
ОГОРОДНИКОВ. Я прошу вас позвонить моей жене и объяснить свое поведение.

Надя встала, растеряна.

НАДЯ. Дядя Митя, это товарищ Огородников из Стройуправления. Игорь Степанович, откуда вы знаете, где я живу?
УХОВ. Слышал, интересно познакомиться...
НАДЯ. Садитесь, только у нас не убрано.
ОГОРОДНИКОВ. Я хочу, чтобы вы объяснили мне эту дурацкую историю, в которую вы меня впутали.
НАДЯ. Какую историю?
ОГОРОДНИКОВ. Сегодня меня вызывали в партийный комитет.
НАДЯ. И что?
ОГОРОДНИКОВ. Я допускаю, что у вас игривый характер, но и в шутках должна быть мера.
НАДЯ. Не понимаю.
ОГОРОДНИКОВ. Меня обвиняют в том, что я преследую вас своими ухаживаниями.
НАДЯ. Боже мой, какая глупость! Мало ли о чем на стройке треплются девушки.
ОГОРОДНИКОВ. Давайте называть вещи своими именами.
УХОВ. Позвольте, после всего, что было, вы же ее в чем-то обвиняете?
ОГОРОДНИКОВ. А что, собственно, было?
НАДЯ. Да ничего же и не было. Я ведь сказала: это просто такая шутка.
УХОВ. Только не надо покрывать. Ты сейчас испугалась и отказываешься от своих же собственных слов.
ОГОРОДНИКОВ. Что она вам говорила?
УХОВ. Только то, что вы за нею ухаживали.
ЛИДА. Женатые за всеми ухаживают.
УХОВ. Но не все их поощряют.
ЛИДА. Она не поощряла.
ОГОРОДНИКОВ. Вы и здесь наболтали?
УХОВ. Не запугивайте ее.
ЛИДА. Зачем вы вмешиваетесь, вы же не знаете, что у них такое. Мало ли что!
НАДЯ. Не кричи на дядю.
ЛИДА. Дядя нас выходил, дядя дал нам жизнь, пускай теперь даст нам пожить свободно.
УХОВ. Тебе такая свобода нужна? Ее не будет! (Огородникову.) Если вас вызывали в партком, значит, есть за что.
ОГОРОДНИКОВ. Меня вызывали потому, что туда обратилась моя жена. (Наде.) Когда я вас приглашал в Таллин? Куда я вас возил на машине? В какие я вас водил рестораны?
НАДЯ. Это я просто фантазировала. Как я могла подумать, что ваша жена узнает про всю эту ерунду да еще пойдет в партком.
ОГОРОДНИКОВ. Так вот, теперь пойдите туда вы и пофантазируйте обратно.
НАДЯ. Игорь Степанович, я не могу этого сделать. Вы скажете, вам поверят. Если уж вам не поверят, то кому же!
УХОВ. Не понимаю. Значит, ты им наврала?
НАДЯ. Если хотите — называйте так.
ОГОРОДНИКОВ. А как же это еще называть!
НАДЯ (с готовностью). Ну, наврала.
УХОВ. Как наврала? Зачем? Умалишенная!.. Ни с того ни с сего опорочить человека! Я должен знать, зачем это тебе понадобилось.

Надя молчит.

ОГОРОДНИКОВ. Надежда Георгиевна, я прошу вас позвонить моей жене и объяснить ей все.
НАДЯ. Конечно.

Огородников набирает номер.

Сейчас? Я еще не готова. Я не знаю, что говорить.
ОГОРОДНИКОВ. Назовите свою фамилию, говорить будет она.
НАДЯ. А потом?
ОГОРОДНИКОВ. По обстановке. (В трубку.) Вера, сейчас с тобой поговорят.
НАДЯ (в трубку). Здравствуйте, это говорит Резаева, учетчица...

В трубке заклокотал женский голос. Надя хочет вернуть трубку Огородникову, но тот отстранился. Когда голос смолк, Надя сказала:

Я целиком с вами согласна. Но это недоразумение. Я пошутила. Это такая шутка.

Активная реплика в трубке, короткие гудки станции.

ОГОРОДНИКОВ. Что она сказала?
НАДЯ. Неразборчиво.
ОГОРОДНИКОВ. Благодарите судьбу за то, что у меня мягкий характер. (Не прощаясь, ушел.)
УХОВ. Так. Красивая история. Что ж, теперь тебя могут обвинить в клевете? Этого не хватало.
НАДЯ. Ничего не будет.
УХОВ. Откуда ты знаешь? Что он за человек — может быть, он негодяй. Зачем ты все это придумала?
ЛИДА. В какой-то степени это можно понять.
УХОВ. Нормальный человек этого не может понять.
ЛИДА. Просто немножко похвалилась.
УХОВ. Зачем похвалилась? Кем похвалилась? Ты его видела?
ЛИДА (сокрушенно). Да...
УХОВ. Какое-то запоздалое детство. (Наде.) Я понимаю, тебе в свое время не довелось подурачиться вволю. Так ты решила наверстать теперь? Мало того, своими фантазиями морочишь голову сестре. Погоди, жизнь еще стукнет дубинкой по ее одаренному лбу. Самобытный талант. Всюду таланты. Полным-полно талантов. Молись на нее, молись! (Ушел.)
НАДЯ. Заниматься.

