Глава 10. Soundtrack - Ewan McGregor, Jose Feliciano and Jacek Koman “El Tango de Roxanne”

Soundtrack - Ewan McGregor, Jose Feliciano and Jacek Koman “El Tango de Roxanne”

Гермиону била дрожь.

Она едва смогла совладать с собой, когда объясняла своим друзьям, почему не может остаться на вечернем представлении. Слава Мерлину, они были слишком увлечены происходящим, чтобы заметить, что с ней что-то не так, а потому безоговорочно поверили её словам, и Гермиона, сославшись на усталость, наконец выскользнула из Большого Зала.

Не прошло и пяти минут, как она уже сидела на кровати в своем бунгало, обхватив колени руками. Тело и лицо горели, голова, казалось, взорвется от напряжения, а внизу живота ещё чувствовалось неостывшее возбуждение.

В эти минуты Гермиона себя ненавидела.

Ненавидела за то, что собираясь на вечернее представление, прихорашивалась дольше, чем обычно, чтобы выглядеть, во всяком случае, не хуже, чем эта красавица-итальянка, пассия Малфоя.

Ненавидела за то, что когда она, накануне надев своё самое лучшее платье, поймала на себе прожигающий взгляд Драко с тенью похоти, сидя напротив него в Большом зале, почувствовала внутреннее, такое болезненное удовлетворение.

Ненавидела за то, что, в конце концов, сама спровоцировала ту ситуацию, в которой оказалась.

Она вывела его из себя, сказала те слова, которые - она знала наверняка – заденут, раздавят его.

И когда он толкнул её к стене и неожиданно начал говорить все эти ужасно пошлые слова, говорить то, от чего у неё мурашки были по коже, от чего так жгло внутри, она, помимо злости, помимо воли, почувствовала поднимающееся желание в своём теле, за которое жгуче себя возненавидела в тот же миг.

Его руки на её коже, эти обжигающие прикосновения, его взгляд с тенью безумства, его горячее дыхание, его твердость, его возбуждение, а с другой стороны её похоть, готовность, страсть, желание упасть и падать, падать, падать…

Она не понимала, откуда это в ней, такая тяга к нему.

Она ненавидела себя за то, что когда он прикасался к ней, когда трогал её, она мысленно молила его, чтобы он не останавливался.

Ненавидела так сильно за то, что, даже пытаясь увернуться от его требовательных, таких горячих губ, всё же не совладала с собой и отдалась во власть эмоций.

Она ответила на поцелуй. Ответила на чёртов поцелуй, который сломал её, сложил пополам, абсолютно нокаутировал, заставил чувствовать себя такой униженной и такой желанной одновременно.

И она хотела, всё ещё хотела его. И если бы сейчас, если бы он только…
Гермиона, с разочарованным стоном, упала на кровать и зарылась лицом в подушку, поджав под себя ноги. Её тело содрогалось от мелкой дрожи. К глазам подступили предательские слезы, которые она так мужественно сдерживала все эти последние чёртовы минуты самокопания.

В голове крутилось: ненавижу, ненавижу, ненавижу…

Она била кулаками в подушку и захлебывалась, плакала, рыдала, словно слёзы могли что-то изменить.

Но больше всего, каждой частичкой своего тела, всеми фибрами своей души, она ненавидела, потому что понимала: если бы тогда, собрав всю силу воли в кулак, она не оттолкнула его, то совершенно точно позволила бы ему всё.

Если бы он только захотел.

***

Драко был груб, намного грубее, чем обычно. У них и раньше случался жесткий секс, но сейчас всё было иначе.

С самого начала, как только они оказались в их бунгало, он накинулся на неё, словно раненый зверь на свою добычу. Порванная одежда, беспорядочное движение рук, укусы, злость, откуда в нём столько злости?..

А потом боль, до крови искусанные губы, синяки, которые он неосознанно оставлял на её теле, и этот безумный взгляд, взгляд, заставляющий её бояться. Да что с ним такое?..

Она была почти рада, когда он развернул её спиной к себе, лишь бы не видеть этих глаз, которые словно смотрели куда-то мимо неё. И он тянул её за волосы, заставляя ещё больше прогнуться в спине, вынуждая стонать сильнее, громче, больше, и казалось, в этот миг он не контролировал свою силу, когда бился о её бедра так грубо, что она всерьез боялась
невозможности потом нормально ходить. Он вообще понимает, что творит?..
И когда он, издав нечеловеческий рык, в последний раз резко вошел в неё и излился вовнутрь, она, невольно, вздохнула с облегчением.

Не то, чтобы ей не понравилось – Драко был искусным любовником и дал ей испытать свою порцию удовольствия – но её чертовски напугало его поведение.

И вот, наконец, он словно снова пришёл в себя и потерял интерес ко всему вокруг.

Даже к ней.

Элиса наблюдала за ним. Он лежал на спине, раскинув руки, и пустым взглядом смотрел в потолок. Словно и не было того безумства, творившегося всего минуту назад.

- Драко…

Никакой реакции. По-прежнему этот пустой взгляд и неподвижность тела.

Но Элиса не планировала сдаваться. В конце концов, она завтра уезжает и должна знать, что всё в порядке, прежде чем покинет этот курорт, оставив его одного на какое-то время.

- Драко, что случилось?

И снова ноль. Её уже начинало это раздражать.

- Если ты собираешься меня игнорировать, то это…

- Прости, Эл.

Он произнес это абсолютно без выражения, всё так же уставившись в потолок.

От изумления она даже слегка приоткрыла рот.

- Простить за что? – нахмурившись, спросила она.

- Я полагаю, ты не в восторге от последнего раза.

- Ну…

Она не знала что сказать.

- Я тут поцапался кое с кем, пока ты танцевала с Уизли. Меня это немножко выбило из колеи.

Элиса недоверчиво посмотрела на него. Лицо Драко не выражало абсолютно никаких эмоций, так что она не могла с точностью определить, врет он или нет.

- Поцапался? – переспросила она, стараясь сделать тон своего голоса как можно нейтральнее. – С кем?

После её вопроса Драко медленно поднялся с кровати и, обнаженный, подошел к столику. Взяв в руки моментально материализовавшуюся бутылку огневиски, он плеснул себе немного в бокал и тут же осушил его.

- Это неважно, - наконец, ответил он, развернувшись к ней. – Я слишком устал, так что давай лучше поговорим об этом завтра.

Что-то было не так. В его словах, движениях, во взгляде… И её абсолютно точно это пугало. Больше, чем когда-либо.

Она постаралась совладать с собой.

- Завтра... - приподнявшись на локоть, начала Элиса, – Я уезжаю, Драко. Или ты забыл об этом?

- Нет.

«Нет» - и это всё, что он может сказать?!

Она распалялась всё сильнее.

- Драко, я не знаю, какого черта происходит, но с тобой явно что-то не так. И мы будем говорить об этом сегодня, сейчас же!

Малфой закрыл глаза и кончиками пальцев помассировал виски. Создавалось впечатление, что его мучает жуткая мигрень.

- Эл, пожалуйста, только не начинай.

- Не начинать? А у меня есть выбор?! Ты молчишь, а я не знаю, какого черта с тобой случилось! И вообще…

Она осеклась, когда внезапно воспоминания, словно кусочки пазлов, сложились в одну общую картину в её голове.

Понимание затопило её, разлилось жгучей, медленной болью по всему телу.

Нет, этого не может быть.

Неужели?..

Она решила спросить прямо.

- Это как-то связано с Гермионой Грейнджер?

Её худшие опасения подтвердились, когда он резко открыл глаза и ясно посмотрел на неё, чуть нахмурившись. От былого безразличия не осталось и следа.

- С чего ты взяла?

Его голос чуть дрогнул, а во взгляде появилось что-то такое мрачное, от чего у Элисы побежали мурашки по всему телу.

- Вас обоих не было в зале около тридцати минут.

- Совпадение.

- И это её внезапно ухудшившееся самочувствие после того, как она вернулась...

- Бессмыслица.

- Она так быстро убежала домой, что едва успела попрощаться.

- Бред.

- И твоё поведение, тот секс… Ты был слишком груб.

- Это ни о чем не говорит.

- И твоя реакция, когда я про неё спросила. Не отрицай, Драко, ты сам себя выдал!

Они некоторое время смотрели друг на друга, словно соревнуясь. В его взгляде было столько всего… Пугающего? Темного? Отчаянного? Ей стало жутко.

