Смерть Бальдра

Галина Бедненко

История Смерти Бальдра — одна из самых драматических и трогательных в дошедшей до нас оригинальной скандинавской мифологии.

Этот отрывок «Младшей Эдды» («Видение Гюльви») посвящен истории Бальдра. Приведу его целиком.

Высокий говорит: «Второй сын Одина — это Бальдр. О нем можно сказать только доброе. Он лучше всех, и его все прославляют. Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние. Есть растение, столь белоснежное, что равняют его с ресницами Бальдра, из всех растений оно самое белое. Теперь ты можешь вообразить, насколько светлы и прекрасны волосы его и тело. Он самый мудрый из асов, самый сладкоречивый и благостный. Но написано ему на роду, что не исполнится ни один из его приговоров. Он живет в месте, что зовется Брейдаблик, на небесах. В этом месте не может быть никакого порока, как здесь об этом сказано:

Брейдаблик зовется.
Бальдр там себе
построил палаты;
на этой земле
злодейств никаких
не бывало от века.

…Высокий отвечает: «Надо поведать и о событиях, что еще важнее для асов. Начинается сказ с того, что Бальдру Доброму стали сниться дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. И когда он рассказал те сны асам, они держали все вместе совет, и было решено оградить Бальдра от всяких опасностей».

По эддической песне «Сны Бальдра» понятно, что именно в этот момент Один отправляется в Хель советоваться с вёльвой. О том, что услышал Один в Хель от умершей пророчицы, рассказано и там, и в «Прорицании Вёльвы». И смерть Бальдра, описанная вёльвой (для которой и прошлое, и будущее являются одним) оказывается в череде событий, ведущих судьбы богов к окончательной гибели.

Я же провидела
истекшего кровью
отпрыска Одина,
Бальдра судьбину —
тот, прораставший
тонкий и долгий,
красивый на поле
омелы побег,

он, смертоносный
я знала, будет
причиной печали —
метнул его Хёд;
но скоро у Бальдра
брат народился,
сын Одина, мститель
в возрасте ночи:

рук не умыв,
ни волос не чесав,
убийцу Бальдра
настиг и убил;
тем часом оплакала
Фригг в Фенсалире
горе Вальгаллы.
Еще мне вещать? Или хватит?

(«Прорицание Вёльвы», пер. В. Тихомирова)

Что происходит одновременно с путешествием Одина в Хель и после его возвращения, рассказывается опять в «Младшей Эдде» («Видении Гюльви»):

И Фригг взяла клятву с огня и воды, железа и разных металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не тронут Бальдра. А когда она это сделала и другим поведала, стали Бальдр и асы забавляться тем, что Бальдр становился на поле тайга, а другие должны были кто пускать в него стрелы, кто рубить его мечом, а кто бросать в него каменьями. Но что бы они ни делали, все было Бальдру нипочем, и все почитали это за великую удачу.

Как увидел то Локи, сын Лаувейи, пришлось ему не по нраву, что ничего не вредит Бальдру. Он пошел к Фригг, в Фенсалир, приняв образ женщины. А Фригг и спрашивает, ведомо ли той женщине, что делают асы на поле тинга. Та отвечает, что все, мол, стреляют в Бальдра, но это не причиняет ему вреда. Тогда промолвила Фригг: «Ни железо, ни дерево не сделают зла Бальдру. Я взяла с них в том клятву». Тут женщина спрашивает: «Все ли вещи дали клятву не трогать Бальдра?». Фригг отвечает: «Растет к западу от Вальгаллы один побег, что зовется омелою. Он показался мне слишком молод, чтобы брать с него клятву». Женщина тут же ушла.

Локи вырвал с корнем тот побег омелы и пошел на поле тинга. Хёд стоял в стороне от мужей, обступивших Бальдра, ибо он был слеп. Тогда Локи заговорил с ним: «Отчего не метнешь ты чем-нибудь в Бальдра?». Тот отвечает: «Оттого, что я не вижу, где стоит Бальдр, да и нет у меня оружия». Тогда сказал Локи: «Все ж поступи по примеру других и уважь Бальдра, как и все остальные. Я укажу тебе, где он стоит; метни в него этот прут». Хёд взял побег омелы и метнул в Бальдра, как указывал ему Локи. Пронзил тот прут Бальдра, и упал он мертвым на землю. И так свершилось величайшее несчастье для богов и людей.

