Глава 39. Через пару дней Лену, несмотря на сохранявшуюся нежелательность транспортировки

Через пару дней Лену, несмотря на сохранявшуюся нежелательность транспортировки, все же перевезли в клинику, где три года назад бизнесмен боролся за свою жизнь и выиграл эту схватку. Конечно, не без превеликой помощи Юрия Антоновича. Посовещавшись, хирурги сообщили родителям студентки и самому Виктору, что оптимальней всего будет транспортировать девушку в другую больницу сейчас, пока еще есть шанс избежать губительных последствий анафилактического шока. Брюнет, несмотря на сильнейшее волнение, Журавлеву доверял, а потому согласился почти сразу. Кулемины же долго не могли решиться на столь большой риск: понимание того, что при транспортировке их дочь может не выжить, просто не давало разумно мыслить, затмевало логику и заменяло ее паникой. Кое-как Виктору, Юрию Антоновичу и Николаю Леонидовичу все же удалось убедить их в правильности этой рискованной перевозки.

И сейчас битва со смертью предстояла уже молодой блондинке, лицо которой за последние несколько дней осунулось почти до неузнаваемости. Теперь бледная кожа сильнее подчеркивала следы всех издевательств, которые пришлось пережить этой девушке, и всякий раз Виктор, натыкаясь взглядом на многочисленные синяки и кровоподтеки, прокручивал в голове тот момент, когда увидел на полу труп Виленского. Становилось чуть-чуть легче… Однако мужчина не забывал и того, что ко всему этому руки, по-видимому, приложили еще и трое придурков, которые никак почему-то не желали оставить Кулемину в покое. В такие моменты Степнову хотелось бросить все, выбежать на улицу, найти этих уродов и если не убить, то травмировать на всю жизнь. Останавливало лишь нежелание оставлять Лену и наживать дополнительные проблемы помимо тех, что у всех них уже есть. Позже… Той частью разума, которая не была затуманена жаждой мести и мыслила трезво, Виктор понимал, что у него еще будет время отплатить этим сволочам за каждую слезинку, пророненную его возлюбленной, за все обиды и унижения, которые она от них стерпела. Как говорится, месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Первый раз Лена пришла в себя спустя три дня после того, как ее перевели в клинику Журавлева. Все вокруг было мутным и расплывалось все больше и больше, голова гудела, а тело болело так, словно по ней проехался танк… и не один раз. Поэтому девушка даже не пыталась пошевелиться. Впрочем, вследствие травм и всевозможных лекарств, которыми ее накачали врачи, Кулемина не вполне понимала, что происходит и где она вообще находится. Лишь когда ее глаза различили силуэт родного человека, сидящего рядом, студентка смогла издать какой-то маловразумительный звук, на который и среагировал мужчина.

- Леночка, родная… - большая горячая ладонь сразу же обхватила прохладную руку Лены и поднесла ее к губам бизнесмена. – Боже… ты здесь, ты со мной…

- Я… м-м-м… - прохрипела девушка, но тут же замолчала и поморщилась, чувствуя, как волна боли захлестывает ее изнутри. Сознание помутилось, перед глазами стало темнеть, но усилием воли Кулемина, превозмогая боль и измученность, не позволила себе впасть в забытье.

- Тише, - снова поцеловал ее ладошку Виктор, согревая бледную кожу своим дыханием. – Мы еще успеем наговориться, ладно? Не изматывай свой организм, не надо… Лучше послушай меня: я так…

