Камера n 5-хох-ау 2 страница

– "Жертвой"? Сэр Макс, вы явно преувеличиваете значение предстоящего события. – Флегматично заметил этот изумительный парень. – Уверяю вас, что у меня нет никаких причин для беспокойства, а уж у вас – тем более…

– Вы – благородное сердце, сэр Шурф! – Искренне сказал я. И решительно совершил незаметное постороннему глазу движение левой рукой. Лонли-Локли исчез… то есть просто оказался между большим и указательным пальцами моей собственной, отныне непостижимой верхней конечности. Я растерянно похлопал глазами, поскольку сам не мог поверить, что все прошло так гладко!

– Здорово, сэр Ночной Кошмар! – Одобрительно заявил Мелифаро, высовываясь из своего кабинета. – Скажи пожалуйста, а не мог бы ты оставить его у себя лет на сто – двести?

– Леди Лонли-Локли будет очень возражать, полагаю! – Улыбнулся я, устало опускаясь в то самое кресло, где только что сидела несчастная жертва моих магических опытов. – С чего это ты так рано, Мелифаро? Дурная привычка сэра Джуффина подскакивать на рассвете вызвала твою нездоровую зависть?

– Наш шеф как раз решил отказаться от своих привычек… Он прислал мне зов, сказал, что приедет в полдень, умолял тебя проводить. Смерти вы моей хотите, ребятки!

– Это он от меня скрывается! – Гордо сообщил я.

– От тебя? Ты делаешь успехи, парень! Насколько я знаю историю Соединенного Королевства, последние четыреста лет сэр Джуффин Халли ни от кого не скрывался! Чем ты его запугал? – Мелифаро уселся напротив.

– Дашь камры – скажу! – Важно ответил я, аккуратно укладывая ноги на стол. Из какого количества дурацких кинофильмов я выудил этот пошлейший жест, вспомнить страшно!

– Ну вот, еще и траться на этого уголовника! – Проворчал Мелифаро. – Ладно уж, пользуйся моей щедростью! – Он лениво встал, вернулся в свой кабинет и извлек оттуда кувшин с камрой и две кружки совершенно неправдоподобных размеров. – Так почему же наш сэр «Пачетнейший Начальник» от тебя бегает?

– Я задаю много вопросов, на которые невозможно ответить! – Торжественно заявил я. – За это, собственно, он меня и упек в Холоми, ни в чем не повинного!

– А-а-а, всего лишь… Я-то думал, что ты пытался напоить его каким-нибудь отваром из конского навоза, фирменным блюдом ваших Пустых Земель…

– Было дело! – Скромно потупился я. – Но сэр Джуффин сказал, что всю неприятную работу обычно делает его Дневная задница, так что… Молодец, что напомнил, сейчас я тебя угощу!

– Не надо! – Мелифаро изобразил на своем лице выражение неподдельного отчаяния и пулей улетел в кабинет. Несколько раз испуганно выглянул оттуда, потом шутка наскучила, и моя «светлая половина» соизволила вернуться и допить свою камру.

Таким приятным образом я убил еще часа два. Леди Меламори, кстати, так и не появилась, посему никакого торжественного прощания не состоялось… А в общем, все это чепуха! Перед разлукой люди, как правило, ужасно озабочены, что бы такое значительное сказать или сделать. Ну и пока они тужатся, время безжалостно уходит… В конце концов я все-таки сел за рычаг амобилера и поехал в Холоми, сдаваться.

Если говорить честно, расслабился я, как только въехал в тюремный двор. Старенький комендант не поленился выйти мне навстречу.

– Вижу вас, как наяву! – Старик почтительно прикрыл глаза, исполняя ритуал первого знакомства. – Счастлив сообщить свое имя: сэр Марунарх Антароп!

Я тоже проделал все, что полагалось проделывать в таких официальных случаях, и меня повели завтракать.