Когда Бальдр упал, язык перестал слушаться асов, и не повиновались им руки, чтобы поднять его. Они смотрели один на другого, и у всех была одна мысль — о том, кто это сделал. Но мстить было нельзя: было то место для всех священно. И когда асы попытались говорить, сначала был слышен только плач, ибо никто не мог поведать другому словами о своей скорби. Но Одину было тяжелее всех сносить утрату: лучше других постигал он, сколь великий урон причинила асам смерть Бальдра.

Когда же боги обрели разум, молвила слово Фригг и спросила, кто из асов хочет снискать любовь ее и расположение, и поедет Дорогою в Хель, и постарается разыскать Бальдра, и предложит за него выкуп Хель, чтобы она отпустила Бальдра назад в Асгард. И тот, кого называют Хермод Удалой, сын Одина, вызвался ехать. Вывели тут Слейпнира, коня Одина, вскочил Хермод на того коня и умчался прочь.

Асы же подняли тело Бальдра и перенесли к морю. Хрингхорни звалась ладья Бальдра, что всех кораблей больше. Боги хотели спустить ее в море и зажечь на ней погребальной костер. Но ладья не трогалась с места. Тогда послали в Страну Великанов за великаншей по имени Хюрроккин. Когда она приехала — верхом на волке, а поводьями ей служили змеи — и соскочила наземь. Один позвал четырех берсерков подержать ее коня, но те не могли его удержать, пока не свалили. Тут Хюрроккин подошла к носу ладьи и сдвинула ее с первого же толчка, так что с катков посыпались искры и вся земля задрожала. Тогда Тор разгневался и схватился за молот. Он разбил бы ей череп, но все боги просили пощадить ее.

Потом тело Бальдра перенесли на ладью, и лишь увидела это жена его Нанна, дочь Непа, у нее разорвалось от горя сердце, и она умерла. Ее положили на костер и зажгли его. Тор встал рядом и освятил костер молотом Мьёлльнир. А у ног его пробегал некий карлик по имени Лит, и Тор пихнул его ногою в костер, и он сгорел.

Множество разного народу сошлось у костра. Сперва надо поведать об Одине и что с ним была Фригг и валькирии и его вороны. А Фрейр ехал в колеснице, запряженной вепрем Золотая Щетина, или Страшный Клык. Хеймдалль ехал верхом на коне Золотая Челка, Фрейя же правила своими кошками. Пришел туда и великий народ инеистых исполинов и горных великанов. Один положил на костер золотое кольцо Драупнир. Есть у этого кольца с тех пор свойство: каждую девятую ночь капает из него по восьми колец такого же веса. Коня Бальдра взвели на костер во всей сбруе.

Теперь надо поведать о Хермоде, что он скакал девять ночей темными и глубокими долинами и ничего не видел, пока не подъехал к реке Гьёлль и не ступил на мост, выстланный светящимся золотом. Модгуд — имя девы, охраняющей тот мост. Она спросила, как звать его и какого он роду, и сказала, что за день до того проезжали по мосту пять полчищ мертвецов, «так не меньше грохочет мост и под одним тобою, и не похож ты с лица на мертвого. Зачем же ты едешь сюда, по Дороге в Хель?». Он отвечает: «Нужно мне в Хель, чтобы разыскать Бальдра, да может статься, видала ты Бальдра на Дороге в Хель?». И она сказала, что Бальдр проезжал по мосту через Гьёлль, «а Дорога в Хель идет вниз и к северу».

Тогда Хермод поехал дальше, пока не добрался до решетчатых ворот в Хель. Тут он спешился, затянул коню подпругу, снова вскочил на него, всадил в бока шпоры, и конь перескочил через ворота, да так высоко, что вовсе их не задел. Тогда Хермод подъехал к палатам и, сойдя с коня, ступил в палаты и увидел там на почетном месте брата своего Бальдра.

Хермод заночевал там. А наутро стал он просить Хель отпустить Бальдра назад, рассказывая, что за плач великий был у асов. Но Хель сказала, что надо проверить, правда ли все так любят Бальдра, как о том говорят. И если все, что ни есть на земле живого иль мертвого, будет плакать по Бальдру, он возвратится к асам. Но он останется у Хель, если кто-нибудь воспротивится и не станет плакать. Тогда Хермод поднялся, а Бальдр проводил его из палат и, взяв кольцо Драупнир, послал его на память Одину, а Нанна послала Фригг свой плат и другие дары, а Фулле — перстень.

