ГЛАВА 31. Выйдя от Антона, я глянула на часы, ужаснулась и понеслась домой

Выйдя от Антона, я глянула на часы, ужаснулась и понеслась домой. Ничего себе, стрелки подобрались к полуночи. Небось Олег опять задержался на службе, иначе он обозлится на меня, и будет, между нами говоря, прав!

Но мне всегда не везет. Муж был дома, стоял в спальне возле раскрытого шкафа.

Я посмотрела на сумку, куда он укладывал свои вещи, и удивилась:

– Ты едешь в командировку?

– Нет, – сухо обронил Куприн.

Я изумилась еще больше:

– Тогда куда?

– В никуда.

Волна ревности захлестнула меня и ударила в голову:

– Ты меня бросаешь?!

– Просто ухожу!

– К толстой, лысой, мерзкой, хромой, косой Лесе Комаровой?

– К кому? – с неподдельным изумлением воскликнул Олег.

– Не ври, – заорала я, – к своей любовнице!

– С ума сошла, – вдруг завопил всегда невозмутимый Куприн, – с больной головы на здоровую валишь! Сама любовника завела! Уйди с глаз, скройся!

– Я? Любовника?

– Ну не я же!

– Именно ты любишь чужую бабу.

– А ты в ресторане дерешься!

– Ну, Леша! Обещал же молчать, а сам продал, – возмутилась я.

– Ты дрянь! – вдруг заорал Олег.

– А ты потаскун! – не осталась в долгу я.

Внезапно муж подлетел ко мне и отвесил пощечину, я, не ожидавшая нападения, свалилась на пол, но, падая, ухитрилась дернуть Олега за ноги и обрушить его на себя. Пару минут мы молча дрались, потом Куприн, больно заломив мою руку за спину, ткнул пару раз меня лицом о пол и заявил:

– Ну хватит. Развод. Мне поблядушка не нужна.

– А мне блядун, – не утерпела я, – кстати, я и не думала тебе изменять.

– Не бреши-ка! Мне позвонили и сообщили, что ты крутишь роман с Леней Комаровым. Это кто такой, а? Я всех Комаровых в Москве прочесал! Который твой?

– Вранье! – заорала я, пытаясь высвободиться из железных объятий супруга. – Сам с Лесей Комаровой спишь. Мне звонили и все рассказали. Вот, а я…

м з глаз полились слезы, изо рта слова:

– Эля Малеева… стриптиз… зелье… кладбище… ресторан… ревность… Пошел вон, уноси шмотки, знать тебя не желаю!

Внезапно Олег поставил меня на ноги, потом усадил на кровать. Я почувствовала, как начинает болеть ушибленное лицо. Куприн, не говоря ни слова, подошел к своему портфелю и вытащил книгу.

– На, смотри.

Я уставилась на обложку. «Эля Малеева. Что делать, если у вас растут рога. Сто практических советов».

– Зачем тебе эта дрянь? – подскочила я.

– Лучше расскажи, где ты носилась все эти дни? – потребовал Олег.

Меньше всего мне хотелось говорить ему правду. Узнав о том, что жена, дабы написать криминальный роман, впуталась в очередную детективную историю, Куприн просто взбесится. И злить его сейчас мне совершенно не с руки.

Я осторожно начала:

– Ну… вообще говоря… нигде… Просто ходила по магазинам…

Внезапно на лице Олега появилось странное выражение. Он резко встал, подошел к шкафу, одним махом сдернул с вешалок оставшуюся одежду, швырнул ее в сумку и принялся кулаком утрамбовывать.

Я подлетела к мужу.

– Эй, ты чего! Сядь, поговорим.

– Не о чем. Ты врешь постоянно.

– Я?

– Ты!

– А может, ты?

– Я?!

В воздухе снова запахло дракой. Я испугалась, из двух зол следует выбрать наименьшее.

– Послушай, Олег, ну остановись. Сейчас я расскажу тебе правду.

Куприн словно ждал этих слов. Он мгновенно опустился в кресло и мрачно сказал:

– Начинай.