– Вы такой худенький, сэр Макс! В Тайном Сыске очень тяжелая работа, уж я-то знаю! Вам надо много кушать! – Приговаривал сэр Марунарх, снова и снова наполняя мою тарелку. – Ничего, у нас вы поправитесь, это я обещаю! – Роскошный завтрак так подозрительно смахивал на званый обед, что продолжать скорбеть о своей горькой доле было бы просто свинством!

– Кажется, я уже «поправился»! – Тяжело вздохнул я примерно через час. – Спасибо, сэр Марунарх. Мне бы теперь в камере посидеть немножко… Не все же наслаждаться жизнью, надо и работать иногда!

– Я так сожалею, сэр Макс! Боюсь, что у нас вам будет неудобно… Но сэр Халли настаивал на том, что вы должны сидеть в этой ужасной камере, совсем как настоящий преступник! Как вы думаете, он не шутил?

– С него бы сталось! – Усмехнулся я. – Да нет, сэр Марунарх, я действительно должен там находиться. В ваших-то апартаментах, хвала Магистрам, никто пока не умирал?

– Я понимаю! – Сочувственно вздохнул старик. – Да, сэр Макс, вы знаете, что пребывая в камере, вы не сможете пользоваться Безмолвной речью? Тюрьма построена таким образом, что…

– Да, я знаю. – Кивнул я.

– Так что, если вам понадобится связаться с сэром Халли, или еще что-то, просто скажите охранникам, что хотите на прогулку, и вас приведут ко мне, в любое время. Здесь вы можете делать все, что душе угодно. Мои служащие предупреждены на ваш счет, разумеется…

– Отлично! – Сказал я. – А теперь… Арестуйте меня, сэр Марунарх, пожалуйста!

Камера N 5-хох-ау показалась мне уютной. Между прочим, на моей «исторической родине» за такую квартирку пришлось бы выложить пару чемоданов зеленых! А вот уроженцу Ехо, наверное, нелегко было смириться с подобной теснотой: всего лишь три «небольших» (по местным меркам крошечных, на мой взгляд огромных!) комнаты, все на одном этаже. Ну и ванная с туалетом этажом ниже, как и положено. Кстати, в ванной комнате было три басейна для омовения, совсем как у меня дома… М-да! «Вернусь домой, придется установить четвертый, – решил я, – нельзя же жить как в тюрьме, в самом-то деле!»

Но, хвала Магистрам, я еще не успел окончательно усвоить столичные привычки, поэтому скромная тюремная камера не казалась мне таким уж убогим жилищем. Скорее, я испытывал то, что принято назвать «культурным шоком». Уже в который раз «почувствовал разницу»…

Я вообще удивительно быстро ко всему привыкаю! Стоит мне перевезти вещи в новый дом, и через полчаса я начинаю думать, что живу здесь с детства… Мне пришло в голову, что через пару дней я так освоюсь в Холоми, что даже «вспомню» за что меня посадили. А потом раскаюсь и твердо решу исправиться!

Итак, я сидел в своей камере и созерцал потолок. Великолепный Лонли-Локли жил какой-то странной невыразимой жизнью между большим и указательным пальцами моей левой руки. Мне было ужасно интересно, что он при этом чувствует? На всякий случай парень взял с собой свой «рабочий дневник». Сможет ли он скоротать досуг с помощью этой тетрадки, оставалось полной загадкой для нас обоих… Наконец я решил, что пора спать. Надо хорошо отдохнуть, поскольку самое интересное, как я полагал, должно было начаться ночью, если оно вообще когда-нибудь начнется, это «самое интересное».

Признаться, больше всего на свете я боялся, что ничего так и не случится. И сколько времени мне прийдется провести в Холоми, чтобы окончательно понять, что семь смертей за три года – самая прискорбная и идиотская случайность на все времена? Год? Два? Больше?… Ну ничего, поработают господа Тайные сыщики без нас дюжину дней, сами взвоют! Сэр Джуффин будет первым, кто решит, что наша с Лонли-Локли командировка чересчур затянулась.

