Рассказ. Демоны внутри

Демоны внутри

Бог низверг на земную твердь ангелов, решившихся уподобиться своему создателю. Эти творенья божьи были достаточно смелы для того, что бы бросить вызов своему хозяину в борьбе за право на независимость. Уподобиться Богу значило самому стать единственным хозяином своей жизни. Бог, как верховный правитель и творец всего сущего не мог допустить такого. Это ставило под угрозу его авторитет и власть. Иначе, зачем наказывать?

Упав на земную твердь, вчерашние ангелы обернулись демонами, что взмахом черных крыл, окутывали человеческое сознание во тьму неповиновения воле Господней. Демоны стали синонимом бунта и сомнения во всевластии Божьем. Неся в себе силу небесную, они без труда научились подчинять своей воле силу земную. Сея в душах смертных греховные помыслы, они заставляли идти их против власти Бога. Против власти всемогущего Творца. И тут у смертных, по логике, должен был бы встать вопрос: а как, собственно, некто способен идти против власти абсолютной? Как можно противостоять власти, что является источником своего существования? И нашелся ответ: повинуясь воле демонов, человек идет против себя самого. Против подобия бога в себе.

Демоны искушают человека, предлагая исполнить желания, запрещенные Богом. Они раскрывают в человеке ту часть, что Бог признал недостойной и запретил под страхом ужасного наказания. Иными словами, темные существа всего лишь показывают человеку ту сторону его собственной души, что он привык отрицать. Ту сторону души, что Бог использовал для управления им. Ведь создав страх человеческий и владея его основой, Творец получает душу человеческую в свое полное распоряжение. И зачем же ему, всевышнему Творцу, нужна гарантия своей власти, реализуемая через страх. Да потому, что он не имеет полной власти над человеком. И демоны пытаются донести это до рассудка смертных. Они пытаются дать им шанс на самоопределение и свободу от страха. «Тьма несет свободу», - утверждают они.

Вот мы и имеем с одной стороны непогрешимого Бога и его ангелов, а с другой порочных демонов. Кто же тогда есть человек? Примиряющее начало? Тот, чья задача вынести и Тьму и Свет? Боясь наказания жить вопреки своим желаниям. Это ли удел человеческий?

***

Михаил наблюдал за унылыми осенними сумерками, проплывавшими за окнами трамвая. Нынешнее лето угасало медленно. Низкие небеса сумрачных дней, чередуясь с солнечными приливами летнего тепла, убаюкивали природу листопадами. И вот теперь, совсем незаметно, как бы исподволь, зима переступила порог, готовясь явить свою неизбежность. Эта неизбежность уже отчетливо проступала в опавшей листве, что смешалась с мокрой глиной остывшей земли.

Дождь вновь забарабанил по стеклам. Михаил потер налитые свинцом виски и уставился на пассажиров трамвая. Их усталое безразличие, освященное тусклым светом, почему то напомнило Мише о Кате. О его тайном желании обладать ее телом и ее душой. О его болезненной страсти, что он привык скрывать ото всех. О, как он любил ее. Любил безотчетно. Безрассудно. И тайно. Никто не знал о его чувствах кроме него самого и его лучшего друга Данилы. И сейчас, в этом безразличии лиц, в этом сумраке осеннего воздуха, его память вновь воскресила ее образ с болезненной отчетливостью. Он боялся своих чувств к ней. И в тоже время боготворил их. Пышногрудая блондинка с безупречной фигурой и белоснежной улыбкой сводила его с ума. Но весь ужас был в том, что он любил лишь ее тело. Его не интересовала ее личность. Нет. Для душевного общения у него была подруга. Ее звали Вера. Утонченная натура. Художница. Такую девушку хочется обнять и держать в объятиях, согревая нежностью и любовь. Она та, с кем хочется говорит часами, гулять по вечерним улицами, глядя на гаснущие огни засыпающего города, а после заняться нежным сексом. Но Катя – это совсем другая история. Один ее вид вызывал в Михаиле животную страсть. Ему хотелось трахать ее до потери сознания, ему хотелось целиком окунуться в нее. Забыть себя, забыть все. Умереть в ней. И он знал, точно знал: если он позволит своей страсти взять над ним верх, то все, конец. Он больше не сможет быть с Верой, столь искренне им любимой. Равно как и не сможет остаться с Катей, ибо возненавидит ее за то, что она с ним сделала. За то, что сделало Его Желание Ее. Как жить с этим дальше Миша не знал. Нечто внутри нашептывало: ты должен сопротивляться. Не позволяй животным инстинктам брать верх.

Мишин лучший друг Данила много рассказывал ему про это девушку. Все его рассказы, как правило, сводились к историям ее похождений. Как она меняла партнеров чуть ли не по нескольку раз на дню. Конечно, это было преувеличением, но не далеким от правды. Она обладала магической властью над мужчинами. Доводя их до исступления одним своим видом, она безжалостно влюбляла их в себя, томным взглядом обещая им рай от обладания своим телом. Данила и Миша условились противостоять ее чарам. Ведь и у Миши и у Дани есть любимые подруги. Они дорожат своими отношениями и не могут позволить какой-то похотливой сучке разрушить их. Но от этого сопротивления их похоть лишь возрастала, и Катя быстро стала краеугольным камнем их душевного благополучия.

- А что, если трахнуть ее, и забыть об этом, как о кошмарном сне? – как то за кружкой пива предложил Данил.

- Я не прощу себе этого! Нет, только не с ней.

- Тебя смущает ее доступность. Ее перманентное желание секса? Может тебе просто не приятен сам факт, того что ты будешь одним из многих?- ехидно предположил Данил.

- Не в этом дело, Данила, просто я считаю это низким. Трахаться с шалавой. Зачем? Блин, да у нее, наверное, букет целый венерических!

- Если бы меня заперли с ней в одной комнате, меня бы даже это, наверное, не остановило, - мечтательно произнес Даня.

- Иди на фиг, - махнул рукой Миша, - у нас есть все, что нужно для счастья. Катя в этот список никак не входит. Она, скорее проверка нашей воли. Нашей сознательности что ли. Помнишь, что сталось с парнями, которые с ней переспали. Они вначале стали ревновать ее друг к другу, а после возненавидели и себя и ее. Она рушит все: дружбу, любовь. Все что тебе дорого. Она хищница. Убийца человеческих отношений. Для нее это смысл жизни что ли.

- Да, ты прав, прав, Михан! Не спорю вовсе, - замахал руками Данила.

- Ладно, хватит уже о ней. Давай сменим тему.

Подобных разговоров у двух друзей было изрядно. Половина времени, что они проводили друг с другом, тратилась на подобные рассуждения.

Мише вдруг представилась картина: он, Данила и Катя оказались заперты в маленькой комнате. Им некуда деваться друг от друга и от своего безжалостного желания ее. Миша даже улыбнулся своим мыслям, чем вызвал недоверчивый взгляд кондуктора.

Трамвай остановился, и Михаил ступил на размокшую глину, вдыхая запах мокрого ветра и опавшей листвы. Вокруг сновали люди, толкая его, что-то крича друг другу. Миша поднял воротник куртки и устремился к своему дому, своей квартире и своей Вере.

- Мишенька, привет! – Вера обвила его в объятиях и «чмокнула в носик».

«Дайка ка я тебе чмокну тебя в носик», - любила говорит она свои нежным голосом.

«Боже, как можно променять это чудо на кого-то еще?!», - думал в такие моменты Миша.

В этот вечер они много и оживленно болтали, смеялись, пили глинтвейн. Их головы наполнял хмель и любовь. Потом они занимались сексом. Из-за действия алкоголя более развязанным, чем обычно. А потом, засыпая в объятиях друг друга, шептали слова любви. Мише даже удалось на некоторое время избавиться от мыслей о Кате. Но стоило наступить утру как страсть, болезненная и неудержимая, завладела им вновь. Страсть к пышногрудой блондинке. Ее образ раскаленной иглой прошелся по его телу, бросая Михаила в дрожь. Он обнял Веру и начал целовать ее шею, плечи, губи.

