Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 82 страница

Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 71 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 72 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 73 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 74 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 75 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 76 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 77 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 78 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 79 страница | Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 80 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

 

Банкет по случаю вручения офицерских патентов был в самом разгаре.

Успели отзвучать торжественные речи генералов и пылкие речи кураторов.

Коллектив самодеятельной военной песни, укомплектованный кадетами первого и второго курсов, дважды исполнил «Долгие лета» (второй раз, конечно, на бис). А оркестр сыграл гимн Космофлота, к великой радости дирижера ни разу не разъехавшись.

Ну а выпускники исхитрились принять кто по сто, а кто и по двести. Улыбчивые, счастливые, они сияли парадными мундирами и жадно озирались.

Матвей, трепещущий от восторга и оттого немного напряженный (в атмосфере всякого праздника он, в душе скорее нелюдим, чем общественник, чувствовал себя малость не в своей тарелке), расхаживал между группками новоиспеченных офицеров и поздравлял всех, до кого мог дотянуться бокалом.

Мысли его радостно блуждали. Он думал о сотне приятных вещей одновременно. Например, о поездке к родителям, где его отец, специально прилетевший с Венеры, в торжественной атмосфере передаст ему давно обещанную Исинку – фамильный искусственный интеллект семейства Гумилевых. Оркестра, конечно, не будет, но без знаменитой маминой хреновухи не обойдется...

Матвей сам не заметил, как оказался возле стола с холодными закусками. Там его сокурсники – веснушчатый и лопоухий дылда Иван Заяц и деловитый коротышка Артем Вороных – судачили о распределениях, то и дело закусывая коньяк моченой репой. Это понравилось Матвею (две предыдущих компании закусывали огурцом, а говорили о девушках, причем такие глупости, что Гумилеву быстро становилось неловко), и он решил присоединиться.

–...А меня, друзья хорошие, направили на крепость «Альбатрос», – лучась самодовольством, рассказывал в прошлом кадет, а ныне лейтенант Иван Заяц. Его глаза полнились приятным предвкушением.

– Подожди, а где это «Альбатрос»? – наморщил лоб Вороных. Матвей никогда не был с ним особенно дружен. Но светлая печаль прощального банкета сообщила их отношениям неожиданную теплоту.

– Ну как же! Новостей не смотришь?

– По правде сказать, не смотрю. Некогда мне!

– Новейшая крепость Погранслужбы Метрополии! – пояснил Заяц.

– Погранслужба Метрополии – это значит крепость, соорбитальная с Землей? – уточнил Матвей.

– Ну да! В противофазе с Землей ходит, защищает, так сказать, тыл от метеоров-оверсанов!

– А ты там что делать будешь? Должность какая? – не отставал прагматик Вороных.

– Шикарная! Шикарная должность! Второй пилот приданной ракетной платформы!

– Здорово! – как-то немного траурно произнес Матвей. А сам подумал: «Ну и скучища!»

Тем временем хвастаться принялся Вороных.

– А меня, вы не поверите, мужики, на Сатурн зафутболили! – Вороных, судя по блестящим глазам, тоже был горд.

– А что хорошего-то, объясни? Туда корабли по три месяца летят! – недоуменно поинтересовался Заяц.

– Как это «что»? – вытаращился Вороных. – Одних надбавок три зарплаты. И выслуга год за два! Смекаешь? В тридцать пять – уже на пенсии. И деньжищ горы, и вся жизнь впереди!

– Это еще дотянуть надо... – вполголоса заметил Заяц. – Ну а ты, Гумилев, чем нас впечатлишь? Тебя куда?

– А я сам себя. На Марс. В «Беллону», – Матвей пригладил волосы и блеснул своей жемчужной улыбкой.

– В «Беллону»? – хором переспросили Заяц и Вороных. Лица обоих, круглые и белые, вытянулись от удивления.

– Именно так. В сводную аэрокосмическую бригаду по противодействию глобальному терроризму и экстремизму «Беллона», – с удовольствием выговаривая каждое слово, подтвердил Матвей.