Удобно устроившись под теплым «арестантским» одеялом, я подумал об Армстронге и Элле. Как они там без меня? Накормлены ли, расчесаны ли? Не затосковали? Впрочем, кошки – независимые существа, тосковать они не умеют, как, впрочем, и я сам… Сэр Джуффин Халли дал мне страшную клятву, что мои котята будут жить еще лучше, чем при мне: курьеры с мисками мяса будут постоянно курсировать между улицами Медных Горшков и Старых Монеток, под предводительством фермерского сына Урфа, назначенного мною руководителем операции «Сытый кот». Я вполне доверял Джуффину: он сам – хозяин лучшего из псов по имени Хуф, а посему понимает, что в жизни действительно важно, а что – суета сует. Все же я немного волновался, просто потому, что не мог сам пойти домой и все проверить. Я вообще люблю поволноваться из-за пустяков…

Спал я, тем не менее, превосходно. А когда проснулся, было уже темно. Мне принесли мой «скромный арестантский ужин». Сомневаюсь, что так кормят всех заключенных! Хотя… почему бы и нет?!… И чего это мы с Джуффином все время ходим обедать в «Обжору Бунбу»? Там конечно здорово, но на мой скромный вкус, тюремная кухня обладала особой изысканностью! Могли бы порой ездить кутить в Холоми, благо служебное положение позволяет! Или проводить здесь Дни Свободы от забот: тихо, уютно, сытно, никто не мешает… Жаль беднягу Шурфа: я не мог раньше времени выпустить его на волю, а ведь парень тоже не дурак хорошо пожрать. Старенький сэр Марунарх, сокрушавшийся о моей худобе, с легким сердцем разорил бы собственное заведение, пытаясь откормить тощего Лонли-Локли. «Ладно, отправлю его на сутки в «Обжору» за мой счет, когда все это кончится…» – Виновато подумал я.

Приближалась ночь. Чтобы не терять зря драгоценное время, я попробовал сделать то немногое, что действительно умел делать хорошо: «побеседовать» с окружающими меня предметами обстановки: увидеть ту часть прошлого, которую они «запомнили».

Оказалось, что дело – дрянь. Все тюремное барахло отвечало на мой вопрошающий зов только волнами сильного страха. Это мы уже видели! В спальне старого Маклука, где так же лучилась ужасом маленькая коробочка с бальзамом для умывания. Мне тогда стало очень жаль беднягу, и я ее стащил… «Спасенная» коробочка, на мое счастье, стала одним из лучших охранных амулетов в Ехо, по словам сэра Джуффина Халли, непререкаемого авторитета в данной области…

Так что я уже был в курсе, что «просто так» вещи говорить не отказываются. Можно было успокоиться: никакими дурацкими совпадениями здесь не пахло, я влип в серьезную историю!

Я очень надеялся, что обитающий между большим и указательными пальцами моей левой руки невообразимо маленький сэр Лонли-Локли не заметил этих попыток. Факт существования Невидимой магии, которой я, собственно, только что безуспешно занимался с тазиком для умывания, креслом, вазой с сухими цветами и шкатулкой для мыла, приходится скрывать даже от таких славных ребят. «Это – горькая судьба настоящих кудесников в дурацком Королевстве чокнутых магов», – как любит говаривать сэр Джуффин Халли, успешно скрывающий собственные таланты на протяжении столетий. Тайна должна оставаться тайной, особенно если этого хочет мудрый сэр Джуффин!

Потом явился охранник и пригласил меня якобы на «вечернюю прогулку». Оказывается, со мной давно хотели побеседовать. Среди местных служащих был один парень, Ханед Джанира, должность которого весьма трогательно именуется: «Мастер Утешитель Страждущих». Что-то вроде психотерапевта, как я понял. Он регулярно навещает заключенных, спрашивает, как они спали, о чем тревожатся, что хотят передать домой… В Ехо считается, что если уж человек попал в Холоми, он и так влип дальше некуда, так что подвергать узников каким-то дополнительным моральным пыткам бессмысленно и жестоко. В общем, здесь всячески пекутся о душевном комфорте преступников, и это правильно…

– Я подумал, сэр Макс, что вам нужно все узнать. – Смущенно сказал Ханед Джанира после взаимных приветствий. – В последнее время у нас происходят странные вещи.

