Глава 26. – Но ведь у тебя не было физической близости с Белиндой?

– Но ведь у тебя не было физической близости с Белиндой? Она не стала бы с тобой спать, верно, Марлин? Она наверняка сказала бы, что ты ненормальный, отвратительный тип. Я уверена, она не захотела бы иметь с тобой дело. Она любила своего мужа и хотела только его, и никого другого.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – сказал Джоунс, и руки его сжались в кулаки. Уловив его жест, сержант мигом отделился от стены, у которой стоял, и снова взялся за револьвер. Лейси, однако, успокаивающе покачала головой, давая понять, что все в порядке и беспокоиться не о чем.

– Нет, ты знаешь, о чем я говорю, – возразила она. – Богу вряд ли угодно, чтобы ты лгал, поэтому скажи правду. Белинда ведь не хотела тебя. Скорее всего она стала смеяться над тобой и сказала, что ты производишь жалкое впечатление. Именно поэтому ты ее и уб… очистил ее душу, разве не так? Она ясно дала тебе понять, что как мужчина ты ей неинтересен. Она вовсе не сквернословила и не поносила своего мужа. Белинда вела себя совсем не так, как другие твои жертвы. Но тогда почему, Марлин, почему ты убил ее?

– Все, конец, – сказал Большой Джон Баллок, медленно вставая со стула и опуская мясистую руку Марлину на плечо. – Не говорите больше ничего этим людям, Марлин.

– Почему ты думаешь, что у меня с Белиндой ничего не было? – тихо прошептал Марлин, наклонясь к Лейси. – Неужели ты в самом деле считаешь, что есть на свете женщина, которая могла бы посмеяться надо мной и дать мне от ворот поворот? Нет, Марти. Да, я переспал с Белиндой. А вот тебя я не хочу, Марти. Ты какая-то циничная. Скорее всего ты ненавидишь мужчин. Наверное, ты никогда не…

– Марлин, я же сказал, хватит! – взорвался Баллок. – Ты меня слышишь, придурок? Я же сказал тебе, чтобы ты заткнулся!

Все произошло в какие-то доли секунды. Марлин поднял скованные наручниками руки и, сцепив пальцы в замок, изо всех сил ударил Джона Баллока по левому виску. В горле у того что-то булькнуло, он издал тихий стон и осел на стул, с которого только что поднялся, уронив голову на пластиковую поверхность стола. Удар Джоунса лишил его сознания. Из правой ноздри адвоката потекла струйка крови.

В следующий миг на Марлина обрушился находившийся в комнате сержант. Ему на помощь поспешили еще трое полицейских. Наблюдая за происходящим, Лейси искренне удивлялась, почему ни один из них не выстрелил и не сэкономил тем самым миллионы долларов налогоплательщиков. Но, увы, никто из блюстителей порядка и не подумал воспользоваться оружием. Лейси хотелось крикнуть, что Марлин Джоунс – мразь, что его скорее всего отправят в психиатрическую лечебницу, откуда он, вполне возможно, выйдет через двадцать лет и начнет все сначала. Но ей удалось справиться с охватившим ее гневом, и она не издала ни звука – по крайней мере ей самой так показалось.

– Если я это сделаю, меня наверняка посадят за решетку, – шепнул ей на ухо Диллон. – Извини, но я не могу.

Тут только Лейси поняла, что она все же сказала то, что думала, хотя и шепотом. По счастью, никто, кроме Сэвича, ее не слышал. На нее в этот момент вообще никто не обращал внимания. Все были заняты Марлином, которого общими усилиями вытаскивали из комнаты.

– Вызовите же «скорую», черт возьми! – крикнул кто-то. – Этот тип проломил голову собственному адвокату.

Марлин взглянул на Лейси и ухмыльнулся:

– Она была хороша, Марти, в самом деле хороша. Монстром был не я, а этот ее ублюдок-муж. Мне хотелось спасти их Души, но ее муженек был в самом деле гнусной личностью. Это она хотела меня, Марти, а не я ее, клянусь. Знаешь, что я тебе скажу? Я тоскую по Белинде.