Но, к её облегчению, в конце концов, Драко расслабился, и на его лице появилась легкая ухмылка. Но этот взгляд, его глаза…

- Хорошо, Эл, думай, что хочешь.

Он подошел к кровати и лёг рядом с ней, закинув руки за голову.
Элиса ждала, что он продолжит, но Драко молчал.

И она не выдержала, резко вскочила и, надев на голое тело шелковый халат, с силой запахнула его.

- С меня хватит. Я сейчас же собираю вещи и ухожу.

Малфой, нехотя, повернулся в её сторону, вскинув бровь.

- Эл, на дворе глубокая ночь, куда ты пойдешь?

- Туда, где мне будут прямо отвечать на вопросы, - едко выпалила она, скрестив руки на груди.

Драко приподнялся. Он выглядел измученным.

- Эл, прошу тебя…

Итальянка словно сканировала его, с недоверием всматриваясь ему в глаза. Тысячи мыслей мелькали в её голове, но одна была особенной, отличающейся от других настолько, что хотелось кричать.

И она снова решилась.

Хуже не будет.

- У тебя что-то с ней есть, Драко.

Её голос прозвучал так спокойно, что она сама себе удивилась. И уж точно она заметила, что этот вопрос на какое-то время оглушил его, совершенно обезоружил, обездвижил.

И когда Драко рассмеялся, так искусно надев маску беззаботности, всё её тело сковало от холодного, жуткого понимания.

- Ты ведь шутишь, правда?

Этот насмешливый тон. Брось, Драко! Как будто мы оба не знаем ответ.

- Нет, я не шучу.

Он моментально посерьезнел и вновь встал с кровати. Эл отстраненно наблюдала за ним. Какие-то пару шагов и Драко был уже рядом с ней. Она почувствовала его требовательные объятия, его губы на своей шее и горячее дыхание, отчего до сих пор каждый раз теряла контроль над собой. Он всегда так делал, когда хотел успокоить её, а слова не помогали. И хотя секс проблемы не решал, во всяком случае, после него всё как-то сразу казалось не таким уж и важным.

И она почувствовала, как злость улетучивается. И она хотела, чтобы он помог ей отвлечься, только бы не думать о том, что итак было ясно.
Эл вновь поддалась его ласкам, снова поверила ему, хотя знала, что это лишь бездарная попытка укрыться от правды для них двоих.

А уж если признаться совсем честно, положа руку на сердце, она понимала, что на самом деле не так уж и хочет докапываться до истины.
Озвучивать её, говорить об этом.

Нет.

Она хотела сохранить тот шаткий рай, в котором они были вдвоём, только она и он, Драко и Элиса. Держаться за последнюю соломинку, за глупую надежду, что всё будет по-прежнему, как раньше.

И они будут счастливы.

Она не заметила, не услышала, вернее, предпочла не услышать, как сквозь рваное дыхание, сквозь низкие стоны, сквозь все те звуки, которые их окружали, он прошептал имя.

И оно принадлежало не ей.

***

- Что это?

Гермиона слегка нахмурилась, изучая красочную листовку, которую ей только что сунула в руки Джинни.

- Это то, куда мы сейчас пойдем, - расчесывая свои огненные волосы, произнесла она.

- Ярмарка, цирковые номера, аттракционы… - начала читать Гермиона вслух, по мере того, как слова сменяли друг друга. – Что-то не похоже на описание того райского сада, в котором мы собирались погулять.

- А по мне, так идея с садом изначально была провальной, - бросил Рон, развалившись на диване. – Подумаешь, какие-то там растения.

- Эти «какие-то там растения», Рон, вошли в список самых уникальных чудес природы Волшебного Мира, - укоризненно посмотрела на него Гермиона.

- И, тем не менее, Рон прав. В саду мы сможем погулять в любое другое время, а вот сюда сходить стоит.

С этими словами Гарри уставился на листовку через плечо Гермионы, наблюдая за тем, как яркие, заманчивые фотографии праздника сменяют друг друга.

- Ну хорошо, - не стала спорить Гермиона. – Когда открытие?
Джинни, отбросив расческу, подошла к кофейному столику и взяла в руки наручные часы Гарри.

- Так, сейчас без пятнадцати десять, так что открытие… Было пятнадцать минут назад.

- И чего мы ждём? – вскочил с дивана Рон. – Пойдемте быстрее!..

И вот, спустя двадцать минут, они уже стояли на площади, у входа на ярмарку, и восторженно оглядывались по сторонам. В глазах рябило от обилия красок, яркого света и мельтешения волшебников, которые словно муравьи заполонили всё огороженное пространство площади.

Гермиона убедилась, что уже была здесь ещё в самом начале отдыха на этом курорте. Те же палатки, шатры и лавочки, цыганки, зазывалы и торговцы. Но, все же, теперь, когда Магнолию уже окутал вечерний полумрак, это место, сверкающее, казалось, миллионами разноцветных огней, воспринималось совершенно иначе. Гермионе показалось, что она попала в волшебную страну, где не было места грусти, печали и унынию, где царили лишь смех, радость и веселье.

- Мерлин, я даже не знаю с чего начать, - растерянно пробормотала Джинни, восторженно осматривая площадь.

- Когда не знаешь, с чего начать, начни сначала! – процитировал Гарри и уверенно двинулся вперед к ближайшему шатру. Остальные последовали за ним.

Первой им встретилась небольшая лавочка, торгующая всевозможными сладостями, и друзья сразу же обзавелись большими шарами из сладкой ваты и неспешно двинулись дальше. Они постоянно обменивались восторженными фразами, то и дело тыча в ту или иную сторону.

- Вы только посмотрите туда! Такого огромного колеса обозрения я ещё не видела! – воскликнула Джинни, смотря куда-то вдаль. – Давайте прокатимся!

Парни моментально поддержали её идею, хотя Гермиону всё же одолевали сомнения.

Волшебное колесо обозрения выглядело несколько иначе, чем в маггловском мире. Помимо его, по истине, устрашающей высоты, кабинки, которые медленно уносились ввысь, обладали полным отсутствием перегородок или чего-то ещё, что могло бы уберечь от падения на обычной карусели.

Конечно, колесо было заколдованным. Гермиона была в этом уверена, потому как читала в какой-то главе «Истории Магнолии» про аттракционы, находившиеся на этом курорте. Сорваться вниз было невозможно, потому как с обеих сторон от волшебников, сидящих в кабинках, были возведены невидимые стены, блокирующие любые попытки шагнуть за их пределы.

И когда она с друзьями подошла вплотную к вращающейся, поражающей своими масштабами конструкции, когда увидела лица волшебников со смесью ужаса и восторга, уносящиеся вверх, поняла, что вряд ли у кого-то из них возникнет такое желание, сдвинуться хоть на миллиметр со скамьи.

И внезапно ей самой захотелось ощутить все те эмоции, которые испытывали они, находящиеся внутри кабинок, проплывающие под самым куполом неба.

- Я взял билеты, - чуть запыхавшись, сказал Гарри, вернувшись из кассы.

- Отлично! Можем идти, - констатировала Джинни, и друзья двинулись к ступенькам, ведущим на аттракцион.

Кабинки двигались медленно, но безостановочно, а потому им пришлось постараться, чтобы очень быстро вчетвером забраться на платформу, поддерживающую две скамьи, стоящие друг напротив друга.

Сердце Гермионы бешено забилось, когда она, едва не потеряв равновесие, всё же села рядом с Роном. Она неосознанно вцепилась в сиденье, боясь шевельнуться. И чем стремительнее кабинка уносилась ввысь, тем больше адреналин бил ей в голову, когда она смотрела вниз, словно в пропасть, находясь на самом краю.

- Мне чертовски страшно, но вы только взгляните на это!..

Голос Джинни чуть дрожал от волнения, а глаза бешено блестели, когда она восхищенно осматривала раскинувшиеся перед ней окрестности. Гарри прижал её к себе, обняв твердой рукой, и Гермиона была уверена, что для них это был особенный, романтичный момент, который можно было сохранить лишь молчанием.

Шум ярмарки остался где-то там, вдали, люди стали походить на мелкие мельтешащие точки, и всё, что видела Гермиона, оказавшись на самом верху, под куполом неба, это нескончаемое множество прекрасных огней, одевших Магнолию в волшебное сияние.

