Маленькая продавщица

Миссис Кэрью была разгневана. Пойти после стольких раздумий на жертву, согласиться взять в свой дом калеку – и услышать от этого мальчишки холодный отказ. Это было невыносимо. Еще никогда никто не отвергал ее помощи и не пренебрегал ее желаниями. И вот теперь, когда мальчик отказался переехать к ней в дом, она стала еще сильнее мучиться сомнениями: а что, если он в самом деле ее Джейми? Она понимала, что настоящая причина, почему она согласилась его взять, заключалась не в желании позаботиться о нем и не в намерении его осчастливить – просто ей надо было успокоить свою совесть. И вот теперь в ее мозгу постоянно звучал один вопрос: а что, если это в самом деле мой Джейми?

Но она отгоняла от себя эту мысль, ей хотелось во всем упрекнуть этого маленького гордеца. Ему, видите ли, нужна ее забота! Довольно! Она и сама горда. Он не стоит ее заботы. Он не сын ее сестры. И вообще обо всем этом пора забыть.

Но забыть никак не удавалось. Сколько она ни пыталась переключиться на другие занятия, задумчивый взгляд мальчика, прикованного к постели в нищенской каморке, продолжал ее преследовать.

И в доме была Поллианна. Она бродила по комнатам как потерянная, не умея ничем себя занять.

– Нет, я не заболела, – отвечала она на все расспросы.

– Но ты чем-то явно обеспокоена.

– Да нет, я ничего. Просто я думаю о Джейми, что он не получил всех этих красивых вещей – ковров, картин, портьер.

Аппетит у нее совершенно пропал. В некоторые дни она просто оставалась голодной. Но при этом она утверждала, что совершенно здорова.

– Поверьте, мне легче голодать, чем есть. Если я ем, значит, я сразу начинаю думать о Джейми, что у него нет ничего вкусного. Поэтому я лучше пока не буду есть.

Миссис Кэрью стремилась любой ценой переломить Поллианну. Куплена была огромных размеров елка, принесли украшения, самые роскошные рождественские подарки. Впервые за много лет в доме зажгли все огни, и на елке ослепительно сияли игрушки. Устроен был даже сочельник, и миссис Кэрью сказала, чтобы Поллианна обязательно позвала всех своих лучших подруг из школы.

Но и здесь миссис Кэрью почти ничего не удалось. Хотя Поллианна была вежлива и за все ее благодарила, по временам даже проявляя возбуждение и заинтересованность, все же чаще всего она ходила как в воду опущенная. И радость рождественской вечеринки тоже обернулась печалью. Как только на елке зажглись все огни, девочка принялась громко рыдать.

– Поллианна, ну что ты? В чем дело теперь? – обращалась к ней миссис Кэрью.

– Ни в чем, – заплакала Поллианна. – Просто при виде такой изумительной красоты мне всегда хочется плакать. И еще я подумала, как бы радовался Джейми, если бы его пригласили к нам на елку.

Терпение миссис Кэрью наконец иссякло.

– Джейми, Джейми, Джейми! – закричала она. – Послушай меня, Поллианна! Ты когда-нибудь прекратишь говорить мне про этого мальчишку? Ты же понимаешь, что никакой моей вины нет в том, что он не разделяет с нами праздник. Я звала его сюда, чтобы он с нами жил. Ты что, забыла про свою утешительную игру? Теперь нам самое время в нее поиграть.

– А я играю… Я только не понимаю, почему все так странно. Раньше, если я радовалась каким-то вещам, то я была и счастлива. И вот – прости, что я опять о Джейми. Мне надо бы радоваться, что у меня есть ковры, картины, всякие вкусные вещи и сладости, что я могу бегать, гулять, ходить в школу. Однако чем больше я радуюсь за себя, тем горестнее мне из-за него. Мне как-то хочется подключить сюда игру, но я не знаю как. Если можешь, подскажи мне.

Миссис Кэрью только махнула рукой и оставила девочку одну.

На другой день после Рождества произошло одно радостное для Поллианны событие, которое даже заставило ее ненадолго забыть о Джейми. Миссис Кэрью взяла Поллианну с собой в магазин, и, пока она выбирала себе нарядное кружево, девочка вдруг заметила в толпе знакомое лицо. Поколебавшись минуту, Поллианна с радостным возгласом бросилась в проход.

– Ой, это ты! – И она подскочила к девочке постарше себя, которая несла поднос с разноцветными бантами. – Как я рада, что мы опять встретились!

Девочка уставилась на Поллианну в изумлении. Но вдруг и на ее сосредоточенном лице вспыхнула счастливая улыбка.

– Ну конечно. Моя маленькая спасительница из Общественного сада!

– Как я рада, что ты меня вспомнила! Но почему же ты больше не приходила туда? Я столько дней тебя искала!

– Я не могла. Мне надо работать. Тогда был мой последний свободный день… Пятьдесят центов, мадам, – бросила она в ответ даме с приторной улыбкой, которая спрашивала о цене черно-белого банта, лежавшего на самом углу подноса.

– Пятьдесят центов? М-м… Вообще-то вещица в самом деле очень красива, – пробормотала дама, рассмотрев бант и положив его на место.

Потом две веселые девчушки, хихикая и перебрасываясь шутками, подхватили сверкающее стекляшками творение из вишневого бархата и прелестную заколку с розовым тюльпаном. Поллианна вздохнула:

– И ты целые дни проводишь вот так? Какая радость, что у тебя такая работа!

– Ты думаешь, это радость?