Я поморгала, почувствовала, что мои уши запылали огнем, и начала:

– «Я очень люблю всех своих детей, но кое-кто из них ведет себя безобразно». Эту фразу произнесла…

Сами понимаете, что мой рассказ занял много времени. Когда я замолчала, за окном вставало огромное, желто-красное солнце. Куприн, на протяжении нескольких часов не сказавший ни слова, сбросил сумку с кровати на пол и буркнул:

– Ложись.

– Ты не уйдешь? – жалобно протянула я.

– Уйду, на работу, – спокойным голосом ответил Олег, – тебя же я убедительно прошу никуда не ходить. Сиди дома, я тебе позвоню.

– Зачем?

– Затем, что наши отношения превратились в безобразие, – грустно сказал он, – я перестал тебе верить…

– Сам хорош! – вскипела я. – Кто такая Леся Комарова, а?

Куприн хмыкнул.

– Ладно, разговор не закончен, никуда не ходи! Жди звонка, если, конечно, хочешь, чтобы мы сохранили семью.

Я закивала.

– Да, никуда! Но моя книга… детектив… Глебкины.

м з глаз потоком хлынули слезы. Олег пошел было к двери, но потом вернулся и обнял меня.

– Ладно, хватит! Оба хороши.

– Олеся Константиновна выгонит меня вон.

– Успокойся!

– Я не напишу книгу!

– Ну, ну, все уладится.

– Но я так и не распутала клубок до конца!

– Однако достаточно много узнала.

Я вскочила и завопила:

– Олег! Ну как ты не понимаешь! Не могу же я приволочь рукопись в издательство недописанной. Это немыслимо! Что, по-твоему, будет на последней странице? «Дорогие читатели, изложила вам часть информации, а теперь сами догадайтесь, чем дело закончилось».

– Вилка, ты… – начал было Олег, но у меня уже потемнело в глазах, а язык начал работать сам собой.

– Олеся Константиновна выгонит меня из «Марко»! Придется вновь бегать по городу наемной учительницей. Это ужасно! Ипотом, я только-только стала приобретать популярность!

– Вот уж не знал, что ты настолько честолюбива, – ехидно прервал меня Куприн.

Наверное, следовало замолчать, но почему-то на меня налетела огромная, всепоглощающая обида.

– Да, – заорала я, вскакивая, – да! Я очень хочу славы, денег, Нобелевской премии по литературе, почета, радио и телепередач! Хочу видеть свои фото в газетах, мечтаю получать огромные гонорары, издаваться во всем мире. Что в этом плохого? Да, я честолюбива, как сто Наполеонов, но только хорошо понимаю, слава и деньги не достаются просто так! За них надо заплатить собственным каторжным трудом, отсутствием личной жизни и свободного времени… Я готова, я хочу, но ничего не выйдет! Олеся Константиновна выгонит меня из «Марко», и придется опять впихивать в детские головы неправильные глаголы. Господи, я ненавижу немецкий, я обожаю писать детективы, это единственное мое счастье, но и его у меня скоро отнимут!

– Вилка! – с выражением невероятного изумления на лице начал Куприн, но мне уже все стало по фигу.

Я подлетела к мужу и, рыдая, начала пинать его.

– Ты, ты… Леся… рукопись…

Дальнейшее помнится смутно. Откуда ни возьмись в нашей комнате появились Томочка, Кристя, Семен, Ленинид и Никитос. Кто-то подтолкнул меня к кровати, я осела на матрас, голова повалилась на подушку.

– Спи, – громко сказал Олег.

Я проснулась от запаха свежеиспеченного пирога и уставилась на будильник. Восемь. Утра или вечера? Голова болела и слегка кружилась. Нашарив тапки, я выползла на кухню и увидела Томочку, резавшую «шарлотку». У стола сидел розовый, явно только выкупанный Никита. Значит, все же вечер.

– Вилусенька, – защебетала Тамара, – хочешь кусочек пирожка? Твой любимый, яблочный, с корицей.

