Техника же была его даром, его благословением.

Америка поселилась в его мыслях еще в детстве. Впервые — после выставки ее технических достижений в Москве, в Сокольниках, в 1959 году. Советские люди увидели там прежде невиданное: первые телевизоры, первые компьютеры. Сногсшибательные автомобили. Экспериментальные самолеты, летающие со скоростью 6,5 тысяч километров в час, которую нашим, говорят, и сейчас еще развить не удается. Через 3-4 минуты после старта такой самолет - уже в космосе... Это было потрясающе! Америка воплотилась для Вовы Капелина из Таганрога в образе великолепной изобретательности и всемогущества техники.

Техника же была его даром, его благословением.

«Профессор»

Первым его изобретением стал солнечный зайчик, направленный на зеркало, с помощью которого валявшийся без дела больничный фильмоскоп со сгоревшей лампочкой обрел новую жизнь. Замаскировавшись под кроватью, маленькие затворники с диагнозом «воспаление легких» целыми днями смотрели диафильмы. В школе Капелина звали «профессор». В сущности, кроме физики и астрономии его мало что интересовало. Как в детстве, так и сейчас он не тратит время на неинтересные вещи.

Космос!! Вот чем бредило его поколение. О том, что американцы высадились на Луну, он, ученик выпускного класса, узнал из «Голоса Америки» (трансляция велась в прямом эфире). Наутро в школе заговорщицки шепнул учительнице астрономии: «Американцы на Луне!» - «Да ты что-о?!! - взвилась та. - Завтра с

тебя - доклад!». И назавтра он весь урок говорил об услышанном.

Учиться в советском вузе не стал.

- Во всех вузах процентов 80 всей программы — «вода»: вдруг пригодится? Тогда вузы попутно включали в нее историю КПСС, сегодня уже, может быть, — Закон Божий... Мне все это идейное сопровождение не нужно. А когда мне что-то нужно — я осваиваю это сам.

В 1980-е, когда появились спутниковые антенны. Капелин жил уже в Ейске и был первым в городке, кто нашел где-то ее схему и сконструировал. Он действовал как обычно: из библиотеки, где работала жена, притащил домой гору книг по радиотехнике, произвел отбор нужного и стал его исследовать.

- Западные спутники работали только на Европу, а у нас сигнал был очень слабый. Чтобы его принимать, нужны были тарелки очень большого диаметра. У меня в сарае сейчас лежит эта тарелка диаметром 2,5 метра. Для нее были изготовлены специальные лекала, матрица из бетона. Я ее обработал специальным раствором, покрыл парафином и отполировал. Но самым сложным было найти градус сигнала... Один новый русский купил антенну, подключил и звонит мне: я не вижу изображения! Прихожу — а она лежит посреди двора, направленная в небо... Это тонкая вещь. Космический спутник висит в одном месте, найти его на небе - это равносильно тому, что фонариком поймать.

- Как же вы его нашли, этот градус?

- Для этого нужно было узнать, где высшая точка положения солнца над горизонтом для Ейска. Была спланирована площадка, вбит высокий штырь, и я каждые пять минут отмечал точку отражения штыря. И по наименьшей длине тени выяснилось, что истиный полдень в Ейске на 50 с лишним минут отличается от московского времени. Это была первая в Ейске спутниковая антенна... Год создания? Я помню его точно: август 1991 года. Телевидение не работало, а я смотрел по европейским каналам, как по Москве идут танки...

Сенсация: Америки не существует. Репортаж из Джорданвилля.

Похожий анекдот Капелин услышал в те годы по телевизору. До завязки его американской истории оставалось совсем немного времени. В очередной раз из Джорданвиля приехал его друг Николай Савинов, решивший стать священником и учившийся в американском Свято-Троицком монастыре.

- Коля, - сказал ему Владимир, - в космос я уже не полечу. Так, может, хоть в Америку съезжу? А то все ее ругают... Может, она и правда — миф? Как это сделать?

И друг предложил ему паломнический визит.