Вот пустился Хермод в обратный путь, приехал в Асгард и поведал, как было дело, что он видел и слышал. Асы тут же разослали гонцов по всему свету просить, чтобы все плакали и тем вызволили Бальдра из Хель. Все так и сделали: люди и звери, земля и камни, деревья и все металлы, и ты ведь видел, что все они плачут, попав с мороза в тепло. Когда гонцы возвращались домой, свое дело как должно исполнив, видят: сидит в одной пещере великанша. Она назвалась Тёкк. Они просят ее вызволить плачем Бальдра из Хель. Она отвечает:

«Сухими слезами
Тёкк оплачет
кончину Бальдра.
Ни живой, ни мертвый
он мне не нужен,
пусть хранит его Хель».

И люди полагают, что это был не кто иной, как Локи, сын Лаувейи, причинивший асам величайшее зло.

Хёда убивает Вали, сын Одина и Ринд. Нигде прямо не рассказано об отношениях родителей Вали. Только лишь у Саксона Грамматика в «Деяниях датчан» мы находим описание сватовства Одина. Ринд — в скандинавской мифологии богиня, но у Саксона Грамматика она — человек, дочь короля рутениев. Тем не менее, именно он рассказывает об истории Одина (здесь он называется Бё) и Ринд. Так, Одину предсказали, что именно от нее родится мститель за Бальдра, и потому он захотел овладеть ею. Он переоделся человеком и пришел ко двору рутениев как полководец, выиграл решающую битву и потребовал Ринд в качестве награды. Но Ринд он совсем не понравился. Она толкнула его так, что он сильно ударился подбородком об пол. Один разгневался и коснулся ее руническим заклятьем, написанным на коре дерева. И Ринд сошла с ума. Как прокомментировал это Саксон Грамматик (мужчина своего времени): «Умеренное наказание за постоянные оскорбления». Ринд заболевает, и Один переодевается женщиной — знахаркой. Он предписывает горькое лекарство, и чтобы Ринд не вырывалась, советует привязать ее к кровати. Это делают, и он успешно берет Ринд силой. Но боги разгневаны таким неблаговидным деянием и на какое-то время изгоняют Одина.

Вали — так зовут сына Одина и Ринд. Он отважен в бою и очень метко стреляет. Его называют «пасынок Фригг». Это ребенок — мститель. Он убивает убийцу Бальдра — Хёда. «Мститель в возрасте ночи» отомстил Хёду (а затем и Локи) за убийство Бальдра.

Бальдр появляется только в скандинавской мифологии, у континентальных германцев подобного образа до сих пор не нашли. У него есть брат Хермод, больше нигде (в известных нам мифах) не появляющийся, жена — богиня Нанна, о которой тоже ничего более не ясно. Форсети — председательствующий на всех тингах, судья — стал считаться его сыном, как воплощение справедливости. (Он не появляется в истории о смерти Бальдра, потому это родство кажется не «кровным».) Он мудр и сладкоречив, но «не исполнится ни один из его приговоров». Он как будто чужой в мире, где нарушаются клятвы. Неслучайно его смерть стоит в череде нарушений обетов, войн и ссор богов в «Прорицании Вёльвы», которая описывает судьбу такого мира.

Д. Д. Фрезер («Золотая Ветвь», с. 675–676) рассказывает, что когда-то в Норвегии существовал культ Бальдра. Святилище было обнесено оградой, внутри которой бал храм со статуями многих богов. На его территории запрещалось причинять друг другу зло, воровать скот и сношаться с женщинами. Однако, за статуями богов в храме ухаживали именно женщины. Насколько это правда — сказать сложно, слишком похоже на святилище греков или римлян, а источника тут не указано.

Немецкие мифологи-филологи 19 – начала 20 века видели в Бальдре или божество Солнца (умирающего и появляющегося, борющегося с тьмой) — что непохоже на правду, потому что Бальдр как умирает, так больше и не появляется — или умирающего и воскресающего бога малоазийских религий, наподобие Таммуза или Аттиса. С этим также трудно согласиться, потому что эти «прекрасные юноши» были связаны с Богиней-Матерью и у них совсем своя история, включающая полную зависимость от матери-любовницы, самооскопление, смерть и возрождение в виде цветка.

В некотором смысле, история о Бальдре не чуждается «женской темы»: жена Нанна умирает от горя (в отличие от юношей восточных мистерий Бальдру было позволено любить других женщин, кроме матери); мать Фригг мечется и дважды пытается помочь сыну (но она не спускается сама в подземный мир, как это делала Иштар, а посылает другого сына); и великанша Тёкк, из-за которой Бальдр не вернулся в живой мир. Но ключ к смыслу мифа лежит все же в отношениях между мужчинами.

