Объект девятый: Казанский собор.

Пустяки! Дело-то житейское!

Она прошла метрах в трех от него. А он все гадал – упадет или нет? Штормило Киру Артуровну на девять баллов - как характеризовал подобное состояние Семен Семеныч Драгин. Неудивительно - да еще на таких каблуках.

Интересно, куда она? В туалет? И тут же чертыхнулся про себя. Тупит. Плащ, сумочка на плече. На улицу, курить. Макс бросил взгляд в сторону Козикова. Влад с довольным видом уже с кем-то говорил по телефону. Вот и отличненько. Макс поднялся с места. Самое время задать Кире Артуровне пару вопросов.

Она действительно была на улице. И действительно курила.

- Ну и как это понимать? – Макс не стал утруждать себя преамбулами – на улице не лето, а он в рубашке, без куртки.

Кира задрала голову, выстрелив вверх струей дыма.

- Небо ясное…

- Чего?

- И звезды такие крупные…

- Кира! Какие звезды?!

- Кажется, это Кассиопея. Мне дядя Паша показывал… В виде буквы «W». Ты видишь ее?

Ошарашенный внезапным уроком астрономии Макс промолчал.

- Тиха сентябрьская ночь… - неожиданно и нараспев продекламировала Кира, все так же глядя вверх. – И звезды быстро поредели. Играл ли кто-то на свирели? И да, и нет, лихая дочь.

- Снова Евтушенко? - Макс старательно пытался не удивляться. Ничему не удивляться.

- Нет. Это Кира Биктагирова.

- Ты пишешь стихи?! – не удивляться не вышло.

- Какая же молодая влюбленная дура не пишет стихов?

- Кира! – он взял ее за плечи и развернул лицом к себе. – Что происходит? Почему ты здесь с Владом? Ты же говорила, что он тебе не нравится. Кира! У тебя с ним роман? Отношения? Что?! Стихи для него?!

Она снова запрокинула голову и хрипло расхохоталась. Макс тряхнул ее за плечи.

- Ай! – Кира схватилась за висок, чуть не подпалив себе волосы. – Не тряси меня!

Он отобрал у нее сигарету и отшвырнул в урну.

- Прекрати ржать и скажи толком: что у тебя с Владом?!

- Я хочу курить… - пробормотала Кира и полезла в сумочку. – Зачем ты у меня сигарету забрал?

- Я сейчас и все остальное заберу! – Макс чувствовал, что терпение стремительно покидает его. – Дай сюда и рассказывай!

- Не отдам! – она вцепилась в сумочку.

Ну не драться же с пьяной девицей из-за дамской сумочки? Максу пришлось стоять и, стиснув зубы, терпеть. И наблюдать, как она достает пачку. Как вытряхивает из нее очередную сигарету, уронив попутно несколько на мокрый асфальт. Как, нахмурив брови, разглядывает рассыпавшиеся сигареты у себя под ногами. Как потом прикуривает – с пятой попытки.

- Ну?! Что у тебя с Козиковым?!

- У меня с ним секс, - неожиданно четко ответила Кира.

- Давно? – ледяное, расползшееся в груди, не имело ничего общего с тем, что он в одной рубашке стоит в сырых питерских сентябрьских сумерках.

- Сегодня, - она выдохнула дым через нос. – Будет. Надеюсь, текила подействует. И я не буду помнить, как это произойдет.

Она успела сделать несколько затяжек, прежде чем он заговорил. Прежде чем все, что он услышал и увидел сегодня в «Бориске», сложилось в один паззл.

- Он тебе противен?

Кира фыркнула.

- Но ты собираешь лечь с ним в постель?

Они кивнула.

- А теперь, внимание, вопрос! – каким чудом он еще не взорвался – это тоже был отдельный вопрос. – Зачем?!

Кира посмотрела на него, будто на ребенка.

- Потому что Оксана попросила.

- А Оксане это зачем? – Макс настолько опешил, что спросил, не думая.

- А Оксана хочет долю в бизнесе.

Абсурд. Полнейший абсурд.

- Хрен с ней, с Оксаной! – рявкнул Макс. – Ты сама это почему делаешь?!

- А потому что мне все равно – с кем и зачем переспать, - медленно и тихо произнесла Кира, глядя перед собой. – Потому что я грязь и шваль. И это для меня в самый раз дельце.

И чего он с ней разговаривает? Логики в словах Киры – ноль целых, ноль десятых. Да и вообще – какой спрос пьяной в дым женщины? Нееет. Кира Артуровна сейчас положительно недееспособна, за свои слова и поступки не отвечает, а поэтому…

- У тебя что-то осталось в ресторане? – он оглядел ее внимательно. Плащ на ней, сумочка при ней. По идее, все важное должно быть там. – Телефон, кошелек, документы - все с собой? Что-то нужное осталось там, в «Бориске»?