– Ты это, наверное, заранее решил? – предположил Заяц.

– Ну да, с детства мечтал. С отцом поссорился, да так, что мы месяц не разговаривали! И все из-за этой «Беллоны»!

– Подожди... Но как тебе удалось? – Заяц никак не мог прийти в себя. – Я же своими глазами таблицу результатов видел после боевого троеборья. Твоя фамилия там на седьмом месте была... Или даже на восьмом!

– Хуже того. На девятом, – Матвей махнул рукой.

– Но как же тогда?.. Ведь только первые пять мест... Могут сами выбирать распределение, – неприемистые мозги Зайца просто-таки закипали от натуги.

– Там такая история приключилась с экзоскелетом... Просто детектив!

– Что еще за история?

– Да, похоже, какой-то гад мне его, так сказать, заминировал, – решил все-таки рассказать Матвей. – В двух точках скафандра были заложены астатовые зерна в тонкостенных свинцовых капсулах.

– Капсулы? С астатом? Ого! – Вороных жадно отхлебнул из своего спиралью закрученного коктейльного бокала. – Это что же получается, свинец экранировал радиоактивное излучение астата, и поэтому датчики скафандра на него не реагировали, верно?

– Верно. Но астат потихоньку выделял, как это за ним водится, тепло! – Матвей все больше распалялся. – Грелся-грелся!.. А потом проплавил свинец! И вслед за ним прожег ткань экзоскелета! Образовалась дыра!

– А вторая капсула с астатом зачем? – поинтересовался внимательный Вороных.

– А вторая незадолго до того сожгла датчик внутреннего давления! И когда экзоброня разгерметизировалась, борткомпьютер об этом не узнал и меня не предупредил!

– Коварно...

– Вот именно!

– И кто же этот чудак на букву «эм», который тебе астатом экзоброню нафаршировал? – тоном злого следователя осведомился Вороных.

– Ха! Если бы я только знал! Уж я бы ему табло наполировал, не посмотрел бы ни на чин, ни на выслугу!

– А что же камеры наблюдения? Ведь экзоскелеты – они не под кустом лежат! А на охраняемом складе маринуются!

– Выключили камеры. Так вот получилось. Кто выключил – непонятно. Да не особо-то за ними и наблюдали, за нашими старенькими «Триумфами»... У них на соседних стеллажах вообще мячи волейбольные... И ракетки теннисные... Оборудование государственной важности, в общем.

– И что, выходит, не поймают гада?

– Надежда умирает последней, Ваня...

– И у тебя даже нет подозрений, кто эту подлость провернул?

– Да откуда? – Матвей опустил глаза.

У него, конечно, были подозрения. Но не было убойных аргументов. Доказательств не было. А это означало, что все «подозрения» можно порвать на мелкие клочки, бросить в унитаз и нажать на кнопку «смыв».

– Получается, тебе из-за порчи экзоскелета ненайденным злоумышленником результаты пересмотрели, так? – проявил сообразительность Заяц. – И ты из девятого оказался пятым?

– Да, пересмотрели. Целая комиссия собралась из преподавателей... Два дня ругались! Говорят, Голиков даже грозился рапорт об увольнении подать... Страшное дело! В общем, все-таки пересчитали... Я же, до того как мой экзоскелет утонул, вообще вторым был...

– Вторым? Супер, итить его налево... – в голосе Зайца, который пришел шестнадцатым, звучали одновременно и восхищение, и печаль.

Ну почему некоторым счастья дается так много, а некоторым – так мало? Судя по кислой роже новоиспеченного лейтенанта Вороных, который пришел тринадцатым, он тоже не знал ответа на этот вопрос.

Однако Матвей, несмотря на свой цветущий жизнерадостный вид, почему-то не чувствовал себя счастливым.

