Вытегорский районный краеведческий музей (ул. Советская, 1).

Основан 9 ноября 1913 г. как музей местной фауны при Вытегорском реальном училище директором Г.А. Сергеевым и инженером водных путей сообщения Л.Ф. Винницким. В 1918 году профиль музея изменился на естественно-исторический. В здании Сретенской церкви музей размещен с 1937 г. В 1998 г. один из его залов отдан Вытегорской православной общине, и теперь там проводятся богослужения. Планируется возвращение верующим всего храма.

Экспозиция включает в себя следующие отделы: история развития Вытегорского края с первобытно-общинного строя до 1917 г.; история советского общества с 1917 по 1940 годы; край в годы Великой Отечественной войны. Работают выставки: "Северное ткачество"; "Меднолитая пластика"; "Поэты, писатели, ученые - наши земляки"; "В мире сказки (резьба по дереву, прикладное искусство)". Наиболее ценные коллекции: иконописи XVI-XVIII веков и живописи, в том числе образцы обонежской иконописи XVI-XVIII веков (751 предмет), рукописных и старопечатных книг (150 предметов), фауны (100 предметов), фото, книг и личных вещей поэта Николая Клюева, нумизматики, этнографии, в том числе резные расписные прялки, оригинальные изделия из берёсты и луба, вышивка и керамика конца XIX - начала XX века, фотографий и документов по истории Мариинского и Волго-Балтийского каналов. Всего в музее насчитывается почти 62 тысячи единиц хранения.

Музей Волго-Балта, расположенный в маленьком домике рядом со старым шлюзом, рассказывает об истории этого уникального водного пути, а сам уцелевший деревянный шлюз старой Мариинской системы стал достопримечательностью города. Рядом с ним установлен перенесенный в 1960-е годы из поселка Александровское обелиск в память о соединении рек Вытегры и Ковжи Новомариинским каналом в 1886 году.

Можно побывать в Доме-музее поэта Николая Клюева, который жил и работал в Вытегре. В память о нем в городе проводятся праздники поэзии.

Двигаясь вниз по реке Вытегре, в 14 км от города мы выходим на просторы Онежского озера.

Маломерным судам рекомендуется не выходить в Онежское озеро, а воспользоваться Онежским обводным каналом, прорытым в 1845-1852 годах и соединившим устье Вытегры с истоком реки Свири. Как судоходный путь он к 1980-м годам практически потерял свое прежнее значение, но продолжал еще некоторое время активно использоваться для сплава леса в плотах, пока в конце 1980-х годов на большинстве рек молевой сплав не был прекращен.

В селе Палтога (Палтожский погост) - в 18 км от Вытегры (деревня Акулово) по дороге на Санкт-Петербург и недалеко от Онежского обводного канала - сохранились деревянная кубическая, перекрытая крещатой "бочкой" церковь Богоявления (1733) и классицистическая Знаменская церковь (1810).

Приблизительно в 22 км к западу от города Вытегра, близ того места, где Онежский обводной канал близко подходит к южному берегу Онежского озера, расположен бор "Черные пески", объявленный в 1983 году ландшафтным памятником природы (площадь 175 га).

Канал пересекает реку Мегру в ее приустьевой части. Се название восходит к финно-угорскому слову "мегрега", которое означает "барсучья река". Общая длина реки 93 км, в низовьях она судоходна - до села Нижнее Понизовье в 7 км от берега Онежского озера.

В годы Великой Отечественной войны Вытегорский район оказался единственным районом Вологодской области, до которого докатились боевые действия. В течение трех лет (с 1941 по 1944 год) линия фронта проходила вблизи областной границы у села Оштинский Погост (около 50 км западнее Вытегры; до 1959 года - центр самостоятельного района). В начале октября 1941 года войска финской армейской группы "Олонец" были остановлены в 2-3 км к западу от села бойцами 272-й стрелковой дивизии. Весной 1942 года ее сменила сформированная из сибиряков 368-я стрелковая дивизия. 19 июня 1944 года в ходе Свирско-Петрозаводской операции она с этих рубежей перешла в наступление, форсировала реку Свирь и продвигалась в направлении Петрозаводска, который вскоре был освобожден. В память о тех героических днях на развилке дорог в 2 км к северо-западу от Оштинского Погоста сооружен монумент Славы с надписью "Здесь был остановлен враг. 1941-1944".

Продолжение следует....

Запись произведена через Blogonline.ru

Метки: автостоп

Село Девятины и плотина святого Бориса, 1909 г.

Плотина св.Павла в Девятинах, 1909 г.

Сад М.П.С. и шлюз Св.Павла в Девятинах, 1909 г.

Фото 5. Успенская церковь в с.Девятины, построена в 1770 г.

Картонный завод купца Лопарева. Белый ручей, фото - 1909 г.

В наше время деревообрабатывающий завод.

Подъемный мост, через р. Вытегра, п.Волоков Мост, фото - 1909 г.

Фото 6. Переправа закрыта.

В ожидании переправы, фото - 2006 г.

Фото6, 7.Переправа через Волго-балтийский водный путь. Волоков мост. Путь свободен. Фото - 2009 г.

Фото 4.

Юная «рубежанка» около церкви - Степанова (Асонова) Любовь

Ивановна. Фото - 1953 г.

Фото 5.

Фото 3, 4.Троицкая церковь в с. В.Рубеж. Построена в 1711 г.Фото – 2010г.

Эскизы памятников: слева – в с. Петровское; справа – в с. Александровское

На фото 1865 года за памятником хорошо виден шлюз св. Петра на Старомариинском канале. На момент съемки шлюз действующий! За шлюзом - часовня.

(Новый Мариинский канал строился с 1882 по 1886 гг.).

Памятник в д. Старое Петровское, построен в 1810 г., по преданию эти места посетил Петр 1 и отдыхал на этом месте «…помышлял о судоходстве» (Фото - 1909 г)

Петрашень пишет о монументе:

«В красивой сухой местности стоит возле развалины старого шлюза исторический памятник, поставленный здесь знаменитым строителем Мариинской системы генералом Деволантом. Памятник-обелиск воздвигнут в честь Императора Петра Великого на том месте, где он отдыхал, осматривал предполагаемый водораздел будущей водной коммуникации и мимо которого, по поручению Царя, прошел с первой нивелировкой инженер Перри».