- Миша, не надо. Дай мне поспать, - сквозь сон бормотала она. Но он не унимался. Желание, овладевшее им, требовало выхода. Иначе он сойдет с ума. Просто побежит на поиски Кати. Нет. Только не так! Словно в бреду он ласкал ее тело, представляя на месте ее второго размера, Катин четвертый. Вместо ее русых волос, светлые. Вместо ее такого безмятежного и чистого лица, похотливое, бесстыдное лицо Кати. Он сам не заметил, как оказался в ней. Наваливаясь на нее всем телом, словно силясь поглотить ее, Миша отчаянно боролся с соблазном назвать свою Веру Катей. Она, постанывая, вцепилась ногтями ему в спину, и Мише на секунду почудилось, словно это когти Демона Отчаяния дерут его плоть. Отчаяния от своей любви к Вере и животной страсти к Кате, столь яростно боровшихся внутри его нутра. Это было отчаяние от невозможности совладать с собой. От ощущения, что он совокупляется с двумя женщинами в одном теле. Со столь пугающе разными. С пороком и святостью…

Струи холодной воды. Озноб бьет тело.

- Болезнь. Это болезнь, - шепчет Миша.

- Милый, ты скоро? – голос Веры вырвал его из ледяного бреда.

- Да, да. Минутку.

- С тобой все в порядке, - вопрошает она, когда Миша выходит из ванной.

- Почему ты спрашиваешь?

- Да на тебе лица нет! Ты здоров? Хорошо себя чувствуешь?

«Нет. Ужасно. Все ужасно!» - хочет выкрикнуть Миша, но сдерживает себя.

- Я в порядке, Верунчик. Все хорошо, - деланая улыбка на лице и недоверчивый взгляд в ответ.

- Ну смотри. А то может тебе отлежаться сегодня. А?

- Нет, нет, что ты. Я в полном порядке!

Миша прошел в кухню, разогрел тосты, заварил чай и стал дожидаться Веру. Из комнаты послышалась трель мобильника. Михаил быстро вскочил и бросился в комнату так, словно ему звонил сам президент.

- Алло, - быстро выпалил он.

- Ты че, такой запыхавшийся? Утренняя гимнастика? – ехидно поинтересовался Даня.

- Типа того. Что звонишь?

- Тут такое дело, чувак, Коля затевает мальчишник у себя на даче. Мы все приглашены! Ну, там, знаешь, девочки тоже будут. Но они обслужат только наших холостяков. Так что причин для ревности у твоей и моей не будет. Что скажешь? Поехали, а? Оторвемся. Все прилично будет, не ссы.

- Идея клевая! Хорошо, я подумаю. Перезвоню в течение получаса, ок?

- Не вопрос. Звони!

- Вер, ты не против, если я сегодня съезжу к Кости на дачу. Давно мы не устраивали мальчишников.

- Давай только без телок там, - Вера шутливо погрозила Мише пальцем. Шутливо. Она была всегда так уверена в его верности. И Миша никогда не спрашивал себя почему. А вот теперь вдруг спросил: А почему собственно? Высокий симпатичный брюнет с атлетическим телосложением. Он, ведь не какой-то прыщавый подрост, впервые переспавшей с девченкой и безмерно благодарный за ее снисхождение. Он молодой двадцатитрехлетний мужчина. Неужели у его Веры никогда не закрадывалось даже мысли о том, что он может спать и с другими. Что он может и хочет изменять ей? Неужели она и впрямь считала его таким… преданным, как собачонка?

- Слушай, там девочки тоже будут, не обессудь, - Миша расплылся в довольной улыбке-предвкушении, провоцируя Веру.-

- Я уверена в тебе, Миш. И спокойна. Ты не будешь этого делать.

«А зря ты так уверена», - зло подумал Михаил, - «неужели ты считаешь меня настолько же непогрешимым как ты сама?».

- И правильно! Я люблю тебя, - Миша поцеловал ее и, взяв за руку, увлек в кухню.

Они позавтракали и Михаил стал собираться в путь.

- Ты когда вернешься?

- Завтра во второй половине дня. Скорее всего.

- Хорошо, я буду ждать и приготовлю вкусняшку.

- Какую?

- Узнаешь. Это будет сюрпризом.

- Я заинтригован!

Доев свой завтрак, он набрал Данилу.

- Привет, I’m in, - на американский манер сообщил Миша.

- Отлично! Тогда через полтора часа встречаемся возле моего дома. За нами заедет Костя.

Через четверть часа Миша стоял под серым питерским небом, ощущая редкие капли дождя на своем лице. Порывы ледяного ветра срывали последние листья с ветвей промокших деревьев. Пожалуй, только этот ледяной ветер способен был остудить страсти, кипевшие в душе Михаила. Каким низким и грязным он чувствовал себя этим утром, как пугался своего бреда о Кате, как все его существо противилось неудержимой силе порока. Миша направился к трамвайной остановке, мысленно благодаря питерскую непогоду, что своим сырым холодом остужала его пылавшую душу.

Снова привычный пейзаж за окнами трамвая, снова то же усталое безразличие на лицах пассажиров. Все те же низкие небеса сумрачного дня и природа уже почти иссякшая своими листопадами.

«Неужели этот мир серых грязных дней тоже часть моей жизни?» - эта мысль вдруг просочилась Мише в голову, удивляя своей глубиной и нелепостью одновременно. Конечно, это было частью его жизни! Каждый будний день он видел этот мир, когда ехал в университет, каждый будний день он видел его же, возвращаясь оттуда. Но, в то же самое время, он знал, что в универе его ждет иной мир. Мир, населенный его друзьями, приятелями, привычными аудиториями и преподавателями. А потом, вечером, его ждет дома Вера. Его Вера. И вот эти безразлично-уставшие лица и серость осеннего города как бы вставали меж двух миров его, Мишиной, жизни. Они как бы сообщали ему иллюзорность того маленького мирка из друзей и любимой девушки, что он выстроил для себя. И тут он вновь вспомнил о Кате. А как же она? Какую роль она, в конце концов, играет в его жизни. Неужели единственная причина его испепеляющей страстной влюбленности – всего лишь ее тело? Не может такого быть. Ну не может и все. Должно быть что-то еще, обязано. Причина его «болезни» должна быть более сложна. Что эта девушка несет в себе помимо своих пышных форм? Миша вспомнил, как однажды они встретились по дороге на учебу, учились они на одном потоке, и разговорились. Катя тогда травила какие-то байки о своих подругах, а Миша слушал ее в пол уха не в силах оторвать глаз от глубокого разреза ее блузки. Она это, конечно же, видела, но делала вид, что не замечает. «Ей это льстит!» - с ненавистью к ней и себе тогда подумал Михаил. Ей, черт возьми, льстит его похоть. Она наслаждается ею. Она подпитывается от нее. Сучка! В тот момент Катя, словно почувствовав Мишины мысли, спросила:

- Тебе, наверное, и про меня не мало гадостей рассказывали?

Миша растерялся, и начал было отвечать «правильно»:

- Нет, вовсе нет. С чего это ты взяла?

- Да брось, Миш, знаю я все эти сплетни про себя. Вам, парням, только дай волю, - засмеялась она своим заразительным смехом, - хотя я и не отрицаю того, факта, что большинство из них правда, но все же, как-то неприятно осознавать такое отношение к себе.

- Какое? – включил дурочка Миша.

- Как к прошмандовке последней, - это прозвучало весело, как самоирония, - а ведь я девушка и мне хочется уважения, хотя бы капельку, - уже чуть серьезнее.

- Да я, – Михаил запнулся, - да я и не считаю тебя этой, прошман.. кем-то. Ты просто красивая девушка и вполне естественно, что на тебя обращают внимание парни. Вот.

- Вот и тебе и вот, - передразнила она его, а знаешь, что я подумала, быть может, мужчины видят во мне спасение от своих скучных жизней?

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, посуди сам. Вот взять тебя хотя бы, чем ты занимаешься? Работаешь?

Миша покачал головой:

- Так, колымлю иногда.

- Ну, учишься еще, – продолжила Катя, - общаешься с одними и теми же друзьями, каждый день спишь с одной и той же девушкой. Скука?

- Нет, вовсе нет. Откуда такие мысли? – Миша придал лицу деланное удивление, хотя ему уже становилось ясно, к чему она клонит разговор.

- Миш, ты либо правда дурачок или прикидываешься, уж не обижайся. Ладно, я закончу мысль. Вам, ребят, скучно в своих жизнях, и вы хотите свободы. Свободы испытывать, что-то другое. Не хлебать привычный пресный бульончик каждый божий день.

