Глава 30: Слабости

Дни проходили почти незаметно. Осень постепенно переходила в зиму, и с каждым утром становилось всё холоднее. Чему я был действительно рад, так это решению денежных проблем — пусть не богато, но вполне сносно жить было можно. Тем более за лето я стал более бережливым и одежду не покупал — только трусы, носки, ну и так, по мелочи.

В школе я учился, не то чтобы на отличника, но на хорошиста. Лучше всех в классе считалась Лера. Насколько я понял, она тот ещё индивидуум. Бывает, вызывает её Виктор Андреевич к доске решить задачу, так она пока поднимется с третьей парты, пока дойдёт, всю задачу и расскажет. Единственное, из-за роста до верха доски не достаёт, даже когда подпрыгивает.

Ваня так и остался один. Кирилл на него уже не наезжал, но и не мирился — гордость не позволяла. А не наезжал потому, что я его об этом очень хорошо попросил. Он же не дурак, после первого хорошо поставленного удара согласился. А после того, как я его ещё и отчитал, почему-то перестал смотреть на меня волком и дал руку для пожатия, типа: «Штирлиц всё понял и обещает исправиться». Странный он.

Женя не оставлял попыток соблазнения, заодно пихая конфеты вместо сигарет…

Так, отвлечься не получается, значит, надо вставать. Это называется: «Здравствуй. Привет. Давно не виделись. Твой любимый стояк». И подпись. Разма-а-ашистая такая, в форме овала и двух кругов с разных сторон.

Закусывая губу, я поднялся и потопал в ванную. Хотя что там «потопал», полетел на крыльях люб… в общем, на крыльях. А там уже справился с проблемой, быстрыми рывками снимая напряжение. Мда, давно такого не наблюдалось. Это, конечно, далеко не первый раз, но последние несколько месяцев я слишком уставал, чтобы чувствовать хоть что-то, кроме желания выспаться. И тут на тебе. Не, понятно, конечно, что стояк не от эротических фантазий (которых у меня и не было), а потому, что с организмом всё в порядке, так что это даже хорошо.

Оттерев следы с плитки в ванной, я решил, что уже всё равно не засну, поэтому можно ополоснуться.

Подставив голову под холодные освежающие струи, смывал с себя весь пот, накопившийся за ночь. Как всё-таки приятно принимать душ по утрам, только вот жалко, что это получается в основном по выходным. Хм-м, а сейчас у нас что? Вроде среда. Эх, только бы время было ранним, вчера я и так заснул в десять — что само по себе странно. Вот просто сделал домашку и отрубился. Тем более художница по ИЗО (изобразительному искусству), как я про себя называл практику, задала нарисовать какое-нибудь здание в стиле барокко. По-моему, она на этом помешана…

Выключив душ, я босыми ногами ступил на холодную плитку, собирая валявшуюся на полу одежду. Всегда у меня так — нет, чтобы, как нормальные культурные люди, всё повесить и сложить, но я же индивидуум — сначала всё разбросаю, желая побыстрее залезть в ванную, а потом буду ходить и собирать. Критически оглядев спортивную форму, я пришел к выводу, что её нужно постирать. Эх, эта форма уже и так застирана и затёрта до дырок, но, как ни крути, новую покупать жалко, хотя и деньги есть.

Снова одевшись, с удовольствием обнаружил в кармане зажигалку и чуть помятую пачку сигарет, наверное, ночью забыл вытянуть. Оно и к лучшему.

Обув шлёпки, вышел на веранду, смотря, как солнце еле-еле маячит на горизонте. Теперь, когда приближалась зима, день становился короче, а ночь — длиннее. Мне вот интересно, как я зимой в потёмках бегать буду? Может, привязать ко лбу фонарик, как шахтёры делают. Так хоть, если в сугробе застряну, может, найдут.

Закурив, с наслаждением затянулся. Ирония судьбы, много спортсменов склонны к курению, и я не исключение. Выдох. Ещё одна затяжка, снова выдох. Полупрозрачный дым вылетает изо рта и постепенно растворяется в синеве утреннего неба.

— Даже не думай, — предупредил я, слыша за спиной тихий скрип внешней двери.

Не имелось даже сомнений в личности подкравшегося субъекта.

— Ох черт, меня засекли, — Женя встал рядом, облокачиваясь на перила веранды так, чтобы руки свисали вниз.

— Ты сегодня вообще спал? — что-то не нравились мне эти синяки под глазами и опухшее лицо.

— Не-а, — вяло отозвался парень, — сегодня ж среда, а в среду обещали показать серию ужасов. Вот я и засел.

Я хмыкнул — всегда удивляла любовь некоторых людей к ужастикам, а у этого типа она вообще зашкаливает за нормальную градусную меру.

— Слушай, будь другом, дай закурить, а? — вдруг попросил Савкин, запрокидывая голову и смотря на меня мутным взглядом опухших глаз.

— Курение вредно для здоровья, оно вызывает рак. Тем более пассивные курильщики получают больше вреда, чем активные, соответственно… — я начал втирать ему то, чем он меня пилил всё это время, где только вычитал?

— У-у-у-у, ну не будь таким жмотом, — завыл он, и аквамариновые глаза приобрели более осмысленное выражение. — Чего тебе стоит?!

— Ладно, — задержав недокуренную сигарету в сантиметре от лица, поставил условие, — только в академию ты сегодня не идешь.

Женя с секунду смотрел на меня непонимающе, но потом кивнул, понимая, что для него так тоже будет лучше. Он перехватил сигарету губами и затянулся, тем самым давая понять, что курит не впервые. Тогда зачем вся эта комедия с леденцами?

