Растерянная Россия – и Восток

Закавказье и Средняя Азия – это и есть самый непосредственный Восток для России.

И как же обратила себя к нему российская власть после стремительного распада СССР? Да как и по отношению к Западу: с потерей собственных государственных интересов и в тумане мнимых ценностей, особо настойчиво по-прежнему разыгрывая роль заботливого «старшего брата», не видя, как это неуместно. Объявив Россию «гарантом мирного существования» этих новых государств – только укрепила извечные обвинения в российском империализме. А пожертвованных охране Таджикистана наших солдат и офицеров – год за годом убивают в смутной для нас и чуждой нам междоусобице (полтысячи их мы положили там за один 1993), и у российской власти нет разума и достоинства – убрать оттуда наши войска, там русская кровь и наши скудеющие военные силы не жалеются. (Ещё б оправдывалось, если б мы тем временем вели бы процесс вызволения из Таджикистана своих соотечественников, – но именно этого мы не делаем.) Из ложной инерции прежних оборонных представлений (их надо начисто пересматривать) мы заключаем с этими республиками оборонительные (для нас – только отяготительные) союзы. Вот с Арменией, – и как мы будем его осуществлять через недружелюбную Грузию? А в Грузии держим радарные станции, всё отказываясь осознать невозвратимость потерь и уместиться в собственных пространствах, – а за это обязываемся на ответные услуги.

Уяснить же себе когда-нибудь, что все эти новые государства – уже не «мы» и не «наши», они сознательно объявили суверенитет. И в ряду всех других государств мира они только тем отличаются для нас, что мы бессердечно и безрассудно покинули там наших своеземцев и не защищаем их прав, и не вызволяем их к себе – а вот это должен быть наш главный моральный и реальный долг.

В русском образованном слое ещё и сегодня существуют – и даже усилились внедавне – последователи евразийства: теории, что Россия органически принадлежит Азии и своё будущее должна строить в родстве и единстве с Азией. Теория эта развилась в 20-е годы XX века в русской эмиграции из отвержения западных ценностей (после российской гражданской войны у многих русских эмигрантов взросла обида на Европу) и из желания слабого прислониться к большей силе, к чужому плечу (как «сменовеховцы», да отчасти и «евразийцы» же, искали прислониться к большевизму). Это было – упадочное желание, проявление духовной слабости. Таково оно и сегодня: упадок мужества, упадок веры в силы русского народа; у других – прикрытая форма желательного им восстановления СССР. Но это – отказ от русского культурного своеобразия, от тысячелетия за нашей спиной, – он повлечёт к утоплению редеющего русского народа в бурно растущем мусульманском большинстве. Если нам грозит национальная гибель – то не здесь спасение. Если мы выстоим – то только на кремнистом пути нашего самостояния, всей протяжённой длительности нашей государственности, культуры и православной веры. А не выстоим – значит, рухнем.

Не так мы тьмо-множественны, как наши великие азиатские соседи Китай и Индия, не так усердны и изыскливы в труде, как Япония, – но все четверо мы отдельные миры, отдельные цивилизации – и не выпасть бы нам из достойного ряда. И в этом ряду – достойные же и отношения надо строить.

Тут – непростительна упорная тупость наших властей с Южными Курилами. Беспечно отдав десяток обширных русских областей Украине и Казахстану, с конца 80-х исполнявши в международной политике роль американского подслужника, – они с несравненной лжепатриотической цепкостью и гордостью отказываются вернуть Японии острова, которые никогда не принадлежали России, и до революции она никогда не претендовала на них. (Капитан Головнин, начало XIX века, и адмирал Путятин, 1855, признавали именно те границы, на которых настаивает сегодня Япония. Считать обиды от японского нападения в 1904 или от японской интервенции в Гражданскую войну? А куда посчитать обиду, что СССР напал на Японию, нарушив пятилетний договор «о нейтралитете» 1941 года?) Схватились за эти острова, будто в них всё будущее России. Для малоземельной Японии возврат этих островов – больной вопрос национальной чести, престижа, много выше смежных рыбных богатств, о которых можно и договориться. В наступающем веке, когда ни с запада, ни с юга у России что-то не рисуется друзей, но будут нас всё жёстче сжимать, – зачем отталкивать нам и это возможное добрососедство? а то и содружество?

А Китай – поразительный, по тысячелетиям, государственный организм, переживший и мощных соседей, и периоды внутренней слабости и развала. Китай – это людской океан, у него и законы развития трудней предсказуемы, чем у остальных этносов. Вот – его внезапный экономический успех (и ведь за счёт предприятий, связанных с местным самоуправлением, в котором мы гордо не нуждаемся). Предвещают, что году к 2020 он выйдет на первое место в мире по валовому продукту, уж несравненно обогнав Россию, а по населению он и сейчас превосходит её в 8 раз (а будет и в 10, и в 12), – и как мы надеемся удержать полупустынную Сибирь, ещё и брошенную нами в небрежении, незаботе, пугающей незаселённости, и особенно Дальний Восток, преступно содержимый нами как постылый и чужой? Да и войны не потребуется Китаю: польётся – как уже и льётся, дипломатически облегчённое при Горбачёве, – бесконфликтное «мирное завоевание», заселение наших пустеющих территорий сотнями тысяч, даже миллионами китайцев. Только в северном Китае живёт 300 млн., а во всей Сибири нас 8 млн. Наша плотность в Сибири – 2,5 человека на квадратный километр, а в Японии – 330 человек.

Невозможно представить, что перегруженная планета будет и дальше, и дальше спокойно терпеть запущенную неосвоенность российских пространств.

Нашей правящей олигархии, утонувшей во внутренних интригах, ничтожных расчётах и жадном обогащении, – хоть когда-нибудь оторваться бы и поднять глаза на эти Божьи просторы, несказанной красоты, души и богатств, – которые по несчастному року, но лишь на отмеренный срок, достались в её вредительное владение.

Трудно прогнозировать, насколько окажется устойчивой и как долгой наша с Китаем нынешняя как бы дружба. Как потекла она сейчас – мы просто пособляем выполнить китайскую программу вооружений. Но и закупки нашего оружия им скоро не понадобятся: от 1986, в период обвального падения нашей военной промышленности, военные расходы Китая возросли на 60%. И скоро нас отстранят как раздутую помеху.

И что не сломится дух Китая, проверенный тысячелетиями, тоже сомнения нет.

Да и это для нас – ещё не весь Восток, не вся Азия. Ещё есть – наши внутрироссийские автономии, хватило бы нам ума устроиться с ними. (Об этом – ниже.)

Дата добавления: 2015-09-02