Главное здание, дворец, который они с таким восторгом осматривали в самый первый день приезда, теперь казался не более, чем гармоничным дополнением к общей панораме курорта, раскинувшегося перед ней.
Маленькие бунгало, рассыпавшиеся бусинами по территории Магнолии, соединялись друг с другом тонкими нитями дорожек, подсвечиваемых огоньками фонарей. А эти цветы, пальмы, растения, всё то яркое покрывало природы, обволакивающее всё вокруг! Даже сквозь сумеречную дымку Гермиона видела это великолепие, разнообразие красок и оттенков ландшафта Прекрасной Магнолии.

И конечно море, бесконечное, тягучее и столь удивительное, ему не было конца и края. Робкие звезды, появившиеся в небе, словно утопали в его водах, отражаясь в воде призрачным светом, и совершенно невозможно было понять, где же она, та грань между небом и водной стихией, бесконечным, первозданным творением природы.

И внезапно Гермиона увидела, уловила, что все эти огни, дома, бунгало, пальмы, дороги, всё то, что наполняло курорт разнообразием, имело очертание огромного, величественного, сияющего своим совершенством цветка магнолии. Самого прекрасного цветка, который только можно было представить и который, казалось, принадлежал ей одной и каждому в отдельности. И она поняла, откуда это название - La Mia Bella Magnolia. Моя Прекрасная Магнолия. Как можно было именовать столь волшебное место иначе?..

И лишь где-то далеко, за темными холмами дикой природы, которые освещал лишь свет молодой луны, она увидела едва уловимые очертания горных вершин в призрачной дымке. Словно отвергнутые, холодные, отреченные от всего этого блеска, праздника, огня, они безмолвно маячили где-то там, вдали.

И что-то в Гермионе дрогнуло.

Абсолютно внезапно в её голове возникла параллель между увиденным и её собственной жизнью.

Вот она сама, подобно ярким огням Магнолии, в эпицентре веселья, карнавала, наслаждения, где всё так понятно, легко, беззаботно. Она смеется, улыбается, порой шутит, и все верят, что она счастлива.

Она сама почти верит в это.

И, всё же, где-то там, в глубине души, призрачно, непоколебимо, затаилось то, что она так старательно прятала от друзей, от себя, от всего мира. Холод, отчаяние, злость и воспоминания, незримо преследующие её в последние дни. Они никуда не делись, это в ней, совсем рядом. Неподвижные, словно горы, бесконечные, словно море, отчаянные, словно свет, таящий в себе мрак.

Но она не позволит этому прорваться наружу.

За последние четыре дня она почти забыла. Почти уверила себя в том, что ничего не произошло, что это плод её воспаленной фантазии. Она не видела Малфоя все эти дни, но он ей снился, являлся в видениях по ночам, и теперь она отчетливо видела его лицо, когда отдавалась ему во сне. И – смешно, конечно – она почти себя уверила, что все те прикосновения, поцелуи, всё то, что мешало ей нормально думать, было всего лишь сном. И только это давало ей силы общаться с друзьями, словно ничего не случилось, отдыхать, жить, в конце концов, почти нормальной жизнью.

Почти.

Она не заметила, как они сделали круг и уже были практически рядом со ступеньками.

- Приготовились? – скомандовал Гарри. – Вперед!

И друзья по очереди поспешно сошли с платформы кабинки. Рон успел подхватить Гермиону в самый последний момент, иначе бы она просто кубарем полетела с лестницы.

- Спасибо, ты меня спас, - от души поблагодарила она, и Рон довольно улыбнулся в ответ.

- Рад стараться.

Он сказал это и задумчиво посмотрел на Гермиону, на какую-то секунду задержав руки на её талии чуть дольше, чем это было необходимо.
И она поняла, что его чувства к ней всё его живы.

Гермионе стало горько на душе.

Они двинулись дальше. Каждый, кажется, думал о чем-то своем. Джинни шла под руку с Гарри чуть впереди, склонив свою голову ему на плечо, а Гермиона с Роном шагали следом. Все молчали, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного.

Внезапно внимание парней привлекло что-то вдали.

- Эй, Гарри, смотри! Похоже там какое-то соревнование. Я, кажется, вижу снитч! – воскликнул Рон, тыча пальцем куда-то вправо от себя.
Гермиона проследила за его взглядом и увидела вдалеке молодого парня, который, оседлав метлу, пытался поймать снитч, то и дело мелькающий у него прямо перед носом. Но задачу осложняло то, что метла, очевидно, была заколдована, и теперь бедолагу мотало из стороны в сторону, отчего толпа, собравшаяся вокруг небольшого пятака земли, кричала и улюлюкала, поддерживая его. И когда парень, наконец, неуклюже свалился с метлы, буквально сразу же его место занял другой мужчина, выглядящий значительно старше.

- Ты прав, дружище! Пойдём, посмотрим? – всматриваясь вдаль, предложил Гарри, глаза которого загорелись. Будучи отличным ловцом, он наверняка и сам хотел бы принять участие в состязании.

- Нет, нет, нет, ребята! – протестующе подняла руки Гермиона, словно прочитав мысли своего друга. – Я знаю, чем такие игры обычно заканчиваются. Давайте лучше пойдем дальше!

- Ой, да ладно тебе, Гермиона, не будь такой занудой! – сморщившись, покачал головой Рон. – Это совсем не опасно, ведь правда, Гарри?

Поттер кивнул, даже не вникнув в суть вопроса, потому как был сильно увлечен наблюдением за новым претендентом на победу.

- Чтож, если вам так хочется, можете отправляться на этот дурацкий просмотр искалеченных тел, разбитых носов и сломанных конечностей, только моей ноги там не будет, - категорично скрестила руки на груди Гермиона. – Джинни, ты со мной?

Но младшая Уизли, похоже, сама была не прочь присоединиться к ребятам, а потому посмотрела на Гермиону с неопределенным видом.

- Ну, если им так хочется, пусть посмотрят немного… – неуверенно начала она, с интересом поглядывая на участвующего в состязании ловца.

- Джинни! – возмущенно посмотрела на неё Гермиона.

- А мы пока можем сходить с тобой в тот магазин, про который ты мне говорила, помнишь? – быстро произнесла подруга, пропустив возглас Гермионы мимо ушей, после чего уже посмотрела на Рона с Гарри. – Только прошу, пожалуйста, не лезьте на эту метлу! Иначе точно покалечитесь!

- И именно так оно и будет! – сверкнула глазами Гермиона, подбоченившись.

Но ребята их уже не слышали. Попытки нового ловца поймать снитч, находясь, при этом, на обезумившей метле, определенно, для них были гораздо более интересными, чем девичья болтовня.

- Святой Мерлин, что за идиот? – внезапно взревел Гарри, по-прежнему не обращая внимания на происходящее вокруг него, и сделал несколько шагов вперед, эмоционально обмениваясь с Роном впечатлениями о неправильной тактике новоиспеченного ловца.

Гермиона, какое-то время понаблюдавшая за ними, наконец, обреченно вздохнула и обратилась к Джинни:

- Ладно, пошли. Мы для них сейчас едва ли интереснее флобер червей. Только не понимаю, как ты так легко согласилась их отпустить? Они же наверняка полезут на эту дурацкую метлу!

- Я просто знала, что вряд ли мы их сможем удержать. Стоит им только увидеть метлу, снитч или что-то в этом духе, как они теряют способность думать о чем-то ещё, - откликнулась та и укоризненно покачала головой, смотря в сторону парней. – Но, к счастью, у них, во-первых, есть неплохие способности к квиддичу, а во-вторых, присутствуют головы на плечах, так что вряд ли у нас есть поводы для беспокойства.

И хотя во втором аргументе подруги Гермиона не была слишком уверена, она лишь покачала головой и не стала спорить.

В конце концов, они находятся на Волшебном Курорте, вряд ли здесь может произойти что-то плохое.

Гарри с Роном явно подхватили азарт соревнования и теперь подскакивали на месте, выкрикивая какие-то фразы, в то время как в голову Гермионы закралось зловещее воспоминание о том, что она сама едва не лишилась жизни в водах моря Магнолии.

- Встретимся здесь через полчаса! – крикнула Джинни, махнув ребятам рукой.

Рон, услышавший это, лишь нетерпеливо качнул головой в знак согласия, после чего, утянув Гарри за собой, стремительно направился в сторону состязания.