… Джорданвилль — это маленький городок в штате Нью-Йорк, у самой канадской границы, известный тем, что в нем расположен Свято-Троицкий монастырь Русской православной церкви за рубежом. Это место называется «русская Америка». По ее приглашению прихожанин Капелин прибыл сюда на полгода с правом неограниченного передвижения. Как раз в год первого его визита, 27 октября 2010 года, состоялось рукоположение покойного Владыки Лавра. По случайности крестным отцом Лавра оказался земляк Владимира из Глафировки, Владыка Виталий Максименко, один из первых миссионеров РПЦ и очень уважаемый в православном мире человек. С землей от родительской могилы Капелин прибыл в Джорданвилль, передал его Лавру, а тот соединил горсть Родины с землей погребения самого Виталия.

- Я жил в мужском монастыре, а поездки мои были в окружности Нью-Йорка. Я ездил в Америку десять раз. Фактически каждый год. Два раза я жил там по пол-года. В Джорданвилле находится легендарная Иово-Почаевская типография, которая в свое время обеспечивала Советский Союз православной литературой. Я там демонтировал печатные станки. Работал и в Синоде: автомобили дьяконам чинил. Синод ежедневно рассылает сотни конвертов по всему миру. Я их запечатывал и подписывал — такое у меня было послушание. А потом у меня в Джорданвилле появились друзья, и я ездил по их приглашению.

- На что вы там жили?

- Русские не пропадут нигде. Я брался за ту работу, за которую американцы не берутся: заменить окна, покрасить дом внутри, перепланировать деревянный дом. Я всегда прошу нарисовать всю проекция и потом все этапы работы фотографирую во избежание недоразумений. Кому-то нужно выложить плиткой дорожку у дома. У кого-то машина не исправлена. Автомобили иногда разбирал до винтика - в американских мастерских такого ремонта просто не делают. Авторемонтники говорят: «Это сумашествие! Этот ремонт стоит бешеных денег! Либо это должна быть машина президента, либо сопровождаться дарственной от любимой бабушки».

- Останься вы там, могли бы безбедно жить.

- Я знаю. Причем, нужное можно было иметь и не зарабатывая. Потому что Америка — «страна непуганых людей». Они включают телевизор — а он не работает. Они его выносят на улицу и вывешивают табличку: «Free», то есть подарок. А причина, может быть, просто в том, что дома света не было. Когда у них мусорный день, раз проехаться по улице — и можно насобирать на три-четыре квартиры электроники. Она ВСЯ работает. Наш умелец давно приложил бы руки, после чего внутри телевизора ничего рабочего, скорее всего, не осталось бы. Американцы - очень специализированный народ. Мастера вызвали чинить проводку. Он ее делает. «А здесь не поправите?» - «Нет. У меня есть лицензия на проводку, за нее я отвечаю. А за это — нет». Там вся система водообеспечения - медная, все собирается как конструктор. Но у мастера нет допуска, а люди там ответственны за то, что делают. Но зато могут не знать элементарного и делают страшные глаза: «O, its problem!». Поэтому русский Капелин там выглядит кудесником.

- Но вас-то они допускали?

- Я брался потому, что был уверен в качестве. Меня там звали «Владимир- no problem»: на любой вопрос есть ответ о том, как сделать быстрее, проще и надежнее. У нас с американцами проблемы — разные. Американская хозяйка говорит: «Владимир, у нас проблема: совершенно нечего есть. Придется идти в ресторан. Мы даже не можем открыть консервы». - «Почему?» - «У нас отключили электричество!». Дело в том, что открывашка у них - электрическая. Банку вставляешь — щелк — и она автоматически ее вырезает. Я беру нож и открываю. Они в шоке.

- Владимир, но вы же не говорите по-английски! Как вы изъяснялись с людьми?

- На бытовом уровне я говорю. Но там я понял, что для профессионального разговора технарей русского языка не существует. Практически все я могу сказать при помощи технических терминов, они все - английские. В специализированных магазинах выходил с важным видом менеджер и начинал меня «грузить». Но как только я ему объяснял, - он извинялся и проявлял уважение.

Тяга к железякам сыграла-таки свою роль в жизни бездипломного инженера. Он воплотил свою мечту об Америке. Пусть не во всем такая, как виделась из дома, но она - существует! Причем сам он в чем-то оказался даже большим американцем, чем многие из них. Его предприимчивость, уверенность в себе и золотая голова помогали ему в любых ситуациях осознавать себя свободным человеком — как в Америке, так и в российской глубинке.