Последователи Д. Д. Фрезера прямо связывают миф о смерти Бальдра с теорией о царе-маге, периодически умерщвляемом или выставляющим вместо себя жертву-заместителя (сына, нет ничего лучше). В «Круге Земном» («Саге об Инглингах») как раз присутствует рассказ о конунге Ауне, который, чтобы продлить себе жизнь регулярно приносил в жертву Одину своих сыновей. Пока не стал настолько старым, что уподобился младенцу и сосал кашку через рожок. Примечательно, что тут именно Один предлагает такой вариант жертвы и вознаграждения. Голландский германист Ян де Фрис считал Хёда ипостасью Одина, а убийство Бальдра — жертвоприношением Одину. Е. М. Мелетинский полагает и Локи — «двойником» Одина.

Я предлагаю еще один вариант рассмотрения этого мифа. Прежде всего, история Бальдра мне показалась мистерией Одина. В ней присутствуют четыре основных мужских участника, они же и ключевые лица драмы. Один, Локи, Бальдр и Хёд связаны между собой. Это четыре кардинальные роли действа.

Бальдр — прекрасный юноша. Хёд — слепой бог, воин и убийца; его имя означает «боец». Один — верховный бог, наблюдающий за миропорядком. Коварный Локи — беспрестанно меняющий личины и подстраивающий неминуемую смерть Бальдра.

Исследователи уже отмечали, что и Локи, и Хёд могут быть двойниками Одина (а «Младшая Эдда» даже называет Хёда «сыном Одина»). Локи — теневая часть Одина как колдуна. Хёд — темная часть Одина — воина, слепая его половина (ведь Один слеп на один глаз). Но ведь и Бальдр может быть частью, ипостасью Одина — его светлой стороной. У него нет другого смысла, кроме как быть самым прекрасным богом, сыном Одина и умереть. А так Один уже поступал: приносил себя в жертву себе же. Когда висел на ясене Иггдрасиль и в результате этого получил мудрость. И здесь Один делает то же самое. Вопрос в том, что же он получает?

Если принимать все четыре фигуры как ипостаси самого Одина, то становится теперь понятно, почему Вали, сын Ринд и Одина мстит Хёду. Хёд — насильственная слепая природа бога-воина, агрессора. И Вали мстит — убивает его. Бальдр — светлая сторона Одина, его способность к любви. И Вали мстит за то, что та умерла в самом Одине, когда тот взял силой его мать. Он убивает бога-насильника, слепую в своей жестокости ипостась одноглазого Одина — сурового воина, насильника его матери. Затем Вали способствует ловле Локи — коварной колдовской ипостаси хитрого Одина. Один ведь прикидывался знахаркой, чтобы овладеть его матерью, подобно тому, как Локи переодевался женщиной, чтобы выведать тайну Фригг.

Посмотрим теперь на этих персонажей с точки зрения четырех основных мужских архетипов.

Бальдр

Бальдр — бог нежной весенней растительности, пассивный юноша. Бог — любовник. Не зря его хотела себе в мужья богиня Скади. Вот почему его оплакивают все существа в мире. Он дарит любовь и плодородие. И только великанша Тёкк говорит, что оплачет его сухими слезами. Естественно, период половой активности у нее остался позади, влаги не осталось вовсе, и ей он не нужен, ни живой, ни мертвый. Один кладет в погребальную ладью Бальдру свое волшебное кольцо — Драупнир. Его имя означает «капающий» и оно имеет свойство порождать себе подобных — то есть плодиться. Тем самым Один подчеркивает эротическую, плодородную сторону Бальдра. Бальдр возвращает Одину кольцо Драупнир с Хермодом. Зачем ему атрибут эротики и плодородия в царстве мертвых? Уже не нужен.

«Первый мужской архетип, весенний, архетип Любящего. Он восприимчив; ласков, нежен, его черты — привязанность, потребность раствориться в партнере… Негативная сторона этого архетипа — зависимость». (Е. Лопухина. Архетип сезонности. — Урания, №1, 1998)

Один

Один — повелитель и верховный бог асов, носитель силы и власти. Он должен узнать, что происходит и узнает это, съездив в Хель к вёльве. Больше он прямо ни во что ни вмешивается. Возвратившись от пророчицы, Один уже знал, что Бальдра убьет Хёд. Он все знает, но никому ничего не говорит; то есть ведет себя странно двойственно. И в сцене метания в Бальдра различных предметов его как будто нет. Он никак не проявляется, как будто все же позволяя событиям идти своим чередом. Только предчувствует огромную беду, когда Бальдра все-таки убивают. Однако косвенно (если принимать теорию о его ипостасях) участвует во всем.