Настроение Гермионы моментально упало, стоило ей лишь вспомнить, благодаря чему, вернее, благодаря кому она осталась жива.

***

Подруги неспешно прогуливались по ярмарочной площади, когда глаза Джинни внезапно загорелись.

- Гермиона, давай сходим туда?

Они находились возле темно-синего шатра, который отличался от всех остальных своим неброским видом и находился чуть в стороне. На табличке, висящей в воздухе, золотыми буквами было выгравировано: «Мадам Виолетта. Гадание на судьбу. Говорю только правду».

Гермиона невольно усмехнулась. Она прекрасно помнила те
немногочисленные уроки прорицания в Хогвартсе и могла с уверенностью сказать, что это был самый бестолковый предмет, преподаваемый в школе.

- Ты серьезно? – недоверчиво покосилась она на Джинни.

- А почему бы и нет! Как раз проверим, действительно ли она говорит «только правду» или несет дикий бред, над которым можно будет потом от души посмеяться.

Гермиона почти улыбнулась, вспомнив, как Гарри с Роном, выполняя домашнюю работу по прорицаниям, на ходу придумывали себе дурацкие предсказания, которые, тем не менее, практически всегда совпадали с тем, что являлось в «видениях» профессору Трелони.

- Я даже не знаю, - неуверенно произнесла Гермиона, скептически осматривая шатер. – Может не стоит? Пойдём дальше, прогуляемся…

- Стоит.

С этими словами Джинни схватила её за руку и практически силой утянула вглубь шатра.

Гермиона сначала возмущенно сопротивлялась, но, оказавшись внутри, замерла. Вокруг царил полумрак, лишь немного рассеивающийся от мерцания маленьких звездочек, которыми были усеяны стены небольшой комнаты.

Первым, что бросилось ей в глаза, был большой круглый стол, с накинутой сверху черной шалью. Он являлся, несомненно, ключевым элементом интерьера комнаты, в которой кроме пары простых деревянных стульев, потертого бархатного пуфика и самого стола больше ничего и не было.

- Садитесь, - откуда-то из глубины комнаты раздался низкий, властный голос, после чего внезапно два стула подлетели к столу и с грохотом опустились на пол.

Гермиона от неожиданности вздрогнула и чуть прищурилась, стараясь разглядеть гадалку.

Тщетно.

Джинни нетерпеливо дернула Гермиону за рукав, кивая в сторону стульев.

- Пошли, - шепнула она и осторожно двинулась вперед.

Гермиона же, в свою очередь, словно приросла к месту. В энергетике, царившей в комнате, было что-то такое, от чего ей стало дурно. Она хотела уйти, но почему-то не могла пошевелиться.

«Уйти, пока не поздно», - пронеслось у неё в голове.

И вдруг она почувствовала, как какая-то сила словно притянула её к столу и усадила на стул.

Гермиона была ошеломлена.

Но не прошло и десяти секунд, как из тени вышла она, мадам Виолетта. Это была женщина в возрасте добротных размеров. Длинные юбки разных цветов, надетые одна на другую и шелестевшие под ногами, только подчеркивали габаритность её форм. На руках у неё было надето множество браслетов, позвякивающих при каждом шаге, в ушах сверкали огромные серьги-кольца, а черные вьющиеся волосы выбивались из-под темно-красной косынки, повязанной в виде банданы на её голове. Но самым примечательным элементом во внешности цыганки были её пронзительные черные глаза, которые словно гипнотизировали смотрящего в них.

- Вы обе не слишком-то верите в гадания. Зачем тогда пришли? – несколько грубовато спросила гадалка, медленно усаживаясь за стол.

Гермиона вздохнула, чтобы что-то сказать, но не смогла вымолвить и слова.

Её тело словно сковало необъяснимое чувство страха.

- Хотим узнать судьбу или на что вы там гадаете? - чуть дрогнувшим голосом ответила Джинни, мельком взглянув на подругу и подмигнув ей.

- Вы уверены, что действительно этого хотите? Порой знание может привести к необратимым последствиям, – чуть помолчав, произнесла мадам Виолетта и перевела тяжелый взгляд на Гермиону. – Не будешь ли ты потом жалеть, девочка? Подумай хорошенько.

Откровенно говоря, Гермиона уже жалела, что ввязалась в эту авантюру. Она думала, что окажется в каком-нибудь простеньком помещении, уставленном стеклянными шарами и увешанным травами, где будет восседать некто, вроде Трелони, с её глупым внешним видом. Но цыганка была полной противоположностью Сивиллы, и Гермиона интуитивно чувствовала, что у неё – в отличие от школьного преподавателя - всё-таки есть способности.

И ей это не нравилось.

Цыганка буравила её взглядом, словно пыталась просканировать её всю, и Гермиона с трудом, наконец, заставила взять себя в руки.

Какого черта она чуть не спасовала? Все эти долгие взгляды, нагнетающая атмосфера и таинственные слова не более, чем уловки, часто используемые шарлатанами.

Эта мысль приободрила Гермиону.

- Нет, я уверена в своем решение, - холодно ответила она, выдержав взгляд цыганки.

- Чтож, - начала мадам Виолетта, чуть откинувшись на спинку стула, - я предупреждала.

С этими словами она достала повидавшие виды карты и, немного перетасовав их, протянула Джинни.

- Ты первая, с тобой легче. Сдвинь к сердцу колоду.

Гермиона, скрестив руки на груди, скептически смотрела, как подруга повиновалась.

Сразу после этого, цыганка начала раскладывать перед собой карты, постоянно бормоча что-то себе под нос. Гермиона переглянулась с Джинни и ободряюще той улыбнулась. Очевидно, её подруга воспринимала весь этот спектакль вполне серьезно и с напряжением всматривалась в раскинувшейся перед ней пасьянс.

- Вижу, ты счастлива, - наконец начала мадам Виолетта, притянув к себе три карты. – Много друзей рядом, большая семья и возлюбленный.

Гермиона фыркнула.

Подобное «предсказание» могла бы сделать она сама, даже если б увидела Джинни в первый раз. Цветущий вид, обручальное кольцо на пальце, подруга рядом – лишь малая часть фактов, сопоставив которые можно было легко сказать то, что произнесла цыганка.

- Но это было далеко не всегда, - продолжила мадам Виолетта, как ни в чем не бывало. – Ты через многое прошла. Я понимаю, как тебе было тяжело.

Ещё лучше.

Очевидно, что у каждого в жизни были тяжелые моменты. А если учесть прошедшую войну, которая коснулась практически каждого, то к гадалке не ходи, всё итак ясно.

Гермиона уже начала раздражаться, но внезапно услышала слова, обращенные к Джинни, которые заставили её задуматься:

- Хранить секрет, подобно твоему, под силу только сильному человеку. Но ты осознавала последствия, когда на это шла.

Что она несет?.. Гермиона чуть нахмурилась.

Она была уверена, что Джинни сейчас ухмыляется словам цыганки, однако, когда она обернулась к ней, поняла, что реакция у подруги была совершенно другой.

Джинни словно замерла и, чуть приоткрыв рот, во все глаза смотрела на гадалку. На её лице читался… Страх?

- Ты не хочешь, чтобы я об этом сейчас говорила… Понимаю.

Слова мадам Виолетты повисли в тугой тишине комнаты, и Гермиона нахмурилась ещё больше. Почему Джинни так странно ведет себя? Почему не ухмыляется очевидному бреду? И откуда в ней этот страх?

И внезапно она поняла.

Ну конечно. Этот взгляд цыганки, который словно гипнотизировал.

Очевидно, Джинни поддалась его воздействию и теперь даже до конца не осознает, что слушает полную чушь.

- Твой будущий муж – великий человек. Его имя на устах у многих. Но ему нужна лишь ты, и так будет до самой смерти. Вы будете любить друг друга…

Цыганка начала говорить что-то о семье, детях, и Гермиона опять расслабилась, через слово вникая в её речь. Все фразы были общего типа, каждую из которых она могла с легкостью объяснить с логической точки зрения, применяя, при этом, минимум умственных способностей.

Она почти заскучала, когда мадам Виолетта внезапно обратилась к ней.

- Чтож, девочка, пришла и твоя очередь.

Гермиона мельком взглянула на Джинни. У той был ошарашенный вид.
Да ну, неужели она всерьез поверила в эту чушь?

И когда подруга перевела на неё испуганный взгляд, Гермиона поняла, что да, поверила.