- М-м-м… - тихо заскулила блондинка, ощущавшая, несмотря на вколотое ей ранее обезболивающее, довольно сильный дискомфорт. Впрочем, пугало Лену и состояние, в котором она находилась – мало того, что туман, обволакивающий разум, даже и не думал рассеиваться, так еще и безумная слабость не давала девушке нормально почувствовать свое тело – только неприятную тяжесть в нем и все ту же боль. – М-м-м… - опять проныла Лена и, не выдержав, всхлипнула.
- Давай я врача позову, Лен, - с нескрываемой тревогой в голосе произнес мужчина и уже было встал со стула, чтобы пригласить кого-нибудь из медперсонала, но новый всхлип блондинки и ее пусть и мутный, но молящий взгляд вкупе с едва уловимым «нет» заставил его остановиться. – Нужно, чтобы доктор тебя посмотрел, - мягко проговорил Виктор, пытаясь убедить девушку в необходимости присутствия врача. – А вдруг…
- Я м-молилась, - не обращая внимания на его слова, проскулила студентка, чувствуя, что сказать то, что просится наружу, надо безотлагательно, здесь и сейчас. – Перед смертью… я молилась, чтобы… чтобы ты остался жив… а если нет, то… чтобы мы были вместе… где угодно: в раю, в аду…

- Ленок, мы живы! – дождавшись, пока блондинка закончит свою сбивчивую, то и дело прерываемую болезненными всхлипами речь, ответил ей Виктор, еще сильнее сжав маленькую ладошку в своих руках. – Артур и Макс вовремя подъехали и вызвали скорую. Роман мертв, а его сообщник…

- Я так б-боялась… что ты приедешь, - снова зашептала Лена, ощущая, что опять проваливается в темноту. Она слышала голос своего возлюбленного, но практически не различала слов и совершенно не понимала, о чем он говорит. Но один лишь тот факт, что Степнов был рядом, оказывал такое успокоительное действие, которого невозможно было бы добиться никаким лекарством. – Так боялась… м-м-м… - слова давались слишком трудно, и Лена, из последних сил стараясь продержаться в сознании еще хотя бы несколько секунд, не выдержав, издала глухой стон, но все же смогла пусть и лишь одними губами договорить, почти договорить то, что так жаждала сказать: - что он тебя… - сердце девушки от представления того, как Роман наводит на Виктора свой револьвер и нажимает на спусковой крючок, застучало в бешеном ритме, а глаза мгновенно обожгли слезы, сделавшие картинку еще более абстрактной. Потом и вовсе стало темно… Еще некоторое время Лена чувствовала руки бизнесмена, сжимающие ее ладонь, слышала его взволнованный голос, а потом отключилась окончательно.

На следующий день возле девушки дежурили ее родители, и каким же счастьем для них было не только знать, что их дочь приходила в себя, но и видеть это собственными глазами. Однако никто даже представить себе не мог, во что выльется новое пробуждение блондинки…

На этот раз, разомкнув веки, Лена почти сразу же поняла, что находится в больнице. Прошедшие события промелькнули в памяти словно вспышки молнии, и девушка невольно потянулась рукой к своей груди, чем и привлекла внимание родных.

- Леночка, - тут же оказалась рядом с блондинкой Вера, обеспокоенно всматривающаяся в глаза дочери. – Живая… - измученно улыбнулась женщина, проведя рукой по волосам лежащей на постели студентки, а затем, не сдержавшись, шмыгнула носом и быстро смахнула выступившие на глазах слезы. – Как ты нас всех напугала! Я чуть с ума не сошла!

- Малышка моя… - не то с болью, не то с облегчением выдохнул подошедший к ним Никита, который за несколько дней, казалось, постарел на десяток лет. - Как ты себя чувствуешь, милая? – спросил он, одной рукой приобняв жену, а другую положив на руку дочери.

- Болит… все, - поморщившись, ответила девушка. – Сколько… прошло дней после… - Лена снова умолкла, собираясь с силами, - после всего этого кошмара…

- Неделя почти, - ответила Вера, еле-еле сдерживая вновь подступившие слезы. – Врачи не давали никаких прогнозов, и мы буквально молились о том, чтобы ты выздоровела…

«Молились» - отозвалось эхом в голове блондинки. А ведь она тоже молилась… Молилась, чтобы Виктор не приехал, чтобы Роман ничего ему не сделал… много, о чем молилась, думая, что живет последние мгновения.