– Я слишком много съел за завтраком, сэр Джанира! Так много, что перестал соображать! – Искренне сказал я. – На самом деле мне бы полагалось вас побеспокоить, а не наоборот… – По восхищенным глазам своего собеседника я понял, что этот парень теперь готов умереть за меня. Уж не знаю, что его так подкупило: почтительное обращение «сэр», юному «психотерапевту» по рангу не положенное, или мое честное признание в собственной глупости…

– Возможно это сущие пустяки, сэр Макс, но лучше я вам все расскажу! Узники из камер N 5-сое-ра, N 5-тот-хун и N 5-ша-пуй совсем недавно начали жаловаться мне на один и тот же плохой сон.

– Могу только посочувствовать беднягам! – Вздохнул я. – И что же им снится?

– Им снится какой-то «маленький полупрозрачный человек», по их собственному выражению. Он выходит из стены, и беднягам становится очень страшно… Далее версии немного расходятся: Малеш Пату утверждает, что ему хотят выдавить глаза, сэр Алараек Васс жаловался, что его «трогали за сердце», третий случай довольно забавный, – Ханед смущенно улыбнулся, – парень клянется, что ему пытались заклеить задний проход, и если это удастся, он никогда больше не сможет справить нужду… Бедняга!

– Действительно бедняга! – Я тоже улыбнулся и подумал, что кошмары узников – причудливая смесь реальной опасности и индивидуальных фобий, сказать «спасибо» за которые каждый из них мог своему дурацкому жизненному опыту. Что-то нехорошее этот прозрачный мужик наверняка с ними проделывал. А вот интерпритация событий была личным делом каждого. Это понятно… Непонятно другое: откуда вообще взялось это существо, испоганившее их сны? И насколько это серьезно?

– А как обстоят дела с их здоровьем на самом деле? – Спросил я. – Вы показывали ребят знахарю?

– Да, конечно. Подобные жалобы нельзя оставлять без внимания. Тем более, что это произошло сразу с тремя заключенными. Они никогда не были знакомы друг с другом прежде, а вы сами понимаете, что здесь, в Холоми, ребята не смогли бы сговориться… Да и зачем? – Утешитель Страждущих пожал плечами. – Оказалось, что здоровьем они похвастаться не могут, все трое… Нет, те органы, на которые якобы покушался приснившийся им страшный «прозрачный человек», в полном порядке… – Я с удовольствием отметил, что моя версия насчет влияния фобий на интерпритацию кошмаров, кажется, была не так уж плоха для дилетанта…

– А что же у них не так? – Машинально спросил я, смакуя свою маленькую интеллектуальную победу.

– Все трое постепенно утрачивают Искру! – Печально сообщил Ханед. Я присвистнул: «утратить Искру» – значит внезапно потерять жизненную силу, ослабеть настолько, что смерть приходит, как сон после тяжелого дня: сопротивляться ей невозможно, да и не хочется… Эта загадочная болезнь – кажется, самая большая неприятность, в которую может попасть человек, родившийся в этом Мире.

– Странно, что несчастные узники слабеют очень медленно, тогда как обычно человек утрачивает Искру внезапно, без каких-либо тревожных симптомов. – Заметил мой собеседник. – Несмотря на это, все наши знахари абсолютно уверены в диагнозе. Они говорят, что моих подопечных еще можно спасти, но лекарства пока не помогают…

– Это элементарно, друг мой! – Снисходительно улыбнулся я. – Просто переведите бедняг в другое помещение, подальше. А их камеры пусть побудут пустыми, пока я не разберусь с причиной всех ваших бед… Это возможно, надеюсь?

– Да, конечно… – Растерянно сказал Утешитель Страждущих. – Вы уверены, что поможет?