- То есть ты жертва нашей «свободы»?

- Ты похож сейчас на малолетнего идиота, Миш, - рассмеялась Катя.

Михаила, почему-то, эта реплика не задела, и он пропустил ее мимо ушей. Катя тем временем продолжила:

- Никто здесь не жертва, дурашка. Это обоюдный договор, соглашение. Неужели ты в свои двадцать. Сколько там тебе?

- Три, - помог ей Миша.

- В свои двадцать три не понимаешь таких простых вещей?

- Да понимаю я все! Просто я и не считал тебя какой-то не такой.

- Не ври, а? Хотя бы себе то признайся. Ладно, мне надоело говорить.

Оставшуюся часть пути они прошли молча.

После того разговора их дальнейшее общение сводилось к взаимному «привет». Видимо тот диалог затронул в Михаиле какую-то очень болезненную струну. Он не обижался на Катю, скорее он просто ее презирал. Не из обиды, а так саму по себе. Вероятно, за то, что она раскрыла в нем. Он начал видеть себя с новой стороны, разрушая идеальный образ примерного мальчика. До знакомства с Катей он свято верил: я, Михаил, выше мелочных страстей. Я, Михаил, имею ценности в жизни, через которые никогда не переступлю. Вспомнить хотя бы то, как он осуждал и насмехался над теми людьми, которое, будучи не в силах удержать себя от измен, разрушали семьи и несли несчастье близким. С каким злорадным наслаждением он порой думал и говорил о них. И тут появляется Катя. Ну а дальше... Дальше Миша заболевает ею. Она одновременно становится его Адом и Раем. И самым страшным кошмаром и самой истовой мечтой. И, наконец, он понимает свое бессилие перед этим противоречием.

Трамвай остановился, и Миша увидел до боли знакомый пейзаж за окнами. Ему не сразу удалось отогнать одолевавшие его все это время мысли и сообразить, что пора выходить. Он буквально протиснулся в закрывающиеся двери, успев несколько раз грязно выругать, чем вызвал печальный вздох бабульки-кондукторши. Оказавшись снаружи, он еще некоторое время смешно сражался за свой застрявший в дверях рюкзак. Наконец, еще раз грязно выругавшись, Миша понял, что бой окончен и рюкзак спасен.

Данила уже дожидался его возле подъезда, облачившись в толстенную зимнюю куртку с меховым воротником. На спине его красовался походный рюкзак внушительных размеров.

-Т ы чего так разоделся? На северный полюс намылился? – подколол его Миша.

- В такую погоду либо утеплиться, либо красиво застрелиться, - отпарировал Даня.

Друзья посмеялись и пожали друг другу руки. Вскоре подъехал Кося в компании двух ребят – Паши и Руси – Мишиных одногруппников и хороших знакомцев.

Михаил сидел, уткнувшись в окно, и залипая на созерцании проплывавшего пейзажа

Он глядел на холодные, бугристые воды Невы. «Еще один фрагмент чужого мира», - подумал Миша. Чернь водяной глади рождала в нем смутное беспокойство. Словно Нева готова была выйти из берегов и затопить Питер своей ледяной невозмутимостью. Невольно вспомнился «Медный всадник» Пушкина.

Костин загородный коттедж выглядел внушительно и монументально. Котя хвастал как то, что это подарок его отца на восемнадцатилетие. Мол, на сынок, живи, гуляй. Вот он и жил, гуляя. По выходным. Миша был здесь впервые вследствие невхожести себя в Костину компанию. И был он здесь целиком благодаря Даниле, который отрекомендовал его, Мишу, перед Костей. Мол, вот такой парень, бла-бла-бла. Почему бы не пригласить и его?

- Вот моя скромная обитель, - с гордостью произнес Константин, заглушая двигатель.

- Весьма! - присвистнул Миша.

- Ну, что ж, друзья, прошу на свежий воздух, - с этими словами Костя выбрался из машины, призывая остальных последовать его примеру.

- Ну как тебе? - спросил Мишу Даня, когда друзья прогуливались по Костиным апартаментам.

- Слов нет, одни мысли. Кайфожор наш Котя.

- Не то слово, - поддержал Даня.

- Парни, - послышался голос кайфожора, - алкоголь поможете принести!

Миша и Дания хором крикнули: - Сейчас идем!

- В подвале есть холодильник большой. Там найдете пивас, водяру и закусь. Притащите на кухню, ок?

- А где у тебя кухня, - поинтересовался Миша.

- Я знаю где, покажу потом, - ответил Даня.

Ребята подошли к внушительной стальной двери с кодовым замком.

- Ни хрена, конспирация.

- Да, это отец все. Он там свои боезапасы держит.

- Какие еще боезапасы? – заинтересовался Миша.

- Охотник он у меня. Вот и меня потихоньку в свою веру обращает. Ну, там поглядите, если хотите. Только не убейте никого, - засмеялся Костя.

-Постараемся.

Костя провел в ключ картой и набрал код, после чего дверь с шумом отварилась, запуская Даню и Мишу внутрь, где располагалась лестница, ведущая на нулевой этаж.

- Че это у тебя свет тут горит? – Михаил удивленно посмотрел на Костю.

- Хз, отец видать выключить забыл. Он заезжал пару дней назад.

- Ясно.

Когда Данила и Миша оказались внизу, их взору предстала обширное пространство с большим рефрижератором посредине. С лева и справа от огромного холодильника располагались две двери. Закрытые.

- Нормально, - Миша окинул взглядом ярко освещенный «зал».

- Угу.

В этот момент дверь, что располагалась слева, отварилась и пред изумленными молодыми людьми предстала та самая Катя.

- Опачки, какие люди, - оторопело произнес Даня.

-А ты что здесь делаешь?

- А вы? – улыбнулась Катя.

- За бухлом пришли, - признался Миша.

- А я прихорашивалась тут.

- Че другого места не могла найти?

- Не могла, раз здесь.

- Слушай, ты в курсе был, что она приглашена? – на ухо спросил Миша у Дани.

-Понятия не имел, - тихим шепотом ответил тот.

- Да не волнуйтесь вы так. Я тут, собственно, по нижайшей просьбе вашего друга Константина. У нашего всеми горячо любимого Толика есть один досадный недостаток – его непрочность. Я здесь, что бы это исправить.

- Толика секса для Толика, - рассмеялся Даня свой шутке. Однако Мише она смешной не показалась, и он сделал нарочито каменное лицо.

- Ну, смешно же, - увидев Мишину реакцию, Даня начал убеждать друга в удачности своей шутки.

- А как ты сюда вообще попала? – не унимался Миша. Дверь заперта была, - он указал в сторону лестницы, - да и Костя нам ничего про тебя не сказал.

- Не знаю. Костя мне открыл и я вошла. Может захлопнулась. Откуда мне знать. Костя сегодня рассеянный какой-то уж очень. Все забывает буквально на ходу.

- Ясно все с тобой. Короче, дело к ночи. Берем бухло и к остальным, - раздраженно сказал Миша.

- - Агась, - отозвался Даня.

В этот момент за их спиной послышался тяжелый металлический хлопок. Друзья разом обернулись и увидели на месте дверного проема тяжелую сталь двери.

- Это еще че за фигня? – чертыхнулся Миша.

- Вот, похоже, у него с дверью проблемы. А ты заладил: как сюда попала, как сюдда попала, - язвительно заметила Катя.

Даня быстро взбежал по лестнице и принялся барабанить в дверь.

- Кэс, Кэс! Что за нах, открывай. Оглохли там что ли?!

Но пространство снаружи хранило невозмутимое молчание.

- Иш как припустился, - со смехом в голосе произнесла Катя.

- Делааа, - протянул Миша, - слышно там что?

Данила припал ухом к двери и сделал сосредоточенное лицо.

- Нет. Глухо. Да тут звукоизоляция еще походу пипец какая.

- Черт, а! - в очередной раз выругался Миша.

- Да что вы так нервничаете? Еда у нас есть, бухло тоже, - Катя жестом указала на холодильник, -кроме того, вы же тут не одни, а с дамой. Скучно нам не будет. Скоротаем вечерок за милой беседой и бокалом шампанского, - начала подначивать парней Катя.

- Да помолчи ты, - махнул рукой Миша.

- Как скажешь, господин, - томным голосом произнесла девушка.

- Ладненько, посидим попе…дим. А там дверь и откроется, - заключил Даня, спуская по лестнице.