Мать продолжала что-то говорить, но Кулемина ее не слушала. Сердце студентки заколотилось с удвоенной скоростью от одного единственного вопроса: что с Виктором? Он жив-здоров или же…

- Витя… - перебив Веру, попыталась задать вопрос девушка, но голос задрожал, а из груди вновь вырвался сдавленный стон. – Ч-что с Витей?

- С ним все в порядке, - предварительно переглянувшись с женой, ответил Никита. В то время как родители обменивались понимающими взглядами, безмолвно рассуждая о том, как дорог этот мужчина стал их дочери, что она, придя в себя, первым делом спрашивает о нем, Лена, наблюдая за ними, пришла к выводу, что те хотят скрыть от нее самое ужасное.

- Я не верю… - чувствуя, как в груди сжалось сердце, прохныкала студентка надломленным от подступающих слез и болевых ощущений голосом. – Вы меня обманываете! Он его убил, да?

- Бог с тобой, Леночка! – округлила глаза Вера, опасаясь, что переживания не лучшим образом отразятся на состоянии ее дочери. – Он вчера у тебя был! Ты же с ним разговаривала даже!

- Ни с кем я вчера… не разговаривала! – истерично выкрикнула блондинка и расплакалась уже в голос, добитая картинками расправы над Виктором, которые ей посылало воспаленное воображение. – Я… я хочу знать правду! Слышите? Я имею право знать правду! Вити больше нет? – сделала девушка попытку приподняться на слабых руках, но тут же, вскрикнув от боли, рухнула обратно на койку. – Не-е-ет… - с надрывом зарыдала она, с силой зажмуривая глаза. – Нет…

- Лен, успокойся, - попытался утихомирить дочь Никита, но слова его никакого результата не принесли. – Я клянусь тебе, с Виктором все в порядке. Он вчера был у тебя в палате… Он подсуетился, чтобы тебя перевели в эту клинику. Видишь, какие тут условия, - покрутил головой мужчина, призывая Лену мыслить логично. – Это не обычная больница…

- Если ты сейчас успокоишься, я позвоню ему и попрошу приехать, идет? – практически перебив мужа, сказала Вера и, дождавшись, пока дочь посмотрит на нее, добавила: - только успокойся, пожалуйста. Сейчас я позвоню ему… сейчас…
- Д-дай мне, - бегая лихорадочным взглядом по лицу матери, залепетала Лена. – Дай я позвоню ему… Дай, - попыталась она протянуть дрожащую руку к женщине.
- Лен, здесь нельзя звонить, - растерянно отозвалась Вера. – Я сама позвоню сейчас.
- Дай! - всхлипнула девушка. – Я х-хочу… мне надо… надо его услышать… дай… - жалобно заскулила блондинка, полным надежды взглядом смотря на родительницу. – Прошу тебя… - прошептала Лена, а по ее бледному лицу с новой силой заструились ручейки жгучих слез.
- Я выйду в коридор и позвоню, - ласково коснувшись влажной щеки дочери, повторила женщина. – Я тебя не обманываю, милая моя, - глядя девушке в глаза, произнесла она. – Тут…
- В палате нельзя звонить, - вмешался в разговор Никита, не знавший, как ему вести себя в такой ситуации, ведь никогда прежде он не видел свою дочь такой – слабой, ранимой и совершенно отчаявшейся. – Мы с мамой не стали бы тебя обманывать. Это было бы слишком жестоко, Лена.
- Пожалуйста… - сама не понимая уже, о чем она просит, снова прошептала блондинка, переводя затравленный взгляд с отца на мать. – Он же…
- Я сейчас выйду в коридор и позвоню ему, - успокаивающе провела Вера ладонью по волосам дочери. – Он скоро приедет, - мягко, но твердо проговорила она и, убедившись в том, что Лена ее услышала и поняла, вышла из палаты, набирая номер, на который за последние дни звонила так часто, что выучила его наизусть.

Дата добавления: 2015-09-05