– Почти уверен, – вздохнул я, – но это нормально: я никогда ни в чем не уверен до конца… В любом случае, попробуйте. И сделайте это прямо сейчас. Возможно, мы с вами спасем несчастных. Не знаю, что они там натворили перед тем, как угодить в Холоми, но ни один человек не заслуживает такого страшного наказания, как кошмарные сны… Говорю вам, как крупный специалист в этом вопросе!

– Вы имеете в виду, что умеете бороться с ночными кошмарами, сэр Макс? – Восхищенно спросил Ханед.

– Ага! – Ухмыльнулся я. – По крайней мере, со своими собственными…

Распрощавшись с этим милым человеком, я отправился в камеру, «мотать свой срок». «Везет мне на такого рода приключения, как я погляжу! – Ворчливо думал я по дороге. – Не успел прийти в себя после кошмаров, навеянных фэтаном из соседнего дома, как тут же угодил в Холоми, где всем тоже снится что-то гадкое. Впрочем, сам я сегодня днем спал великолепно… Может быть потому, что именно днем?» – Тяжелая дверь камеры закрылась за мной и… исчезла. Здесь, в Холоми, любая дверь каким-то образом существует только с одной стороны. Для заключенного ее как бы и вовсе нет…

В любом случае я был заинтригован: появится ли сегодня ночью это «неведомое чудо», и что оно будет делать, если я не засну? А я был уверен, что не засну. Слишком уж хорошо успел отдохнуть днем. Было бы забавно завалить дело по вине своего «главного профессионального достоинства». (Когда сэр Джуффин Халли самым странным образом нанимал меня на работу, любовь к ночным бдениям была не последним из аргументов в мою пользу.)

Я стал ждать развития событий. Те, в свою очередь, не слишком спешили развиваться. Ночь не принесла ни одного ответа на мои вопросы, зато была щедра на странные ощущения. Я постоянно чувствовал на себе чужой изучающий взгляд, настолько тяжелый, что мне было щекотно под ним, честное слово! Я не ощущал ни страха, ни тревоги. Только эта странная «щекотка», раздражавшая, как заползшая под одежду гусеница. Впрочем, на рассвете все прекратилось. Я немного подумал и пошел спать… Признаюсь, меня еще ночью осенила одна разумная идея, но она вполне могла подождать до обеда. Откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня – мое любимое занятие!

Проснулся я как раз от грохота дверей. Мне принесли еду. Попробовав ее, я в очередной раз изумился и начал всерьез обдумывать, какое бы государственное преступление совершить. Отсидеть лет двадцать в таких условиях – ни одна Королевская награда не может сравниться с подобным «наказанием»!

Насладившись обедом, я начал проситься «на прогулку». То есть, в кабинет господина коменданта, если называть вещи своими именами. Моя идея, порожденная ночным безделием и загадочной «щекоткой» брала свое. Ее незамысловатая суть состояла в том, что мое знание истории камеры N 5-хох-ау ограничивалось датой первой из семи смертей три года назад. А что происходило здесь раньше? Кто сидел в камере прежде? Вот это я и собирался выяснить. Здесь, в Соединенном Королевстве, с такими вещами надо быть начеку. Что бы ни случилось, рано или поздно непременно выясняется, что пару тысяч лет назад здесь побывал очередной Великий Магистр и оставил после себя весьма неприятное наследство. Я решил, что совсем не удивлюсь, если обнаружится какой-нибудь проворовавшийся Магистр, побывавший в камере N 5-хох-ау.

Так что пришло время урока истории. Я не сомневался, что сэр Джуффин знает летопись событий в этом милом местечке, но не собирался мне ее выкладывать, пока я сам не додумаюсь спросить. В воспитательных целях, конечно, дюжину вурдалаков ему под одеяло!

А я по своему идиотизму потратил кучу времени и сил на пустые переживания вместо того, чтобы педантично собирать информацию. «Так мне и надо, – вздохнув заключил я, устраиваясь поудобнее в комендантском кресле, – легкомыслие – не самый страшный порок, но когда оно мешает работе, с этим нужно что-то делать». И, покончив с самобичеванием, послал зов Джуффину.