Около памятника. Братья Степановы: Юра, Геннадий, Анатолий (фото примерно 1981 года). Давно ли было!

Фото 1981 года. Д.Паша Егоров из Костромы, Степановы: Юра (Рига), Толя (Рыбинск).

Фото – 2006 г.

Родные места зовут! Степановы – Геннадий, Алексей, фото 2006 г.

«Тарзанка» над старым шлюзом. Отважный пилот - Степанова Елена (фото 1981 года)

Слева направо: дома Полютиных и Распутиных.

Все та же «тарзанка» над старым шлюзом ждет новых отважных

«круголетов»! Фото – 2006 года.

Новый пилот на «тарзанке» - сын Степановой Лены – Андрей Попов.

Фото 2006 года.

Остатки березовой рощи около старого шлюза на Петровском. Видны: на переднем плане – колонка, снабжающая селян питьевой водой, дома (слева-направо) Голубевых,

Демиденковых.

Последние березы в роще на Петровском. Вид домов на задах:

Михайловых, дальше Степановых, фото 2006 года.

Незнакомый потомок «петровчан». Фото – 2011г.

Часовня в честь Императора Петра 1 в березовом саду д. Петровское на берегу шлюза старой Мариинки, фото - 1909 г. (не сохранилась). Часовня могла называться Петропавловской (Фото - 1909 г). За часовней развалины старого шлюза, памятник за шлюзом, справа, здесь не в кадре.

Две иконы: Св. Петра и Павла. Из часовни Петра дер. Петровское.

Фото 0976. Остатки шлюза старой Мариинской водной системы в д. Петровское (фото - 1909 г.)

По Указу Павла 1 и назван в честь его жены Марии Федоровны. Строили с с 1799 по 1810 г.г.

Петрашень: «От памятника... через высохшее русло старого Мариинского канала можно пройти в часовню, где хранятся иконы с упраздненных шлюзов и некоторые другие старинные предметы, имеющие большой исторический интерес».

Часовни давно нет, а предметы хранятся в Вытегре. Туда же хотели увезти и памятник, но петровцы отстояли его....

http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/759/

На 0976 видна тропинка от памятника к часовне по дну старого канала.

С 1882 по 1886 канал был построен по новому руслу (вырублен в «Каменной канаве» от нового Петровского до п. Александровское. Пароходы ходили по нему до введения в эксплуатацию Волго-Балтийского канала)

Прокудин-Горский назвал фото "Памятник на Старопетровском канале" сознательно.

Обоснование: на то время построен и действует Новомариинский канал \1883-1886\. Старый канал остался в стороне, заброшен и стал никому не нужен. Даже на фото 1909 года шлюз не сохранился. Он эту надпись оставил нам - потомкам, чтобы помнили. Сейчас о Новомариинском толком никто не знает, а про старый и говорить нечего. Если бы не монумент- давно бы память о нем была утрачена...

Фото с крыши родного дома Степановых в селе Петровское. Просматривается рельеф старого канала Маринки. В 200 метрах справа находился шлюз (остатки которого сохранились до настоящего времени). Фото – конец 1970-х начало 80-х годов.

Фото – 2006 года. Родной дом в д. Петровское.

Фото 1. Поселок Александровское – фото - 1909 (Фотограф Прокудин-Горский)

Памятник в честь Александра П (установлен в 1898 г.) на полуострове. Прямо, справа от памятника виден шлюз; справа – вверху дом на горе, где жил начальник гидроузла.

Слева на горе был дом Савиных (Акимовых). Самый дальний за шлюзом дом Захаровых (это из воспоминаний 1950 – 60 годов)

Сплав леса «гонок» по реке Порожки, метров через 50 влево она соединяется с рекой Ковжей.

Александровские ребята на бечевнике Мариинского канала. За рекой «монумент» (так называли его жители Александровского) - полуостров, расположен на слиянии рек Порожки и Ковжы. В березовой роще памятник в честь Александра П и строительства Ново - Мариинской водной системы (обелиск виден – между кепкой - слева и частично закрыт березой – справа). По реке шли пароходы из шлюза № 31 в Анненский Мост – направо. Здесь находился водораздел: река Порожки выходила из Ковжского озера и сливалась в этом месте с рекой Ковжа (частично видно место слияния на фото справа), другой рукав Порожек проходил через село Александровское и сливался с рекой Вытегрой за шлюзом.

«Монумент» являлся местом отдыха жителей с. Александровское: массовые гуляния, волейбол, танцы, спортивные игры и конечно для детворы – купание, всевозможные игры и рыбалка.

Пацаны: Полютины – Леня, Иван и я (Степанов Геннадий Николаевич), примерно 1954-55 год.

Памятник в честь Александра П был установлен в с. Александровское в 1898 г (см. предыдущие фото), в настоящее время (с 60-х годов) памятник находится около старого шлюза на канале Маринской системы в г. Вытегра.

Ковжская плотинка, фото - 1909 г. (верхний бъеф).

Ковжская плотинка, фото - 1909 г. (нижний бъеф), начало реки Порожки, которая проходила через село Александровское до слияния рек Ковжы и Вытегры.

Плотинка регулировала воду для рек Ковжа и Вытегра из Ковжского озера. Реконструирована, работает в настоящее время, наполняет водичкой

Волго-Балтийский канал.

Пейзажи реки Порожки около нового села Александровское, где сейчас живут рабочие Череповецкого горно-обогатительного рудника, добывают известняк для Череповецкого металлургического завода.

Дом Ильиных в новом Александровском (по старому, это место называлось Порожки или Пура, по названию реки Пура, втекающей в реку Поржки) на берегу реки Порожки, фото - 2006 г.

На берегу р. Порожки. В гостях у родных - Ильиных, местных жителей Рубежа - Волокова Моста: Анатолия Викторовича и Ольги Александровны. Гости: Колбиченкова (Копова) Светлана Викторовна – жительница Петровского-Череповца, Степанов Геннадий Николаевич – житель Рубежа-Александровского, Петровского, Волгограда). Фото – 2006 года.

