Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

За чаем с пирогами.

Сдернет он тряпье с веревки | Будет Мир всегда!.. | Надрывается Судьба? | Подарит поцелуй Любовь моя! | РЕПОРТЕРЫ. | И подумалось: «Боже! Куда мы идём? | Ни на кого здесь не похож! | В наши рощи возвращаться!.. | Почти на каждой фразе | БЛАГО ДАРЮ!.. |


(Молча рыдает.)

 

Достает со шкафа шкатулку, вытаскивает оттуда янтарный цветок.

ЭВАЛД. Неужели это все то, что осталось от янтарной кареты?.. Кусочек янтаря, который я нашел у дома… (Вертит в руках.) А почему, собственно говоря, «все, что осталось»?.. То, что я ничего не знаю об Юлии – вовсе не означает, что она ушла от меня навсегда… (Звонит в колокольчик, но тут же соображает, что никто не придет на зов. Кряхтя, вытаскивает из шкафа пыльный дорожный баул.)

 

АВАНСЦЕНА.

Интермедийный занавес.

На нем – панорама провинциального городка. Из кулисы в кулису снуют горожане.

Появляется Эвалд с дорожным баулом в руке.

ЭВАЛД (с растерянным видом обращается к одному горожанину). Простите, не подскажите, как пройти в гостиницу «Юлия»?

 

ГОРОЖАНИН. Она в самом центре, папаша! В «старом городе».

 

ЭВАЛД. Дело в том, что я не был здесь, лет сорок и ничего не узнаю!..

 

ГОРОЖАНИН (с гордостью). Еще бы! За сорок лет наш город очень изменился! На месте многих домов, особенно одноэтажных, построили высотные здания – с яркими вывесками и рекламой! Кстати, и центр города полностью перестроен! Появились новые улочки, переходы, даже трамвайная линия, которая пересекает наш город с запада на восток! А сама гостиница превратилась в великолепный трехзвездочный отель – с лифтами, модными интерьерами, роскошными холлами, баром и рестораном! Словом, «Европа-люкс»! (Спешит за кулисы.)

 

КАФЕ В ГОСТИНИЦЕ «ЮЛИЯ».

Поднимается занавес. Эвалд оказывается в центре кафе.

Теперь оно изменилось до неузнаваемости: современный дизайн, модная мебель.

По авансцене из кулисы в кулису – непрерывно спешат, несутся, летят, исчезают и появляются с подносами и чемоданами – плечистые швейцары и юркие посыльные.

ЭВАЛД (одному из швейцаров). Где можно увидеть начальство?

 

ШВЕЙЦАР (свысока). А вы кто будете?

 

ЭВАЛД. Я из столицы.

 

ШВЕЙЦАР (тут же меняется в лице, кланяется). Сию минуту! Одна нога там, другая здесь!.. (Убегает.)

 

Через небольшую паузу из-за кулис появляется седой уродливый горбун с умным и проницательными взглядом.

 

ГОРБУН. Что вам угодно?

 

ЭВАЛД (замявшись). Мне угодно узнать… э-э-э… где можно увидеть хозяйку гостиницы госпожу Эмилию?

 

ГОРБУН (вздрогнув). Ее увидеть нельзя… Прошло уже двадцать лет, как госпожа Юлия лежит на городском кладбище.

 

Эвалд, качнувшись, присаживается на краешек кресла.

ЭВАЛД (шепчет). Она… умерла? Боже, какое несчастье!..

 

Пауза. Эвалд застывает, не двигаясь.

Горбун молча, не отрываясь, смотрит на него.

 

ЭВАЛД. Какое горе!..

 

ГОРБУН. Кто вы?

 

ЭВАЛД. Ее приятель.

 

ГОРБУН (удивленно). Простите, но я вас не помню.

 

ЭВАЛД (усмехнувшись). А, собственно, почему вы должны меня помнить? Я приятель юности. Ведь вам лет сорок, не больше. Как раз сорок лет назад мы с ней были знакомы. (Поднявшись, направляется к двери.)

 

ГОРБУН (вдогонку). Вы приезжий? Может, вам нужна комната?

 

Эвалд останавливается у самых кулис.

ЭВАЛД (внезапно). Да! Пожалуй, я останусь у вас на несколько дней. И если можно, в той комнате, что у самого чердака. Говорят, в ней когда-то жил Национальный Поэт Эвалд.