Сразу же после этих слов Марлина наконец вытолкали за Дверь, и он пошел по коридору в окружении полицейских, громко стуча каблуками по крытому линолеумом полу.

– Черт возьми, что все это означает? – спросил Сэвич крепко сжимая запястье Лейси, когда они выходили из здания отделения полиции.

– Чушь, все это чушь какая-то! – После того как они в полном молчании прошли три квартала, она остановилась и сказала:

– Он играл со мной, Диллон. Он начал свою игру в ту самую минуту, когда я назвала имя Белинды. Ты ведь слышал все вопросы, которые я задавала. Я хотела узнать правду, но сейчас все запуталось еще больше, чем раньше.

– Именно поэтому Большой Джон Баллок и позволил тебе продолжать беседу с Марлином, хотя пару раз и демонстрировал свой знаменитый темперамент. Ему хотелось, чтобы, фигурально выражаясь, вода стала еще более мутной.

– И он своего добился. Как ты думаешь, Марлин был близок с Белиндой?

Сэвич взглянул на Лейси, нахмурился и отрицательно покачал головой.

* * *

Вечером Сэвич и Лейси поужинали в китайском ресторанчике на Ньюбери-стрит, у входа в который покачивались на ветру красные бумажные фонарики. Диллон, увлеченный разговором и поднявший руку, чтобы остановить такси, не заметил автомобиля, который, вынырнув из-за угла, резко, так что взвизгнули покрышки, прибавил газу и понесся прямо на них.

Когда Сэвич почувствовал опасность, было уже поздно. Он успел оттолкнуть Лейси на тротуар за какое-то мгновение до того, как, поддетый бампером старого «бьюика-ривьера», оказался на его капоте.

– Никаких врачей, Шерлок, никакой больницы, никакой «скорой». Забудь об этом. Мы не можем себе позволить тратить на это время. Впрочем, это не главное. Беда в том, что, стоит вызвать врача, сейчас же начнется расследование, всякая писанина, нас завалят вопросами, а вот это уже действительно займет много времени. Так что никаких докторов. – Диллон осторожно поддерживал одну руку другой и прихрамывал.

Лейси знала, что он прав, но его состояние вызывало тревогу. Как он ни бодрился, Лейси видела, что каждый шаг дается ему с трудом.

Лифт остановился на их этаже, двери его открылись. Сэвич тяжело оперся на плечо Лейси.

– Не говори ничего, не надо, – попросил он. – Со мной все в порядке. За тридцать три года я получил достаточно травм, чтобы научиться отличать серьезные повреждения от несерьезных. Ты точно не ушиблась? Я толкнул тебя довольно сильно.

– У меня будет небольшой синяк на левом боку, и это все, – сказала Лейси, отпирая дверь номера. – А если бы машина сбила меня, а не тебя, что бы ты стал делать?

Сэвич остановился посреди комнаты. У него еще хватило сил пошутить:

– Я бы привязал тебя к носилкам, чтобы ты не сбежала по дороге в палату интенсивной терапии.

Лейси тихонько прикрыла дверь, заперла ее и накинула цепочку.

– Понятно. Но тебе, большому и сильному мужчине, все нипочем.

– Ага, вроде того. А сейчас мне надо позвонить.

Лейси достала из холодильника лед, завернула несколько кусков в полотенце и вручила сверток Сэвичу, который в это время уже стоял у телефонного аппарата и набирал номер. Он задрал рубашку и прижал полотенце к ребрам. Значит, удар пришелся не по руке, а по ребрам, подумала Лейси.

– Куинлан? – заговорил Диллон в трубку. – Слушай, мне нужна твоя помощь. Да, в Бостоне возникли кое-какие проблемы. Можем мы с Шерлок погостить пару дней в домике твоих родителей на озере Луиз-Линн? Нет. Я, видишь ли, в данный момент нахожусь не в лучшей форме. Меня задела машина, нужно несколько дней передохнуть, чтобы прийти в норму. Нет, Мэйтланду ничего передавать не надо. Он не ждет от меня никаких новостей, и это дает определенную свободу маневра. Да, хорошо.

Сэвич повесил трубку и, разогнувшись, прикрыл глаза.