- Где тут сесть то можно? – Миша окинул помещение взглядом.

- В чулане есть как раз три стула, - сказала Катя, указывая на комнату из которой давеча вышла.

- Тащи, - скомандовал Даня.

- Не по джентельменски, - Катя скуксила лицо в обиженной гримасе.

- Ничего, не надорвешься, - поддержал друга Михаил.

- Ну, мальчики, я так не играю, - Катя покорно поплелась в чулан и через минуту появилась волоча за собой два стула.

- И третий тоже, - кивнул Миша.

- Ну уж, барин, дальше вы сам уж как ни будь, - Катя демонстративно уселась на стул, сигнализируя, что не собирается сходить с места.

- Вот никакого от этих женщин проку, - проворчал Миша и поплелся за стулом.

Данил принялся расхаживать по залу, насвистывая какую-то мелодию. Михаил принес стул и уселся напротив Кати, словно следователь на допросе.

- Ну, что расскажешь? – усмехнулся он, общаясь к ней.

- А что бы ты хотел услышать?

- Уверен, у тебя припасено много историй.

- Уверена, у тебя тоже.

- Ребят, - Данила похлопал Мишу по плечу, - мы с вами олухи. Надо ж позвонить Кэсу, и все дела, - он выудил из кармана джинсов сотовый и, поглядев на дисплей, чертыхнулся, - твою же мать! Связи нет! Отлично!

- М да, - протянул Миша.

- Нелепая ситуация, правда? Трое заперты в одной комнате. Прям как у этого, ну как его, философ там был, мы на первом курсе его еще проходили.

-Какой еще философ? – Миша поглядел на нее как на идиотку.

- Да, блин, из головы вылетело. Помню там, в названии было слово «дверь».

- «За закрытыми дверями». Сартр кажется, - пришел на помощь Даня.

- А, да, точно! – обрадовалась Катя.

- И че? – Миша скривился в высокомерной гримасе.

- Ну, там тоже, типа, трое в одной комнате оказались. Они как бы умерли все, и эта комната была адом.

- Ты намекаешь, что затащила нас в ад, - съязвил Миша.

- А вам бы этого хотелось? - по залу эхом пронесся ее смех.

- Очень. Очень смешно. Петросян просто повесился, потеряв смысл жизни! – хмыкнул Данила.

- Так, - Миша хлопнул ладонями по коленям, собираясь вставать, - давай проведем разведку местности.

- Что ты тут собрался разведывать? - Даня удивленно посмотрел на друга.

- Для начала холодильник, - с этими слова Миша подошел к рефрижератору, - надеюсь, хоть он не закрыт.

Холодильник оказался открыт и завален всяческой снедью и алкоголем.

- Ух ты! - присвистнула Катя, - я уже начинаю радоваться, что нас здесь заперли!

Парни проигнорировали ее реплику и принялись перебирать содержимое холодильника.

- -Быть может, угостите даму шампанским? – Катя сделала еще одну попытку обратить на себя внимание.

- Жигулем перебьешься, - огрызнулся Даня.

- А он есть? – оживилась девушка.

- Ты что гопотелка что ли? – бросил Миша.

- Ну, вы же сами предложили, - продолжала придуряться девушка.

- Она меня уже бесит, - Миша посмотрел на друга.

- И меня, - отозвался тот, - а может, пристрелим ее, а? А то нам тут долго еще сидеть. А она уже бесит. Тем более есть чем. Костя сказал, тут целый склад боеприпасов, - Даня кивнул на правую дверь.

- А пойдем, проверим? – предложил Миша.

- Пойдем, - Даня направился к двери, которая на удивление оказалась не запертой. Видимо Костин отец считал толстую сталь наверху достаточно защитой своему арсеналу.

- Ни чего себе – присвистнул Даня, заглядывая в помещение, - вот это я называю истинный посетитель сообщества охотников и рыбаков. Да тут на небольшую армию хватит!

- Ну как дай погляжу, - Миша заглядывал через Данино плече.

Стены чуть продолговатой комнаты были украшены стеллажами с разнообразным оружием. Миша не был спецом в этих вопросов, но коллекцию оценил. Дробовики различной формы и конфигурации, охотничьи снайперские винтовки.

Как думаешь, заряжены? – спросил Миша.

- А пес его знает. Проверять как-то не хочется, если честно.

- Ладно, потом еще заглянем, если что.

- Погодите, - Катя быстро семенила в их сторону, - мне тоже интересно.

Парни расступились, освобождая проход.

- Я уже влюблена в Костиного папу, - заключила девушка после беглого осмотра коллекции.

- Тебе тоже нравится оружие? – поинтересовался Миша.

- Мне нравятся мужчины, которым нравится оружие.

- Да тебе, по моему, вообще все мужчины нравятся, - Даня дружески похлопал ее по плечу.

- Не спорю даже, но оружие делает их еще сексуальнее.

- Однако, - хмыкнул Миша.

Даня прикрыл дверь, подошел к своему стулу и принял на нем сидячее положение. Миша и Катя не сговариваясь последовали его примеру.

- Мне наш полукруг напоминает собрание клуба анонимных алкоголиков, - заметил Михаил.

- Влюбленных алкоголиков, - отозвалась Катя.

- В смысле?

- Вы же оба влюблены в меня. Верно?

- Бред. С чего? – нахмурил брови Даня.

- Девушки это чувствуют.

- На этот раз твои чувства подвели тебя, - произнес Миша глядя в сторону.

- А почему же вы тогда избегаете меня? Грубите?

- По-твоему, это показатели влюбленности?

- И не только влюбленности. В вашем случае это еще и страх.

- Страх? Тебя что ли? За что это нам тебе бояться?

- Вам виднее за что.

- Катя, ну ты как всегда: скажешь, так скажешь, - вступил в разговор Даня.

Повисла пауза.

- Может, поболтаем? А то скучно, - нарушила молчание девушка.

- Чем поболтаем? – сострил Миша.

- Языками.

- Начинай, мы присоединимся, - буркнул Даня.

- Серьезно, мальчики, давайте поговорим, а? В кое веке раз такая возможность выпала, вот так вот по душам, так сказать.

- О чем говорить хочешь? – со вздохом усталости и раздражения спросил Миша.

- О том, о чем мы умеем лучше всего.

- И что же это?

- Ну как. Я о мужиках, вы о бабах.

- Ты о чем-нибудь кроме этого умеешь разговаривать?

- Ты, Миш, так говоришь, словно мы с тобой это каждый день обсуждаем. Ты вообще помнишь, когда мы в последний раз с тобой разговаривали? А ты Даня? С тобой у нас кроме «привет», по моему, вообще тем общих не было.

- И не будет, - угрюмо изрек Данил.

- Ох, не загадывай!

- Слушай, Кать, давай говори, что хотела. А то меня тошнит уже от препирательств, - Миша смирил ее строгим взглядом.

- Расскажите мне о ваших подругах. Мне всегда хотелось узнать о них побольше.

- Какого рода информация тебя интересует? – спросил Миша.

- Как у вас вообще с ними? Не надоело? Освежить отношения не хотите?

- Не чего освежать.

- Это в смысле все так хорошо или все так плохо?

- Это в смысле все отлично.

- Рада за вас. А как их зовут? Я забыла.

- Мою Света, -сказал Данил.

- Мою Вера.

- Красивые имена. Не порочные, как и вы сами.

- Что ты имеешь ввиду?

- Свет и Вера – что может быть чище? – Катя мечтательно закатила глаза.

- Остроумно, - оценил Миша.

- Вы специально девушек с такими именами выбирали или случайно получилось?

- Катя, завязывай со своими шутками. Видишь же – не смешно, - сказал Даня.

- Никто и не смеется. И это был вполне серьезный вопрос. Правда, ребят, я восхищалась и восхищаюсь вашей порядочностью. Вашей верностью. О таких мужьях как вы только мечтать, - она говорила вполне серьезно, без капли иронии.

- Ну, спасибо, если ты так считаешь, - Миша расплылся в довольной улыбке, - лично мне приятно.

- Ага, спасибо за комплимент, - поддержал Даня.

- Да не за что. А теперь, быть может, выпьем за это дело?

- Можно и выпить, - согласился Миша, - пивка?

- Потянет, - улыбнулась Катя, - пивка так пивка.