Вроде бы у него было все. Отличные понимающие родители, верные друзья, великолепно складывающаяся карьера и крепкое здоровье (после купания в зараженном бассейне медики даже не сочли необходимым помещать окоченевшего Матвея в стационар, настолько обнадеживающими были его анализы!)...

А вот счастья у него все равно не было.

Почему?

В глубине души Матвей знал, каков ответ на этот вопрос.

Он, Матвей Степанович Гумилев, был одинок. У него не было ни девушки, ни подруги, ни желания заводить подруг, знакомиться, что-то такое устраивать. Точнее, он все время с кем-то знакомился и что-то пытался устраивать. Но это было так необязательно, так несерьезно, настолько не трогало его душу, что...

В общем, он предпочитал не думать о том, чего недостает ему для счастья – не думать о любви.

 

Сводная аэрокосмическая бригада по противодействию глобальному терроризму и экстремизму «Беллона» была знаменита далеко за пределами Космофлота.

Штаб-квартира «Беллоны» располагалась в крепости «Слава», парящей на орбите Марса. Но ее влияние простиралось на всю обжитую Солнечную систему – от раскаленного Меркурия до сумрачного Сатурна.

«Беллону» боялись все: контрабандисты, находящиеся в бегах преступники, нарушители режима межпланетных перемещений и, конечно же, космические пираты, официально именовавшиеся «членами организованных экстремистских группировок».

Собственно, для борьбы с этими группировками «Беллону» и создали в 2446 году, за три дня до появления на свет Матвея Гумилева.

Бессменным руководителем этой исключительно результативной бригады был генерал Белов.

Да-да, Белов! Тот самый легендарный офицер, который в 2445 предупредил чудовищный двойной теракт: подрыв центрального зала ожидания космопорта «Офир» на Марсе и обрушение туда же, в район «Офира», орбитального завода акционерного общества «Русская сталь».

Мужественное лицо Белова с грубо очерченными скулами, тонкими ниточками губ и сросшимися над переносицей бровями знал каждый школьник Солнечной. Поговаривали, что само название «Беллона» было подобрано по созвучию с фамилией Белова. Однако те, кто всерьез интересовался вопросом, конечно же, знали, что Беллона – римская богиня войны. И недаром герб бригады украшал ее главный атрибут – двуострая секира.

Существовала и еще одна легенда о генерале. Какой-то дотошный журналист раскопал в архивах Земли информацию, согласно которой командующий «Беллоны» являлся прямым потомком знаменитой Марии фон Белов, жившей в XX веке и сыгравшей роковую роль в истории Третьего Рейха. Эта сенсация обсуждалась различными медиа Солнечной системы не меньше полугода, но, поскольку сам генерал ни разу не выступил ни с опровержением, ни с подтверждением своего родства с Марией фон Белов, шумиха постепенно сошла на нет.

По счастливому стечению обстоятельств, генерала Белова Матвей знал с раннего детства, поскольку тот был одноклассником и близким другом его отца, знаменитого «создателя планет» Степана Николаевича Гумилева. Не раз и не два маленький Матюша играл с дяденькой генералом (тогда еще, впрочем, подполковником) в лапту на дачной лужайке под стражей тополей! А сколько военных баек, где страшных, а где и соленых, переслушал он подростком в тиши упоительных июльских вечеров при свете полной Земли?!

С первых дней существования «Беллоны» генерал Белов смог поставить дело так, что бригада всегда получала новейшие, самые лучшие образцы техники и вооружений.

Не составляла исключения и «Слава» – главная крепость «Беллоны».

Военная цензура крайне неохотно пропускала изображения крепости в открытое вещание. Поэтому даже Матвей Гумилев, хотя и был кадетом престижной Академии, имел достаточно смутное представление о том, как она выглядит. И теперь, глядя на «Славу» из иллюминатора курьерского планетолета «Уссурийск», Матвей дивился масштабам и величию открывающейся его глазам картины.