«А теперь расскажите мне, с чего все началось, сэр! – Сердито спросил я. – До меня наконец дошло, что я понятия не имею, что здесь творилось до 114 дня 112 года? В этой камере сидел какой-нибудь ваш мятежный Великий Магистр, я угадал?»

«Какой ты молодец, Макс!» – Шеф был просто в восторге от моей сообразительности.

«Не понимаю, чем тут восторгаться? – Ворчливо ответил я. – Тем что вопрос, с которого надо было начинать, я задал сегодня, а не два года спустя?!»

«У меня есть немало знакомх, которым ни двух, ни двухсот лет не это не хватило бы… Ты дуешься на меня, а еще больше на себя самого, но ты действительно молодец, парень!»

«Я вас не узнаю, Джуффин! Такие комплименты! Соскучились вы, что ли?» – Признаться, я уже растаял. Какое там, я был счастлив, как свинья, дорвавшаяся до хорошей лужи…

Как бы то ни было, я получил исчерпывющий ответ на свой вопрос и через полчаса снова был «дома». То есть, в камере N 5-хох-ау. И переваривал полученную информацию. Разумеется, без сумасшедшего Магистра здесь не обошлось, я как в воду глядел! Махлилгл Аннох, Великий Магистр Ордена Могильной Собаки и один и самых яростных противников перемен, угодил сюда в разгаре Смутных Времен. По словам сэра Джуффина, понадобились совместные усилия дюжины лучших практиков из Ордена Семилистника, чтобы лишить свободы эту во всех отношениях замечательную личность: в свое время его побаивались даже члены других Орденов, которые ничего в Мире не боялись, по большому счету…

Хотя… не такой уж он был сумасшедший, этот сидевший здесь парень! Конечно, он шел очень странным путем. Но кто из Древних Магистров мог похвастаться банальностью избранного пути, хотел бы я знать!… Сэра Анноха, например, очень занимала проблема жизни после смерти. Не только там, где я родился, но и здесь, в Мире, никто толком не знает точного ответа на вопрос вопросов: что будет с нами, когда мы умрем? Все ответы – всего лишь в разной степени впечатляющие философские идеи… Так что я полностью разделяю заинтересованность господина Махлилгла Анноха! Разумеется, она не была сугубо теоретической: все эти древние Магистры – ребята серьезные. Их всегда занимала практическая сторона любого дела, и время свое они зря не тратили!

Насколько я понял, сэр Аннох прилагал невероятные усилия к тому, чтобы вместо всеобщей посмертной участи, загадочной и непостижимой, просто продолжить свое «земное» существование, такое привычное и милое человеческому сердцу. Он желал полноценно воскреснуть, проще говоря. Можно долго не гадать: парень безусловно додумался до чего-нибудь головокружительного! А потом умер. В этой самой камере N 5-хох-ау.

Победители вовсе не собирались убивать его. Насколько я понимаю, они вообще весьма неохотно убивали своих врагов, поскольку убийство даже обыкновенного человека – событие непоправимое. А непоправимых событий должно происходить как можно меньше. Так надо, чтобы «Мир стоял крепче», или что-то в этом роде… У меня не было времени разбираться в хитросплетениях местной эсхатологии.

Тем не менее, Махлилгл Аннох умер. Это не было самоубийством в привычном смысле слова. Думаю, его смерть была чем-то вроде «лабораторной работы», необходимой для его изысканий.

Тот факт, что стены Холоми – самая непроницаемая преграда для магии любой ступени, не внушал мне оптимизма. Напротив: он наводил на мысль, что посмертное существование сэра Анноха ограничено стенами его камеры. Само собой, такое соседство не может положительно влиять на здоровье живых соседей дохлого Магистра. Да и факты вопили о том же.

Все эти волнительные мысли почему-то меня убаюкали. Да оно было и к лучшему. Не ночью же спать в таком неспокойном местечке!