– Где Олег? – тихо спросила я.

– Все в порядке, – захлопотала подруга, – он ушел.

– Навсегда!

– Ну и глупости тебе в голову лезут! – всплеснула руками Тамара. – На работу поехал, утром, как обычно, кстати, вот.

– Это что?

– Олежка велел тебе записку передать.

Я развернула листок. «Вилка, жди моего звонка. Оденься, причешись и жди. Хочу сделать тебе подарок. Понимаю, что ты спросишь: с какой стати. Посмотри на календарь и пойми: несмотря ни на что, я люблю тебя. Престарелый кабанчик». Я чуть было не зарыдала. Престарелый кабанчик – прозвище Куприна, домашняя кличка, значит, он перестал сердиться. Но при чем тут календарь?

Я подошла к висевшему на двери листку и удивилась еще больше. Число как число, ничей день рождения, ни Новый год, ни Пасха, ни Рождество…

м тут зазвонил телефон.

– Это тебя, – сунула мне в руки трубку Тома.

– Надеюсь, ты уже оделась? – раздался голос Куприна. – Приезжай в ресторан…

– Только не в «Золотую лисичку»! – вырвалось у меня.

Куприн хмыкнул:

– Думаю, ты теперь там персона нон грата. Двигай в «Колесо счастья». Тебя там ждет подарок.

Я ринулась к шкафу, вытрясла на пол все содержимое, не нашла достойной одежды и завопила:

– Томуська! Дай твой зеленый свитер! Меня Олег пригласил на романтический ужин.

Ровно через секунду в спальне уже стояли Тамара и Кристина с ворохом шмоток и горой косметики. Никита с огромным интересом наблюдал за моими сборами. Наконец процесс был завершен.

– Вилка! Ты красавица! – восхитилась Томочка.

Я посмотрелась в зеркало. Да, вполне прилично выгляжу.

– Мобильный не забудь, – напомнила Кристя.

– Губную помаду прихвати, – подсказала Томочка.

– И пудру.

– Ключи положи.

– Носовой платок.

– Лучше бумажные салфетки.

Ресторан я нашла сразу, Олега увидела мгновенно и столь же быстро испытала горькое разочарование. Куприн сидел за столом с незнакомым мужчиной, довольно молодым, лет тридцати пяти, не больше. Значит, романтического свидания не будет. Старательно скрывая обиду, я подошла к столику и бодро воскликнула:

– Всем привет!

– Знакомься, – сказал муж, – Георгий Константинович Зотов, ответственный сотрудник, опытный сыщик, слава и гордость правоохранительных органов.

– Да ладно тебе, – отмахнулся тот, – можно просто Гоша, я, Виола, ваши книги читал. Допускаете, конечно, ошибочки, подчас даже идиотские! И нестыковки случаются! Но в целом ничего, прямо здорово!

– Спасибо, – кивнула я, не понимая, зачем Куприн привел сюда этого вполне приятного внешне Гошу.

– Вот мой подарок, – улыбнулся Куприн.

Я пошарила глазами по столу, ожидая увидеть пакетик или коробочку в яркой упаковке, но ничего не нашла и спросила:

– Где подарочек-то?

– Рядом сидит. Зотов Гоша.

– Ты даришь мне парня? – оторопела я. – Ну ничего себе? Что с ним делать прикажешь? С ума сойти! Это как понимать? Он теперь со мной жить будет?

Куприн захихикал, Гоша, слегка покраснев, сказал:

– Нет, конечно. Просто я занимаюсь делом об убийстве Елизаветы Семеновны Марченко. Олег сказал, что вы пишете книгу…

Я схватила Куприна за руку:

– Это…

– Да, – кивнул муж, – мой подарок, сейчас Гоша, нарушив служебную инструкцию, расскажет совершенно постороннему человеку, то бишь тебе, о следственных мероприятиях. Сегодня же ночью ты сможешь сесть писать свой детектив, приблизишься на шаг к славе и Нобелевской премии.

Дата добавления: 2015-09-01