Лида села на свое место. Видит, что сестра расстроена, свистнула. Надя не ответила.

ЛИДА. Представляю, как тебе хочется оборвать поводья и поскакать по холмам. Твоя беда в том, что я все время сижу у тебя на шее.
НАДЯ. Ничего, я привыкла.
ЛИДА. А тут еще дядюшка. Разумеется, мы его должники по гроб жизни. Но он давал нам деньги на хлеб, а ты ему неизвестно на что десятку с получки.
НАДЯ (махнула рукой). А! Разве в этом дело?.. Все это ерунда, не имеет решительно никакого значения. Для нас с тобой важно совсем другое... (Напевая веселую синкопированную песенку, швырнула со сноровкой учебник на диван, переставила свой стул.)

Лида подхватила песенку, швырнула свой портфель туда же.

Ну, покажи, как ты войдешь. Я комиссия, там дверь.

Лида исчезает за дверью, входит.

Фамилия?
ЛИДА. Резаева.
НАДЯ. Громко, ясно. Они устали, перед ними проходят десятки. Ты должна остановить внимание на себе.
ЛИДА (громко). Резаева.
НАДЯ. Так. Что вы будете читать?
ЛИДА. Отрывок из "Войны и мира".
НАДЯ. Отрывок из романа "Война и мир".
ЛИДА. Отрывок из романа "Война и мир".
НАДЯ. Не спеши. Пауза. Пускай они на тебя посмотрят. У тебя хорошие данные. Так. Сосредоточилась. Можешь начинать.
ЛИДА. " — Только еще один раз,— сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
— Да когда же ты спать будешь? — отвечал другой голос.
— Я не буду, я не могу спать, что же мне делать? Ну, последний раз...
Два женских голоса запели какую-то музыкальную фразу, составляющую конец чего-то.
— Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец.
— Ты спи, а я не могу,— отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она, видимо, совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Все затихло и окаменело, как и луна, и ее свет, и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
— Соня! Соня! — послышался опять первый голос.— Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня,— сказала она почти со слезами в голосе.— Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало!"
НАДЯ. Что ты на меня смотришь, мне давно уже нравится все, что ты делаешь. Может быть, даже надо еще сильней. Помнишь, ты рассказывала, у тебя было такое желание: прожить только месяц, но вовсю! А потом взять и умереть. Ведь Наташа Ростова точно такая и есть! Не каждый человек способен испытать счастье. А она может извлечь для себя радость из чего угодно — из того, какая сегодня ночь, какое небо! Вот она и говорит: "Соня, Соня, ну как можно спать!"
ЛИДА. "Соня! Соня! Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть!.." Надька, а может, мы просто ненормальные? Ведь скорей всего ничего не получится, никуда меня не примут, просто по теории вероятности. Ведь это скорей всего!
НАДЯ. Не получится, тогда и будем думать.
ЛИДА. Если даже меня вдруг и примут, это тоже еще не все. Иногда мне кажется, будто я действительно что-то могу. Но иногда мне становится страшно... Что мы делаем, чем все это кончится? С тобой же нельзя говорить на эту тему трезво, ты как оглашенная, ты все давно решила за меня! Дядя правильно говорит: быть средним инженером — куда ни шло, но быть посредственной артисткой? Это стыдно!
НАДЯ. Было бы стыдно, если бы тебе нужна была слава, успех. У тебя другая цель — давать людям радость. Давать людям радость — разве этого можно стыдиться? Наоборот, будет плохо, если ты ничего не проверишь, ни в чем не убедишься и сама зароешь свой талант в землю. Вспомни, как мы в Омске ходили с тобой в театр. Такое везение: над детским домом шефствует театр! Это один случай на тысячу. Нас бесплатно пускали на утренники. Мы все время ждали: через семь дней, через пять дней, через три дня мы идем в театр!.. Если у нас случалась какая-нибудь неприятность, мы не падали духом, мы знали: через два дня мы идем в театр!.. Когда в зале гасили свет и снизу освещали занавес, он становился как будто прозрачный, он как бы сам светился, помнишь? Ты смотрела на сцену, еще была маленькая, ничего не понимала, а глазенки — вот такие!.. И вот теперь — столько потрачено сил, столько переговорено, столько бессонных ночей — ты вдруг чего-то испугалась? Заранее, без всякой причины, ни с того ни с сего?.. Продолжай.
ЛИДА. "Соня,— сказала она почти со слезами в голосе.— Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало!.."

Дата добавления: 2015-09-04