Ночь я провел за чтением полюбившегося мне третьего тома «Энциклопедии Манга Мелифаро», экземпляр которой нашелся в тюремной библиотеке. Снова ничего существенного не произошло, только меня опять «щекотали» чьи-то невидимые внимательные глаза. Они были еще более назойливыми, чем вчера. И еще я слышал тихое сухое покашливание, больше похожее на слуховую галлюцинацию, чем на настоящий звук. И появилось новое странное ощущение: собственное тело казалось мне твердым, как скорлупа ореха. Настолько твердым, что даже загадочную «щекотку» я ощущал не как прикосновение к коже, а как заметное сотрясение окружавшего меня воздуха. Кажется, что-то хотело дотянуться до меня из темноты, но почему-то не могло. Никакой оригинальности в моих попытках объяснить происходящее не обнаруживалось. «Может быть, это просто мнительность? – Раздумывал я. – А может быть сэр Джуффин наложил на меня какое-нибудь оберегающее заклятие, а я и не заметил? С него бы сталось! А может быть никакого оберегающего заклятия он на меня не накладывал, и отправился я в Холоми маленький, «голенький» и беззащитный… А спасает положение тот факт, что я – существо из другого Мира, какой-никакой, а инопланетянин!»

В общем, я так устал от всего этого, что отправился спать, едва дождавшись окончания занудных ночных приключений. Спать я собирался долго, чтобы во всеоружии встретить новую ночь. «Интересно, как течет время для бедняги Лонли-Локли? – Подумал я засыпая. – Боюсь, скука привела его на грань безумия! Разве что он все-таки ведет свой «рабочий дневник», тогда я за парня спокоен.»

Мне-то, во всяком случае, скучать не давали. Не давали даже выспаться. Был полдень, когда меня разбудило знакомое ощущение «щекотки». Я был потрясен. Неужели это существо, чем бы оно ни было, способно действовать и днем? Хотя… почему, собственно, нет? Все самое страшное, чему я был свидетелем за время своей жизни в Ехо, случалось именно днем. Возможно мнение, что кошмарные призраки приходят по ночам – глупейшее из человеческих суеверий, родившееся в ту далекую эпоху, когда наши болваны-предки окончательно утратили способность ориентироваться в темноте!

Умывшись и выпив кувшин камры, я рассудил, что все не так уж просто. Мои предшественники умирали только по ночам. Совпадение? Или причина еще проще: они умирали по ночам, потому что спали по ночам, как все нормальные люди. А из-за меня нечисти приходится менять установившийся режим работы… Ох, я ничего не знал наверняка!

Но больше всего меня сбивала с толку собственная невозмутимость: я почему-то ничего не боялся. Ни того, что уже происходило, ни того, что могло случиться. Откуда-то у меня появилась дурацкая уверенность, что ничего плохого со мной не произойдет. Ни здесь, ни в любом другом месте. Вообще никогда! Героизм, граничащий с маразмом. Еще совсем недавно я ничем подобным не страдал… Может быть секрет храбрости – мой «магический кукиш», надежно припрятанный сэр Лонли-Локли? А может быть тому, кто мной интересовался, было выгодно иметь дело с недальновидным храбрецом?

Как бы там ни было, больше в тот день я не заснул. До сумерек наливался камрой и читал все тот же третий том Энциклопедии, умнея с каждой строчкой.

Уже потом я понял, что события развивались в полном согласии с традициями волшебных сказок, которыми я зачитывался в детстве. В первую и вторую ночь мне показывали нечто вроде «киножурнала» перед сеансом в старом кинотеатре. А настоящие ужасы, как и положено, откладывались на «роковую» третью ночь.

Начать с того, что с наступлением сумерек на меня навалилась тяжелая сонная одурь. Это было более чем странно, поскольку на закате я всю жизнь испытывал прилив бодрости, порой совершенно неуместной. Тем не менее, бороться с сонливостью становилось все более затруднительно. Я попробовал разнервничаться, представив себе красочный набор кошмаров, которые, несомненно, овладеют мной во сне. Бесполезно! Я испытывал какое-то странное умиротворенное спокойствие. Где уж тут было нервничать! Не помогала даже мысль о грандиозном позоре, который свалится на меня в случае провала. Снисходительные утешения сэра Джуффина и презрительно поджатые губки леди Меламори. (Представить себе все колкости Мелифаро у меня просто не хватало воображения!) Не помогло даже это. Блаженная дрема наваливалась на меня как мягкая подушка, ставшая орудием ласкового душителя… Но у меня с собой было кое-что посильнее убогого воображения. Неужели я мог отправиться на опасное дело без бутылочки с бальзамом Кахара!? Он-то и спас положение.