К пенсии он накопил такой набор механизмов, который позволит ему жить, работая и изобретая, - независимо, как он привык. Все десять лет поездок в Америку он возвращался с грузом, всегда — не менее 30 кг: вез инструменты! Например, ключи с пожизненной гарантией. Или очень хороший измерительный инструмент. Но это — далеко не все приобретения его путешествий. В Америке он нашел тех «сто друзей», которые дороже «ста рублей» не только в России.

Их нравы

Его память кипит историями о людях — красивыми, странными, невероятными и вызывающими сочувствие. Но то, что судьбы джорданвилльцев просеяны через сито участия Свято-Троицкого монастыря, простого соседства с ним, делает их образы в чем-то схожими. Люди, чьи снимки я вижу на экране компьютера, чьи истории узнаю, кажутся мне какими-то сбившимися с дороги детьми, находящимися под тихим присмотром. Кто-то временно, а кто-то — навсегда. Впрочем, не все ли мы таковы?..

Но вначале — о характере жизни в городке, как о ней рассказывает Владимир. Вроде бы тоже русские люди, с тем же набором «авося» и прочих национальных генов в крови, а живут иначе. Основная заповедь жизни в Джорданвилле — соблюдение закона. Громкую музыку никто не включит даже днем. Мусор не будет лежать перед окнами. Если ваш дом выделяться из общего ряда домов на улице, городская управа или полиция сделают вам на первый раз замечание. Изменить его цвет с внешней стороны вы не имеете права, ибо он должен вписываться в общий экстерьер улицы и ее ландшафт - для каждой из них прописан свой. Но зато с постройкой дома нет никаких проблем: напишите письмо, и через три дня получите в ответ разрешение. Платных туалетов ни здесь, ни вообще в Америке не существует. А оставленные вами вещи никто не возьмет. В центре Нью-Йорка — из-за страха перед террористами, а здесь, в городке — ну, просто не положено!

- Один швед, Билл, продал двухэтажный дом, и ему надо было помочь переехать, - рассказывает Владимир. - Рядом, на улице, стоит четыре его машины. Окна открыты, висит пиджак, в замке ключи, на сиденьи — документы. Говорит, сколько живу — никогда никто ничего не брал: не положено. Я обращал внимание на отношения. Когда Билл уезжал, хотел мне в благодарность подарить катер. Я не взял. Тогда он хотел заплатить, но я не взял чек. Так вот, чтобы обналичить его, он поехал в соседний город и рассчитался со мной.

На третий год Капелин стал приезжать уже не в монастырь, а к новым друзьям. Кстати, аренда жилья в Джорданвилле недорогая. Русская писательница Людмила Райт (Тобольская), с которой он подружился, сдает комнату в среднем за три доллара в сутки. За 300 долларов в месяц хоть у кого можно снять полдома. К Людмиле Аркадьевне многие приезжают из Нью-Йорка — паломники, друзья-художники, писатели. Она уехала из России в 1990-е. Ее муж, диссидент, был преследуем, а потом его труп нашли в пруду. И сама она долгое время была невыездной. А когда добилась визы, ей ничего не разрешили взять с собой. Переехала она с сыном и его семьей. Вышла замуж за американского интеллектуала Райта, но ненадолго. Хотя Людмила Тобольская прекрасно вписана в литературную жизнь русскоговорящей Америки, издается и возглавляет писательскую организацию, как и большинство русских, она тоскует о России.

Чужое небо

- Сидим у окна, - продолжает Капелин. - Я говорю: «Это что за птичка?» - «Это у них синицы такие». - «У них? Вы здесь уже 17 лет живете!» - «Ну и что?». Ей 70 с лишним, вернуться некуда, пенсия американская. А тоска — русская. Эта тема вообще постоянно присутствует в русской среде. В первые три недели очень сильно «ломает»: все чужое. Даже небо. Оно все в самолетах, по 10-15 самолетов летит над твоей головой (над Джорданвиллем проходит северо-американский воздушный коридор). Там чуть ли не в каждой деревне есть взлетная полоса. Как люди тоскуют — это не передать. Кому-то кажется, что и жизнь такая - не нужна. Алкоголь, наркотики — все это есть в жизни очень многих русских американцев. Вот на снимке два брата. Это уже поколение эмигрантов 2000-х. Родители привезли их сюда, а они пристрастились к наркотикам. Один, Славик, — очень талантливый переплетчик. Брал в работу древнейшие, ценнейшие рукописи, из пергамента, в козьей коже. Он женился, получил гражданство и стал работать в первоклассной мастерской. Это его и спасло. А второй умер...