Крепость была собрана из шести подковообразных блоков. «Подковы» соединялись попарно, основаниями парабол друг к другу. Эти пары были нанизаны одна над другой на башню семикилометровой длины. Даже артиллерийские установки главного калибра терялись на фоне циклопических масштабов сооружения. Крейсер первого ранга проекта «Китай-город» казался проворным лилипутом рядом с этой застывшей в броне симфонией космической мощи Объединенного Человечества.

– Господа пассажиры! – раздалось в наушниках у Матвея. – Настоятельная просьба воздержаться от фотографирования и видеосъемки и занять свои места в креслах-капсулах. Начинаем стыковочный маневр!

«Ну, с Богом!» – подумал Матвей и закрыл глаза. Выражение лица у него было по-детски доверчивым, какое бывает у людей, чьи мечты неумолимо сбываются.

 

Два месяца Матвей проходил в стажерах. Это означало, что почти каждый день начинался для него с изнурительной боевой учебы. Его инструкторами попеременно выступали то старший лейтенант Хорунжий, слывший галантным распутником, то капитан Мохаммедов, имевший славу грубияна.

«Забудь все, чему тебя учили в Академии!» – требовал угрюмый с похмелья капитан Мохаммедов.

«И чему тебя только учили в твоей Академии?» – вопрошал саркастический лейтенант Хорунжий.

И Хорунжий, и Мохаммедов имели не только разнообразные нарядные значки за выслугу лет, головокружительное количество вылетов и первоклассное пилотирование, но и редкие боевые награды, так что их авторитет в глазах Матвея был, как назло, весьма высок. По этой причине ему не оставалось другого выхода, кроме как научиться помалкивать, кивать и виртуозно вворачивать фразу «Вам виднее, господин инструктор!»

Окончание его стажировки совпало с массовым перевооружением «Беллоны». Пять флотилий разом сдавали старые корветы «Шершень» учебным подразделениям и пересаживались на новейшие «Скорпионы».

Строевые пилоты «Беллоны» видели эти машины впервые в жизни. Многим они казались неудачными, перетяжеленными, слишком сложными в управлении и просто-напросто «неродными». А вот Матвею «Скорпион» полюбился сразу. За мощное вооружение, продвинутую – сравнительно с «Тарантулом» и «Шершнем» – систему живучести, оригинальное и удобное размещение лазерной пушки главного калибра.

«Скорпион» платил Матвею взаимностью. Через несколько дней даже ворчливый Мохаммедов признал, что результаты у Матвея лишь чуть-чуть отстают от результатов лучших пилотов флотилий, базирующихся на «Славе»!

– У, шайтан! – в шутку негодовал Мохаммедов. – Не иначе как к колдуну ходил, мастерство за деньги покупал!

– Все-таки научил тебя кое-чему, несмышленыша, – исподлобья цедил Хорунжий, который смело ставил великолепные результаты Матвея на «Скорпионе» себе в заслугу.

К удивлению Матвея, на следующий день после этой сцены его вызвали в штаб Второй Марсианской флотилии, находившейся в прежде закрытом для него крыле «Славы». Но оказалось, что этот вызов был лишь прикрытием более важного – прямиком к генералу Белову.

Надо сказать, за все это время Матвей ни разу не отважился злоупотребить вниманием генерала и, конечно, не посмел загружать закадычного друга отца своими ничтожными стажерскими проблемами. Он даже не был уверен, что Белов знает о его присутствии на «Славе». Однако же он ошибался.

Стоило сомкнуться за спиной Матвея замысловатой четырехлепестковой бронедвери- диафрагме, как Белов выступил ему навстречу и они тепло обнялись – будто находились не на орбите Марса, а на даче родителей Матвея или же в охотничьем домике Белова на берегу моря Бурь.

– Вот уж не думал не гадал я, когда у родителей твоих на свадьбе свидетелем был, что Степин сынок еще под моим началом послужит...

Щеки Матвея зарделись.

Он вспомнил, как страстно и громогласно отговаривал его отец от военной карьеры.