- Сдвинь колоду, - приказала ей цыганка, и Гермиона, скептически посмотрев на мадам Виолетту, притянула к себе несколько карт.

- Можешь мне не верить, но я буду говорить то, что вижу.

Цыганка буравила её взглядом, когда раскладывала колоду перед собой, и внезапно одна карта вылетела из общей массы. Мадам Виолетта поднесла её к глазам и развернула к Гермионе.

- Вот он тот, кто не дает тебе покоя ни днем, ни ночью.

На карте был изображен изящный мужчина со светлыми волосами, который со скучающим видом, взирал на Гермиону.

Она насторожилась.

- Оно и понятно, много ты с ним хлебнула, - констатировала цыганка, окинув взглядом карты, и внезапно Гермионе захотелось, чтобы она замолчала. – Ох, как много…

Мадам Виолетта причмокнула губами, после чего собрала все карты в одну колоду и убрала её куда-то под стол.

Неужели это всё?.. Гермиона была в замешательстве.

- Я вас не понимаю. Что вы имеете в виду? – нахмурившись, всё же спросила она.

Внезапно цыганка тяжело посмотрела на неё, скрестив толстые пальцы перед собой.

- Слушай меня внимательно. Ты не в силах что-либо изменить. Поменять то, что зашло слишком далеко, невозможно. Как бы ты ни пыталась уйти, ты вернешься к тому, с чего всё началось. Это будет всегда в тебе и в нём, как же ты не понимаешь. Ничто вам не поможет.

Гермиона действительно не понимала, о чем говорит гадалка, но её слова просачивались сквозь кожу и, неизвестно от чего, Гермиону начал бить озноб.

- Мне тебя жаль, девочка. Тебя ждут большие перемены, и с ними очень сложно будет разобраться. Ну, как говорится, раз кашу заварила, сама и расхлебывай.

Это было последней каплей.

Всё, хватит.

Гермиона резко встала со стула.

- По-моему, вы говорите чушь. Я не верю ни одному вашему слову.
Она храбро смотрела на гадалку, скрестив руки на груди.

Та лишь рассмеялась.

- Не веришь, потому что пока не понимаешь или не хочешь понимать. Но ничего, скоро тайное станет явным, и ты вспомнишь мои слова.

Гермиона закатила глаза и обратилась к Джинни.

- Не собираюсь больше слушать этот бред. Ты идёшь?

Та сидела, словно громом пораженная, и когда услышала вопрос подруги, вздрогнула.

- Да, да… Конечно.

Джинни нервно поднялась и, посмотрев на цыганку, спросила:

- Сколько мы вам должны?

- Нисколько. Я же говорю чушь, разве ты не согласна?..

Гермиона всё ещё слышала смех гадалки, доносившийся им вслед, когда она пулей вылетела из палатки. Через какое-то время вышла и Джинни. Она выглядела потрясенной и немного расстроенной.

- Только не говори мне, что ты ей поверила! Эта шарлатанка говорила какие-то общие абстрактные фразы, которые не иначе, как бредом, не назовешь, - горячо обратилась к ней Гермиона, пытаясь унять странную дрожь в своем теле.

Наверное, она слишком разнервничалась, слушая эту полнейшую ерунду.

- Но кое-что из правды цыганка, всё–таки, сказала, - задумчиво протянула Джинни. – Хотя… Ты права. Она говорила полный бред. Давай лучше забудем об этом.

Гермиона недоверчиво посмотрела на подругу и тяжело вздохнула.

- Хорошо, предложение принято. Нам уже пора идти к Гарри и Рону, и я искренне надеюсь, что нам не придется снимать одного из них с той бешеной метлы.

Джинни мрачно ухмыльнулась, услышав её слова.

- Залезть на метлу - это ещё пол дела. Я же надеюсь на то, что никто из них не успел свалиться с неё, разукрасив своё лицо лиловым или красным цветом…

Всю оставшуюся дорогу до места встречи они провели в беззаботной болтовне, ни разу не вспомнив в разговоре их странный поход к гадалке.

И, всё же, Гермиона, не признаваясь себе в этом, периодически мысленно возвращалась к её словам. Конечно, это было полным бредом, но какая-то её частичка спрашивала: а вдруг гадалка говорила правду? И эта карта, выпавшая из колоды… Совпадение ли то, что на ней оказался изображен светловолосый мужчина?

«Тот, кто не дает тебе покоя ни днём, ни ночью».

А те слова, которые цыганка сказала Джинни? Про секрет, который хранит её подруга. Конечно, у всех есть свои тайны, но почему Джинни так испугалась этих слов? Почему она, поддерживая сейчас разговор, всё же периодически замолкает и на её лицо словно находят тучи?

Гермионе было не по себе от всех этих мыслей и вопросов, и она приложила усилие, чтобы отвлечься.

Они увидели Гарри с Роном издалека, и настороженно начали всматриваться в их лица.

К счастью, парни были живы-здоровы, без следов падения на лице и теле.

- Где вы так долго бродили?! Мы уже начали волноваться, - сказал Гарри, как только девушки подошли к ним.

- Простите нас! Просто чуть-чуть не уследили за временем… – начала Гермиона, украдкой посмотрев на Джинни с немым вопросом в глазах: говорить или нет?

- Да, это точно. Вокруг столько всего интересного! – перехватив её взгляд, продолжила подруга. - Но больше всего мне понравился шатер с милой бижутерией из цветов, хотя Гермиону совершенно точно впечатлила лавка со старинными книгами.

Джинни предпочла оставить всё в тайне, и Гермиона почувствовала облегчение. В конце концов, зачем ребятам знать об их глупой затее сходить к гадалке? Они бы наверняка их засмеяли, и это было бы главной темой для подтрунивания на весь вечер. Несомненно.

- Старая добрая Гермиона, ни дня без книг, - ухмыльнулся Рон, подмигнув ей.

- Я бы оставила этот подшучивающий тон при себе, Рональд, - укоризненно посмотрела на него она. – И лучше бы вы с Гарри рассказали, как вам удалось удержаться от соблазна поучаствовать в состязании?

Услышав её вопрос, парни переглянулись, и одинаково довольно заулыбались.

- Никак.

Гермиона с Джинни бестолково уставились на них.

- Что значит «никак»? – наконец, спросила младшая Уизли.

- То и значит, - сказал Гарри и достал из кармана снитч. – Я поймал его!

- Да, он поймал чёртов снитч! – больше не в силах сдерживать эмоции, воскликнул Рон, хлопая ладонью о ладонь Гарри с довольным смехом.

Они радовались, как дети, и Гермиона невольно улыбнулась.

- Чтож, поздравляю, - скрестив руки на груди, подняла брови вверх Джинни. – Но это чудо, что вы вернулись целыми и невредимыми! А что было бы, если бы ты упал, Гарри? Ты можешь представить, как бы мы все волновалась?!

- Джинни, милая, ну всё же хорошо, верно? – с улыбкой заглянул ей в глаза Поттер и положил руки ей на плечи. – Давай не будем распаляться из-за ерунды! К тому же, у меня теперь есть трофей, который я буду показывать своим будущим детям и рассказывать, с каким трудом он мне достался!

Услышав его слова, Джинни театрально закатила глаза:

- Хорошо, мой герой! Только не забудь упомянуть детям, что брать с тебя пример в данном конкретном случае не стоит.

- Непременно, мэм! – засмеялся Гарри и поцеловал её в макушку.

Друзья всё ещё стояли на месте, обмениваясь шутливыми фразами, как внезапно увидели итальянца в форменной мантии с цветком магнолии на груди, стремительно приближающегося к ним.

- Матео! – удивленно воскликнула Джинни, как только он подошел поближе. – Как поживаешь? Давно мы тебя не видели!

Парень приветливо улыбнулся, хотя выглядел несколько обеспокоенным.

- Всем добрый вечер! Спасибо, синьорина, я в полном порядке, но будет ещё лучше, если вы меня выручите.

- Конечно, не вопрос! Что от нас требуется? – чуть нахмурившись, спросила Джинни.
Итальянец обвел всех присутствующих просящим взглядом.

- Мой друг ведет небольшое представление вон на той сцене, - показал он рукой куда-то вдаль, - и ему просто срочным образом необходимо двадцать человек для участия в конкурсе. Мы нашли шестнадцать, так что если вы согласитесь…

- Стоп, стоп, стоп. Если это танцы… - настороженно перебил его Гарри, но итальянец нетерпеливо оборвал его.

