ЗАКЛЮЧЕНИЕ. История русской социал-демократии явственно распадается на три периода.

История русской социал-демократии явственно распадается на три периода.

Первый период обнимает около десяти лет, приблизительно 1884-1894 гг. Это был период возникновения и упрочения теории и программы социал-демократии. Число сторонников нового направления в России измерялось единицами. Социал-демократия существовала без рабочего движения, переживая, как политическая партия, процесс утробного развития.

Второй период обнимает три-четыре года, 1894-1898 гг. Социал-демократия появляется на свет божий, как общественное движение, как подъем народных масс, как политическая партия. Это - период детства и отрочества. С быстротой эпидемии распространяется повальное увлечение интеллигенции борьбой с народничеством и хождением к рабочим, повальное увлечение рабочих стачками. Движение делает громадные успехи. Большинство руководителей - совсем молодые люди, далеко не достигшие того "тридцатипятилетнего возраста", который казался г. Н. Михайловскому какой-то естественной гранью. Благодаря своей молодости, они оказываются неподготовленными к практической работе и поразительно быстро сходят со сцены. Но размах работы у них большей частью был очень широкий. Многие из них начинали революционно мыслить, как народовольцы. Почти все в ранней юности восторженно преклонялись перед героями террора. Отказ от обаятельного впечатления этой геройской традиции стоил борьбы, сопровождался разрывом с людьми, которые во что бы то ни стало хотели остаться верными "Народной воле" и которых молодые социал-демократы высоко уважали. Борьба заставляла учиться, читать нелегальные произведения всяких направлений, заниматься усиленно вопросами легального народничества. Воспитанные на этой борьбе социал-демократы шли в рабочее движение, "ни на минуту" не забывая ни о теории марксизма, озарившей их ярким светом, ни о задаче низвержения самодержавия. Образование партии весной 1898 года было самым рельефным и в то же время последним делом социал-демократов этой полосы.

Третий период подготовляется, как мы видели, в 1897 году и окончательно выступает на смену второго периода в 1898 году (1898-?). Это - период разброда, распадения, шатания. В отрочестве бывает так, что голос у человека ломается. Вот и у русской социал-демократии этого периода стал ломаться голос, стал звучать фальшью, - с одной стороны, в произведениях гг. Струве и Прокоповича, Булгакова и Бердяева, с другой стороны - у В. И-на и Р. М., у Б. Кричевского и Мартынова. Но брели розно и шли назад только руководители: само движение продолжало расти и делать громадные шаги вперед. Пролетарская борьба захватывала новые слои рабочих и распространялась по всей России, влияя в то же время косвенно и на оживление демократического духа в студенчестве и в других слоях населения. Сознательность же руководителей спасовала перед широтой и силой стихийного подъема, среди социал-демократов преобладала уже другая полоса - полоса деятелей, воспитавшихся почти только на одной "легальной" марксистской литературе, а ее было тем более недостаточно, чем большей сознательности требовала от них стихийность массы. Руководители не только оказывались позади и в теоретическом отношении ("свобода критики") и в практическом ("кустарничество"), но пытались защищать свою отсталость всякими выспренними доводами. Социал-демократизм принижался до тред-юнионизма и брентанистами легальной и хвостистами нелегальной литературы. Программа "Credo" начинала осуществляться, особенно когда "кустарничество" социал-демократов вызвало оживление революционных не социал-демократических направлений.

И вот, если читатель упрекнет меня за то, что я чересчур подробно занимался каким-то "Раб. Делом", я отвечу на это: "Р. Дело" приобрело "историческое" значение потому, что всего рельефнее отразило в себе "дух" этого третьего периода. Не последовательный Р. М., а именно флюгерствующие Кричевские и Мартыновы могли настоящим образом выразить разброд и шатания, готовность идти на уступки и перед "критикой", и перед "экономизмом", и перед терроризмом. Не величественное пренебрежение к практике со стороны какого-нибудь поклонника "абсолюта" характерно для этого периода, а именно соединение мелкого практицизма с полнейшей теоретической беззаботностью. Не столько прямым отрицанием "великих слов" занимались герои этого периода, сколько их опошлением: научный социализм перестал быть целостной революционной теорией, а превращался в мешанину, к которой "свободно" добавляли жидкости из всякого нового немецкого учебника; лозунг "классовая борьба" не толкал вперед к все более широкой, все более энергичной деятельности, а служил средством успокоения, так как ведь "экономическая борьба неразрывно связана с политической"; идея партии не служила призывом к созданию боевой организации революционеров, а оправдывала какую-то "революционную канцелярщину" и ребяческую игру в "демократические" формы.

Когда кончается третий и начинается четвертый период (во всяком случае предвещаемый уже многими признаками), - мы не знаем. Из области истории мы переходим здесь в область настоящего, отчасти будущего.

Но мы твердо верим, что четвертый период поведет к упрочению воинствующего марксизма, что из кризиса русская социал-демократия выйдет окрепшей и возмужавшей, что "на смену" арьергарда оппортунистов выступит действительный передовой отряд самого революционного класса.

В смысле призыва к такой "смене" и сводя вместе все изложенное выше, мы можем на вопрос: что делать? дать краткий ответ:

Ликвидировать третий период.

- - -

Дата добавления: 2015-09-01