2 января 2012 года на 93 году жизни ушла от нас Ильина Ольга

Александровна старейший житель старшего поколения «рубежан».

Волгоградец Андрей Попов на родине предков, на берегу Волго-Балта, фото – 2006 года.

Волго-Балт в районе переправы на Павшоозеро, напротив села Петровское (поселка Мирного)

Озеро в селе Петровское, след бывшего Старо-Мариинского канала. Здесь справа – налево шел канал из Маткоозера, фото 2006 года.

Виды озера. На том берегу, в сосновом бору, место отдыха и купания местной молодежи и гостей, фото 2006 года.

Налево продолжался канал Старой Маринки до шлюза на Старом Петровском, фото - 2006 года.

В родном лесу, между селами Петровским и Анненский Мост.

Слева – направо: волгоградцы Андрей Попов, Алексей Степанов, старейший житель села Петровское Копов Евгений Николаевич и бывший «петровчанин» Степанов Геннадий Николаевич, фото 2006 года.

На фото те же самые со Степановой (Асоновой) Любовь Ивановной, бывшей жительницей села Рубеж.

Встреча земляков во дворе дома Коповых в селе Петровское: слева-направо: Степанова Л.И., Колбиченкова (Копова) С.В., Бронзовы (фамилии девичьи) – Люба, Алевтина, Валентина, Смирнов Г.А., второй ряд – Степанов Г.Н. Фото – 2006 год.

Ковжинский лесозавод, вид из-за реки Ковжи, 1909 г. (с.Анненский Мост).

Заводская аллея и школа, 1909 г.

Жилые дома ковжинского лесозавода – 1909 г.

Корпуса Ковжинского лесозавода (1909 г).

Фото 8.

Фото 8, 9. Пустые деревни, брошенные дома (д.Анциферовская).

город Белозерск (фото - 1909 г.) Вид с крепостного вала.

Мариинская водная система — самый важный и наиболее благоустроенный путь между бассейнами Каспийского и Балтийского морей. Протяжение пути от Рыбинска до Петрограда 1054 версты...» — сообщал дореволюционный словарь. По тем временам это сооружение было грандиозным. В Северную Пальмиру двинулся хлеб из Нижнего.

Но пришло время — устарела Мариинскаа система, и в 60-х годах нашего века на ее основе был проложен новый водный путь — Волго-Балт. Некоторые сооружения Мариинки остались в стороне — словно памятники инженерной старины и мастерства.

Наш корреспондент, большой ценитель промышленной архаики, решил пройти по одному из заброшенных участков Мариинской системы.

Впервые я приехал в город Вытегру, а все узнаю: вот Сиверсов мост, вот собор за ним, а вот и первый шлюз (шлюз — сооружение для подъема или опускания судов с одного уровня воды (реки, канала) на другой). Столько лет подкладывал листы в папочку, а теперь приехал. На танкере.

...Надо же, надо было мне вот так их пройти — ну хоть не всю тыщу верст, так хоть эти триста, самую хребтину, хоть не капитаном, увы, так рядом в рубке, дурные изгибы фарватера ощутить с бросками штурвальной рукоятки, осязать реку через тряску машинную, что восходит и щекочет ступни, чувствовать слой воды под днищем да понимать — два потока в нем, и один — коренной, интересный мне, а потом толщу эту, столб ее водяной охватить, задрав голову в бетонной яме шлюза, да ростом своим измерить.

От Череповца от самого — солнце, в первый раз за столько дней, пробилось сквозь дымку и заиграло бликами по стальной воде, а впереди по курсу сине море было из сказки Пушкина и из детства облака, как горки мороженого с сиропом. Бинокль вскинешь — куда попал? — то ли в небо, а то ли в реку, пока не раздвинулась даль Белого озера пологим взгорком, а восходил туда вперед нас темный, огнями меченый утюг огромного судна; ворота шлюзов расползались навстречу оранжевой сумеречной дымке, еще прозрачнейшей в переходных бассейнах, и соловьи пересвистывались, и щекотал ноздри запах черемухи...

Девятинский перекоп

— Мужчина, мужчина! Сюда, сюда! — зовут девчушки от школьной калитки, и зовут они, конечно, того — нездешне озирающегося, в шляпе и с рюкзаком, в котором часть накопленных листов, а первый, из дореволюционного «Нового энциклопедического словаря», я не привез, потому что помню наизусть:

«Мариинская водная система — самый важный и наиболее благоустроенный путь между бассейнами Каспийского и Балтийского морей.

Протяжение пути от Рыбинска до Петрограда 1054 версты; в него входят р. Шексна, Белозерский канал вокруг Белого озера, р. Ковжа, Новомариинский канал, р. Вытегра, обходный Онежский канал, р. Свирь, Приладожский кан. и р. Нева...

Число шлюзов на р. Вытегре 28 с 14 плотинами, на Ново-Мариинском кан. 2, на р. Ковже 2 шлюза (4 плотины), на Белозерском канале 2 шлюза (4 плотины) и на р. Шексне 4 шлюза (4 плотины)... Первое судно прошло из Ков-жи в Вытегру в 1808 г., а окончательно путь был открыт 21 июля 1810 г.»

На школьном дворе, на лужайке при двух деревянных двухэтажных корпусах, меж которыми перекинут деревянный приподнятый тротуар, я знакомлюсь с участницами школьного краеведческого кружка, и у каждой в руках толстый альбом, то ли по истории родного села Девятины, то ли по народным праздникам, то ли по Мариинской системе, и знакомлюсь с учительницами — Галиной Георгиевной и Галиной Петровной.

И занятно же мы выглядим в Девятинах — девчата идут кучкой с альбомами и со школьником-кавалером, учительницы, как экскурсоводши, впереди, а я посредине — с биноклем. Так шагаем мы по обширному селу, куда свезли и деревни от затопления Волго-Балтом, мимо бани (бревен вокруг на топку — выше крыши), мимо поленниц в форме высокой копны и выходим к обрыву, к лесистому ущелью: в глубине, метрах в пятидесяти ниже, посверкивает речушка, остаток Вытегры, а на другом берегу прямым углом вырезаны откосы и уходят вдаль — туда и нам.

