Глава 34. Джилли только что сделали полный массаж, и теперь она лежала

Джилли только что сделали полный массаж, и теперь она лежала, закутанная в пятисотдолларовую простыню из чистого хлопка с эмблемой «Утопии» в уголке. Врач‑косметолог накладывала ей на лицо маску из авокадо. Язык ее при этом молол не переставая, и Джилли все больше раздражалась. Глупая баба сыпала комплиментами, до небес восхваляя роскошную фигуру и безупречный цвет лица пациентки. Разумеется, ей и в голову не приходило, что Джилли ненавидит комплименты от женщин. Мужчины — другое дело, но какая разница, что о ней думает эта курица?

Джилли была уже на грани того, чтобы приказать ей заткнуться, когда послышалось благословенное:

— Вот и все! Полежите четверть часа, а потом я смою маску.

Дверь едва слышно закрылась. Джилли наконец была одна.

Первым делом она откинула простыню, и ток прохладного воздуха овеял обнаженное тело. Приятно было расслабиться, впервые с тех пор, как выяснилось, что проклятая Кэрри, а с ней и толстуха Коллинз все еще коптят небо. Хорошо хоть, Монка не было в бунгало во время новостей и не пришлось сохранять хорошую мину при плохой игре. Джилли еще не приходилось бесноваться при нем от ярости, и она понятия не имела, как он это воспримет. Его отчуждение было совсем ни к чему, по крайней мере пока он был полезен. В свете последних новостей впереди было невпроворот работы, и очень важно было, чтобы Монк и дальше оставался послушной собачонкой.

В молодости Джилли совершенно не умела управлять своим темпераментом. С годами она научилась подавлять ужасные вспышки, но чем дольше подавляла, тем страшнее был взрыв, и если бы в тот момент в бунгало вошла, скажем, горничная, Джилли бы ее с наслаждением изувечила.

Надо сказать, до сих пор ей не приходилось нападать на человека. Зачем, если для этого есть мужчины? Для чего еще они на этом свете, если не для грязной работы? Тем не менее она часто задумывалась над тем, каково это — убить, в особенности голыми руками. Вероятно, упоительно, а если этот человек досадил тебе, то еще и справедливо. Очень может быть, что она не права, годами отказывая себе в подобном удовольствии.

Тогда, перед телевизором, Джилли впервые пришло в голову, что Монк был прав, а она ошибалась. Он хотел убить каждую жертву отдельно, а смерть представить как несчастный случай. В конце концов он поддался на ее уговоры — и вот результат. Но разве это не был великолепный, до мелочей продуманный план? Почему же он не сработал?

То есть как это почему? Да из‑за Кэрри! Это она во всем виновата. Эгоистичная стерва сестрица, как всегда, вставила ей палки в колеса.

Джилли бросилась на постель и забарабанила кулаками по подушкам, но сразу прекратила, стоило диктору объявить, что сейчас будут демонстрироваться кадры с места, где обнаружены уцелевшие женщины. Подскочив, словно гальванизированная, она так и впилась взглядом в экран. Сначала камера была наведена на носилки с судьей Коллинз, но толстуха ничуть не занимала Джилли со всеми своими званиями и известностью. Она напряженно ждала, не сознавая, что хнычет от нетерпения. Наконец на экране появилась Кэрри. Ее тоже несли на носилках, и это слегка улучшило настроение — увы, лишь до тех пор, пока камера не отодвинулась, показав суетящихся над ней мужчин. То, что это врачи, не имело значения. Ни один мужчина в мире не смел суетиться над Кэрри, ни один! Это зрелище взбесило Джилли больше, чем самый тот факт, что ненавистная сестрица жива.

Лицо Кэрри приблизилось, заняло весь экран. Неужели эта стерва улыбается? Это оказалось последней каплей. Настольная лампа полетела в стену и с грохотом разбилась. Джилли снова рухнула в подушки, выкрикивая грязные ругательства.

Кэрри испортила момент наивысшего торжества!

Только через час Джилли удалось взять себя в руки. Она позвонила в главный корпус и потребовала массажистку для полного массажа. Это помогло. Теперь по крайней мере голова снова работала и можно было обдумать дальнейшие действия. Новый план будет прост, проще некуда, решила Джилли.

Почему, ну почему в ту ночь она не поддалась порыву и не искромсала Кэрри ножницами? Потому что это не принесло бы столько удовлетворения, как сознание того, что Кэрри изводится ожиданием, что мгновения кажутся ей часами и призрак неотвратимой смерти парит над головой. За все содеянное ей и этого было мало. Но чем все кончилось? Над Кэрри суетятся мужчины, прикасаются к ней, всячески ее обихаживают. Такую уродину! Неужели им не противно?!

Джилли почувствовала, что снова теряет спокойствие, да и маска на лице начинала зудеть. Телефон зазвонил как раз когда вошла врач‑косметолог.

— Уходите! — грубо приказала Джилли. — Я сама смою эту гадость. Да прикройте как следует дверь!

Протягивая руку за телефоном, она сшибла стопку полотенец на пол.

— Джилли?

— Монк!

— Я подумал, самое время тебе услышать и хорошие новости. Мне удалось выяснить, где сейчас Кэрри и судья.