– Приятное ощущение, – пробормотал он, крепче прижимая к ребрам полотенце со льдом. – Спасибо.

– Прими аспирин, – сказала Лейси, отсчитывая три таблетки и наливая воду в стакан. Сэвич ссыпал таблетки в рот и хлебнув воды, запрокинул голову.

– А что это за домик на озере Луиз-Линн? – поинтересовалась Лейси.

– Луиз-Линн – замечательно красивое озеро в Мэриленде. У родителей Куинлана есть домик, который стоит как раз на его берегу. Завтра мы с тобой отправимся туда на машине. Возьми для нас напрокат хороший, большой, комфортабельный автомобиль. Завтра с утра пораньше мне бы хотелось убраться из Бостона.

– Раненое животное стремится спрятаться в логове?

– Что-то вроде того. Только логово не мое, а Куинлана, Надо будет мне тоже обзавестись своей норкой. Черт возьми, хоть и ничего серьезного, но болит будь здоров.

Сэвич открыл глаза и взглянул на Лейси, которая стояла около кровати, уперев руки в бока. Вид у нее был весьма встревоженный.

– Ты очень плохо выглядишь, – заметила она. – Я видела, как ты хромаешь. Ты что, потянул лодыжку?

Сэвич попытался улыбнуться, но улыбка сменилась гримасой боли.

– Ну да, небольшое растяжение, ~ ответил он. – Ничего страшного. Эй, надеюсь, я не попортил свою замечательно красивую физиономию?

– Самую малость. Лежи, я сейчас тебя оботру. Зубы все на месте?

– С зубами полный порядок.

Провожая взглядом Лейси, которая пошла в ванную, Дил-лон понял, что она очень нервничает, но старается этого не показывать, и почувствовал прилив благодарности к ней. Он уже и так раскрылся перед ней больше, чем ему хотелось, а он вовсе не желал, чтобы она в какие-нибудь несколько дней узнала о нем абсолютно все. Послышался шум льющейся воды – очевидно Лейси готовила холодный компресс, чтобы положить ему на лоб.

Да, Лейси Шерлок в самом деле держалась молодцом. Сэвич с облеганием вздохнул и снова закрыл глаза. Умыв ему лицо, Лейси обернула вокруг поврежденной лодыжки Диллона полотенце со льдом и, стоя рядом, молча смотрела на него.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала она наконец. – Но если что-нибудь будет не так, я тебе задам, вот увидишь.

Сэвич широко улыбнулся и заснул. Когда он проснулся в два часа ночи, Лейси снова дала ему аспирин.

В шесть утра они расплатились за номер в гостинице, а еще пятнадцать минут спустя катили по дороге в солидных габаритов «форде». Сиденье Сэвича было до отказа откинуто назад. Он закрыл глаза и выглядел очень усталым, на лице проступил синяк. Прежде чем сворачивать на федеральное шоссе 95, ведущее на юг, Лейси окинула Диллона внимательным взглядом и порадовалась, что у них по крайней мере есть целый флакон аспирина и одеяла – как-никак впереди было добрых шесть, а то и восемь часов пути.

* * *

Озеро Луиз-Линн расположено в южной части штата Мэриленд. Они добрались до него через девять часов после того, как выехали из Бостона. Лейси чувствовала себя страшно усталой и одновременно взвинченной из-за огромного количества выпитого ею кофе. Она то резко нажимала, то чуть отпускала педаль акселератора, барабанила пальцами по баранке. Она так нервничала, что даже музыку слушать не могла.

– Ты действительно нормально себя чувствуешь, Диллон? – опросила она.

– Да. Не волнуйся. Хочешь, я сяду за руль?

Лейси одарила Сэвича таким взглядом, что он, не говоря ни слова больше, снова закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Полчаса спустя уже он принялся барабанить пальцами по приборной доске и нервно крутить головой в поисках указанных ему Куинланом ориентиров.

– Сворачивай сюда, – сказал он наконец. – Да-да, сюда. Ну вот мы и приехали. Ты неплохо управилась, Шерлок. Красивое местечко, а?