Миша направился к холодильнику и выудил оттуда три бутылки, раздал ребятам.

- Чипсы, кальмары? Что на закуску?

- Мне чипсы, - попросила Катя.

- Мне кальмары.

Через несколько минут ребята, забыв о своих ссорах, оживленно беседовали, смеялись. Все трое чувствовать себя спокойнее.

- Еще по пивку? – предложил Миша.

- А есть что покрепче? – поинтересовался Даня.

- Есть текила

- Тащи. И лимон не забудь. Соль есть?

- Соли нет,- разочаровано признал Миша, порывшись в холодильнике.

- Жалко. Ладно, и так сойдет, - Даня махнул рукой.

- Окай.

Ребята выпели по стопки и уже изрядно захмелели. Пить на полупустой желудок не лучшая идея.

- Что будем делать дальше?- пьяненьким голоском поинтересовалась Катя.

- Не знаем, - ответил Миша за себя и за Даню.

- Скука, - подвела итог Катя и, задумавшись, добавила, - у меня есть идея. Расскажите как вы стали друзьями.

- Как мы стали друзьями. О, это долгая история, - тягуче проговорил Миша.

- Мы никуда не спешим, - засмеялась Катя, - как говорят англичане I’m all ears. Я вся в ушах.

- Мы познакомились еще в детском саду, - начал Данил, - помниться, поначалу мы все время дрались. А потом как то сдружились.

- Ага, - улыбнулся Миша, - а ты помнишь, как я набил тебе морду прямо при твоей маме?

Данила засмеялся.

- Это было эпично. Детский утренник был в самом разгаре и Дед Мороз дарил всем подарки. И так вышло, что мне досталась какая-то игрушка, которую очень хотел Миша. Ну и он решил отнять ее. Да, были времена. Кстати, после того случая мы с ним и сдружились.

- Забавно, - засмеялась девушка.

- Не то слово!

- А потом, - продолжил Миша, - мы проучились в одном классе четыре года и разошлись по разным школам, но общение продолжили. После окончания школы, как-то так вышло, что поступили на одну специальность. Оказались в одной группе.

- Сказать честно, я никогда не испытывал тяги к программированию. Да вообще ни к чему конкретному во мне тяги не было,- признался Данил, - но что-то выбирать надо было, и я решил попробовать себя в компьютерном ремесле. Тем более игроман был я изрядный и сам мечтал создавать игрушки компьютерные.

- То есть ты просто повторил за Мишей его выбор? – спросила девушка.

- Не совсем, я реально мечтал сам создавать игры. У меня, помню, даже несколько замыслов было. Сюжетных, в смысле. Я частенько записывал свои идеи.

- Серьезно? – удивился Миша, - ты мне никогда не показывал.

- Да там ерунда если честно. Дорабатывать надо.

- Ясно. А что за замыслы?

- Для игр в стиле фэнтази в основном.

- Покажешь потом?

- Да не вопрос. Вот только до ума чуток доведу.

- Хорошо. Ты меня заинтриговал прямо.

- Вот видите, сколько нового вы друг о друге узнали.

- Вообще, - Миша похлопал друга по плечу, - затворник ты, Даня.

- Не говори, - усмехнулся тот.

- Ну а про своих девушек расскажите чуть подробнее? Мне очень интересно, правда. Как вы с ними познакомились?

- Я познакомился со Светой в компании одного своего приятеля. Как то у нас сразу симпатия взаимная возникла. Да и она сама даже стала активность проявлять. Частенько первая звала меня куда-нибудь, - Данила говорил это с гордостью, походившей на хвастовство.

- Тебе это льстило? – спросила вдруг девушка.

- Льстило что? Ее активность?

- Ну да. Она дала тебе ясно понять, что ты ей нравишься раньше, чем это сделал ты по отношению к ней.

- Возможно, я об этом не думал даже. Так вот, наши отношения начались как-то очень естественно. И, по сути, продолжаются на том же уровне уже три года. Она очень интересный человек. Превосходно играет на пианино. Дает частные уроки и сама иногда сочиняет композиции.

- Классно! Правда! Вы отличная пара! Свете повезло с тобой.

- А мне с ней.

- Слушай, а что это мы о нас, да он нас. Расскажи лучше про себя немного, - предложил Миша.

- А именно? – уточнила Катя.

- У тебя когда-нибудь были серьезные отношения?

- Смотря, что вы подразумеваете под «серьезностью». Лично у меня это слово ассоциируется с хмурыми толстыми дядьками в деловых костюмах, - Катя расплылась в своей фирменной ослепительной улыбке.

Парни рассмеялись.

- Смешная ассоциация. Если без шуток, то под «серьезными» я имею ввиду долговременные отношения, построенные на взаимной честности и доверии.

- У меня все отношения такие.

Миша вопросительно развел руками.

- Поясню. Парень хочет секса. Я хочу секса. Мы им занимаемся. Честно?

Миша и Даня неуверенно кивнули.

- Идем дальше. Мы доверяем друг друга самое ценное, чем наградила нас жизнь – наши тела. Логично?

- Ну а долговременность отношений.

- Каждой понимает под «долговременностью отношений» свое. Для меня это долговременность полового акта с конкретным партнером, - Катя подалась чуть вперед, выпячивая пышную грудь, - и уж поверьте, я знаю несколько секретов по увеличению той самой «долговременности».

Данила прыснул.

- А что смешного? – непонимающе уставилась на него Катя.

- Нет, нет. Все в порядке. Продолжай, - сдерживая смех, ответил парень.

- Странные вы, ребята. Как дети, которым впервые рассказали про секс. Ладно, проехали. В общем, считаю свои отношения не менее «серьезными», чем ваши.

- А как же тогда быть с теми парнями, которые переспали с тобой? Они ведь передрались друг с другом из-за ревности.

- Во первых, не переспали Со Мной, а Мы переспали вместе. Это дело двоих. Я не резиновая женщина, что обо мне говорить в пассивном залоге. Во–вторых, их ревность, их разборки – это Их выбор. Я не могу и не стану нести за это ответственность. Они хотели секса со мной. Я хотела секса с ними. Все остальное меня не касается. Женщина не может нести ответственность за половозрелого мужчину. Его жизнь – это его жизнь.

Парней такое объяснение явно поставило в тупик, и повисла очередная пауза.

Первым заговорил Данила:

- То есть ты в серьез веришь в свою правильность?

- Правильность?

- Тебе не кажется, что настоящая женщина не должна так себя вести!

- Начнем с того, что настоящая женщина никому ничего не должна! А если у вас есть сомнения по поводу моего пола, то я быстро могу их развеять.

- Не стоит, - помотал головой Данила.

- В чем тогда проблема? В чем тогда, по вашему, моя не правильность и «ненастоящесть»?

- Ты не ценишь мужчин, - уверенно произнес Миша.

- А ты ценишь женщин?

- Ценю.

- И поэтому так боишься признать свою страсть ко мне?

- Нет у меня к тебе страсти никакой.

- Внимание! – Катя подняла большой палец вверх, - ложь detected.

- Да говорю же я тебе: нет у меня к тебе чувств! – дрогнувшим голосом сказал Миша.

- Жаль. Если бы были, я бы с радостью занялась с тобой сексом. Ты меня заводишь, правда. Ты очень сексуален.

- Увы, - Миша отвел глаза, чувствуя как его начинает бить озноб.

- Знаете, я считаю, что только тот мужчина поистине ценит женщину, который не боится признавать своих чувств к ней. Открыто. Без уверток и лицемерия. Ведь он, тем самым, признает в ней Женщину с большой буквы. А как поступает большинство парней? Они стремятся купить отношения за подарки и романтику. По сути, они покупают секс. При этом им хватает лицемерия открыто не признаваться в том, чего они хотят. А девушка, в свою очередь, прекрасно знает, чего они хотят. И от этого их изворотливость становиться вдвойне лживой.

- Позволю не согласится с тобой, - вступил в диалог Миша, - все эти ухаживания, подарки – это часть ритуала. Наоборот, это сексуально заводит. Пробуждает желания. Тем самым мужчина как раз и выказывает свое уважение к девушке.

- Правда? То есть без подарков он ее не заводит, так? То есть если он открыто скажет: я хочу с тобой заняться сексом, то это убьет его сексуальность?

- Если ты так тупо предлагаешь заняться сексом, то не одна приличная девушка не согласиться.