А вот Алексей Зайцев - в кадре молодой мужчина с благородным лицом. В Америку попал путями неизвестными.

- Мы приехали одновременно, и надо было видеть, как его колотило. Сидим в трапезной, я вижу: он ест, а у него ложка в руках ходуном ходит. Без документов, без родных и в полном неведении об их судьбе, без какой-либо почвы под ногами и впервые за рубежом. В монастыре ему дали денег, он отослал их домой, и его родители смогли выехать из постперестроечной Украины в Испанию. До этого Алексей к церковной жизни не имел никакого отношения. Но он - умелый механик. Его послушанием был огород. Он сам отремонтировал трактор, стал

разводить овощи для кухни монастыря. Раньше у монастыря были свое прудовое хозяйство, своя рыба. Были коровник, курятник, огромнейшие сады, богатый огород, большая пасека. Город монахам практически был не нужен. Сейчас по-другому: новое руководство монастыря сочло невыгодным вести обширное натуральное хозяйство. Продукты стали закупаться в супермаркете... А Алексей понемногу отошел. Среди прихожан встретил девушку, женился и уехал в Нью-Джерси.

За что могут выгнать из семинарии?

Надо сказать, что вызов полиции — мера в Джорданвилле жесткая. Но русские — всегда русские...

- Однажды на Троицу из Брайтона мать привезла сына. Они родом из Краснодара. «Стресс у него. Пускай поживет у вас». Там в то время жил один казак, Василий, из Киргизии. Раньше он служил в Афганистане, и, когда, после развала СССР начались беспорядки, мусульмане стали его за это преследовать. Он уехал в Америку и живет там уже 20 лет. И вот он говорит этому молодому: «Ты, Андрюха, будешь за меня посуду мыть на кухне. Мне некогда: ко мне тут друзья приехали с Брайтона, мы сегодня гуляем на озере, шашлыки едим». Тот моет. Проходит старший по кухне, говорит: «Почему ты моешь?» - «Мне Вася сказал». - «Не мой. С Васей мы разберемся». Утром Вася видит: его посуда грязная. Безобразие. Он пошел к Андрею отношения выяснять. Казак же! А тот не захотел. Вася зовет ребят с Брайтона, а они — та самая шантрапа, новые русские 1990-х. Те берут молотки и идут на разборки. Но, видно, много на грудь приняли: ошиблись этажом. Входят — а там Владыка Чикагский. Они попятились. Нашли Андрея в его келье... но опять просчитались: он - мастер спорта по восточным видам. Да еще и в стрессе... В общем, их молотки — летали. Избил всех. Они вызвали полицию - а он и полицейских отдубасил. Те — в ужасе!.. Вызывают специальный автобус с мигалками и спецсредствами (американцы его называют «дискотека») и увозят в участок. Потом монахи туда поехали, рассказали о ситуации, и Андрея выпустили. Вася неделю был с фингалами и не выходил из своей кельи. А когда вышел, Владыка его вызвал и сказал: «Я тебе даю неделю. Чтобы тебя здесь не было».

...Листаем дальше.