«Второй архетип, летний, — это архетип Короля, сидящего на троне и оттуда повелевающего. Король мало двигается, все крутится вокруг него и во имя его… Король «на горе», он правит, он носитель силы и власти. Главная задача Короля — повелевать исходя из своих желаний, он не исполняет, а приказывает». (Е. Лопухина. Архетип сезонности. — Урания, №1, 1998)

Хёд (и Вали)

Хёд — слепой воин, кидает побег омелы в Бальдра и тот погибает. Именно Хёда главным образом обвиняют и потом в смерти Бальдра (несмотря на то, что выясняется, как это подстроил Локи), хотя по сюжету она и кажется случайной. Так или иначе, слепой агрессор убивает нежного юношу.

«Третий архетип, осенний — это архетип воина, способного действовать, ставить цели, бороться, преодолевать препятствия. Его основные качества — импульсивность, воинственность и сила воли. Негативная сторона этого архетипа — агрессивность, жестокость. Этот архетип в мифе представлен еще и Вали. Не случайно они идут в паре — убийца и мститель, мститель и его жертва (когда-то бывший убийцей)». (Е. Лопухина. Архетип сезонности. — Урания, №1, 1998)

Локи

Локи меняет маски и личины так же легко, как и Один. Локи — это наиболее близкий двойник Одина как трикстера, его «тень», темная природа, которую верховный бог асов должен был отринуть и отринул. Локи два раза в этой истории притворяется женским существом Прямого смысла для Локи, как персонажа, творить все эти злодейства — нет. Разве только, исполняя предначертанное — Последнюю Битву и Гибель Богов. То, что должно произойти. Возвратившись, Один не рассказывает асам о том, что слышал он от пророчицы. Но как будто Локи — тень Одина — все же знает об этом. «Пусть произойдет то, что должно произойти! Да свершится!» — говорит такой бог. Это качество мудреца, который знает, что должно происходить в мире. Он и препятствует возвращению Бальдра в мир живых. Он — «убийца советом», в отличие от Хёда — «убийцы рукой». Интересно, что каждый раз он здесь переодевается или появляется перед слепым богом, который его не видит. Так, что даже точно непонятно, Локи это или кто другой.

«Четвертый архетип, зимний, — Маг, в смысле мудрец. Он накопил знания, постиг высшие законы мироздания, обрел опыт, философию, познал иерархию, его могущество состоит во владении истинными именами вещей. В Маге, как в отшельнике, старце, мудреце, присутствует интеграция с анимой. Это уже интегрированный смешанный вариант. Негативная сторона архетипа — маг, использующий свои знания в Зловредных, темных целях». (Е. Лопухина. Архетип сезонности. — Урания, №1, 1998)

То, что он прикидывается вновь женской фигурой — подчеркивает его «зимнюю» роль злого мудреца, мага, меняющего обличья, в котором уже много «женского, иньского».

Тем временем и основные женские фигуры мифа также соответствуют четырем базовым женским архетипам.

Нанна

Нанна, дочь Непа, является женой Бальдра. Она не может жить без любимого мужа и уходит вместе с ним. И это первый архетип, весенний. Подобно Бальдру она нежна, светла и зависима. Она не мыслит себя без мужа, в ней нет самостоятельности, независимости. Она — вечная дочь и возлюбленная. Это воплощение самопожертвования, восприимчивости, преданности.

Фригг

Фригг, в отличие от Одина, два раза властно вмешивается в ход событий: беря клятву со всех вещей на свете о не причинении вреда Бальдру, и посылая Хермода в Хель. Она ведет себя как королева и «мать, готовая на все». Тем не менее, в ее поступках есть странная двойственность: она берет клятву со всех, кроме одного существа; радуется, как избавила сына от гибели и тут же рассказывает о своем недочете первой попавшейся женщине. А посылая Хермода в Хель, будто пытается обменять одного своего сына (Хермод в этом мифе — ее сын) на другого.

Своей неоднозначностью она подобна Одину в этом мифе. Они оба представляются шахматной парой Короля и Королевы. И у Королевы тут гораздо больше ходов. Это второй женский архетип, летний, — Королева. Это женщина, сохраняющая женскую силу и обладающая властью. Она способна творить и вдохновлять.

Дата добавления: 2015-09-02