 

ГОРБУН (нахмурившись). В этой комнате сейчас никто не живет… Она охраняется государством и является Комнатой-Музеем нашего города. В ней действительно когда-то жил Поэт. Если хотите – я вам покажу ее.

 

ЧЕРДАЧНАЯ КАМОРКА.

Стойка бара, повернувшись, превращается в часть чердачной каморки, со спинкой кровати, столом и креслом.

Направленный свет высвечивает прибранную, монументальную комнату, огороженную со всех сторон бархатными канатами, похожими на висящих питонов. Над каждым предметом висит табличка, объясняющая его предназначение.

Под кроватью стоят комнатные туфли, на спинке стула висит заношенный сюртук, на вешалке – старая шляпа с зонтом.

 

ЭВАЛД (удивленно). Это и есть комната Национального Поэта?

 

ГОРБУН (хмуро). Что вам здесь не нравится?

 

ЭВАЛД. На мой взгляд, это просто – обман публики! Чужие туфли, чужой сюртук, чужая шляпа. Правда, есть вещи, на самом деле принадлежавшие когда-то господину Поэту… Подстаканник, например… Или чернильница… Еще подсвечник… И несколько страниц рукописей…

 

ГОРБУН (вглядываясь в его лицо). Вы литературовед?

 

ЭВАЛД. Да… (Тянется к бумагам.)

 

ГОРБУН (опережая). Здесь ничего нельзя трогать!

 

ЭВАЛД (послушно отпрянув от стола). Какая чушь! Обман и глупость!.. А ведь все, кто побывал здесь, с восторгом рассказывают другим, что ступали по тем же половицам, что и великий Поэт! Видели, где он спал! Сидя на каком стуле, творил! В чем ходил, из чего ел и пил! Одним словом, что приобщились к Поэзии!.. Ах, как же дурят народ!.. И куда только смотрят власти?!.. Надо обязательно сходить в мэру. Безобразие – да и только!..

 

ГОРБУН. Вы правы. Здесь много вещей не ваших, господин Эвалд.

 

ЭВАЛД (пораженно). Вы… узнали меня?! (Немного поостыв.) Но как?

 

ГОРБУН. Я тот самый поэт, который лет двадцать тому назад после Конкурса был избит по вашему приказанию.

 

ЭВАЛД (вздрогнув, внимательно всматривается в лицо горбуна). Простите, я вас не помню… (Бормочет.) За много лет в столице выступило много поэтов… Но я… никогда не отдавал таких приказаний…

 

ГОРБУН (криво улыбнувшись). Еще бы! Теперь вам трудно узнать меня. Тогда я выглядел совсем иначе. Я был строен и молод. Был симпатичен и не лишен таланта, сударь! После того, что вы сделали со мной, я долго болел. У меня до сих пор невыносимые головные боли. Я перестал писать стихи. А вскоре после того, как я вернулся из столицы – вернее будет сказать «приполз» – умерла мать. Она умерла от горя, сударь! Ведь так поступили с ее единственным сыном!

 

Эвалд пошатнувшись, садится в «мемориальное» кресло.

ГОРБУН. Я много раз хотел вам отомстить, господин Национальный Поэт! Но мать просила навсегда забыть о вас… Это была ее последняя просьба перед смертью… Как же она ошиблась, имея в юности такого… приятеля, как вы, сударь!

 

ЭВАЛД (вскочив на ноги). Что?! Не может быть! Вы… Ты хочешь сказать, что твоя мать – Юлия?!

 

Горбун не отвечает. Проходит в кафе. Эвалд бежит за ним.

 

ЭВАЛД. Постой! Значит, выходит, что ты… мой сын?!

 

Из рук Горбуна падают ключи. Он поднимает их.

ГОРБУН (кричит шепотом, с искаженной мукой на лице). Вон отсюда! Во-о-он!!..

АВАНСЦЕНА.

Опускается интермедийный занавес.

ЭВАЛД (залу). Весь день я ездил в карете по городу. Ничто не дрогнуло в душе. Будто никогда здесь и не жил!.. Чужие улицы, незнакомые названия, другие лица… Я скупил почти все цветы на рыночной площади и отвез их на могилу Юлии… Провел там все утро, вспоминая свою юность… Затем горевал в кабачке, неподалеку от кладбища. Даже, к своему удивленью, написал стихи. (Читает.)

Остановился маятник…


Дата добавления: 2015-09-05; просмотров: 60 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Вечная Весна!| Остановился маятник.

mybiblioteka.su - 2015-2025 год. (0.013 сек.)