Часть 7. В конце концов, Камидзё и Микото решили сидеть и разговаривать.

31 августа, 10:45.

В конце концов, Камидзё и Микото решили сидеть и разговаривать.

Тем не менее, большинство учащихся были сосредоточены на доделывании своей домашней работы, поэтому здесь было пустынно. Единственный человек, кто мог видеть их разговор, был продавец хот-догов. Часть «показаться на глаза как можно большему количеству людей» плана, как мог видеть Камидзё, бездарно провалилась.

– Так что да, после эксперимента в Академгороде осталось меньше десяти Сестёр. Остальных отправили во внешние исследовательские центры для настройки тел.

– Что? Правильно ли отправлять их во внешние центры? Если люди снаружи исследуют Сестёр, не выплывет ли программа развития психических способностей?

– Некоторые фирмы и исследовательские институты снаружи также приняли сторону Академгорода. Академгород не может выжить в одиночку – есть распределение ресурсов, получение различной информации, разбирательства с правовыми вопросами... многие связи не видны с поверхности.

– О, я так понимаю, это значит, что они в порядке. Это хорошо, это хорошо.

В этот момент Микото на мгновение замолкла, будто была чем-то недовольна, с каким-то унылым выражением на лице. Камидз не знал причины этого, но он последовал её примеру и тоже замолчал.

– Подожди, это не похоже на то, о чём обычно разговаривают пары, ведь так?

– Хмм, ты прав. Исследовательские центры, связи Академгорода, настройка тела – мы говорим об очень странных вещах.

–... «Я имела в виду, мы не должны говорить о других девушках»

– Что? – Камидзё не совсем расслышал её, но Микото только ответила «ничего»

Она украдкой бросила взгляд на Камидзё, но увидела лишь, как тот с унылым лицом вытаскивает из карманов кучу сложенной бумаги. При ближайшем рассмотрении это оказался текст на старояпонском. Затем Камидзё вытащил авторучку и начал решать задачи.

–...Эй, ты понимаешь текущую ситуацию? Как мы можем сейчас выглядеть парой? Учишься и оставляешь девушку без внимания, думаешь, ты мужчина-феодал из средневековой Европы или что-то вроде этого?

– Фух, конечно, конечно, Ирева Микото такая моэ^[4]/

– Этим ты хочешь сказать, что никогда не воспринимал меня как человека?!

– Уа-а! Хорошо, тогда думай об этом как об уроке между парами! Честно говоря, я не сделал даже первой части своей домашней работы, следующие двадцать четыре часа для меня – ад домашнего задания!

– Что за домашняя работа?

–...Э, госпожа Микото Мисака, вы не знаете, что такое каникулярное домашнее задание?

– А... если подумать, я слышала об этом. Его задают учащимся, чтобы они не ленились во время летних каникул и не ухудшили свою успеваемость, да? Хотя, даже без него люди не должны лениться или упускать оценки.

Камидзё потерял дар речи. В Токивадае не давали заданий на лето!

– У-у, это не честно, почему в Токивадае такая свобода?

– Откуда я знаю? – одним ответом Микото сбросила с себя всю ответственность.

– Что тебе задали в твоём задании?

– Э? Можешь посмотреть, если хочешь, но это задания для старшеклассника, учащийся средних классов в них не разберётся.

– Просто дай мне посмотреть!

Камидзё бесцеремонно посмотрел в сторону Микото перед тем, как быстро отклониться назад от неё. Микото, перегнувшись через стол, была с Камидзё почти нос к носу.

– О, это для старояпонского? Хотя, похоже, это лишь его упрощённая версия.

Не было похоже, что Микото осознавала это. Затем она взяла ручку Камидзё и начала отвечать на вопросы, почти лёжа на Камидзё во время этого. Камидзё мог почувствовать слабый лёгкий запах её шампуня.

«Уа-а... Пло.. Плохо! Я не знаю почему, но это плохо!»

Какой бы частью тела он не двигал, он всё касался Микото. Камидзё настолько напрягся, что не мог двигаться. Вскоре он наконец заметил.

–...Э-э? Откуда ты это знаешь?

– Как ты мог этого не знать? – ответила Микото, будто это совершенно нормально, без каких-либо негативных интонаций. Камидзё внезапно почувствовал острую нужду убежать от неё подальше.

Микото положила руки на плечи Камидзё, мягко улыбнулась и сказала:

– Меня, старшеклассника, подтягивает школьник средних классов...