– Здесь уже кто-то есть, – заметила Лейси. – Черт возьми, нам придется отсюда сматываться. Я не хочу рисковать – ты сейчас не в форме. Если их там больше, чем двое, я не уверена, что мне удастся тебя защитить.

Услышав последнюю фразу, Сэвич приподнял бровь.

– Пожалуй, я все же смогу одного из них взять на себя, Шерлок, если, конечно, он будет не слишком крупным парнем, – с иронией заметил он.

– Нет, нам лучше убраться отсюда. Я высажу тебя у мотеля, а потом вернусь и проверю, как тут дела.

– Шерлок, Шерлок, подожди. Это же Куинлан.

Лейси в самом деле увидела Джеймса Куинлана, который, чуть прихрамывая, шел к машине. Опустив стекло, она радостно улыбнулась ему:

– Слава Богу, что это вы. Нам пока что хватит встреч со всякими плохими парнями.

– Нет, я хороший парень, более того – я герой. Можете спросить у моей жены. Эй, Шерлок, у Сэвича такой вид, словно он с кем-то подрался и ему намяли бока. Это не вы его отделали?

– Нет, его сбила машина. Но когда он немножко оклемается, я в самом деле накостыляю ему по шее. Я его просто по стенке размажу. Этот болван говорит, что ему не нужны никакие врачи. Помогите мне затащить его в дом.

У двери их встречала Салли Куинлан. Из-за ее спины выглядывал чернокожий мужчина, подстриженный, как морской пехотинец, и с ног до головы упакованный в изделия фирмы «Кельвин Кляйн». Он был огромный и страшный как смертный грех.

– Ба, да это же вышибала Марвин из «Бонхоуми»! – воскликнул Сэвич. – Видно, он рассудил, что Джеймс не сумеет должным образом подготовиться к приезду гостей, и решил за всем проследить самолично. Марвин, познакомься, это Лейси Шерлок.

– А она хорошая малышка?

– Думаю, да.

– У нее странное имя.

– Лейси – вовсе не странное имя, Марвин, – возразила агент Шерлок.

– Эй, может, вы и в самом деле неплохая малышка, О Боже! Ну и видок у тебя, Сэвич! – Гигант Марвин сбежал по ступенькам крыльца и, поддерживая Диллона под руку, повел его внутрь изрядно потрепанного временем и непогодой дома.

– Ты в самом деле выглядишь неважнецки, – снова заговорил Марвин, уложив Сэвича на диван. – Лежи, не двигайся. Сейчас Марвин проверит, что у тебя с ребрами. Хорошо, что у меня было девять братьев. Мне не раз приходилось накладывать на ребра повязки. Но теперь я этим больше не занимаюсь. Все, с медициной покончено, это уж точно. Ничего с тобой делать не стану – буду только советовать тебе потерпеть и не особенно расстраиваться. Слушай, Сэвич, ребра не сломаны, но трещины наверняка есть. Мой третий брат, Томас, как-то переломал себе ребра, так мы, я помню, рассказывали ему анекдоты и смешные истории – нам было интересно слушать, как он одновременно смеется и стонет.

Сэвич лежал с закрытыми глазами и прислушивался к низкому голосу Марвина, а тот привычными движениями с удивительным для его габаритов проворством, словно опытный врач, ощупывал грудь Диллона своими черными ручищами.

– Да нет, Марвин, все у меня цело. Там у меня просто кровоподтек – подал наконец голос Сэвич. – Я рад, что ты здесь. У мисс Лили все в порядке?

– У мисс Лили всегда все в порядке. Вчера вечером она выиграла в покер пятьсот долларов у одного чернокожего болвана из Кливленда. Везучая она, что и говорить. У тебя, Сэвич, такой вид, будто сама мисс Лили отвесила тебе хорошую плюху. Ты знаешь, как-то раз она меня звезданула – так я после этого лежал, вот как ты сейчас. Мне понадобилось целых три дня, чтобы окончательно оклематься.

– Мисс Лили – владелица клуба «Бонхоуми», – на всякий случай пояснила Салли для Лейси. – Марвин, у меня найдется обезболивающее. Что ты думаешь по этому поводу?