- Не беспокойтесь, синьор, никаких танцев. Просто легкие задания, которые нужно будет выполнить командой. Только и всего.

В его взгляде было столько мольбы, что Гермиона сжалилась.

- Хорошо, Матео, мы поможем тебе. Веди нас к своему другу.
- Погоди, ты хорошо подумала? Ты уверена? – негромко спросил у неё Рон, всё это время с недовольством осматривающий итальянца.

- Конечно, она уверена, что за вопрос? – шикнула на брата Джинни. – И если учесть, что вы оба нам должны за свою бездумную выходку с участием в этом соревновании, то считайте, что у вас двоих появилась прекрасная возможность расплатиться!

Рон закатил глаза и тихо выругался.

- Mille grazie*, синьоры и синьорины! Вы просто не представляете, как вы выручите моего друга! – эмоционально поблагодарил Матео с широкой улыбкой на лице. – Пойдемте быстрее! Иначе, боюсь, шоу Маурицио ждет провал.

- Мы рады стараться, - почти искусно соврала Гермиона, неуверенно двинувшись за ним вслед. Она обернулась на друзей и поймала два недовольных взгляда Рона и Гарри.

- Ой, да ладно вам! Хватит на меня так смотреть. В конце концов, Джинни права: вы нам должны.

И парни, мрачно переглянувшись, нехотя зашагали следом, говоря что-то в духе «мы вам ещё припомним».

Не прошло и десяти минут, как все четверо уже стояли на сцене, окруженной светом прожекторов и толпой зевак. Вместе с ними в конкурсе участвовали и другие волшебники, которые выглядели гораздо более расслабленными и раскрепощенными. Гермиона чувствовала себя неуютно и совершенно не понимала, как можно ощущать себя иначе, стоя под светом софитов.

- Итак, вы разбились на две команды, по десять человек, - деловито начал круглолицый итальянец маленького роста по имени Маурицио, который исполнял роль конферансье на этой небольшой шоу-программе. – Теперь же ваша задача состоит в том, чтобы путем пантомимы показать слова, которые я буду называть, без применения волшебных палочек! И когда я объявлю окончание конкурса, зрители проголосуют за команду, понравившуюся им больше всего, после чего участники победившей команды получат уникальные подарки от нашего курорта!

Зал взорвался возгласами поддержки, и Гермиона даже не успела никак отреагировать, как Маурицио закричал:

- Начали! И первое задание: стадо единорогов!..

А потом ещё были «чемпионат по квиддичу», «музыкальная группа» и «пальмовая роща».

Гермиона и её друзья хохотали до слез с окружающих и с самих себя, неуклюже пытаясь как можно убедительнее выполнять задания. От былой скованности не осталось и следа, все веселились и дурачились, как малые дети, когда в очередном раунде пытались изобразить пальмы с широкими колышущимися листьями и свисающими с их верхушек кокосами.

- Мы наверняка со стороны похожи на придурков, а мне наплевать! – весело крикнула ей Джинни, кивнув на толпу волшебников, хохочущих перед сценой.

- И мне! Никогда бы не подумала, что это так весело! – искренне откликнулась Гермиона, утерев выступившие слезы от смеха.

- …А теперь, дворец Магнолии!- внезапно провозгласил конферансье, и команды скучковались, чтобы обсудить задание.

- Так, нам нужно создать высокое строение! Предлагаю девушек посадить на плечи! – моментально сориентировавшись, предложил Гарри, окинув взглядом троих присутствующих в команде представительниц прекрасного пола.

- Не меня точно – я в юбке! – откликнулась Гермиона.

- Хорошо, тогда пусть Джинни и Октавия сядут на плечи Гарри и Пабло, изображая боковые башни дворца, а тебя в центре поднимет Рон – он самый высокий! Таким образом, мы получим прекрасный «купол» в твоем исполнении, - деловито улыбнулся ей один из парней, входивших в состав их команды. Кажется, его звали Никола.

- Точно! А остальные могут изобразить колоны или порхающих вокруг них вейл, если будет угодно, - откликнулась Джинни, и все расхохотались.
Гермиона не очень-то хотелось быть «куполом», особенно если учесть, что для этого Рону придётся обхватить её за задницу, поднимая вверх, но спорить не стала. В конце концов, она едва ли бы себя чувствовала более уютно, сидя у кого-то на плечах и изображая «башню».

И вот, когда все участники её команды рассредоточились по своим местам и приняли выбранные позы, она почувствовала, как Рон, чуть присев, подхватил её за бедра и поднял вверх, стоя к ней лицом. Носки туфель оторвались от пола, и вот уже Гермиона возвышается над сценой, подняв руки вверх и соединив ладони над головой. Видимо, со стороны их «дворец» смотрелся неплохо, потому как из толпы послышались аплодисменты и восторженное улюлюканье.

А дальше, всё было как в замедленной съемке.

Гермиона повернулась к Джинни, сидящей на плечах у Гарри, и переглянулась с ней, весело смеясь. И когда она отвела глаза в сторону, к толпе, то внезапно замерла с застывшей улыбкой на лице.

Слегка склонив голову набок и скрестив руки на груди, где-то метрах в пяти от сцены, стоял Драко Малфой, скучающе прислонившись к фонарному столбу, и смотрел прямо на неё. Рукава его рубашки, как обычно, были небрежно закатаны, обнажая татуировку на левом предплечье, в ухе поблескивала серьга, а общий внешний вид словно говорил: «Да, я знаю, что чертовски привлекателен, но мне на это наплевать». Даже с такого расстояния, Гермиона чувствовала его тяжелый взгляд, который словно прожигал её насквозь и который давал понять, что то, что произошло, всё ещё здесь, между ними.

И внезапно её шаткий радужный мир разрушился.

Те невидимые стены, которые она воздвигла с таким трудом, в одночасье рухнули бесполезной грудой камней прямо здесь, под действием их зрительного контакта. Воспоминания накрыли волной неизбежности, пробрались под кожу, высосали всё то светлое, что было в ней всего минуту назад. И наступила тьма, которую она уже была не в силах разогнать.

Гермиона оказалась в коконе оглушающей боли, которая жалила воспоминаниями о его губах, словах, прикосновениях. Всё вокруг словно замолкло, и казалось, весь шум ярмарки, заливистый смех волшебников, веселые голоса были где-то в другом измерении, не здесь. И чем дольше она смотрела в его глаза, тем больше понимала, что все её попытки убежать от реальной действительности, от того, что произошло, были тщетными.

«Ты не в силах что-либо изменить. Поменять то, что зашло слишком далеко, невозможно. Как бы ты ни пыталась уйти, ты вернешься к тому, с чего всё началось. Это будет всегда в тебе и в нём, как же ты не понимаешь. Ничто вам не поможет…»

Внезапно слова цыганки обрели для Гермионы новый смысл.

И она разозлилась.

Она поняла, что не готова просто так покориться судьбе, упасть под тяжестью свершенных ошибок, не готова вечно прятаться и убегать от болезненных воспоминаний, и уж точно, не готова возвращаться к тому, «с чего всё началось».

Она готова бороться, готова встать и идти дальше, и плевать она хотела на то, что поддалась на какую-то минуту ошеломляющему безумству.
Это было в первый и в последний раз. В первый и последний раз, слышишь, Малфой?

Гермиона гордо вкинула голову, улыбка растаяла на её лице, а взгляд наполнился такой решимостью и ожесточенностью, что Драко наверняка это почувствовал.

«Я не сдамся, Малфой, и мне всё равно, что ты об этом думаешь», - словно говорила она, мысленно обращаясь к нему.

И он еле заметно ухмыльнулся, слегка вскинув бровь и опустив подбородок.

«Посмотрим, Грейнджер», - читалось в его вязком взгляде, таком темном и опасном, что Гермиону передернуло.

И в этот миг Рон опустил её на пол, загородив собой весь обзор. Внезапно все звуки, голоса, смех, всё вернулось и оглушило Гермиону, словно кто-то включил на максимум громкость огромного проигрывателя. Она какое-то время ошеломленно стояла на месте, а к ней постоянно подходили какие-то люди, говорили ободряющие слова, хлопали по плечу. И лишь выйдя из оцепенения через минуту, она, пробравшись сквозь небольшую толпу волшебников, посмотрела на то место, где только что видела Малфоя.
Фонарь уныло освещал небольшой клочок земли, который был пуст.