– Ну конечно! Столько людей вокруг, все такие разные! Ты можешь с каждым разговориться – ведь этого требует работа. Мне бы хотелось так работать. Наверно, я тоже, когда подрасту, пойду продавать какие-нибудь красивые веши. Ведь ты радуешь людей, это так здорово!

– Здорово! Радостно! – с горечью передразнила ее маленькая продавщица. – Глупенькая, если бы ты только знала… Это стоит доллар, мадам! – пояснила она молоденькой женщине, залюбовавшейся желтым бархатным бантом с бисером.

– Послушайте, я уже дважды к вам обращалась! Почему вы заняты болтовней в рабочее время? – зашипела пожилая покупательница.

Девушка поклонилась и виновато закусила губу:

– Простите, мадам, я не расслышала.

– Вы обязаны слышать. Вам платят за это деньги. Сколько стоит вот этот черный?

– Пятьдесят центов.

– А вон тот синий?

– Доллар.

– Вы всегда очень нелюбезны, мисс. Я собираюсь на вас пожаловаться. Покажите вон тот ящичек, в котором розовые!

Взгляд маленькой продавщицы погрустнел, чувствовалось, что она вот-вот расплачется. Когда она убирала лоток с розовыми бантами на место, у нее дрожали руки.

– За такую ерунду брать такие деньги! Возьмите ваши тряпки! – злобно зашипела покупательница.

– Хорошо, мэм, – тихо проговорила маленькая продавщица, а потом она обратилась к Поллианне: – Ну что ты теперь скажешь? Очень радостно быть продавщицей бантов?

Но Поллианну капризная покупательница тоже довела почти до истерики.

– Да, бывают, к сожалению, и такие дамы. Но давай порадуемся, что не все такие, как она.

– Порадуемся! – с горечью повторила девушка у прилавка. – Знаешь, малышка, я верю, что твоя игра, о которой ты мне рассказывала в саду, приносит тебе облегчение, но я… – Она не успела договорить, ее опять затормошили покупательницы. – Пятьдесят центов, мадам… Доллар… – отвечала она, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону.

– И ты по-прежнему одинока? – спросила Поллианна у маленькой продавщицы, когда они на минуту остались вдвоем.

– Нет, у меня было пять званых вечеров и семь раутов! – Даже Поллианна почувствовала в ее тоне сарказм.

– Ну а хотя бы в Рождество ты смогла развлечься?

– О да! Я весь день пролежала в постели, закутавшись в разное тряпье, и прочла четыре газеты и журнал. А вечером я пошла в ресторан. Там снижают цены по случаю праздника. Так что я съела пирожок с курицей не за сорок, а за тридцать пять центов.

– Наверно, у тебя болят ноги оттого, что всегда надо стоять и ходить?

– Еще бы! Они все в волдырях. А уж в рождественские каникулы и говорить нечего!

– Милая! – с нежным сочувствием проговорила Поллианна. – И у тебя нет даже маленькой елочки? И тебя не пригласили на вечер?

– Какое уж там!

– Ой, дорогая моя! Я хочу, чтобы ты пришла ко мне на елку. У нас она такая огромная. Послушай, приходи сегодня или завтра вечером! Я тебе объясню, где я живу.

– Поллианна! – послышался вдруг ледяной голос миссис Кэрью. – Что все это значит? Почему ты все время от меня куда-то сбегаешь? Я уже три раза возвращалась в отдел верхнего платья…

Поллианна бросилась к ней с радостной улыбкой:

– О, миссис Кэрью! Как хорошо, что вы пришли. Вот… Я еще не спросила, как ее зовут, но мы уже давно знакомы. Я тоже с ней встретилась в Общественном саду. Она живет одна, у нее совсем нет знакомых. Она тоже дочка священника, как и я. Но у нее родители живы. У нее нет даже елки – только волдыри на ногах и пирожок с курицей. Пусть она придет к нам и посмотрит на нашу елку! Я ей сказала, чтобы она пришла сегодня вечером или завтра. Вы разрешите мне зажечь к ее приходу все огни?

– Ну если ты уже пригласила человека в гости, Поллианна… – начала говорить миссис Кэрью тем же отчужденным голосом.

Но девушка обратилась к ней таким же холодным и даже неприветливым тоном:

– Не утруждайте себя, мадам. Я не приду на ваш праздник.

– Ой, ну пожалуйста, – стала умолять ее Поллианна. – Я так хочу, чтобы ты побывала у нас в гостях!

– Но ведь от мадам я не получила приглашения! – ответила продавщица почти злобно.

Миссис Кэрью вспыхнула и поспешила отойти в сторону, но Поллианна взяла девушку за руку и стала успокаивать.

– Ну она же хочет тебя видеть! Она хочет! – уговаривала ее Поллианна. – Ты не знаешь, какая она добрая. Она столько дает денег разным благотворительным организациям и вообще людям…

– Поллианна! – опять позвала миссис Кэрью. Ей хотелось поскорее уйти отсюда. Но резкий, звонкий голосок маленькой продавщицы буквально приковал ее к месту.

– Да! И такие организации еще спасают заблудших девушек. Но ни одна организация не помогает бедным девушкам, которые еще не успели стать заблудшими. И хорошим бедным девушкам никто не дарит ни книжек, ни картинок, ни музыкальных инструментов, ни мягких ковриков. Им никто даже не скажет ни одного ласкового слова! Не будь так, может быть, меньше было бы девушек, сбившихся с дороги… Господи, что я такое говорю! – опомнилась она и обратилась к молодой покупательнице, разглядывающей синий бант: – Это стоит пятьдесят центов, мадам! – донесся ее звонкий голос до миссис Кэрью, которая уходила из магазина и уводила с собой Поллианну.

Дата добавления: 2015-09-05