Но что это за настил из шатких бревен, уложенных в несколько рядов по течению, по которым, ступая, где наросла тина, мы перебираемся на тот берег? Не остатки ли плотинного пола? И канава сразу в берегу со следами древнего плотничества. Не шлюз ли от тех первых времен, от года 1810, когда по пути могли плавать суда «длиной до 13 саженей, с осадкой в 7 четвертей»? «Да, шлюз петровский, доперекопный», — подтверждают учительницы и устремляются неутомимо по ребру известняковых откосов.

И вот — Девятинский перекоп. Поражал воображение современников. Разом отсек крутейшую излучину Вытегры, спрямил судовой ход. Да и шутка ли было — очутиться первым зрителем 1896 года, когда закончилось на Мариинке великое переустройство, в темной глубине рукотворного каменного ущелья, пройти прямые его полверсты аккуратными шлюзованиями, узнать, что стройка велась пять лет да не вручную, а взрывами сверху, а снизу в туннель загонял паровоз вагонетки, чтобы вывезти рухнувшую в колодцы породу! Размышляли, наверное, о мощи человека и о победах над природой... А нам, знакомым с иными победами (вон лязгает за лесом волгобалтовский шлюз № 6), кажется — как же эти-то в нее вписывались!

Ныне березки тянутся на откосах стройной густой порослью, не одолеть каждой всю высоту в одиночку, а только вместе. В просветы видно внизу, как торчат из красной глины белесые ребра брусья вскрытого каркаса шлюзовых стен, а местами еще подножье березовому строю — ровные венцы над ручейной заводью. Каждый шлюз был — 80 метров длины.

— 25-й, 24-й и 23-й, — называет Галина Георгиевна у последнего, с поваленной мшелой створкой ворот и второй стоячей, от которой к берегу, к круглой железной шишке с отверстиями, почти незаметной в траве, идет железная зубчатая рейка.

— Вот так, — отведя руки вниз и в сторону, учительница делает несколько шагов вокруг шишки, будто бревнышко вставила в отверстие и ворот вращает. — Вот так ручку катали, открывали створы...

После обеда путеводитель мой — старинный труд инженера Пстрашеня «Мариинская система. 1810 — 1910». Сижу у бревенчатой переправы и читаю: «За шлюзом св. Андрея расположены в знаменитом Девятинском перекопе три шлюза святых Самсония, Михаила и Владимира. Плотина, общая для этих трех шлюзов, находится в староречьи на месте старой плотины св. Самсония» — с этим ясно, плотина тут, а бечевник, укрепленная тропа для «тяглецов» и лошадей, — вот он, зеленеет сочно в том берегу под уже затененным склоном. Ведет меж зарослями, сворачивает в перекоп и у Самсония упирается в чашу. Все ж я иду, лезу, отмахивая цепкие ветви, прыгаю по гнилым подмытым брусьям, а местами и вовсе карабкаюсь по склону. Конечно, люблю я заросшие руины великих империй, но вес ж с радостью выбираюсь на солнце и холожу ноги в бегучей воде.

А сердце греет надежда: «На 234 саж. ниже шлюза св. Владимира находится шлюз св. Павла, знаменитый своею плотиною, обслуживающей вместе с Павлом и три следующие шлюза». Да, да, та самая, возведенная на водопаде, где 4,5 сажени разность уровней, где широкими пенными валами катятся струи по ступеням трех каскадов! Нет книги про Мариинку без ее фотографии.

И я шагаю к ней, как молодой влюбленный, и выхожу из перекопа на раздолье, и является мне водохранилище между нынешними шлюзами №5 и №6, а вот и вовсе впадет в него Вытегра под мостиком, да только у меня глаз наметан, и в дамбе мостика я различаю острый контур шестиугольного сруба, след бычка плотины святого Павла. Шлюз тоже угадывается, полузасыпанный, а вот следующих — Кирилла, Бориса, Фому — видеть мне уже не дано.

Чудо-система

— Очень хорошая была система, — неторопливо вспоминает назавтра Николай Дмитриевич Крюков. — Строили люди грамотные, высокообразованные, культурные...

И очень хорошо здесь сидеть за столиком, в тени у бревенчатого дома в деревне Маркова, куда продрался я к вечеру сквозь зеленое и парное комариное царство, сквозь тальник, поглотивший прославленную марковскую лестницу — «шесть шлюзов св. св. Иакова, Алексея, Глеба, Федора, Иоанна и Василия, обслуживаемых плотиною первого шлюза». Я карабкался по крапивистым склонам безводных межшлюзовых бассейнов и шел ручьем по их ровному песчаному дну, шагал желтыми одуванчиковыми полянами бечевника и черпал сапогом охристой жижи в канаве параллельного, «петровского» шлюза и вычислил, меряя инженерные следы шагами, что было там сразу два их — двухкамерный Иоанн и однокамерный Василий плюс промежуточный бьеф — итого 160 шагов. А когда выбрался я на свет, то удача — Николай Дмитриевич Крюков, бывший начальник марковского гидроузла, хозяин шлюзов от 6-го и до 17-го, а при них — четырех плотин.

— Ведь сколько шлюзов, — продолжает он теплым голосом, — а крупных аварий не было: это ж чудо!

— И у вас было впечатление, что вы трудитесь именно на чуде?

Конечно. Приходилось быть прорабом и разбирать деревянные конструкции. Так все, особенно подводные — это высшее качество работ и инженерная мысль.

— А что-то вас особенно восхищало?

— Да, шпунтовые линии. Ведь напор трехметровый, вода может просочиться, все размыть и разрушить. Поэтому на каждой голове шлюза (на каждом его входе) забивались ряды брусьев, соединенных друг с другом — шандорная шпунтовая линия, королевая, водобойная, сливная. На них садилась шапка — брус тридцать сантиметров на тридцать. А на королевую, где упор для ворот, так и 60 на 60. И такую махину вручную спустить, затащить, положить точно, выверенно, гребень в роечку усадить и подконопатить очень большое нужно было умение!