- Угу. Тирамису. Я люблююю тирамисууу… - вдруг замурлыкала Кира. И продолжила неожиданно. - Майонеееезом поливааать…

- КИРА!

- Влад заказал мне десерт, - она послушно перестала петь.

- К черту тирамису! Пошли, - он снова отобрал у нее сигарету и взял за руку. Потянул за собой. – Давай, трогайся с места, Кирюша. Включай первую передачу и медленно отпускай сцепление.

Она вдруг улыбнулась. И пошла. Но недолго. На полпути к машине Кира Артуровна заупрямилась.

- Максим, куда мы идем?

- Куда надо – туда и идем! – Макс понял, что разговаривать с Кирой в таком состоянии малоэффективно. В таком состоянии с человеком надо изъясняться языком простых команд.

- Не пойду! – вдруг выкрикнула Кира. И, едва Макс набрал в грудь побольше воздуха, чтобы уже начать орать, шагнула к нему, прижалась лбом ко лбу – только тут Макс сообразил, что на каблуках она одного роста с ним – и прошептала. – Не пойду к нему. Не хочу. Максимка… - вцепилась ему двумя руками в полочки рубашки. – Забери меня отсюда… Пожалуйста…

- А я что делаю?! – все-таки взорвался он. – Забираю! А ты не идешь!

- Не отдавай меня ему, Максим, пожалуйста. Не хочу… - теперь она прижималась щекой к его щеке и зашептала отчаянно. – Не отдавай. Не отдавай…

- Не отдам, - устало вздохнул Макс. Снова положил руки ей на плечи, чуть отодвинул, чтобы посмотреть в лицо. – Пойдем в машину, а, Кирюш?

- И ты меня увезешь?

- Увезу.

- Хорошо.

До машины они дошли без приключений. Хорошо, что электронный ключ был в кармане брюк, и «вольво» приветливо щелкнуло центральным замком, едва Макс положил ладонь на ручку двери.

- Давай, Кира Артуровна, садись в машину.

- А ты куда? – в Кире проснулась пьяная подозрительность.

- Мне нужно вернуться, - Макс медленно выдохнул. – Расплатиться. Взять вещи.

- А ты вернешься?

- Обязательно.

- Обещаешь? – она снова взяла его за полочку рубашки. – Ты, правда, вернешься? Обещаешь?

Это было бы так смешно. Если бы ее близость на него так не действовала. Вопреки всему и неправильно – действовала.

- Обещаю, - вздохнул Макс. – А теперь, Кирюша, будь хорошей девочкой и садись в машину.

Она доверчиво кивнула и отпустила его рубашку. Садясь в машину, не вписалась макушкой, но, кажется, не заметила. Макс наклонился к дверце.

- Сидеть тихо и ждать меня. Телефон отключить. Задача ясна?

- Так точно! – радостно кивнула Кира. – Ты только приходи быстрее, ладно?

Какая-то детская вера в ее глазах просто сбивала с ног. Макс резко кивнул и хлопнул дверью.

В ресторане первым делом нашел взглядом стол Козикова. Влад так и разговаривал по телефону. Вот и славно. Макс прошел к барной стойке и попросил счет. Все складывается удачно. Еще бы Кира Артуровна и в самом деле побыла немного хорошей и послушной девочкой.

__________

Кира старательно исполняла роль хорошей девочки примерно треть дороги. А потом вдруг выдала:

- Мне плохо.

- В каком смысле? - Макс на секунду оторвался от дороги. – Как - плохо?

- Сильно плохо, - прохрипела Кира. – Сейчас стошнит.

Взвизгнув тормозами, золотисто-бежевое «вольво» прижалось к обочине. Резко открылась пассажирская дверь. Макс понял, что успел. Хотя… Как на это посмотреть. Сквозь лобовое стекло на него укоризненно взирал лес колоннады Казанского. Чуть ближе была остановка. А в ней - люди, которые тоже с неодобрением смотрели на то, как из остановившейся машины прямо на поребрик тошнит девушку. «А еще называемся культурной столицей» - явственно читалось на лице пожилой женщины с большим пакетом. Ну а что делать – если так обстоятельства сложились? Макс уперся лбом в руль, чтобы не смотреть на укоризненный Казанский. В голову пришла парадоксальная мысль, что, если бы Кира уехала с Владом, сейчас это была бы его головная боль. И секс бы Козикову вряд ли обломился. Мысль показалась Максу не очень-то благородной, и он прогнал ее прочь. И тут снова стукнула дверь.