– Салли, дай мне любой анальгетик, какой у тебя есть, и я буду готов ради тебя сразиться с сотней драконов.

– Ах ты, мой герой, – сказала Салли Куинлан и удалилась на кухню.

– Ты это брось! – крикнул ей вслед Джеймс Куинлан. – Это я твой герой, ты что, забыла?

Лейси внимательно наблюдала за тем, как Марвин осторожно ощупывает тело Диллона. Наконец чернокожий исполин встал, скрестил руки на груди и сказал:

– Ну что ж, парень, жить ты будешь, но все это мне не нравится. У вас с Куинланом слишком опасная работа. И потом, вы такие доверчивые. На улицах полно всяких злобных подонков. Уж я-то это точно знаю – я их почти каждый вечер вышвыриваю из клуба на улицу.

– Это был коричневый «форд-таурус» с номерным знаком 429IRD. Год выпуска, как мне кажется, 1994-й, – сказала Лейси.

Сэвич открыл глаза:

– Ты уверена? Я успел заметить только две последние буквы – RD. Ну что ж, это хорошо. А почему ты мне об этом не сказала раньше?

– Потому, что я беспокоилась за тебя, голова садовая.

– Сейчас мы все проверим, – сказал Куинлан и пошел к телефону. Салли вернулась с кухни с таблеткой и стаканом воды.

Через десять минут Сэвич уснул. Салли укрыла его одеялом, а Марвин стащил с него ботинки.

– А у него красивые ноги, – заметила Салли.

– Насчет красоты не знаю, но большие – это точно, – добавил Марвин. – Вы только гляньте на эти подставки, малышки. Они же двенадцатого размера.

Женщины переглянулись. Марвин посмотрел на Лейси, потом на Салли.

– Что, вам не нравится, что я вас так называю? У меня еще не было случая, чтобы кто-нибудь против этого возражал.

– У Марвина есть одна особенность, – сказала Салли, обращаясь к Лейси. – Он всех женщин называет малышками – разумеется, за исключением мисс Лили. А свою мать ты тоже так называешь, Марвин?

– Ее я называю Большая малышка. Салли, если тебе не нравится, я буду называть тебя по-другому, но ты все равно малышка.

– Я вовсе ничего не имею против того, чтобы ты меня так называл.

– Малышка Сэвич, – медленно, со смаком произнес вдруг Диллон, словно пробуя на вкус это словосочетание. – Звучит странновато. Сомневаюсь, что меня устроит такое обращение. Но знаете, все же это лучше, чем малышка Шерлок.

– А мы думали, ты спишь. Как ты, Диллон? – спросила Лейси, наклоняясь над Сэвичем и осторожно притрагиваясь к синяку на его щеке.

– Да пока еще жив.

– Вот и хорошо. Но голова, наверное, как в тумане.

– Вот уж нет. У меня все так болит, что я просто не в состоянии отключиться, а уж тем более отправиться на небеса. И еще я тебя хочу.

– Ты хоть понимаешь, что ты говоришь?

– Да, я прекрасно понимаю, что говорю. Звучит довольно странно, не так ли?

– Надеюсь, я смогу привыкнуть к твоей манере выражаться, так же как Марвин, узнав меня получше, со временем привыкнет ко мне и станет называть меня Шерлок, – медленно проговорила Лейси, глядя сверху вниз на мужчину, который за короткое время стал для нее самым важным из всего, что было в ее жизни.

– Это здорово, – сказал Сэвич. – Пожалуй, насчет «хочу» я в самом деле выступил не вовремя. Это заявление было несвоевременным и грубоватым. Сорвалось с языка – ты уж прости. А что, если я попробую вернуться к этой теме несколько позже, когда эти трое перестанут на нас пялиться?

– Отличная идея.

Удовлетворенный ответом, Сэвич уронил голову – на этот раз он в самом деле уснул.

– Малышка Шерлок-Сэвич, – пробурчал Марвин. – Вот это прикол так прикол. Фазз будет так ржать, что, наверное, пасть себе порвет.

– Мне больше нравится просто Шерлок-Сэвич, – заявила Салли. – Это что-то особенное. С такой фамилией вполне можно претендовать на пост директора Бюро.