Мы гуляем еще с этим мягким, размеренным человеком по его бывшим владениям: вот яма 11-го шлюза, Наталии, и остатки плотины, вот 10-й, Екатерина, под склонившимися березами уходит по последние четыре венца в Волго-Балт. А что? Шлюз заполнен, чтобы вошел, например, однопалубный винтовой «Шексна», сутки рейс от Вытегры до пристани Чайка, и не надо на нем мне каюты ни 1-го, ни 2-го класса в надстройке, ни тем более «плацкартного» места в трюме, в такой сочный закат я займу сидячее на крыше, откуда, если дождь, слякоть, а особенно осенью снег, пустят в трюм греться.

— Я слышал, мариинские пароходы называли «голубчиками».

Так это местное название, — улыбается Крюков. — Пойдем, говорят, на голубчик! Он в систему заходит, буфет работает, пивом торгуют, водку на разлив, бутерброды.

— Просто как в ресторан садились?

— Да, тут вот — километр-два проедут, а дальше 16-го, 17-го нашего далеко уже, так на 16-м стараются все заядлые уже нагрузиться и веселенькие обратно идут.

Да, вдвойне жаль, что нет сегодня голубчика. Последний автобус мой давно ушел. В светлых сумерках я шагаю по Девятинам, любуясь, как розовеют башни дальнего волгобалтовского шлюза, как спит на розовой воде «Метеор». Только в желудке у меня пусто. И ничего не успел купить. Но подхожу я к школе, где стал на постой, — и поджидает меня добрейшая Галина Георгиевна с банками салата и шей из кислицы, с обещанием завтрашних новых встреч с живой Мариинкой.

Живая Мариинка

Пароходы, пароходы,

Пароходы, буксера!

Пароходские ребята

Целоваться мастера! —

... — и смеется, скрывая смущение, Антонина Кузьминична Даньшина. Голос не старится, а сама — до жил высохла, потемнело лицо. Только взгляд подслепших, темно-синих глаз упорен, как на снимках у той молодой Медведицы. Все ее звали так, все ей пришлось брать силой.

В тридцать втором было ей девять лет, когда увели отца — просто зажиточно жили. Она пошла в няньки. А в тридцать девятом, когда поступила на 22-й шлюз, то поставили ее в первый день «на верхнюю работу»:

— Вы представляете, — с замиранием вспоминает она, — надо открыть ворота. Я — никак не могу. Ну ни с места. Вахтенный, мужчина все-таки, приоткатал немножко, я взяла. У меня все трещало! Думала, все жилы лопнули, и руки потом очень долго болели.

А после подсказал он, что когда шлюз наполнится, то потом оттуда идет волна. Вот с нижних ворот — волна, и все глядишь, как она идет, тут нажмешь — легче открывается.

— А в основном женщины работали? — Все женщины! До войны были мужчины, но уже пожилые. А на войну их взяли, дак все женщины. А после войны мужчин-то уже и не было. А я считалась начальник вахты. На нашем шлюзе четыре ручки надо было катать, еще на пароме — паромный работник, и на плотине плотинный, там щиты поднимаешь... А во время войны, когда зенитки стояли у клуба на горе-то, — судно заходит, да как застреляют, у меня все убежат, а я одна, хочешь-не-хочешь...

— А зимой?

— Зимой мы ремонтом занимались — бревна тесали, тумбы перекапывали — бревна такие, метра два с половиной — новые ставили и крепили.

— И конную тягу вы застали?

— Дак и после войны ее гоняли, конную тягу. Ну, все вроде вам рассказала?

Оказывается, не все.

— «Механик Петров» шел, я на 23-м стояла. «Над рекой березки-елки» — песню пою. С 24-го судно вышло да все вертится и вертится, а там ведь маленькие расстояния. Потом я только сообразила, что сама виновата. Песню оборвала — он и заходит. Я на него — сами знаете, как. Зашвартовался: — Подождите минуточку, не давайте свистка. Опустился в кубрик, вынес мне, наверное, килограмма два песку, конфету и булку белого хлеба, — тут смеется Антонина Кузьминична. — Возьмите, возьмите! Как хорошо вы пели!

Солнце греет горницу сквозь тюлевые занавески, да на улице еще жарче. Астафьев поит меня кофе. Пожилой человек в очках, крепкий, с широкой грудью — и то, наверное, печать профессии: Георгий Николаевич — водолаз со старой Мариинки.

Застал он систему в последние ее годы, когда на Мариинку уже махнули рукой, и сколько раз было — нарочный ночью, и сборы, и катер, а под воду — на пять минут: на камешке махоньком застряла опавшая шлюзная половинка и елозит по полу. Другое дело, когда вышибали ворота — этого тоже было сколько угодно, пролетало судно сквозь шлюз и выходила вода, но тут уж — работа не одной водолазной станции и не на один день. А самое опасное было — на плотинах.

Плотины тогдашние закрывались щитами, каждый щит между стоек и, случалось, криво стоял щит или, хуже, его срывало. Это называлось прямая фильтрация, и в одну такую Астафьев попал да чуть не лишился жизни.

— Приехали мы вдвоем на 17-ю, там междупольная загрузка делалась — глину закачивали под давлением, потому что вымывает ее, и надо было трубу переставить, фланец под водой открыть на конце и направить. Я все переделал, а меня потащило. Я сигнал дал, потряс два раза, воздержись, мол, — ответа никакого мне нет. Я дальше: «Выхожу» — три раза дергаю сигнал, дескать, вытаскивай меня! Никакого ответа.