Выпить пришлось немало. Но я не жалуюсь: бальзам Кахара – не только мощное тонизирующее средство, но и самый вкусный напиток, который мне доводилось пробовать! Позже сэр Джуффин Халли заверял меня, что выпив бальзама, я еще и спровоцировал того, кто за мной охотился, на поспешные действия. Мой анонимный недоброжелатель решил, что если уж я применяю для самозащиты магию всего-то восьмой ступени, меня не стоит считать серьезным противником. Беспомощная банальность моего поступка вынудила таинственное существо принять самое опрометчивое решение за всю свою странную жизнь.

Я не стал спорить с Джуффином. (А покажите мне того, кто стал бы!) И все-таки мне кажется, что этот зловещий парень, изрядно обалдевший от одиночества и своего призрачного существования, просто не смог больше ждать. Какая уж тут логика? Мертвый Магистр хотел взять мою жизнь. Был вынужден попытаться это сделать. Чем раньше, тем лучше. Если я все правильно понял, моя «Искра», или как там это называется, была той самой порцией, которой ему не доставало, чобы наконец вырваться на свободу. Он так долго шел к цели! Капля по капле впитывал силу всех, кто попадал в эту камеру. И однажды сэр Махлилгл Аннох оказался настолько силен, что смог забрать первую чужую жизнь, необходимую для того, чтобы вернуть свою собственную, отчасти утраченную. Потом он смог взять еще одну жизнь, и еще…

Последняя порция сделала призрак Великого Магистра настолько могущественным, что он смог проникать в сны обитателей соседних камер, надежно защищенных непроницаемыми (для магии живых, но не для него, мертвого) стенами. Он хотел одного: забрать столько чужих жизней… или чужих «Искр», сколько понадобится, чтобы воскреснуть по-настоящему. И парень уже стоял на пороге успешного завершения своего эксперимента длиною в целую жизнь… и в целую смерть впридачу. Оставалось взять еще один глоток таинственного напитка, именуемого здесь «Искрой». И этот «глоток» третью ночь кряду сидел перед жаждущим и не желал засыпать! Конечно парень решил сыграть ва-банк. Лично я не уверен, что сам на его месте поступил бы иначе!

Кроме того, что бы там не говорил сэр Джуффин Халли, но мой противник был очень близок к успеху… Гораздо ближе, чем я решаюсь себе представить!

Начать с того, что когда в дальнем углу моей тюремной спальни начал вырисовываться силуэт незнакомца, я просто оцепенел от ужаса. Разумеется в моем распоряжении было достаточно информации, чтобы заранее подготовиться к такому повороту событий. Но оказалось, что к этому просто невозможно быть готовым.

Да, я наконец-то испугался, действительно испугался! Хотя сам по себе незнакомец вовсе не выглядел так уж страшно… Скорее забавно. Дядя был очень маленького роста. Причиной тому было его непропорциональное сложение: нормальных размеров мускулистый торс был вынужден передвигаться на очень коротких ногах. Мне бы захихикать, но эта нелепость пугала еще больше. Морщинистое лицо незнакомца казалось очень красивым. Огромные глаза какого-то особенного синего цвета, совсем как у моих котят. Но у людей я таких глаз не видел никогда… Длинные волосы и такая же длинная борода были заплетены в многочисленные косы, вероятно в соответствии с какой-нибудь древней модой. «Трудно следить за модой, сидя в тюрьме. Особенно, если ты – призрак», – подумал я. Рассуждение было очень даже в моем духе и доказывало, что все не так плохо.

Дата добавления: 2015-09-02