Через несколько минут Куинлан, стоявший у телефона в дальнем конце комнаты, положил трубку и сказал:

– Машина была арендована неким Марлином Джоунсом. Он расплатился наличными, но при этом показал сотруднику агентства по прокату кредитную карточку, на которой было указано его имя, и предъявил водительские права.

– Мне это не нравится. – Лейси побледнела. – Очень не нравится. Но погодите, на фотографии-то наверняка был другой человек, ведь так?

– Фотография на правах была замусоленная и расплывчатая, но, поскольку права были на то же имя, что и кредитка, это не вызвало у сотрудника никаких подозрений.

– Джоунс. Марлин Джоунс. Эй, да ведь это серийный убийца, верно? – вскинулся Марвин-вышибала, который сидел за кофейным столиком и листал старый номер журнала «Экономист». – Я думал, что его держат в камере в Бостоне.

– Так оно и есть, – подтвердила Лейси. – Не далее как вчера я с ним разговаривала. Он действительно в камере, причем в тюрьме, где режим безопасности чуть ли не самый строгий из возможных. Во время нашей последней встречи он ударил в висок своего адвоката и вырубил того на месте. Когда мы ехали сюда, по радио в новостях передали, что первое, что Большой Джон Баллок сказал, придя в себя, было: «Я добьюсь освобождения этого маленького ублюдка, чтобы получить возможность убить его». После этого он опять потерял сознание. По мнению врачей, у него сотрясение мозга.

– Этот парень настоящий клоун, – сказал Куинлан.

– Я не думаю, что слова Баллока можно списать на сотрясение мозга, – возразила Лейси. – Уверена, что Большой Джон знал, что говорит.

– А я-то надеялась, что одним адвокатом станет меньше, – с кухни подала голос Салли. – Джеймс, иди сюда и помоги мне. Нам всем надо пообедать, уже почти пять часов.

– Пойду наловлю окуньков, – сказал Марвин, вставая. – Где удочки, Куинлан?

– А почему этот тип ударил своего адвоката? – спросила Салли у Лейси, шинкуя морковь и время от времени подъедая кусочек-другой.

– Адвокат приказал ему заткнуться, потому что Джоунс в разговоре со мной признал, что убивал женщин в Сан-Франциско. После этого Марлин словно с цепи сорвался. Очевидно, он терпеть не может грубые выражения – даже когда их произносит мужчина. Жаль, что, когда его брали, полицейские не пристрелили его на месте, – вздохнула Лейси. Потом она медленно встала и сказала:

– Пожалуй, мне лучше позвонить Джимми Мэйтланду. Боюсь, вся эта история ему очень не понравится.

* * *

Лежа на диване, Сэвич занимался штопкой. Чтобы чувствовать себя хорошо, ему нужно было самую малость: лежать спокойно, не дышать глубоко и – в те моменты, когда глаза его были открыты, – видеть перед собой Лейси Шерлок. Шерлок-Сэвич. Звучит в самом деле замечательно, подумал Диллон. Он никак не мог дождаться того момента, когда они останутся наедине и он сможет поцеловать ее. После чего он собирался сделать ей предложение, на этот раз уже в более удобоваримой форме.

Боль в ребрах, бедре и лодыжке была не такой уж сильной, но Сэвича раздражало, что, вместо того чтобы утихнуть окончательно, она то и дело возвращается, накатывая волнами.

Он почувствовал на щеке руку Лейси.

– Я принесла тебе таблетку обезболивающего, – сказала она. – Открой рот.

Сэвич повиновался. Вскоре боль настолько утихла, что он почти забыл о ней.

– Хорошее лекарство, – сказал он.

– Самое лучшее, – откликнулся Куинлан, – Прописано нашим любимым врачом.

– А, доктором Недом Брэйкером.

– Ну да. Он велел, чтоб ты позвонил ему, если нужно, чтобы он приехал и тебя осмотрел.

– Давайте позвоним, – сказала Салли. – Сэвич, ты в самом деле неважно выглядишь.

– Я чувствую себя лучше с каждой минутой, – сказал Дил-лон. – Нет, в самом деле. Я же не враг себе. Все в порядке.