Как они спорили, как таили обиды. И как плакала мама, когда он, выпускник элитной школы, объявил родителям о своем решении пойти в Академию Космофлота вместо астроинженерного факультета Новомосковского университета. Но он отогнал эти воспоминания как дурной сон.

– Я тебя не просто так вызвал, – к счастью для застенчивого Матвея, генерал Белов быстро настроился на деловую волну. – А потому что вакансия одна махонькая нарисовалась.

– Дератизатором? Или на кухню, оператором картофелечистки? – попробовал пошутить Матвей.

– Не думал я, что ты такой скромник, – усмехнулся Белов.

– Но вы же сказали, что вакансия «махонькая»!

Белов расхохотался, как-то очень по-кадетски запрокидывая голову назад. Но тут же продолжил:

– Из второго дивизиона корветов, базирующихся на крейсере «Римский-Корсаков», по семейным обстоятельствам уволился пилот Лопаткин. На его место надо срочно кого-то поставить. Там люди действительно служат, а не просто зарплату получают... Вот я и спрашиваю у тебя: справишься?

Матвею было нелегко ответить однозначно.

Сказать генералу запальчивое «да» – будешь выглядеть легкомысленным долдоном. Опасливое «нет» – скажешься трусом.

– А каков, хотелось бы знать, круг задач? – осторожно спросил Гумилев.

– Я сейчас ставлю «Римский-Корсаков» в юпитерианскую ротацию. Это значит, что крейсер с приданной ему Второй Марсианской флотилией будет водить конвои Марс-Юпитер. Далее, дожидаясь формирования очередного возвратного конвоя Юпитер-Марс, крейсер будет обеспечивать борьбу с космическим экстремизмом на орбите Юпитера. Это значит, что ты, лично ты, будешь проводить в боевых дежурствах на борту корвета «Скорпион» восемь-десять часов ежедневно...

– По-моему, это именно то, за чем я шел в военные пилоты, господин генерал! – просиял Матвей.

Минуту назад он боялся, что сейчас прозвучит что-то такое непосильное, на грани человеческих сил и его профессиональных умений. Например, генерал пообещает гонки за пиратскими челноками в щелях Кассини и Энке колец Сатурна (ведь, говорили, есть дивизион, специализирующийся и на этом!).

А тут – просто боевые дежурства. Как на практике в Академии! При такой службе он вряд ли подведет кого-нибудь – свою альма-матер, родителей или того же Белова.

– Уверен? – переспросил Белов.

– Да, – Матвей твердо кивнул. – Записывайте меня на «Римский-Корсаков»!

– Вот и здорово, – генерал Белов удовлетворенно кивнул. – Представь себе, спросит меня твоя мама, Варварушка: «А хорошо ли кушает мой Матюша?» А я ей тогда и скажу: «Отменно кушает! Я за этим делом лично проследил! Ведь на «Римском-Корсакове» трудится Виссарион Анатольевич Лемех – многократный обладатель звания «Лучший кок Космофлота»!

Матвей улыбнулся. При упоминании его мамы повеяло коричным, дымным, зверобоевым теплом родного дома, отделенного от «Славы» миллионами километров звенящей космической черноты.

 

 

Эпизод 4

 

Тяжелый день конвоя МЮ-17

 


Крейсер «Римский-Корсаков»,
район Юпитера, спутник Каллисто, май 2468 года

 

Конвой МЮ-17 состоял из пяти транспортов и двух кораблей охранения.

Среди транспортников особой статью выделялся новехонький паром дальнобойного класса «Долинск» и щеголяющий полувоенной выправкой курьерский планетолет «Золотая хризантема».

Остальные три судна – два контейнеровоза и рефрижератор – были неказисты и вдобавок безымянны. Не считать же полноценными именами индексы KМ-105, КМ-112 и СР-4?