– А... Ха-ха, уа, ты выглядишь очень грустным из-за этого. Не хочешь напиток, чтобы сменить обстановку? Я пойду за ним, и после этого мы вернёмся к твоей работе.

– А? Если мы собираемся купить напиток, не я ли должен за него платить? Дай мне пройтись немного, чтобы проветриться, не говоря о том, что я всё ещё должен тебе две тысячи йен.

– Если я сказала, что пойду я, значит, пойду я. Если отказываются от таких мелочей, то это выглядит немного неловко.

Микото неуверенно улыбнулась, вставая из-за стола, и убежала, оставив Камидзё одного. Не было похоже, что где-то поблизости могут найтись автоматы с напитками, поэтому она, скорее всего, собиралась в ближайший круглосуточный магазин или куда-то ещё.

«В общем, мы только и делаем, что едим и пьём, ха?..»

Камидзё взглянул в сторону, куда ушла Микото, перед тем как опустить голову и уставиться на старояпонскую домашнюю работу. Честного говоря, с точки зрения Камидзё старояпонский на бумаге ничем не отличался от английского.

–...Эх...

Камидзё устало потряс головой и отвёл взгляд от задания.

Внезапно маленькая собака пробежала мимо Камидзё, на её ошейнике был поводок. Скорее всего, она сбежала от своего хозяина.

Камидзё слегка удивился, провожая глазами убегающую собаку. В этот момент перед его глазами пробежал серьёзный на вид парень, гонящийся за собакой. Камидзё ещё помнил его лицо: это был Унабара Мицуки. Вскоре он поймал собаку и взял за поводок.

Через несколько секунд появился мальчик, судя по виду, посещающий начальную школу. Унабара передал ему поводок и сказал ему несколько слов. Всё это выглядело будто по клише, в котором ребёнку возвращали запутавшийся в ветвях дерева шарик.

«Это было так круто, так элегантно. Значит, такие люди действительно существуют. По уровню редкости это также редко, как девочка, которая убегает из дома, а потом плачет, сидя на скамейке в парке», подумал Камидзё, наполовину удивлённый, наполовину поражённый. Нужно сказать, он и сам был из тех чрезвычайно редких людей, которые спасают девушек, подвергающихся издевательствам.

Взгляды Камидзё и Унабары встретились. Унабара, по всей вероятности, также помнил лицо Камидзё. Показав лёгкое удивление, он улыбнулся; его улыбка больше напоминала гримасу.

– Здравствуйте, могу ли я узнать ваше имя?

– А? Я Тома Камидзё. Ты Мицуки Унабара, правильно?

– Э? Я действительно Мицуки Унабара, но как вы узнали моё имя?

Унабара выглядел удивлённым. Он не знал, что Камизё уже слышал о нём от Микото. Фактически, Камидзё, занятый своей работой на лето, был втянут в эти неприятности из-за него.

– Имеет ли Мицуки Унабара какие либо дела ко мне, Томе Камидзё?

– А, нет, ничего действительно срочного, – Унабара, казалось, был немного выбит из равновесия. Он добавил: – Хм, если вы не возражаете, не могли бы вы рассказать мне, в каких отношениях вы с Мисакой-сан?

– Это тебя беспокоит?

–...Да. Когда рядом с девушкой, которая мне нравится, появляется парень, это, очевидно, меня обеспокоит.

– О-о... – после этого мнение Камидзё об Унабаре улучшилось.

Этот человек был действительно обаятелен. Что удивительно, он также не стеснялся высказать своё мнение. Камидзё уважал таких людей.

«Хмм...» Камидзё поразмыслил ещё немного, так как только что Микото попросила его изобразить сцену, которая заставит Унабару сдаться.

– Какой ответ ты хочешь услышать: ответ который ждёшь, или который не ждёшь?

– Какой бы ответ ты ни дал, я не изменю своего решения, – невозмутимо ответил Унабара.

Из слов Мицуки можно было понять его намерения. Для получения преимущества он планировал увеличить собственную значимость в глазах Микото, а не сражаться с оппонентом. Возможно, такая тактика была несколько прямолинейной и неосмотрительной, но Унабара удивительным образом не вызывал никаких отрицательных чувств, обычно связанных с этими действиями; возможно, из-за того, что он не относился к Камидзё враждебно или же не обижался на Микото.

Дата добавления: 2015-09-04