– Ну что, может, съешь что-нибудь? Марвин поймал трех окуней, причем довольно крупных. Я их выпотрошил, а Салли зажарила.

При этих словах Куинлана Сэвич почувствовал резкий приступ тошноты. От одной мысли о жареной рыбе его едва не вывернуло наизнанку.

– Думаю, не стоит, – сказала Лейси, осторожно приложив ладонь к щеке Сэвича. – Вкуснятину мы оставим себе, а он может съесть немного супа. У тебя найдется куриный бульон и вермишель, Салли?

Не желая оставлять Диллона одного, Лейси всю ночь проспала рядом с ним на расстеленных на полу трех одеялах, то и дело прислушиваясь к его дыханию. Наутро, проснувшись, она вышла ненадолго из дома, а когда вернулась обратно, то увидела, что Диллон, заросший щетиной, стоит у небольшого бара, отделяющего кухню от гостиной, и пьет кофе.

– Смотри-ка, ты и в самом деле не умер, – сказала она. Сэвич улыбнулся Лейси, глядя на нее поверх чашки.

– Нет, конечно. Большое тебе спасибо за то, что ты всю ночь была рядом. Знаешь, чем бы мы могли с тобой заняться, Шерлок? Раздеться догола и устроить соревнование – на ком больше синяков и кровоподтеков. Пожалуй, теперь уже я тебе в этом не уступлю. Как твой бок?

– Синяки почти сошли. Диллон, а каким образом Марлин Джоунс мог арендовать машину?

– Очевидно, это сделал кто-то другой, использовав его документы. Мы с тобой завтра отправимся в Калифорнию, ладно?

– Нет. Мы сделаем это не раньше, чем ты полностью поправишься. Я не хочу больше рисковать твоей жизнью.

– Красиво говоришь.

Лейси подошла к Диллону, ласково поцеловала в губы и осторожно задрала на нем рубашку.

– Ну что же, если быть объективной, должна признать, что мои ребра были больше похожи на звездно-полосатый флаг, чем твои.

Сэвич почувствовал, как пальцы Лейси легонько, чтобы не причинить боли, прикоснулись к его боку – они просто скользнули по его коже, но, к своему немалому изумлению, он тут же отреагировал на это эрекцией.

– Не могла бы ты потрогать меня немного ниже? – прошептал он. Диллон вовсе не собирался это говорить – слова сами собой сорвались у него с языка.

Рука, ласкавшая его, замерла на месте. Лейси расхохоталась.

– Диллон, мне придется купить для нас билеты в салон первого класса!

– Да, это было бы здорово. Послезавтра я уже буду в полном порядке, клянусь. Таким образом, завтра у нас будет целый день, чтобы обсудить с Куинланом кое-какие планы.

Вдруг Сэвич с шумом втянул воздух и уставился на Лейси. Ее пальцы, пробравшиеся под резинку его трусов, стали тихонько поглаживать волосы у него в паху. Он понял, что еще минута – и он закричит или застонет в голос, и причиной тому будет отнюдь не боль в ребрах. Пальцы Лейси тем временем прикоснулись к его члену, затем она мягко сжала его в ладони. Диллон почувствовал, что сейчас либо умрет, либо извергнет семя, что было бы явно преждевременно. Случилось, однако, не то и не другое, а то, что чаще всего происходит в таких случаях, – в дом ввалился Марвин, во все горло распевающий какую-то песню.

– Извини, – сказала Лейси и поцеловала Диллона в ухо. Сэвич тяжко вздохнул.

– Как ты думаешь, – спросил он, – может, я в своей предыдущей жизни совершил какой-то очень плохой поступок и теперь мне приходится за него расплачиваться?

– Ты что-то тяжело дышишь, Диллон, – подозрительно посмотрел на них Марвин. – Эй, малышка, что это ты тут делаешь с нашим парнем?

– Я его просто осматривала – точно так же, как вчера это делал ты, Марвин.

– Сомневаюсь, малышка, очень сомневаюсь. По-моему, бедняга подвергся пыткам, да еще каким!

Дата добавления: 2015-09-02