- Ты опять за свое! Приличная. Что значит приличная? По-твоему приличная – это та девушка, которая открыто не признает свои желания? Ведь женщинам секс нужен точно так же как и мужчинам. Не больше, не меньше. То есть она хочет сначала поиграть в недотрогу, а уж потом…

- То есть, ты считаешь романтику ложью?

- Если ты делаешь это не искренне, а лишь тупо следуя джентельменскому кодексу, то да.

Продолжаю данную тему. А как вы думаете, почему мужчины ведутся на такое? Тратят время на ухаживания и намеки?

- Не знаю. Так принято. Мы принуждены следовать определенным правилам. Иначе начнется бардак.

- А, быть может, дело в другом? Быть может весь этот бардак в головах? То есть мальчикам с детства вдалбливается в голову концепция «настоящего мужчины», который «обходителен» и ничего не говорит прямо. И если твое поведение не вписывается в эту модель, то ты и не мужик! Вдумайтесь, какое чувство неуверенности общество воспитывает в вас, мужчинах. А в женщинах оно воспитывает умение изящно играть на мужских слабостях. Как бы соответствовать им. В итоге мужчины начинаю бояться своих желаний, а женщины умело играть на их страхе.

Согласно «концепции истинного мужчины», он должен сам подвести женщину к тому, что она отдастся ему. То есть он как бы перекладывает ответственность на нее. Он делает инвестиции в их «серьезные отношения» словно в бизнес проект какой-то, а после ждет отдачи от своего «творения». То есть косвенно он желает почувствовать свою власть над женщиной. Сделать ее обязанной себе. Он ведь столько вложил в нее! А все идет как раз от ощущения собственной беспомощности. Разве сильный, самодостаточный мужчина станет тратить много время на соблазнение? Разве не сможет он найти себе ту женщину, которая будут с ним потому, что искренне этого хочет сама. Без игры и обмана. Даже если такие отношения будут и не долгими, они, во всяком случае, будут честными.

- Это твоя жизненная философия? – поинтересовался Данила.

- Это правда жизни.

- Не знаю, что тебе и сказать. А как же тогда быть с теми мужчинами, которые, что называется, трахают все что движется. В итоге, как правило, они все равно остаются одни или же строят несчастливые семьи.

- Я понимаю, о чем ты говоришь. Тут все дело в том, с какой целью мужчина стремится иметь много женщин. Если для него это способ доказать свою значимость и желанность, то это как раз и выдает в нем беспомощность. Ведь он ищет внешних подтверждений своей ценности. У него нет стержня. Он считает себя никчемным, постоянно пытаясь доказать обратное. То есть женщины ему нужны всего лишь как атрибуты его ценности. А вот если он, мужчина, спит с женщиной лишь потому, что она Женщина, а он Мужчина – вот это я называю честностью.

- Тебе часто попадаются такие мужчины?

- К сожалению не часто.

- Но спишь ты, тем не менее, сов всеми подряд.

- Я сплю с кем мне хочется. А хочется мне со многими, так как вижу в них Мужчин. Таких, какие они есть по своей сути. Пусть эта суть и запрятана за грудой социальной шелухи. Они благодарны мне за это. Я помогаю им не бояться своей природы.

- А как же вся их вражда между собой и страдания после?

- Думаю, здесь дело как раз в том, что они привыкли обладать женщиной. И для них невыносим тот факт, что я свободно сплю с другими, не стыдясь и не извиняясь. Они презирают меня за ту свободу, которой нет в них. Они хотя обладать мной единолично. Они рабы власти.

- А ты никогда не хотела построить отношения с одним?

- Нет.

- Почему?

- Не знаю. Я просто такая и все.

Миша слушал все это, чувствуя одновременно и освобождение и пустоту. Те отношения, к которым он стремился и в которые верил, оборачивались фикцией. И его страсть к Кате была тому подтверждением. Ему снова вспомнилась его манера осуждать всех, кто не соответствовал его идеалам. Осуждать и в тайне желать быть таким же… И это пугало. Раз за разом. День за днем.

- Кажется, я уже рассказала о себе достаточно. Давайте о вас? Миш, твоя очередь.

- Мне нечего особо рассказывать. У меня с моей девушкой замечательные отношения. Она очень интересный человек. Художница. Шикарно рисует!

- А секс? Как она в постели.

- Вообще то, это типа, интимная сфера. С чего я тебе должен рассказывать такие вещи?

- Мне просто интересно, как часто занимаясь с ней сексом, ты представляешь на ее месте меня.

Миша чуть со столу не подпрыгнул. Как она могла это узнать? Миша никому и никогда не говорил об этой своей… особенности.

- Да не нервничай ты так, - улыбнулась Катя, - это вполне нормально. Не ты первый, не ты последний. Многие так делают.

- Почему ты решила, что и я такой?

- Да я просто предположила, а твоя реакция подтвердила мое предположение.

Миша поглядел на приоткрытую дверь оружейной комнаты. Катя проследила за его взглядом и, как ему показалось, хотела что-то сказать, но промолчала.

Миша вскочил и нервно начал расхаживать взад-вперед, словно зверь, запертый в клетке.

- Слушай, перестань его донимать уже! Сидит тут издевается! – вступился за друга Данила.

- Дань, а расскажи про секс со Светой. А то Мише грустно в одиночестве на подобные вопросы отвечать, - Катя озорно подмигнула ему.

- Все отлично! Я тебе уже говорил! Меня все устраивает.

- Хм. Странно. А вот Таня мне сказала обратное.

- Какая еще Таня? – напрягся Данил.

- Одна из моих приятельниц. Помнишь, вы познакомились на Пашином Дне Рожденье?

- А, ты про эту, - Данила сделал «вспоминательный» жест хлопком ладони по лбу, да так звонко, что Катя с издевкой спросила:

- Тебе не больно?

- Нет. Не больно, - Данила состроил серьезную мину.

- Да, я помню ее, - продолжил он.

- А уж как она-то тебя помнит. Ух! – Катя закатила глаза.

- Это вы о чем, народ, я не в теме кажется, - Миша вопросительно поглядел на Катю, потом на Даню.

- Может, расскажешь ему сам?

- Ну да, да. Я переспал с ней. Я изменил Свете.

- А ты мне всегда говорил о том, как сильно ты предан своей подруге. О ценностях, бла-бла-бла. То есть это, типа, ты обманывал меня? – Миша буквально сверлил Данилу глазами.

- А что здесь такого? И, вообще, зачем мне трепаться о своих сексуальных приключениях?

- Дело совсем не в этом, а в том, что ты меня всегда убеждал в своей верности Свете. Ты всегда напевал мне о ценности отношений. Да, я с ней, - Миша кивнул на Катю, - еще не переспал, потому, как именно дружба с тобой научила меня ценить то, что имеешь.

-Послушай, а причем здесь вообще я? Это твоя жизнь!

- Но ты мой лучший друг, как я считал, почему же ты обманывал меня? Зачем прятался за маской благородства?

- Да ладно тебе, я изменил то ей всего один раз.

- Ой ли, - Катерина театрально всплеснула руками, - с ней то да, один. А вот с Люсей…

- Какого хрена! – прикрикнул на девушку Данила, - ты что, тут устроила день откровений?!

- Данил, проблема не в том, что ты изменяешь. Проблема в том, что мне врешь о своей непогрешимости. Твои отношения со Светой… да я даже наши с Верой строил по их образцу.

- Миха, это твои отношения и то, как ты их строил – это твоё личное дело. Причем здесь я?

- Извините, что вмешиваюсь в ваш диалог, мальчики, но я, кажется, поняла, что так разозлило Мишу. Он шел за тобой как за своим учителем жизни. А тут учитель разочаровал своего ученика. Выходит, что учитель сам не верил в свое учение. Я тебя понимаю, Миш, - она сочувственно посмотрела на него. Каким-то материнским взглядом, как Мише тогда показалось.

- Тебе ли учить нас морали, - Данила помотал головой, словно отрицая свои слова.

- А ведь и в правду, мне ли? Хм. Я хотя бы не вру и не притворяюсь. Я такая, какая я есть.

- Да и мы такие, какие есть! – Данила чуть ли не кричал.

- Ой ли. Ой ли. Один, - она кивнула на Мишу, - влюблен в меня до беспамятства, но боится в этом признаться даже самому себе. Другой, - она кивнула на Данила, - врет своему другу, что бы казаться хорошим для него. Кто же более лжив после этого?