— Как меня подтащило к отверстию-то, где фильтрация, — продолжает Астафьев с улыбкой, — то я понял. Шланги-то туда проскочили, и меня за ними спокойно тянет. Я руки расставил, и ушли у меня только ноги, а манишка водолазная, что на двенадцать болтов надевается, — не проходит полностью: я и остался. А телефона нет, и воздух я не травлю, да и не видно меня — наверху бегают, не знают, что со мной; в Вытегру уже звонят, чтобы помощь прислали. А пока — стали бить по щитам, чтобы фильтрацию устранить. И так меня бы расколотили надвое. Но одна судопропускная увидала. Да что вы, говорит, вон ноги водолаза в сливной части, ботинки с грузами светлыми, а вы бьете! Тут они щит приподняли, да я и полетел по сливному полу, о контрфорсную стойку меня ударило и сорвало шлем. Они сразу забивать щит стали, а меня понесло в рисберму, куда вода дальше сбегает, а в рисберму попал бы, там — все, груза на ногах такие, утонул бы. Но хорошо второй водолаз, молодой, с бычка прыгнул да и задержал меня. Так и спас...

Кофе выпит, я много узнал. Да и хозяину, похоже, приятно было повспоминать:

— На Мариинке вода была чистая, не муть, как на Волге-Балте. А когда вода чистая, то и работать-то — красота!

Петрова мысль

— Петрову мысль Мария свершила» — часто я слышал на Мариинской системе. А теперь вижу слова эти — на стройном гранитном обелиске, что высится, окруженный столбиками с цепями, а еще штакетником, у глубокой и, верно, непростой канавы на задворках деревни Петровское среди буйного одуванчикового цвета. «Благоговейте, сыны России», — написано на другой грани.

Достаю Петрашеня: «В красивой сухой местности стоит возле развалины старого шлюза исторический памятник, поставленный здесь знаменитым строителем Мариинской системы генералом Деволантом. Памятник-обелиск воздвигнут в честь Императора Петра Великого на том месте, где он отдыхал, осматривал предполагаемый водораздел будущей водной коммуникации и мимо которого, по поручению Царя, прошел с первой нивелировкой инженер Перри».

Легенда такая, что в 1711 году царь Петр сам приезжал и лично исследовал водораздел между Ковжей и Вытегрой, а здесь встречался с крестьянами. В 1811 году место опознал стопятнадцатилетний старец Пахом, которого привезли на телеге.

«Цепкая память старика, — читал я где-то, — сохранила многое». Читал я, правда, и писателя Кублицкого: будто бы не сохранилось отметок о такой поездке в регистрационных книгах, ведшихся при дворе Петра и отмечавших все деяния государя. Но оставлю сей спор серьезным исследователям. Мысль-то безусловно была.

А как ее свершила Мария? И какая Мария? Указ о начале строительства «вытегорского канала» издал в 1799 году император Павел I, но деньги дала его супруга Мария Федоровна: главно-начальствующая над воспитательными домами обеих столиц, она распорядилась взять из сохранной кассы петербургского дома, а Павел велел «принять заимообразно». «В ознаменование любви к отечеству, — гласит еще одна грань обелиска, — канал сей наименован Мариинским».

«От памятника, — читаю дальше Петрашеня, — видно и Матко-озеро, осиротевшее с 1886 года (то есть, как построили Ново-Мариинский канал, ускоривший движение — А.К.). Через высохшее русло старого Мариинского канала можно пройти в часовню, где хранятся иконы с упраздненных шлюзов и некоторые другие старинные предметы, имеющие большой исторический интерес». Но где же, не вижу, Матко-озеро, первый водораздел системы, и где часовня?

Через «высохшее русло», через канаву, на дне которой заметны еще крупные мшелые балки, полы шлюза святого Петра, и различимы еще два уровня двухкамерного шлюза, идут мои бесценные учительницы, которые и привезли-то меня сюда на чудом добытом «бобике», а теперь ведут местного старожила, Александра Ивановича Распутина. «Матко-озеро, — сетует он, — замыли строители Волгобалта и легко откупились штрафом». Часовня давно сгинула, а предметы хранятся в Вытегре. Туда же хотели увезти и памятник, но петровцы отстояли его и сами теперь обихаживают.

Александр Иванович, лесничий всю жизнь, посадил лиственницу, кедр и тяньшанские ели. Он бродит вокруг обелиска и, наклонясь, раздвигает густую траву: некоторые — прижились.

А еще рассказывает Александр Иванович, когда раскапывали волго-балтовцы этот Старо-Мариинский канал, то из одного шлюза достали такие бревна, что здешний житель построил из них целый дом — такой это был лес и так сохранился.

Но пора нам из года 1810-го, шофер спешит, пора в 1886-й. Попробуйте-ка выговорить Павшозеро с ударением на «а», но вот оно — довольно крупное село и мертвенное: забиты окна в желтом, видно, школьном бараке, выбиты в клубном черном доме с фронтоном и линяло-голубыми щитами для «сегодня» и «скоро». А посредине на пыльной песчаной площади, как высшая точка Марии некой системы, торчит красно-ржавая водонапорная башня, в узкой тени которой жмутся друг к другу десяток овец.

Мимо заросшей узкоколейки бреду я, мимо погрузочной станции с застывшим навеки мостовым краном, с выпотрошенным зеленым вагончиком «мест — 40», карабкаюсь по грудам гниющих бревешек — (не знаю уж, кто их бросил, давний ли русский, новый ли, совместный со шведом — ухватки одни), прохожу ярко-желтыми сенокосами по замытому Павшозеру и оказываюсь у сокрытой кустами горловины Ново-Мариинского канала, у развалины младшего «Петра».

Ручеек стекает со шлюза, с бревен вповалку и, мутнея, ширится в речку, ширится дальше еще. В сапогах я ступаю в воду — может, щелкнуть шлюз на память? — как за спиной растет мерный шум. Оглядываюсь: против течения бежит валок, бежит и растет, сужаясь. Еле успеваю на берег выскочить. А вдали, за неказистым причалом, поперек прорези, проползает кусками громадина белого теплохода. Волго-Балт.

На канале — Каменном, в известняке рубленном, с водицей на донышке — я вспоминаю отчего-то давнюю обложку «Нэшнл джиогрэфик». По схожему канальцу баграми проводят барку американские любители истории. Только наша Мариинка — раза в три пошире.

