Глава 3 Луис

Думаю, что мой секрет раскрыт. Если бы не та дурацкая змея, я бы не упал со скалы, и моя мама не сидела бы сейчас в больничной палате и не кидала мне взгляды, типа «У тебя огромные неприятности».

Оказалось, что в укусе змеи не было яда, один из ее клыков просто проткнул нерв в моей руке, поэтому я чувствовал онемение. После моего падения, Брук в панике позвонила своему отцу. Он приехал и отвез меня в больницу. Пережить укус змеи было достаточно легко. А вот слушать нескончаемую лекцию от мамы было просто пыткой.

Я сильно поцарапал ноги о камни во время падения. Я должен радоваться, что смог схватиться за выступ своей не поврежденной рукой, хоть и содрал в процессе себе кожу от ладони до запястья, что аж практически зашивать пришлось. В итоге, доктор сказал, что порезы не такие уж и глубокие, швы накладывать не нужно, и просто попросил медсестру их забинтовать.

Мама скрещивает руки на груди, наблюдая, как я пытаюсь принять удобное положение на больничной кровати.

– Ты меня до смерти напугал, Луис. Кто сказал тебе лезть на гору без страховочного каната?

– Никто.

– Это было глупо, – говорит она мне, озвучивая очевидное, пока смотрит, как медсестра забинтовываем мою руку.

– Я знаю.

Я смотрю на своего брата Алекса, облокотившегося на подоконник. Он качает головой, размышляя, скорее всего, о том, и как это ему достались два младших брата, у которых, наверное, в роду написано попадать в глупые и опасные ситуации. Папа умер до того, как я родился, поэтому Алекс был старшим мужчиной в семье, с тех пор, как ему было шесть. Теперь ему двадцать два.

Нужно отдать Алексу должное. Он всегда пытался оградить нас от неприятностей. Карлос с самого начала был сорви-голова. Мама говорила, что он родился крича и брыкаясь, и не перестал это делать до подросткового возраста. Затем, вся эта энергия была переправлена на драки с теми, кто был достаточно глуп, чтобы его разозлить.

Алексу было двадцать, когда мама отправила Карлоса к нему на перевоспитание.

Теперь Карлос в армии, а Алекс собирается жениться на Бриттани Эллис, девчонке, с которой он встречается со старшей школы.

Медсестра заглядывает в палату.

– Миссис Фуэнтес, нам нужно, чтобы вы подписали несколько бумаг.

Как только мама выходит за дверь, Алекс подходит ко мне.

– Тебе крупно повезло, идиота ты кусок, – говорит он. – Если я еще раз узнаю, что ты это делаешь, я лично надеру тебе задницу. Понял?

– Алекс, это была не моя вина.

– О, Черт, – говорит он, закрывая ладонью глаза, как будто у него ужасно болит голова. – Ты звучишь, как Карлос.

– Я не Карлос, – отвечаю я.

– Вот и не веди себя, как он. Я женюсь через две недели. Две недели, Луис. Последнее, что мне сейчас нужно, так это, чтобы один из моих братьев сорвался с гребаной скалы и разбился насмерть.

– Технически, это не было скалой, – говорю я ему. – И шансы того, что при подъеме меня укусит змея были...

– Я тебя прошу, – говорит он, прерывая меня. – Мне не нужна статистика. Мне нужен мой брат на свадьбе.

В дверях появляются пятеро девчонок, включая Брук, Джейми и еще троих их подруг. Они все держат в руках шарики, на которых написано «Поправляйся поскорее». Я издаю смешок, когда мой брат смотрит в шоке на этот парад девчонок, которые начинают привязывать шарики к моей кровати.

– Как ты себя чувствуешь, – спрашивает Брук.

– Хреново, – отвечаю я, поднимая обе забинтованные руки – одну с укусом змеи, а вторую, разодранную камнями при падении.

– Мы пришли подбодрить тебя, – говорит Джейми.

Я широко улыбаюсь и уже чувствую себя лучше. Теперь, когда я знаю, что не умру, все хорошо. – И что вы планируете?

Я думаю, что слышу, как Алекс хмыкает, отходя в сторону, и девчонки окружают мою кровать.

– Хочешь массаж спины? – спрашивает игривым голосом Анжелика Муньоз.

– Я принесла печенье из пекарни в Перл Стрит Молл, – говорит Брук. – Я могу тебя покормить, раз ты не можешь использовать свои руки.

– Вы, должно быть, шутите, – бубнит Алекс, стоя за ее спиной.

Анжелика садится позади меня и начинает массировать мне спину, пока Брук берет одно из шоколадных печений с шоколадной крошкой и подносит мне ко рту.

В палату заходит будущая жена моего брата, ее ботинки на высоких каблуках цокают по больничному полу, а светлые волосы собраны сзади в длинный хвост. Она кидает один взгляд на мою компанию и в замешательстве качает головой.

– Что тут происходит? – спрашивает она у Алекса.

– Не спрашивай, – отвечает он, подходя к ней.

– Алекс позвонил мне в панике и сказал, что с тобой что-то случилось, – говорит она мне.

Я снова поднимаю свои забинтованные руки.

– Да. Болит, как черт, но док сказал, что я выживу.

– Я вижу, – говорит она. – Но я не думаю, что ты будешь счастлив, после того, как твоя мама зайдет сюда и обнаружит своего пятнадцатилетнего сына в окружении собственного гарема. Ты знаешь, какой строгой она бывает, Луис.

– Если она такая же, как моя мама, она взорвется, – говорит Анжелика мне, и поворачивается к остальным девчонкам: – Может, нам лучше уйти'.

Мы с Анжеликой, время от времени, неплохо зажигаем на вечеринках. Ее родители тоже мексиканцы, поэтому она понимает. Остальные не имеют понятия, какими бывают мексиканские матери.

Я говорю девчонкам, что напишу им сообщения, как только смогу, и они уходят до того, как в палату возвращается моя мама.

– Кто принес шарики? – спрашивает она. – Девочки, которых я только что видела в коридоре?

– Ага, – говорю я. – Это просто друзья со школы.

Нет надобности вдаваться в подробности о том, что так или иначе, я целовался, по крайней мере, с тремя из пяти. Это приведет к еще одной лекции, которую я пытаюсь избежать.

Полчаса спустя, док нас отпускает, дав маме все необходимые инструкции о том, как менять повязки на моих руках дома.

– Ты не неуязвим, – говорит мне Алекс, когда мама и Бриттани выходят из палаты. – Никто неуязвим. Запомни это.

– Я знаю.

Он тыкает меня пальцем в грудь и блокирует выход.

– Послушай меня, Луис, потому что я прекрасно знаю, что творилось у тебя в голове, когда ты решил полезть на скалу без страховочного каната. Тебе нравится то чувство, когда ты говоришь опасности «да пошла ты». У меня брат в армии, лучший друг в могиле уже больше четырех лет, и я не собираюсь сидеть в стороне, когда мой младший брат играет в прятки с опасностью.

– Ты слишком серьезно относишься к жизни, – говорю я, проходя мимо него. – Я уже не маленький, Алекс, мне почти шестнадцать. Видел ту девчонку, Брук, которая мне печенье принесла? Она тоже больше не невинна. Знаешь, откуда я это знаю?

Я не могу сдержать улыбку, когда Алекс закрывает руками уши.

– Не говорит мне, – отвечает он. – Ты слишком молод, брат. Я клянусь, если какая-нибудь девчонка забеременеет от тебя, у тебя будет что-то похуже забинтованных рук.

Дата добавления: 2015-09-05