Однако содержимое у безымянных судов было очень даже важным. Рефрижератор вез одной только свинины две тысячи тонн. Не говоря уже о специально отобранных молочных поросятах, которых было пять тысяч голов. Поросенок на вертеле считался фирменным блюдом доброй дюжины ресторанов Хэйхэ – знаменитого летающего города в атмосфере Юпитера. А основная часть грузов конвоя была предназначена именно для Хэйхэ.

Содержимое же контейнеровозов было пестрым: от плюшевых игрушек до труб гигантского органа. Величественный инструмент предполагалось смонтировать в пафосном Доме Собраний, который на деньги Объединенного Человечества строили в новой, добавочной гондоле летающего города Хэйхэ. Настройщик органа, господин Пифке, летел на борту курьерского планетолета вместе с тремя десятками других важных и исключительно важных шишек.

Если бы не «красный уровень» экстремистско-террористической опасности, объявленный по системе Юпитера в прошлом месяце, курьерский планетолет, конечно же, прилетел бы в Хэйхэ как минимум на неделю быстрее прочих судов конвоя, в гордом одиночестве. На то он и курьерский. Но сейчас отрываться от коллектива было чревато. И командир планетолета, молодой гордец Юрий Пизанский, вынужденно смирился с этим фактом.

В охранении конвоя шли канонерская лодка «Брусилов» и крейсер первого ранга «Римский-Корсаков».

Все крейсеры, построенные лунными верфями после 2440 года, были не просто мощными боевыми кораблями с первоклассной лазерно-плазменной артиллерией и многочисленными ракетными комплексами, но и своего рода космическими авианосцами. На любом крейсере базировалось от двенадцати до шестидесяти корветов и боевых авиеток разных типов.

Крейсерам первого ранга проекта «Русь», к которому принадлежал «Римский-Корсаков», по штату полагалось сорок восемь корветов, размещенных тремя группами, т. е. подивизионно на внешних стыковочных узлах. Это была огромная силища, которая позволяла дать отпор любым налетчикам, буде таковые дерзнут себя обнаружить. Так что не удивительно, что караван МЮ-17 весь впечатляющий путь от Марса до орбит внешних спутников Юпитера проделал без всяких приключений, если за приключения не считать всекараванный чемпионат по преферансу и внезапную вспышку эпидемии полузабытого марсианского гриппа «желтая маска» среди пассажиров парома «Долинск».

По обычным человеческим меркам лететь было очень скучно. Шутка ли сказать! Каждый пилот «Скорпиона» выполнил не меньше двадцати рутинных вылетов на непосредственное прикрытие судов каравана и за сотни часов полета не увидел на своих радарах ни одной даже самой никудышней неопознанной цели!

Поэтому, когда на брифинге объявили о массовом вылете в район Каллисто, радость офицеров Второй Марсианской не знала пределов.

 

Матвей летел не один. С ним был штурман – простой русский парень Валерка Цзы из города-шахтера Спокойный-6, что на берегу лунного моря Спокойствия. Валерий был всем хорош – дисциплинированный и даже местами остроумный. Крупный недостаток у него был ровно один: контрактная служба на Титане, спутнике Сатурна, с которой он начинал свою ладную военную карьеру, слишком глубоко впечаталась в его нежную память...

«Когда я на Титане служил...» – этими словами Валерий Цзы начинал каждую вторую фразу.

– Здесь «Саламандра-100»! Повторяю: здесь «Саламандра-100»!

Это был, конечно же, командир его родного второго дивизиона майор Ласков, идущий сейчас на правом фланге их строя из четырнадцати машин на своем «Скорпионе» с неуставным, счастливым бортномером 555.

– Всем пилотам: приготовиться повторять маневр правого соседа с семисекундным интервалом! Всем штурманам: применение пенетраторов согласно плану!

В сказанном Ласковым Матвей понимал только то, что касалось пилотов. Что именно будут делать штурманы и даже что такое пенетраторы он, к стыду своему, не знал. Он уже собрался было спросить у Валеры, что да как, когда тот, не дожидаясь вопроса, сам принялся выкладывать суперсекретные сведения. Конечно, в свойственной себе манере, то есть «с запевом».