***

Драко понял, что сошел с ума.

Сегодня днём, когда он увидел очередное дурацкое письмо с символикой магнолии, когда открыл его со смесью злобы и отвращения, когда прочитал то, что было в нём написано, он подумал, что над ним кто-то издевается. Соблазн послать всё к черту ещё никогда не был столь велик, как в тот миг, когда он яростно сжимал в кулаке жалкий клочок бумаги, бывший когда-то аккуратным листом.

В конце концов, это так просто, просто взять и не прийти в нужный час в назначенное место. И вся проблема будет решена: его моментально депортируют и он уже никогда не сможет появиться на этом грёбаном курорте вновь. Но что будет, когда узнает Эл?! О, Эл взорвется от ярости, несомненно, но он как-нибудь с ней разберется, как-нибудь уболтает, хотя возможно для этого ему потребуется немало времени и изобретательности.
Драко мысленно смаковал мысль о том, как сразу уничтожатся все причины для беспокойства, если он просто уберется к чертовой матери из этого ада, где он, казалось, теряет всё своё самообладание, всю способность разумно мыслить и просто перестает, на хрен, действовать и поступать так, как поступают Малфои.

«Никогда никого не жалей, никогда не выдавай своих эмоций, никогда не заводи дружбу с теми, кто тебе не выгоден, никогда не впускай в себя жалость, жалость – для слабаков, никогда не связывайся с гразнокровками и предателями крови…»

Драко горько усмехнулся, вспомнив эти слова Люциуса, которые отец ему повторял, словно мантру, с того момента, как ему исполнилось пять.
Интересно, что бы ты сказал, Люциус, если бы узнал, что я нарушил большинство твоих чёртовых «никогда», лишь находясь на этом курорте?! Что бы ты сделал, отец, узнав, что твой сын, из которого ты так старательно пытался вылепить лучшего слугу для своего Господина и воспитать настоящего Малфоя, спутался с грязнокровкой, позволил себе желать её?!

И Драко почти хотел извиваться от бешеной боли под воздействием «круцио», хотел чувствовать, как кровь брызжет из его тела, как ломаются кости с характерным хрустом, как он медленно умирает в адовых муках, неся наказание за то, что ослушался, что предал всё то, чему его учили долгие годы.

Только бы не желать её.

- Чёртова шлюха Грейнджер! - вслух выплюнул Малфой и яростно пнул попавшийся ему под ноги стул, от чего тот отлетел к противоположной стене и с треском сломался.

Взгляд Драко потемнел от злобы.

Он, наконец, понял. Это она была во всем виновата, она его спровоцировала, да, спровоцировала на всю эту херню! Порхая совсем рядом с этими своими дурацкими глазами, волосами, губами, одеваясь так, что у мертвого встанет, не то, что у него, находящегося к ней так близко, что можно было легко вдохнуть это сладкое грязнокровное зловоние, исходившее от её кожи.

Она сама всё начала, когда ещё в самый первый день страстно прижималась к нему, терлась своей грёбаной грудью о его тело, и это было лишь начало её действий, ведущих к его разрушению. И потом, эти взгляды, её хренова способность постоянно попадаться ему на глаза, её движения в танце, которые заставляли его представлять, какова она в постели, её манящие открытые губы, её жалящий язык...

Во всём была виновата Грейнджер, от начала и до конца.

И с этой мыслью, хрен знает почему, ноги сами привели его к той проклятой двери.

- Проходите быстрее, синьор, мы уже почти начали, - как только он вошел вовнутрь, приветливо улыбнулась ему Мария, показывая на то место, где – по её мнению – он должен был стоять.

Да, Драко понял, что сошёл с ума в тот момент, когда осознал, что вновь находится в танцевальном зале и, следуя указаниям итальянки, теперь направляется прямиком к Гермионе Грейнджер.

***

Гермиона украдкой наблюдала за Малфоем всё то время, что они разучивали танго.

Урок шел уже порядка сорока минут, и она лишь десять минут назад кое-как смогла совладать с мелкой дрожью, бившей её тело от ощущения того, что он был совсем рядом, где-то в полуметре от неё. Пока что становиться в пару от них не требовалось, так что они без особого труда, словно сговорившись, игнорировали друг друга.

Малфой выглядел невозмутимым и молчал в течение всего занятия, ни разу не удостоив её взглядом. Гермиона, в свою очередь, была мысленно благодарна ему за это, ведь она знала, что стоит ему только сказать что-то колкое, стоит лишь посмотреть на неё с характерной усмешкой, как она не выдержит и… А собственно говоря она и не знала, что будет. Её нервы были натянуты до предела, напряжение стучало в висках, отбивая ритмы танго, а готовность в любой момент дать отпор не покидала её с той секунды, как Малфой зашёл в танцевальный зал.

В том, что он придёт, она сомневалась до последнего момента, однако, всё же, морально подготовила себя к его присутствию, проведя сеанс самовнушения. Ещё перед уроком, она решила, что будет вести себя так, словно ничего не произошло и по возможности будет его игнорировать.
Пока что, удавалось.

На удивление, танец танго давался ей легко, и она очень быстро запоминала те связки, которые им показывали преподаватели. Вокруг царил полумрак, зал на этот раз освещали лишь немногочисленные свечи в канделябрах, которые, однако, давали достаточно света для того, чтобы видеть всё вокруг. Атмосферу можно было бы назвать почти интимной, если бы не такое количество танцующих волшебников. Преподаватели, Стефано и Мария, сегодня оделись в красно-черные одежды, чтобы как можно более соответствовать стилю преподаваемого ими танца танго.

- Чтож, вы освоили основные ходы, а теперь давайте-ка поработаем в паре, - бодро произнес Стефано, сложив ладони перед собой. – Сначала проделаем небольшое упражнение на взаимодействие между партнерами, которое, вместе с тем, улучшит резкость ваших движений.

- Итак, встаньте напротив друг друга и посмотрите в глаза своему партнеру. Вы должны почувствовать непоколебимый зрительный контакт, после которого можно будет начинать упражнение, - скомандовала Мария, и волшебники послушно начали следовать её инструкциям, расходясь по своим местам.

Сердце Гермионы ухнуло. Именно этого момента она боялась больше всего. Казалось бы, что тут такого – встать напротив Малфоя и пристально посмотреть ему в глаза, но на деле это было гораздо хуже, чем просто танцевать в паре, при этом не смотря друг на друга.

Она какое-то время стояла в нерешительности, мысленно умоляя себя не нервничать, но вскоре взяла себя в руки и храбро повернулась к Драко лицом. Наверняка, выглядело смешно и нелепо то, что Малфой повернулся одновременно с ней, так что со стороны они походили на двух часовых, синхронно вступивших на обязательный и, вместе с тем, обременительный пост.

Их взгляды столкнулись, и от неожиданности Гермиона тихо охнула, моментально потеряв всё своё самообладание. Драко же был внешне по-прежнему невозмутим и безразлично взирал на неё сверху вниз, словно ничего особенного не произошло.

- Здравствуй, Грейнджер.

Он сказал это абсолютно без эмоций и скрестил руки на груди, словно обозначая, что на этом разговор закончен.

- Привет, Малфой, - только и выдавила она в ответ, храбро вскинув голову, и твердо посмотрела ему в глаза.

Это было единственное, что она могла сейчас сделать без особого труда, потому как мысленно репетировала этот момент не один раз.

Драко не собирался отводить взгляд, сохраняя при этом равнодушие, которому она невольно завидовала. Невозможно было представить, что он чувствует хоть что-нибудь кроме безразличия, в то время, как, посмотрев на Гермиону, можно было с легкостью сказать, что ей, как минимум, не по себе.
Она была слишком взвинчена для того, чтобы натурально изображать безучастность к происходящему. И если взгляд её оставался уверенным и спокойным, то дрожь в руках, которую она не могла никак унять, выдавала её с потрохами, поэтому Гермиона скрестила руки на груди, отзеркаливая позу Малфоя. Она не знала, заметил ли он эту её неуклюжую попытку скрыть волнение, но уголки его губ чуть дрогнули.

Они смотрели друг на друга не отрываясь, может, даже дольше, чем того требовало задание. Гермиона старалась абстрагироваться от всех мыслей и вести себя так, словно ничего не произошло. Она не собиралась проигрывать в этой зрительной дуэли, ведь если бы она отвела взгляд, то это означало бы, что она помнит и что произошедшее для неё хоть сколько-то, но важно.
К счастью, ей на удивление легко удалось запереть все воспоминания о том злополучном вечере где-то в самом далеком уголке своей памяти, так что дела шли, в общем-то, неплохо.