Последний вечер

Первый раз Волго-Балт начали строить в 39-м, — рассказывает Копреев. — Был создан Вытегра-строй в системе НКВД. Пригнали заключенных, начали взрывать тут кладбище, готовить котлован под первый шлюз...

Почти всю жизнь Александр Алексеевич прожил в Вытегре, и с молодости, с хрущевских пор, он — краеведческая душа: записывал, расспрашивал, фотографировал все вокруг, и теперь, присев на огородике у него на доску теплицы, перед черным дренажным ручьем, интересно мне его послушать. Я ведь уже знаю, что три шлюза Волго-Балта стоят на кладбищах, и на глазах шлюзовых работников, случается, выплывают гробы.

— Война прервала работы, — продолжает Копреев, — но они возобновились после победы. Повсюду здесь была колючая проволока, вышки. Я узнавал: за Управлением строительства канала числилось тогда семьдесят тысяч человек. В 52-м закончили Волго-Дон, и баржами сюда пошла техника. Были уже котлованы для шлюзов, начали бетонировать днища. Но умер Сталин, строить стало некому, и пришлось все законсервировать, залить битумом. Лишь несколько лет спустя стройка началась заново и шла уже до конца, до 64-го года...

И о, эти краеведческие души! В последний мой вытегорский вечер стучится ко мне в номер Александр Алексеевич в половине двенадцатого и предлагает ночную прогулку по городу. Я с радостью соглашаюсь. И пусть деревянный подъемный Сиверсов мост давно уже окаменел в бетоне, а 1-й шлюз, Сергий, сохраненный как экспонат для музея, безвозвратно убит реставраторами. Ведь ночь розова, свистит соловей, и я на Мариинской системе.

Алексей Кузнецов / фото автора

СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ

В нашей области стал уже привычным явлением выход очередного альманаха из серии "Старинные города Вологодской области". Вот и еще одну книжку держите вы в руках, дорогие читатели. Второй выпуск "Вытегры" - это двадцатая книга серии, так что можно говорить о своеобразном юбилее.

Судьба вытегорской глубинки в вологодской провинции... Казалось бы, чем можно удивить мир? Но полистайте страницы альманаха, и вы с изумлением и радостью обнаружите неожиданные и милые сердцу картинки старинной жизни, зазвучит в душе певучая олонецкая речь, польются бесконечной чередой неувядаемые клюевские строки, загудят пароходы на Мариинке, откроется взору лазурная гладь Онежского озера.

Мы много в последнее время говорим о необходимости возврата к родовым корням, о бережном культивировании теплящейся в душе многовековой народной памяти, о воспитании национальной гордости и искренней любви к родной земле и отчему крову. Считаем при этом, что только такой человек - знающий, инициативный, неравнодушный - способен возродить Вытегорскую землю. Но много надо потратить сил, чтобы человека "зажечь", чтобы у него в глазах огонек появился и чтобы вцепился он в свое дело обеими руками. Может, пример вытегорского купца Потанина поможет? Как бы ни ломала его жизнь, он всегда оставался при деле, при работе... Или прочтите о мастерах, работавших на Мариинке. В бесхитростных рассказах звучат гордость за строителей Волго-Балта и ощущение собственной причастности к недавним событиям, вписавшим Вытегорский край в историю России. Или познакомьтесь с Августом Герольдом и его попытками "обустроить Вытегорский уезд".

Любой опыт бесценен, и никогда не было легких времен. Не война, так градобитие, а жива земля по сей день, и планы мы строим немалые.

Расширяем лесной комплекс района, строим дороги, ловим рыбу и сеем хлеб, думаем о возрождении сельской глубинки и развитии туризма, мечтаем о создании достойной плеяды вытегорских предпринимателей и руководителей хозяйства. Впереди непочатый край работы. Надо заранее подумать об изменениях, которые внесет в жизнь введение в строй автодороги республиканского значения, по которой через Вытегорье хлынет поток грузов и пассажиров. Требует пристального внимания Волго-Балтийский водный путь, ведь со времени последней реконструкции прошло уже почти сорок лет. Надо бережно сохранить все культурное и природное наследие края.

Свершение таких планов невозможно без заинтересованного участия каждого вытегора в общем деле. На Руси испокон веков все самое трудное свершали вместе, миром. Почувствовать себя частицей этого мира позволяет не только формальная принадлежность к Вытегорской земле, но и духовная связь с ее историей, культурой, природой. Прочтите альманах, придите на Клюевские чтения, съездите в Ошту на военные рубежи, загляните в уютные вытегорские музеи, послушайте песни "Олонии" и стихи молодых вытегорских поэтов - защемит сердце от любви к родному краю! А с любовью всякое дело спорится.

И. М. Климов,

глава администрации Вытегорского района

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАНОРАМА

M. Драгомерецкая

ПЕТРОВСКИХ ЗАМЫСЛОВ ТВОРЕНЬЕ

История нашего края в прошлом была тесно связана с водным путем, прошедшим по его территории - Мариинским каналом, соединившим в XIX веке Каспийский и Балтийский бассейны1. Более 150 лет просуществовало одно из самых больших в мире гидротехнических сооружений - Мариинская водная система. Она оказала большое влияние на развитие торговли и промышленности Вытегорского края. По образному выражению, "поила и кормила" население уезда, давая дополнительный заработок крестьянам вытегорских деревень.

В XIX веке Мариинская система трижды перестраивалась. Главная ее реконструкция была произведена в 1890-1896 годах у села Девятины2. Знаменитый Девятинский перекоп поражал воображение современников. Он отсек крупнейшую излучину реки Вытегры, спрямляя путь для судов. В свое время Девятинский перекоп с несколькими шлюзами был признан выдающимся гидротехническим сооружением, а Мариинская судоходная система на Международной выставке в Париже в конце XIX века была удостоена большой золотой медали3.