– Когда я на Титане служил, мы тоже сейсмолокацией занимались... Только там это по-простому было... Безо всяких пенетраторов... Бурили шурфы, взрывали заряды... Но здоровые попадались, конечно. Там с моим побратимом Арсением смешной случай случился – однажды утром сейсмический толчок был такой силы, что он с унитаза упал! Прикидываешь? – Валерий залился здоровым детским смехом.

Матвей не стал делать вид, что улыбается. Зачем? Ведь лица его Валерка все равно не видел.

«А для чего вообще эти пенетраторы?» – собрался спросить он.

Но тут подошел его черед выполнять маневр. Следуя за своим правым соседом в строю – к слову, это был лейтенант Мокакин, – он выдал длинный тормозной импульс и, заставив корвет клюнуть носом, пошел вниз, к ржаво-коричневой поверхности Каллисто, хрестоматийно известной своими светлыми пятнами метеорных кратеров.

Ориентируясь по штурманскому плану, лейтенант Валерий Цзы, в свою очередь, выполнил боевую задачу. Матвей видел, как к Каллисто один за другим полетели диковинные снаряды. Это были окрашенные в оранжевый цвет семиметровые акулы со шпилеобразно вытянутыми мордками.

– Вон, видал? Пенетраторы! – гордость распирала Валерку. Словно он сам, своими руками собрал, да что там собрал, спроектировал эти ракеты. – Сейчас они нам всех пиратов из Каллисто выкурят... Если они там, конечно, есть.

– Думаю, нет, – сонно проворчал Матвей. Он уже привык к ровному течению будней и не верил ни в какие события. – Хотя проверить никогда не вредно.

– Ну, если не выкурят, так мы хотя бы узнаем, где пираты сидят.

– Это как? – спросил Матвей больше для порядку, потому что ни в каких пиратов на Каллисто он не верил.

– Так я же говорю: сей-смо-ло-ка-ци-я! Сейчас корветы третьего дивизиона рассредоточились над всем противоположным полушарием Каллисто и снизились до предельно малых. Они опустили на поверхность специальные зонды. От нашей бомбежки через Каллисто пойдут сейсмические волны. Компьютеры обработают данные, полученные зондами, и получится красивая картинка. Пиратские туннели и схроны в глубинах Каллисто будут как на ладони!

– Любопытно...

Матвей был уверен, что пенетраторы уйдут в рыхлую ледяную поверхность спутника метров на восемьсот и взорвутся камуфлетами. То есть они со своей двадцатикилометровой высоты не увидят вообще никаких особых эффектов.

Пенетраторы достигли Каллисто.

Насчет отсутствия зримых эффектов Матвей жестоко ошибся.

Почти каждый взрыв – ярко-красный с неистово ярящимися витыми жгутами фиолетового и сиреневого пламени – был виден невооруженным глазом. Если бы Матвей не знал, что пенетраторы снаряжены обычной взрывчаткой, он бы счел, что они применили ядерные боеголовки.

Вступил неумолчный Валерка Цзы.

– Когда я на Титане служил, такого я, конечно же, не видел... А тут гляди ж ты... электролиз!.. Смотрится – мое почтение!

– Какой электролиз, Валера? О чем ты? – не понял Матвей.

– Ну как! Там же километры водяного льда. «Аш два о», самый обычный. Но лед грязный, куча включений всяких... И вот из-за движения Каллисто в магнитном поле Юпитера через этот лед идут электрические токи. От них «аш два о» распадается на «аш два» и «о».

– Гремучий газ! – ахнул Матвей. – Вот оно что!

– Ну да! – подхватил Валерка. – Килотонны гремучего газа! Мегатонны! Только спичку подноси!