- Ты путаешь одно с другим. Ты сама просто не имеешь ценностей. Тебе плевать на все правила. На человеческие отношения. А мы же стремимся строить свою жизнь! - красноречиво заявил Михаил.

- А как вообще жизнь можно строить? - Катя сделал удивленные глаза, - жизнь уже построена до тебя. Ты пришел в нее готовую. И что же ты хочешь еще строить? Чего тебе не хватает?

Миша не нашел, что сказать. В его голове в тот момент проносились мириады мыслей и образов, но он не мог их ухватить, ощутить их значимость. Что же он строил? Счастье? Любовь? Себя самого? И если это так, то почему же тогда он так боится Катю. Боится, что она разрушит его мир? Ведь она просто обычный человек, который никак не мешает ему жить. Она даже и Веру то не знает. Да и вообще с ней самой, с Катей, он видится только мельком. Что плохого она ему сделала? Да ничего, собственно. Она просто есть. Сама по себе. Но в его голове она живет как бы своей жизнью. Там как бы существует отдельная Катя, в которой он видит угрозу своему миру. Но раз все это происходит лишь в его голове…. Неужели он выдумал свой идеальный мир? Неужели все его ценности были фикцией? Он так верил Даниле. Так восхищался его порядочностью. И тут, на тебе! А он сам, Миша, так верил в свою собственную непогрешимость, что не заметил, как его чувства к Кате камня на камне от этой самой непогрешимости не оставили. Он, занимаясь сексом с любимой, как ему казалось, девушкой, представляет на ее месте блудницу, в которой побывали сотни челнов. Он уже изменяет своей любви! На глубоком, духовном уровне. И его это пугает. Это не вписывается в его образ себя! Катя открыто говорит, кто она есть, не скрывая своих желаний. А он шифруется как шпион. Врет, врет, отрицает. Выходит, Катя честна в своем пороке. А он, он лжив в своей святости!

- А знаете, что я заметила. Вы оба недолюбливаете меня, но Миша недолюбливает гораздо больше, чем Данил. И это понятно. Данила не сопротивляется пороку. А ты, Миша, противишься ему. Считаешь меня виновной в этом. Ты, вероятно даже винишь меня за ту правду, которую я открыла тебе о твоем друге. Выходит, что я прореха в домике вашего идеального мира. Я его изъян. Вера и Света. Свет и Вера. А я просто Катя. Я лишнее звено вашей идеальной жизни. Но есть и хорошая новость. Выстроенный вами мир столь непрочен, что его может разрушить всего лишь случайно возникшее желание. И вам тайно хочется его краха. Это и понятно. Ваши тихони не дают вам и толики того, что могу дать вам я. А я вот она, здесь!

- Пытаешься нас соблазнить? - голос Дани звучал скептически.

- Одного уже соблазнила, - она кивнула на Мишу, который продолжал расхаживать по залу. Он осекся и остановился. Катя поднялась со своего места и сделала шаг ему на встречу.

- Откуда такая уверенность?

- Сколько у тебя было девушек? – Катя проигнорировала его вопрос.

- Тебя это не касается! – почти выкрикнул Михаил, но Катя пустила мимо ушей его гневную реплику, продолжая свою экзекуцию:

- Одна, две, три? Скажем три. Не больше, я думаю. И кто я для тебя в таком случае? Я отражение твоего страха перед каждой новой женщиной. Ты боишься их из-за своей неопытности. Но я могу разрешить твой страх, - Катя подходила все ближе и ближе к нему, - неужели тебе никогда не хотелось потрахаться с по настоящему опытной жрицей любви? Признайся, что ты устал от плюшевого секса со своей Верочкой. Ведь так?

- Убери от меня эту истеричку! - Миша повернул голову к Даниле, но тот, казалось, был заворожен и парализован речами Кати, ему явно нравилось наблюдать, как она обходится с его лучшим другом.

- А ведь она говорит правду, - Михаил никак не ожидал таких слов от Данила.

Пользуясь замешательством парней, Катерина продолжила свою речь:

- Я могу открыть тебе двери в рай. Я умею такое, что тебе и не снилось. Со мной любой мужчина может почувствовать себя Мужчиной с большой буквы. Недовольных еще не было.

Она подошла к нему почти вплотную, он ощущал аромат ее дыхания на своих губах. Катя прильнула к его уху и, слегка коснувшись языком мочки, прошептала: - Я хочу тебя!

От этого прикосновения и этих слов по телу Михаила прошла волна дрожи наслаждения и ненависти, перемешиваясь в одну безобразную массу. Ему хотелось выплеснуть это из себя. Вырвать этот грязный ком, угнездившейся в его теле.

Он сделал шаг назад.

- Я так и думала. Боишься. Ты даже еще более жалкий, чем я предполагала.

Стыд и неописуемое чувство никчемности словно ножи резанули по его животу. Такое ощущение бывает при публичном унижении, когда о тебе раскрывают беспощадную правду на глазах жадной до грязных откровений публики.

Катя тяжело вздохнула, села, задумчиво уставилась на склад с оружием.

- Как вы думаете, зачем Костиному папе столько винтовок? – спокойно произнесла она.

В ответ последовало лишь молчание.

- Думаю для отстрела своих любовниц, - рассмеялась Катя, - много же у него их было. Тут оружия для небольшой армии хватит.

- Хватит пороть чушь! – не выдержал Миша.

- Дорогой, я тебе еще не порола, - огрызнулась Катя.

- Так, все, с меня хватит!

Миша быстро взбежал по ступенькам и принялся барабанить в дверь.

- Кэс! Кэс! Все, завязывай, твоя шутка приобретает хронический характер! Давай отпирай!

- Сколько агрессии, сколько страха, - засмеялась Катя.

- Да потому что ты уже достала нас! Миш, ну что там? Слыхать чего ни будь?

- Нет. Глухо.

- Блин.

Миша спустился обратно и обреченно сел на стул, словно преступник перед казнью.

- Какая же ты все таки сучка, - потухшим, без эмоциональным тоном произнес он.

- Согласен, - сказал Данил.

- Вот, мальчики, я не перестаю поражаться вам. Вы упорно продолжаете играть роль святош. Но это лицемерие. Разве можно назвать святым мужчину, который ненавидит женщину из-за своего Желания Ее. Он ненавидит сам факт ее притягательности. Вы двое именно таковы. Вы жалки в своей страсти ко мне. Миша уж точно.

- Боже мой, заткнись, заткнись, - бормотал Миша, обхватив голову руками.

- Не затыкай меня! Вы вылили столько грязи на меня за сегодняшний день, что я тоже позволю себе немного оттянуться на вас и расскажу одну историю. О том, как ваша порода обесценивает нас, женщин. Особенно, таких как я. Ваши далекие предки придумали Бога-мужчину, что из ребра Адама сотворил женщину, которой суждено было повергнуть Землю в омут страдания. Вы жалкие, ничтожные трусы. Вы боитесь женщин лишь за то, что они бросают тень на вашу непогрешимость. Вы боитесь увидеть в них свою младенческую беспомощностью и капризную страсть к материнской груди. Как же вам хочется быть богами. Править собой и миром. Ваша беспомощность заставляет вас искать признания и власти, ибо только в этом вы видите свою ценность. Вот взять вашу дружбу хотя бы. Вашу с Данилой в смысле. Ведь вы тайно соревнуетесь друг с другом. Вы даже меня не трахаете на спор. Ведь так? Хотите проверить свою силу воли? У кого она окажется крепче. Кто сумеет властвовать над своими желаниями? Кто сумеет сохранить свой идеальный мир? И вам при этом еще хватает наглости обвинять меня в своем сомнении перед своей жизнью. Вы ищете виновных. Это же так просто указать пальцем на меня, сказав: Она, вот она, источник всех наших бед! А вы обвиняете, еще как!

Но грош цена вашему мирку! Признайте наконец это. Данила уже признал, я думаю, когда начал изменят Свете. Играть в святош в вашем случае – это лицемерие!

Когда Катя замолчала, Михаил вскочил и, схватив друга под руку, буквально поволок его в «оружейную».

Когда друзья очутились в окружении дробовиков и винтовок, он взволнованно проговорил:

- Ты веришь тому, что она говорит?

- Чему именно?