Ей лишь оставалось попытаться заставить Малфоя думать, что всё произошедшее для неё – всего лишь нелепый эпизод в её яркой, богатой на события, насыщенной жизни, в которой и без этих глупостей хватает, о чём подумать.

«Да, самой смешно», - мрачно подумала Гермиона и чуть нахмурилась.

- Хорошо! Идём дальше, - довольно оглядев зал, продолжил Стефано. - Так как танец танго основан на контрастах, то вы должны научиться выделять акценты своим телом и головой. Партнеры, следующее упражнение начнём с вас, слушайте внимательно. Вы медленно начинаете отводить стопу в сторону, при этом сохраняя зрительный контакт с партнёршей, затем внезапно резко переносите на ту же стопу вес тела, делая шаг-выпад в сторону, и хлопаете ладонями на уровне лица партнёрши. После этого возвращаетесь в исходное положение и делаете то же самое уже в другую сторону.

- Партнёрши, в свою очередь, запомните, что вы должны зеркально повторять движения партнёра и сразу вместе с хлопком перенести вес на ногу, которую вы выводили, после чего резко повернуть голову в сторону от партнёра, при этом слегка прогнувшись в верхней части спины, - продолжила объяснять Мария.

- Одна из ключевых задач партнёра - это дать партнерше импульс, под воздействием которого она делает дальнейшее движение. В свою очередь, задача партнёрши заключается в том, чтобы моментально отреагировать на этот импульс и, словно в продолжение действия партнера, резко отвернуться и слегка прогнуться назад, - уточнил Стефано.

После этого итальянцы наглядно продемонстрировали, как правильно делать упражнение в ту и другую сторону, и Гермиона подумала, что, во всяком случае, это легче, чем просто смотреть друг на друга, стараясь не прерывать «зрительный контакт».

- Итак, можете приступать! – громко провозгласил итальянец, ободряюще улыбнувшись.

Гермиона, всё это время наслаждавшаяся тем, что ей не нужно смотреть на Малфоя хотя бы какие-то пять минут во время объяснения упражнения преподавателями, теперь с неохотой снова повернулась к нему лицом после непродолжительной паузы.

Драко, скрестив руки на груди, выжидающе буравил её взглядом, словно мысленно вопрошая: «И долго я ещё буду ждать, когда ты соблагоизволишь начать?»

- Хорошо, Малфой, давай приступим, - ровно произнесла Гермиона, проигнорировав его взгляд. Она понимала, что им предстоит ещё чертовски много времени провести бок о бок, а потому, принимая во внимание относительно спокойное поведение Малфоя, не собиралась сама лезть на рожон и устраивать сцену.

Услышав её слова, Драко опустил руки и выпрямился с равнодушным видом.

- Окей, Грейнджер. На счет три: раз, два…

Он не договорил последнюю цифру и начал движение.

Гермиона заворожено смотрела в его глаза, когда проводила носком туфли линию в сторону, параллельно повторяя движение стопы Драко, после чего тот внезапно хлопнул ладонями буквально в нескольких сантиметрах от её лица, и она от неожиданности взвизгнула и отшатнулась.

- Твою мать, Грейнджер! - закатил глаза Драко, потеряв своё привычное самообладание. - Если ты будешь так шугаться, то ничего путного из этого не выйдет!

В его словах было столько раздражения и желчи, что Гермиона невольно вспыхнула и на какую-то секунду оторопела от столь неожиданной реакции Малфоя. Было очевидно, что всё это время внутри Драко кипела жгучая злоба, которую он мастерски скрывал до последней минуты под маской безразличия.

- А что ты хотел, Малфой, хлопая ладонями прямо у меня перед носом?! Стефано по-другому выполнял это упражнение! – наконец, горячо возразила она, скрестив руки на груди.

- Святой Мерлин, как жаль, что я не тот вертлявый итальянец, который крутит задницей лучше своей партнерши!– театрально возвел руки к небу Малфой. – Хотя… Нет, не жаль, особенно если учесть, что и ты далеко не та вейла, которая с ним танцует. Так что привыкай, Грейнджер, к тому, что есть, или ты забыла, что обязана слушаться партнёра?

- Если партнер идиот, то и слушаться нет смысла! – моментально распалилась Гермиона, распрощавшись с последними попытками сохранить спокойствие.

- А ты, значит, партнёрша мечты, да, Грейнджер? – презрительно смерил её взглядом Драко. – До сих пор удивляюсь, как тот немец не стал инвалидом, протанцевав с тобой практически целое занятие!

- Во-первых, инвалидом станешь ты, если скажешь ещё хоть одно оскорбительное слово в мой адрес, а во-вторых, это был француз!

- Мне глубоко наплевать, кто там был, но - Слава Мерлину - этот несчастный вышел из зала здоровым, разве что, слегка пострадав морально, - недобро ухмыльнулся Малфой и, неожиданно изменившись в лице, сделал шаг в сторону Гермионы, подойдя к ней почти вплотную. - И попридержи язык, Грейнджер, если не хочешь потом жалеть о своих словах.

Его взгляд вмиг наполнился чем-то таким тёмным, что заставило Гермиону отшатнуться. В памяти моментально воскрес их последний разговор, который привел к поистине ужасающим последствиям. Руки снова задрожали от ощущения близости его тела, вскрытые воспоминания обрушились на неё с новой силой, и она, проглотив всю злобу, отчаянно постаралась взять себя в руки.
Гермиона не была дурой, чтобы понять - сейчас продолжать спорить с Малфоем было явно плохой идеей, потому как его взгляд был красноречивее любых слов. Ненависть словно сочилась из него по отношению к ней, и Гермиона при желании насчитала бы массу причин для этого, но всё же в этот раз было что-то не так. Создавалось ощущение, что Драко ненавидит её как-то иначе, ненавидит так, как никогда прежде. И от этого становилось жутко.

- Давай просто продолжим, - наконец, чуть дрогнувшим голосом произнесла Гермиона, стараясь сдержать поток слов, готовых сорваться с её языка.
Драко молча смерил её взглядом, полным презрения, после чего отошёл чуть в сторону.

Гермиона почувствовала острое раздражение и мысленно попросила у Мерлина терпения.

В течение последующих пяти минут они отрабатывали данное им упражнение. Гермиона по-прежнему слегка вздрагивала каждый раз, когда Малфой громко хлопал ладонями на уровне её лица, но старалась отплатить ему тем же, когда наступала её очередь. Их движения были настолько резкими и быстрыми, что порой Гермионе казалось, они находятся на тонкой грани между тем, чтобы отработать элемент танца и тем, чтобы просто-напросто поубивать друг друга. Внутри у неё всё кипело, и, судя по напряженному лицу Малфоя, он испытывал схожие чувства. И чем дольше по залу разносились звуки их хлопков, тем острее чувствовалась обоюдная неприязнь, перерастающая в самую настоящую ненависть.

Совсем близко, буквально в миллиметре от носа Гермионы, раздался хлопок.
Она резко отвернулась, слегка откинувшись назад.

Удивительно, как быстро они оба потеряли способность игнорировать друг друга, стоило лишь получить общее задание и обменяться парой колких фраз.

Хлопок.

Малфой явно не ожидал, что она сможет поднести ладони к его лицу ещё ближе.

В его глазах больше не было того деланного равнодушия, как в начале занятия, зато в них было столько злобы, что Гермиона всерьез опасалась, что на этот раз он её ударит.

Хлопок.

Она едва успела увернуться и поняла, что сделала это так резко, как того и требовалось, перехватив одобряющий взгляд Марии, после чего уничтожающе посмотрела в сторону Драко.

Хлопок.

Малфоя явно начало бесить то, что она с каждым разом подносит ладони всё ближе к его лицу, при этом хлопая с таким остервенением, что его уши наверняка закладывает.

Хлопок.

Гермиона еле уловимо почувствовала, как кончики пальцев его левой руки прошлись по её щеке. И уж точно, если бы не её обострившаяся реакция, ощущения от этого соприкосновения были бы гораздо ярче.

В глазах Малфоя проскользнуло самодовольство.

Хлопок.

Дата добавления: 2015-09-01