— Слушай, Миш, не пойму, что тебя не устраивает? — задумчиво протянул он, заставив меня закатить глаза — опять начинается.

— Ты меня не устраиваешь.

— И чем же? — теперь на меня смотрели уже без капли сонливости, зато с неподдельным интересом.

Будто не он до этого раз сто слышал мой неизменный ответ.

— Мне не нравится твоё идиотское поведение, приставания, маниакальная идея засунуть мне леденец в рот… продолжать?

— Только в рот? — с усмешкой спросил брюнет.

— Господи, избавь меня от своих пошлостей, дай хоть перекурить нормально, — с этим я достал ещё одну сигарету и попытался зажечь, но жига лишь чиркала, не желая давать огонь.

Поставив её на максимум, не добился абсолютно ничего — то ли газ закончился, то ли ещё что-то, фиг его знает, она ж не стеклянная или пластмассовая, поэтому нифига не видно.

Прикуривать я побоялся, мало ли что этот… индивид ещё выкинет. Но тот предложил сам, заставляя сомневаться в кое-чьих умственных способностях. Ну и зачем пытаться отучивать меня, чтобы потом самому предложить? Глупости какие-то.

Однако я согласился и, закуривая свою сигарету от его, снова посмотрел в небо. Кажется, сегодня будет дождь…

— Миш? — позвал меня сосед.

— М-м-м? — откликнулся я, поворачиваясь на голос. И тут же возмущённо запротестовал, так как придурок-арендатор подхватил меня за талию. — Чт…

Не давая продолжить, парень приник к моим губам и выдохнул в рот дым. С-сука!

Я откашливался, пытаясь избавиться от удушья, отходил назад. Ощущения были отвратительные, до слёз в глазах. Дебил, блять, конченый! Цензурных слов на него не хватает!

Отступая, я наткнулся на другую сторону перил и плавно съехал вниз. Как-то внезапно накатили беспомощность и депрессия. Боже, скажи, что нужно сделать, чтобы остаться одному и жить нормальной жизнью обычного подростка? Ну и что, что гомик, меня и самого от этого воротит, но ведь люди же как-то живут, и ничего. Так почему я?

До боли прикусив губу, посмотрел вверх, но там не виднелось небо, способное меня успокоить. А от сигарет сейчас тошнило. Может, напиться для профилактики?

Как-то отстранёно заметил, что наполненный самодовольством взгляд Савкина становится тревожным, а потом и вовсе обеспокоенным. Интересно, как я выгляжу в данный момент?

— Миша… Мишка, Мишенька, — рывком сев рядом, лихорадочно зашептал он, — извини меня… Черт, извини, я правда не хотел. Только не смотри так.

Как «так»? Как будто мне надоело жить? Ну да, но я ведь тоже не железный. Могу бить, могу огрызаться, но я человек, а не робот. Слишком много проблем, хоть снаружи и всё в порядке.

Странно, сейчас мне почему-то вспомнился Тёмка. Сначала целуют, а потом извиняются. Абсурд.

— Миш, — брюнет закусил губу, а лицо побледнело ещё больше, — Миш, ответь мне… пожалуйста.

Не хочу. Хочу уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы никого не видеть. А может…

— Знаешь, Жень… — я по-прежнему смотрел вверх, в пустоту, — мне надоело. Я приехал сюда, чтобы просто жить. Выучиться в школе, начать работать, ни от кого не завися. Приехал, чтобы жить в одиночестве, чтобы на меня никто не давил, чтобы я сам мог решать, что делать и как поступить. Считаешь, что я сильный, — может, ты и прав, сильный, но не вечный, а ты… — я прервался, пытаясь найти более подходящие слова, — ты не тот, с кем можно было бы жить спокойно.

— Расскажи, — его глаза словно стали ярче, — из-за чего ты сюда приехал?

А вот на этот раз не посмотреть на этого нахала было невозможно. Я усмехнулся — даже сейчас он пытается воспользоваться ситуацией. Но моя тайна — только моя, и об этом позоре кроме меня никто не узнает. Я не праведник, чтобы исповедоваться священнику, а если не он, то кто другой?

Так что вместо ответа оставалось только помотать головой.

— Миш… — он неуверенно улыбнулся — первый раз настолько по-настоящему и искренне за время нашего совместного проживания, а потом наклонился ещё ближе и, опираясь руками о деревянный пол, осторожно приник к губам.

Сначала медленно провёл языком по нижней, поцеловал правый краешек и прошелся обратно. А в моей голове пусто, словно все мысли и чувства вытянули, закрыв в каком-то сейфе с кодовым замком. Но тем не менее, я приоткрыл рот, сам отчётливо не понимая, зачем это всё.

Разум цинично отмечал, что сосед снова воспользовался ситуацией, а сердце желало, чтобы парень хоть на минуту стал арендатором не только комнаты в доме, а… Какие глупости…

Более осмелев, он проник внутрь, лаская мой язык своим, но по-прежнему не получая ответа. Хочу ли я этого? Не знаю… все слишком запутанно, спонтанно, необычно… но, на удивление, не противно. Естественно? Не знаю…

И… ведь это будет всего лишь минутной слабостью. Мимолётным порывом. Простой прихотью. Такой же, как и желание съесть какое-нибудь диковинное блюдо, только для того, чтобы попробовать. Никакой любви, никакого желания, потому что именно это и неправильно. Лишь эксперимент. Да, именно он.

Я неуверенно ответил, чувствуя, как на открытый затылок попало несколько капель. Кажется, начинался дождь…

Дата добавления: 2015-09-05