Этих двоих красивых молодых людей на снимке 2001 года связывает то, что оба учатся в духовной семинарии. И оба — поневоле. Один из них — Марк Шереметьев, родовитый потомок из ветви русского дворянства. Его отчий дом сейчас где-то в Аргентине. Он прекрасно говорит по-русски, по английски и по-испански. Считает себя русским, но то, что он — Шереметьев, для него ничего особенного не означает. Как-то в Джорданвилль на велосипеде через всю Европу приехал русский турист, который работает в его фамильном поместье, - чтобы повидаться с ним и порасспросить. Но Марк сказал: «Вы знаете обо всем этом в сто раз больше меня». Никакого пиетета перед своим дворянским происхождением у него нет. Но зато он помнит, что в их роду была одна монахиня. Родители захотели, чтобы и он стал священником. Купили ему домик в Джорданвилле, но жить заставили в семинарском корпусе. Марку невмоготу. В Латинской Америке у него осталась девушка, и после занятий он обычно по два-три часа «сидит на проводе»: разговаривать с семинарского телефона можно по карточке.

- Он жил в семинарском корпусе, в церковь ходил, но не окунался в глубину ее жизни, - рассказывает Владимир. - Когда началась учеба, он сильно загрустил. Монастырь — это же как армия. Там у всех свои обязанности, роли распределены по старшинству. Он разбил монастырскую машину и был в приятном ожидании: «Неужели меня не выгонят?». Не выгнали. Он еще что-то натворил, но его почему-то опять простили.

...На третий год он оставит семинарию и поедет жить послушником в одну из первых обителей Палестины, в жаркую пустыню Фаранского ущелья. В Интернете я нашла статью о нем за 2006 год. В то время он жил там с монахом-отшельником, отцом Харитоном из Белоруссии. Говорил, что самое трудное сейчас - просыпаться рано утром, в 3-4 часа. Но, оказывается, он уже бывал здесь. А что будет дальше, говорил, — знает Бог... Так вот, через два года после этого он закончит медицинские курсы и начнет ездить по Латинской Америке, чтобы, как мать Тереза, помогать несчастным... Выходит, и строгие родители, и монахи не так уж ошибались в его призвании?..

Второй на фотографии — веселый, колоритный бородач.

- Антон с Урала, - рассказывает Капелин, - мама его вышла замуж и живет в Португалии, а его отправила учиться в Джорданвилльский монастырь. Он был у меня в помощниках. Через неделю я ему говорю: «Антон, если ты закончишь первый курс, я стану китайцем» - «А в чем дело, папа?» - он так меня звал. Он такой маленький, кругленький, веселый человек. Его все звали Колобок. В церкви был, как рыба в воде. Как и везде. Ему доверяли ключи от всех монастырских дверей, чуть ли не от музея, где хранятся Святые Мощи. В отличие от Марка, учился он очень легко, давно знал все языки и молитвы. Учеба была нужна ему для корочки. Потом нагрянула любовь. Он украл в монастыре машину, поехал, чтобы найти в нашей округе дом девушки. Но это сошло ему с рук. А он, надо сказать, был отличнейший повар! Под Рождество, проголодавшись, залез в холодильник и сожрал заливное из тунца, которое приготовил для всей братии. И его выгнали. Два года назад он закончил факультет журналистики в МГУ и сейчас работает в португальском посольстве.

Дворец Алфераки и его хозяйка

В 2003 году состоялось, наверное, самое выдающееся знакомство Владимира Капелина в его американской истории. Однажды его позвали к соседке: та собиралась уезжать на Аляску, инужно было помочь ей с упаковкой вещей. Они пришли, стали общаться и, конечно, заговорили о России.

- Она сказала, что у нее в Таганроге остался дом, настоящий дворец. Я говорю: «Я там все дома знаю. Вот, смотрите, перед отъездом в Америку я возил туда сына и сфотографировал его у самого красивого дома в Таганроге. Это Дворец Алфераки. Там во время гражданской войны была ставка южного белого движения, а сейчас это музей». Она смотрит и плачет: «Это мой дом!». - «Не может быть», - говорю. Я же не понимаю, кто передо мной. Она ведет меня в другую комнату, а там на стене висят два портрета ее дедов, написанные их семейным художником Карлом Брюлловым. И этот дом он тоже нарисовал. Это была знаменитая Анна Марли, певица и автор песен поколения Эдит Пиаф, которая родилась в дни Октябрьской революции в Петербурге, а после эмиграции во Францию стала легендой. В дни войны она написала «Песню партизан», которая стала неофициальным Гимном французского Сопротивления. Известная «Песня на три такта» Эдит Пиафф тоже написана ею. Она - Почетный Гражданин пяти стран мира, лично награжденная Шарлем де Голлем, дважды награждалась Орденом Почетного Легиона Франции.