— Правда? — сразу оживилась Джилли. — Где же, дорогой? — Не дожидаясь ответа, она продолжала: — Скажи, ведь я была права, и они сейчас на пути в Шелдон‑Бич? Там их продержат до суда?

— Нет, не там. Твоя сестра во Флориду не полетит, потому что не будет выступать в суде.

— Струсила? То‑то! — засмеялась она.

— Еще бы ей не струсить!

Джилли все смеялась, не заботясь о том, что подсохшая маска на лице трескается и опадает.

— Хочешь слышать подробности?

— Конечно, какой вопрос!

Она внимательно выслушала рассказ, потом заверила Монка, что все будет хорошо, потому что у нее есть новый, еще лучший план.

— Не беспокойся, он будет прост, как все гениальное. — Она сменила тон на воркующий, которым пользовалась только с мужчинами: — Я скучаю, дорогой…

— Хочешь увидеться?

— Еще бы!

— Господи, как я тебя люблю!

— Я тебя тоже.

Закончив разговор, Джилли бросила простыню на пол и отправилась принять душ. Затем, свежая и сияющая, вызвала в бунгало горничную, чтобы привела все в порядок. Расходы, разумеется, пошли на номер кредитной карты.

Когда два часа спустя Монк переступил порог бунгало, его встретил безупречный порядок и Джилли, во всем ее блеске. На сей раз она выбрала босоножки, состоявшие почти из одних подошв на высоченном каблуке, и черное шифоновое платье. Никакого белья на ней было, и она постаралась встать так, чтобы свет лампы пронизывал тонкий материал насквозь.

Как ни был Монк утомлен с дороги, это зрелище придало ему новых сил, а мысль о том, что все это ради него, согрела душу. Джилли шла на все, чтобы его порадовать, причем каждый раз безошибочно угадывала, что больше придется ему по вкусу. Спальня ожидала их: на столике, придавая романтический штрих, горели свечи, а платье… платье было точной копией красного, которое Монк обожал и которое однажды, в приступе вожделения, разорвал пополам. Шагая к Джилли, он напомнил себе, что надо быть осторожнее с ее умопомрачительными предпостельными нарядами, а она поджидала его, трогая верхнюю губу кончиком языка — еще одна его любимая привычка.

Близость, как всегда, была неистовой и животной. Монку не раз приходило в голову, что вот так спариваются самец и течная самка. Какая там осторожность! Обрывки шифона усеяли пол возле кровати. Когда страсть была наконец удовлетворена, Монк был обессилен.

— Давай выждем пару дней, — начал он, устало прикрывая глаза.

— Непременно! — горячо поддержала Джилли. — Ты должен отдохнуть, набраться сил. Они от нас никуда не денутся. Наоборот, подумают, что мы сложили оружие. И вот когда они решат, что бояться больше нечего, ты нанесешь удар. Согласен? Тебе не составит труда их выследить и прикончить.

— На подготовку понадобится недели две.

— Скажи, тебе хорошо?

— Лучше и быть не может!

— А мне все еще самую малость нехорошо от сознания, что Кэрри жива. Чем больше времени пройдет, тем несчастнее я буду, милый. Неделю еще выдержу, но потом… не обессудь. Представляешь, когда эти мужики несли ее, она улыбалась! Это меня так расстроило…

— Понимаю.

— И потом она рассказала обо мне полиции! Теперь им известно, что я жива, и вся полиция Штатов будет за мной гоняться. Ах, милый, ты был прав от начала до конца… — покаянно прошептала Джилли. — Я не должна была настаивать на письмах и уж тем более — на встрече с Кэрри той ночью. Но Боже мой, откуда мне было знать, что все так обернется! Ей полагалось разлететься на тысячу кусков во время взрыва…

— Не плачь, милая! — Монк заключил ее в сочувственные объятия. — Только не плачь, мы все исправим.

— Конечно, исправим. — Она жалобно шмыгнула носом. — Должны. Просто обязаны! Когда Кэрри наконец умрет, жизнь моя (а значит, и твоя) станет раем на земле. Она, и только она — причина всех моих несчастий. Поклянись спровадить ее на тот свет как можно скорее!

— Клянусь! — торжественно заверил Монк. — Ради тебя я спровадил бы на тот свет полмира.

Скользя опытными руками по телу своего любовника, Джилли лукаво улыбнулась ему в шею.

— А потом отправимся в Шелдон‑Бич.

Монк сознавал, что вечно грызущая его потребность радовать Джилли может однажды толкнуть на чересчур поспешный, неверный шаг, но знал и то, что не может иначе. Она так мило, так наивно верила в его всемогущество! Она то и дело повторяла, что он умнее и хитрее, чем думает, что нельзя себя недооценивать, низводя до банального киллера, в то время как он — киллер уникальный, выдающийся. Киллер, которому по плечу все, абсолютно все.

Эта подспудная работа не могла не принести плоды, и как раз теперь это случилось. Монк вдруг понял, что так оно и есть. В одно мгновение будущее было решено.

Он будет там, где нужно и когда нужно, независимо от того, сколько кругом будет фэбээровцев. Он будет там и сделает свое дело, даже если для этого придется стать невидимкой.

Дата добавления: 2015-09-02