– Вот и поднесли, – мрачно процедил Матвей, искоса глядя на диск Каллисто, который был теперь весь, из конца в конец, располосован черными кляксами выброшенного на десятки километров коктейля из дробленых каменных пород и разносортных льдов. – Могу себе представить, как оно ахнет, если туда натуральным термоядерным зарядом засадить!

– А термоядерным нельзя! Никак нельзя! – с неожиданной для него строгостью взвился Валерка.

Он уже второй раз бомбил Каллисто, был в курсе всех подробностей, и ему было приятно покрасоваться перед новичком-напарником своей оглушительной компетентностью.

– Почему нельзя?

– Астроинженерная Комиссия запретила! Говорит, расколется наша Каллисточка на сто тысяч комет и дырку от бублика!

– Плохо...

– А по мне, так хоть бы и раскололась. По крайней мере пиратам негде было бы прятаться... Сколько спутников эта самая Комиссия уже в расход пустила? Нет, для них главное, чтобы все было с их соизволения! Любое самодурство – пожалуйста. Но только чтобы с лицензией на самодурство, а не просто так, по пьянке.

Разговор двух экспертов с мировыми именами был прерван новым вызовом майора Ласкова.

– Здесь «Саламандра-100»! Внимание всем! Третий дивизион завершил сейсмолокацию Каллисто. Примите трехмерную карту объекта. Красные маркеры обозначают наиболее подозрительные на выходы подземных туннелей зоны, в которых можно ожидать вылет на поверхность боевых единиц противника!

Почти сразу вслед за тем по правую руку от Матвея над проектором тактического планшета сформировалась синтезированная картинка Каллисто. Спутник был облеплен роями разноцветных маркеров.

– Ого! – вопреки обыкновению, Валерка был лаконичен.

 

Уже сорок две минуты они методично отрабатывали маркеры на трехмерной схеме Каллисто.

Выглядело это так: пара корветов заходила на очередную группу подозрительных кратеров и на выбор обстреливала их либо главным калибром, либо одной-двумя ракетами.

Матвею казалось, что они совершенно понапрасну выбивают из Каллисто очередные тонны ледяной пыли, как вдруг все закипело.

Из змеистого каньона по правому борту от их «Скорпиона» вдруг свечой вышли штук двадцать летательных аппаратов, рассыпающих в стороны фейерверки ложных целей и ловушек-обманок.

Все аппараты шли на предельной тяге.

Не успел Матвей и глазом моргнуть, как датчики ракетного нападения забили тревогу.

– Мы атакованы! – заверещал Валерка.

– Вижу! – крикнул Матвей.

Его руки, опережая сознание, порхали над пультом управления.

«Скорпион» резво рванул вперед, едва не столкнувшись с корветом лейтенанта Мокакина. В то же время мощнейшие помехи встали стеной между ними и приближающимися пиратскими ракетами.

Кроя по матери нападающих, Валера Цзы бросился к кормовой турели...

Матвей краем глаза заметил, как одновременно взорвались три корвета – два, вероятно, были пиратскими, а третий, увы, принадлежал их второму дивизиону. Он впервые был в настоящем космическом бою. И не очень хорошо соображал, что именно ему следует делать.

– Здесь лейтенант Гумилев, – начал он. – Прошу указаний!

К его удивлению, ему ответили очень быстро. И как-то даже буднично.

– Сбивай все, что движется, покуда есть чем! – это был Ласков.

– Так точно! – сказал Матвей и сам себя устыдился. «Прошу указаний»... Как ребенок!

Стыд придал ему остервенения.

Он резко поставил корвет на дыбы.

В поле зрения радара теперь отлично помещались все пиратские корветы, уверенно прущие вверх.

Матвей выбрал ближайшую цель и обстрелял ее из главного калибра.

Не дожидаясь анализа результатов, перешел к следующей цели и, пока перезаряжалась лазерная пушка, швырнул вдогонку три ракеты.


Дата добавления: 2015-09-01; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 81 страница| Газета «Las Vegas Review Journal», 21 декабря 2012 года 83 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.032 сек.)