- Она говорила с вами по-русски?

- О, я такой русской речи еще не слышал! Я узнал, что она воспитывалась вместе с царскими детьми, а в ее родословной по мужской линии есть ветка Лермонтова, Бердяева и Столыпина. Ее предки - греки Алфераки, которым Екатерина II разрешила заниматься на юге сельским хозяйством.

- Какой вы ее увидели?

- Льва чувствуешь по повадке. Это необъяснимо... Она очень простая, но такого слога, обращения, жестов, артистизма я нигде не видел. Когда она к тебе обращается, ты слышишь тот самый исторический язык старой России. В свое время она была признана Мисс Россия во Франции - очень красивая была! Она водила машину, писала книги, перезаписывала на диски свои песенные альбомы с виниловых пластинок. Одна такая у меня есть. Она очень быстро изучила компьютер. За год до моего приезда в Джорданвилль умер ее муж, а детей у нее никогда не было. Муж был занят в сталелитейной промышленности, строил крупные заводы. Они жили в Южной Америке, а когда он вышел на пенсию, переехали сюда. В России она ни разу не была. Когда я уезжал, она мне подарила позолоченные часы на цепочке. Сказала: «Сними меня на камеру, я хочу обратиться к русскому народу». Эту кассету с записью и старинный чернильный набор из позолоченной бронзы Анна Юрьевна тоже дала мне: «Отвези в музей «Дворец Алфераки». Это последняя реликвия, которая у меня осталась от дедов». Просто доверилась. До этого она удосужилась замотать тряпкой оба портрета своих дедов и отправить почтой в Россию. «Анна Юрьевна, что вы наделали! - говорю. - Разумеется, они не дойдут до места назначения!». Перед этим она еще какой-то казачий архив отослала в Таганрог так же. Его перехватил и присвоил один известный русский кинорежиссер. Он сказал: «Если Таганрогу надо — они приедут и у меня возьмут».

Передача Капелиным музею реликвий Анны Марли официально снята на камеру, ему выдана приходная бумага. А запись ее обращения к россиянам Н.Михалков включил в свой фильм, посвященный Анне Марли из цикла «Русские без России». Он взял ее в музее. Письмо, которое Анна Юрьевна написала Владимиру в Ейск, есть в Интернете. «Вас там, в музее, наверное, и чаем не напоили?.. - пишет она. - Такие сейчас нравы».

- Почему она решила уехать на Аляску?

- Она говорила, что хочет умереть на русской земле. А на Аляске русских много. Это потомки оставшихся там староверов, которые сохранили прежний уклад жизни. И, кроме того, она мне говорила, что в Джорданвилле были желающие прибрать к рукам ее дом, вещи. Есть такая технология у русских американцев из того же монастыря — приезжают, денег просят, предлагают включить их в завещание, а мы, мол, вас похороним рядом с мужем. Ты живой, а тебя уже хоронят... Хотя это очень по-американски. Они даже памятники на собственные могилы устанавливают при жизни. Остается только дату смерти проставить... Ее делами, приобретением дома занимался Отец Вениамин, монах с Аляски, который потом и забрал ее.

- А что в ее доме было ценного?

- У Анны Юрьевны висели картины, которые сделают честь любому музею. Марк Шагал, например. Если учесть 50-вековую историю Франции, к которой она имела отношение, ее связь со всей артистической богемой Франции — довоенной и послевоенной, то взять было что. Вокруг старых звезд всегда кто-то крутится в надежде поживиться.

Я каждый день к ней ходил. А в день отъезда прибегает: «Владимир, выручай: мы не можем открыть мой секретер, а там нужные бумаги. Американец, который у меня живет, уже второй день пытается. Это может сделать только русский умелец». Секретер оказался с хитростью, но я его быстро открыл. За неделю до моего отъезда приехал большой автомобиль, мы загрузили туда все ее вещи, архивы, книги, и Анна Марли уехала. Она умерла в 2006 году, не дожив год до своего 90-летия.

Елена Осипова.

ФОТО Владимира Капелина.

Дата добавления: 2015-09-05