- Ты все? – он повернул голову. Кира была бледной. Тыльной стороной ладони вытирала губы и молчала. Черт! Салфетки.

Он перегнулся, открыл бардачок и протянул ей пачку влажных салфеток.

- Держи.

Она принялась вытирать – лицо, руки, яростно, с остервенением. Замялась, не зная, куда деть использованные салфетки.

- На пол бросай. В ноги. Потом уберу.

- Хорошо. – Кира вздохнула. - Спасибо. Извини.

- Ничего. Ты как? Не тошнит больше?

- Не знаю, - Кира вздохнула. – Голова кружится.

Макс вспомнил вдруг, что Янку иногда укачивало в машине. И что она какой-то спрей возила, чтобы не мутило дорогой.

- Погоди, - он снова полез в бардачок. Пошарил там. – Ага! Есть. Держи.

- Что это?

- Спрей. Надо побрызгать, - Макс наглядно пшикнул в сторону. – От тошноты помогает. Какие-то эфирные масла там, что ли.

В салоне запахло приятно и свежо – цветущим лугом. Кира потянула носом.

- Клаааассс…

- Держи, - он втиснул ей в ладонь маленький баллончик. – Если что – брызгай. Я поеду. Медленно. Чтобы тебя не сильно укачивало. Хорошо?

- Хорошо, - и еще раз повторила. – Извини.

Ехал он действительно медленно. И к тому моменту, когда они добрались до «Суоменлахти», Кира Артуровна вовсю сопела, не выпуская из рук спасительный баллончик с законсервированным ароматом цветущего луга. На легкое потряхивание за плечо никак не отреагировала. А кто обещал, что будет легко?

Нет, на самом деле, было довольно легко – потому что Кира избытком массы не страдала. Но пока они доехали до двадцать четвертого этажа, руки у Макса уже порядком затекли. И это счастье, что лифт работал – иначе ночевать бы им в машине!

Открыть дверь с девушкой на руках оказалось совершенно нереально, поэтому пришлось спустить Киру на пол. Стоять самостоятельно она отказалась наотрез, поэтому Макс вынужден был придерживать ее одной рукой, другой сражаясь с замком. Не очень аккуратно и уж точно совершенно неэстетично они ввалились в квартиру.

- Тебя больше не тошнит? – Макс прислонил Киру к стенке.

Она отрицательно помотала головой.

- В туалет хочешь?

Еще одно мотание головой.

- А чего хочешь?

- Спать.

Пришлось снова брать бухарскую принцессу на руки и тащить до кровати, чтобы там, наконец-то, складировать сокровище, добытое в неравном бою с Козиковым и текилой.

Кира лежала на спине, раскинув руки. В туфлях и плаще – на чистой постели. Безобразие. Макс стянул омерзительно пошлые шпильки с ее ног и отнес их к входной двери. С плащом пришлось повозиться. Кира никак не помогала и не мешала. Вообще не участвовала в процессе. Как кукла. Развезло, а потом и сморило ее на полную катушку.

Макс перекинул плащ через руку и тут заметил. В процессе ворочания тушки Киры Артуровны платье сбилось. Одна тонкая лямка сползла с плеча, темная ткань ушла вбок. И обнажился сосок. Часть его. Треть. Или половина. Значит, снова без бюстгальтера. Макс долго смотрел на эту часть тела Киры – ту, что всегда была прикрыта одеждой, ту, которую видел впервые. Часть розово-бежевого кружка. Протянул руку, палец его скользнул под гладкую темную ткань. Он позволил себе погладить бархатистую кожу а потом… А потом натянул обратно на плечо лямку. Он гребанный джентльмен.

Макс повесил плащ на плечики и принялся медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Надо же переодеться в домашнее. Но при этом не сводил взгляда с девушки на кровати. И почему-то как-то глупо и неправильно ждал – совершенно необоснованно – что она сейчас откроет глаза. И оценит его пресс, плечи, бицепс и ягодицы – зря он, что ли, почти каждый вечер то на велотренажере, то на беговой дорожке, то со штангой приседает. Ни-фи-га. Не проснулась. Впрочем, странно и наивно было бы надеться на это. Макс вздохнул и стал натягивать спортивные штаны. В ближайшие часы он предоставлен сам себе. Придется самому себя развлекать. Но для начала на всякий случай принес и поставил у кровати красный пластмассовый таз. И бутылку минеральной воды.

В телевизоре обнаружился хоккей. В холодильнике – упаковка «Хугардена». Устроившись на диване с пультом и бокалом пива, Макс погрузился в перипетии матча между «Авангардом» и «Локомотивом» в рамках Восточной конференции КХЛ.

Дата добавления: 2015-09-01