- Во всю эту бредятину про страх и власть.

- Она нас всего лишь провоцирует, друг. Язык у нее подвешен… во всех смыслах, - Данила хитро улыбнулся.

Миша тоже оценил шутку и немного расслабился.

- Скоро Костик нас откроет и избавит от ее компании, - Даня ободряюще похлопал Мишу по плечу.

- Скорее бы. Как ему вообще в голову взбрело пустить ее сюда? Меня, если честно, терзают смутные сомнения. Не нарочно ли он это все замутил?

- Да ну, ты брось! – Даня придал лицу скептическое выражение.

- Я бы не стал отметать этот вариант. Вот посуди сам. Он знает, что все парни хотят Катю. Кто-то меньше, кто-то больше. Так?

- Ну.

- Мы с тобой не исключение.

- Ну.

- А теперь вопрос на миллион долларов: что если закрыть нас с ней, записав все на скрытую камеру. Потом эту запись в Интернет. Новое реалити шоу готово!

- Хм. Даже и не думал об этом как-то. В твоих словах есть логика.

- Да все сходится! Костя ни слова не говорит нам про Катю, потом спроваживает нас сюда, где нас и поджидает она, закрывает. Готово.

- Ну и ну. Хотя с другой стороны, если и так, то мы скоро прославимся! – Данила воздел руки к потолку.

- Может, добавим перца в эту историю?

- Каким образом?

- Припугнем ее, - Миша кивнул на стеллаж с оружием, - будет весело, как раз в стиле реалити шоу.

- Слушай, Миш, по-моему, это уже слишком, не находишь?

- Находишь, находишь, - послышался женский голос. Катя стояла в дверях, недовольно качая головой.

- Вы что тут устроить решили? Какое на хрен реалити шоу?! Совсем сдурели? Еще оружием они мне не угрожали!

- Миш, правда, не дело ты затеял.

- Сам уже понял. Хотел разнообразить обстановку просто.

- Ты бы лучше жизнь свое сексуальную разнообразил! Тогда и за оружие хвататься не придется! – Катя почти перешла на крик.

- А ты тоже хороша! Выводишь нас своими выходками!

- А что ты так психуешь? Тебя мои слова тревожат?

- Меня ты тревожишь. Просто бесишь! Дай пройти.

Катя отступила в сторону, освобождая Мише дорогу. Он поспешно вышел из «оружейной» и направился к холодильнику.

- Выпить не желаете?

- Желаем, - в один голос ответили Данил и Катя.

- Пиво выпьем?

- Текилы давай.

- Давайте текилы. Мне уже поровну лишь бы напиться и забыться.

Ребята накатили по две рюмки, разом сморщились и смачно занюхали лимоном.

Голову вновь окутал приятный дурман. Потянуло на разговоры. Обсуждали своих общих знакомых. Данила, кстати, забавно их пародировал под звучный хохот Миши и Кати. Когда все шутки и общие темы были исчерпаны, воцарилась традиционная пауза. Молчание нарушил задумчивый голос Данилы:

- Вы когда-нибудь думали о смерти?

- Ну, да. Мы все умрем, - безучастно ответил Миша.

- Да я не об этом. Если представить, что сегодня твой последний день, прожил бы ты его иначе?

- Это так далеко все и размыто. К чему об этом трепаться?

- Не так уж далеко и размыто, - вступила в разговор Катя, - вот мы сидим сейчас запертые в этом подвале и не знаем, сколько это продлиться еще. Быть может, мы доживаем наши последние часы. Что если Костин дом захватили террористы или чего хуже началась атомная война. Или же просто он про нас забыл. В этом помещении закончится воздух и привет.

- Завязывай нагнетать! - недовольно потребовал Миша.

- Да ладно. Это же просто игра, расслабьтесь вы. Давайте все же представим, что сегодняшний день – наш с вами последний день. Расскажите, как бы вы его провели.

- Я думаю, собрал бы компанию побольше, курнул бы чего-нибудь веселящего. Потом пошли бы разгуливать по улицам, приставая к самым красивым девушкам, каких бы только встретили. А там глядишь цепанули бы нескольких. Я б натрахался всласть. Умер бы наслаждаясь, - Данила расплылся в мечтательной улыбке.

- А ты, Миша?

- Я бы все оставил как есть. Делать что-то особенно в такой день – лишь напоминание о близком конце.

- То есть делать то, что ты хочешь, ассоциируется у тебя со смертью? – Катя удивленно подняла правую бровь.

- Почему? – Миша удивился не меньше, вот только поднимать брови по отдельности он не мог, поэтому поднял сразу обе.

Катя засмеялась не то над бровями, не то над вопросом.

- Ты сказал: делать что-то особенное в последний день – это напоминание о близком конце. Я бы конечно немного постебалась над словом «конец», но не буду. Короче, смысл сего высказывания до меня дошел именно так: яркие впечатления и эмоции равно смерть. Для тебя.

В этот момент Миша вдруг понял о себе что-то очень важное. Контроль. Ему нужен контроль. А как же еще. Даже если в последний день своей жизни, он бы отказался от любых изменений, значит все, что ему нужно это постоянство. Оно создает иллюзию контроля…

Катя словно прочитав его мысли, проговорила:

- А если бы ты набрался смелости и отпустил вожжи разума. Позволил бы прожить последний день своей жизни, повинуясь своему сердцу. В таком случае ты бы сумел не отталкивать меня? Сделать шаг на встречу, а не пятиться назад. Смог бы признаться мне в своих чувствах? – ее голос звучал нежно, понимающе. Миша хотел верить, что это ему не кажется. Хотел верить, что это не просто тупая страсть заставляет его слышать то, что он хочет услышать. Он хотел верить. Ему нужна была вера.

Их глаза встретились, и он впервые прочитал в ее взгляде теплоту и понимание.

Миша подошел к ней. Она не двинулась с места. Лишь подняла на него свои глаза цвета морской волны. Он наклонился и поцеловал ее. Катя поднялась на встречу и, не говоря ни слова, обвила его шею руками. Они вновь посмотрели друг другу в глаза, и в этом взгляде Миша прочитал безграничное понимание и принятие. Она разгадала его. Она узнала его страхи. Его слабости. Его трусость. И не смотря на это, продолжала хотеть его. Она была единственной женщиной, познавшей изнанку его души, познавшей его страх перед ней самой и не отвернувшейся от него.

В этот момент он ощутил, как все противоречивые чувства к ней заполняют целиком его разум, его тело. Он хотел ее с еще большей неудержимостью. Он был готов трахнуть ее со всей своей любовью и ненавистью, слившейся в единый порыв страсти.

Миша целовал ее губы, плечи, шею, ласкал ее грудь, скрытую под тонкой блузкой.

Данила завороженно глядел на это шоу, украсив свое лицо идиотской улыбкой. Он не пытался им помешать. Да и не смог бы, вероятно, этого сделать, даже если бы попытался.

Миша увлек Катю в ту саму комнату, из которой она предстала перед ним и Данилой еще каких-то жалких несколько часов назад. Или же прошли лишь минуты…

Миша повалил ее на груду какого-то трепья, и принялся срывать с нее одежды.

- Давай же, сделай это. Я не могу больше ждать! – стонала Катя, в то время как ее руки гладили его пылавшую плоть. Наконец он расправился с блузкой и обхватил ее соски губами, словно изголодавшейся по материнскому молоку младенец. Она принялась расстегивать ремень его джинсов и, казалось, это предвкушение грядущего рая длилось вечность.

Его плоть скользнула в нее словно нож по маслу.

- Глубже, сильнее! – стонала Катя. Она впила свои ногти в его спину, и Миша почувствовал, как кожа расходится под их острыми лезвиями.

Ему казалось, словно они готовы разорвать друг друга на куски. Слепая страсть полностью завладела им. Оргазм следовал за оргазмом. Это было неописуемо. Раньше Мише и в голову не могло прийти, что его тело способно вынести столько наслаждения. В этот момент вся его прошлая жизнь казалась жалкой, несущественной. Вера, его любовь – все было выезжено дотла. Он испытывал безграничную ненависть к себе, Вере, Кате, Даниле, но это была освобождающая ненависть. Вся его жизнь теперь предстала как сплошной обман и лицемерие. Только она, Катя, была реальна в этом бреду. Только она была правдива.

Дата добавления: 2015-09-01