"Мариинская водная система" - название это, кажется, давным-давно принадлежит истории, и нелегко представить, что еще в 1963 году по Мариинке ходили суда. В середине 30-х годов XX века Мариинская система в нашем районе подразделялась на 4 гидроузла: Вытегорский, Марковский, Девятинский, Александровский. Что же представляла собой территория гидроузлов? Вспоминает Юрий Васильевич Медведев - руководитель Вытегорского гидроузла:

"Гидроузел занимал территорию от Вознесенья до старого шестого шлюза. В состав входили пять деревянных шлюзов, четыре плотины, весь участок Онежского обводного канала, три паромные переправы (в Анхимове, Палтоге и Вознесенье) и городской подъемный мост, который находился перед Красной горкой. В состав следующего - Марковского - гидроузла входили двенадцать деревянных шлюзов (с шестого по семнадцатый) и четыре плотины. Девятинский гидроузел состоял из девяти шлюзов и четырех плотин. Александровский включал в себя шесть шлюзов (с двадцать седьмого по тридцать второй) и шесть плотин".

Это был целый комплекс сложных гидросооружений, состоявший из деревянных однокамерных шлюзов (каждый размером 10 на 75 метров) и восемнадцати плотин. Камеры всех шлюзов были деревянными, из дерева были сделаны и двустворчатые ворота.

Рассказывает Николай Дмитриевич Крюков, 1925 года рождения, полвека прослуживший на водном пути, в том числе и начальником Марковского гидроузла:

"После окончания Великоустюгского училища в 1945 году приехал работать на Мариинку. Уже тогда понял, что не зря систему называют чудом гидротехники. Построена она была очень хорошо... Чувствовалось, что инженерные проекты были грамотно воплощены в жизнь системы. Начинал я с должности прораба, мы разбирали все деревянные конструкции шлюза, особенно подводные. На шлюзах Мариинской системы был трехметровый напор воды, что могло привести к сильной ее фильтрации. Поэтому на каждой "голове" шлюза было по четыре шпунтовые4 линии: основная (королевая, или напорная), где ворота заходили, потом шла главная (напорная), удерживавшая воду, а за воротами шли еще две линии - шестиметровая водобойная и сливная, запиравшая ворота. Каждая линия прикрывалась "шапкой" - колодами из сращенных брусьев: королевая линия имела "шапку" площадью шестьдесят на шестьдесят метров, иные - в два раза меньшие. Но чтобы такую махину вручную срастить, затащить на шпунтовую линию, положить, точно вымерив и плотно усадив на место, сделать гребень, подконопатить, требовались большое умение и сноровка. Ремонтом системы занимались в зимнее время. Представьте себе: мороз, мерзляк5, в руках клин да кувалда, никаких механизмов не было, только лошадь выручала... А после войны все крупные работы выполняли женщины, но с работой справлялись вовремя".

Обычно навигацию открывали в конце апреля, числа 25-го6. Интенсивность движения судов по Мариинке, по словам очевидцев, была очень

большой: одно судно выходило из шлюза, другое запускалось, задержек не было. Сразу же после войны на Мариинку из Германии пришли буксирные суда - номерные дизельные катера (201-й, 205-й, 206-й и 208-й). Кроме того, по Мариинке ходили буксировщики и катера, названия которых еще помнят старожилы ("Старая Русса", "Ерш", "Сардинка"), и самоходные баржи ("Енисей", "Нептун", "Шкода", "Кавказ") с двигателями чехословацкого производства7.

В конце XIX века ходили по Мариинке суда, которые изготавливались в нашем крае. Еще в 1886 году "Олонецкие губернские ведомости" писали: "В селе Девятинах построен паровой катер. В здешней паровой кузнице устроен этот катер... Недавно еще минуло время, когда паровое дело считалось привилегиею просвещенных народов, и паровыми судами, большими и малыми, Россия пользовалась исключительно из-за границы. Сооружение парового судна здесь, в деревне, свидетельствует, что это дело и у нас в России становится таким же домашним делом, как и многие другие отрасли технического и механического производства"8.

На месте казенной кузницы впоследствии выросли Девятинские судоремонтные мастерские, в которых ремонтировали и изготавливали суда для Мариинки. Десятки лет проходили по системе пассажирские пароходы "Волхов", "Свирь", "Фурманов". А. К. Даньшина, 1923 года рождения, из села Девятины, проработавшая сорок лет на водном пути, помнит названия всех пароходов и знает множество частушек, родившихся на Мариинке. Вот некоторые из них:

Пароход проклятый "Фурманов"

Увез миленочка.

Только имя и фамилию

Оставил дролечка.

Пароходы, пароходы.

Пароходы, буксера,

Пароходские ребята

Целоваться мастера.

Пароход идет "Шексна" -

По гудку узнала я.

Едет милый на побывку

Проведывать меня.

Антонина Кузьминична пришла работать на 22-й шлюз Мариинки восемнадцатилетней девушкой. В отличие от обычных шлюзов, где смена состояла из четырех человек, на 22-м работали шестеро. Это объяснялось тем, что, кроме четырех ворот, на обслуживании были еще паром и плотина9.

В пятидесятые годы в районе развернулось строительство новой трассы канала Волго-Балт.

"На ремонт Мариинки стали обращать меньше внимания, - рассказывал Георгий Николаевич Астафьев. - Она ветшала, приходила в негодность, половинки шлюзов валились, "ходили по полу"10. Редкую ночь не вызывали на аварию: камешек попадет - ворота уже не ходят, без водолаза не сделать. Крупных аварий не было, но ворота "выставляли"11 в каждую навигацию. Судно заходит, что-то не сработает у него, и оно ударит прямо в ворота, и вот дня два-три, а порой и целую неделю восстанавливают. Вода в Мариинке была исключительно чистой, и работать было одно удовольствие. Воздух подавали вручную, качая помпу. Обследовали водолазы все гидротехнические сооружения. Особенно опасно обследовать было плотину. Однажды попал в фильтрацию на 17-й плотине - чудом остался жив"12.

До глубокой осени 1963 года ходили по Мариинке суда. Это была последняя навигация отслужившей свой век Мариинской системы. Вспоминает Н. Д. Крюков:

"Поступило распоряжение 2 ноября 1963 года перекрыть Мари-инку в районе 17-го шлюза. Собрали технику (бульдозер, самосвалы, груженные камнями), пришло множество народа, дали команду начать перекрытие. Через два часа на месте перекрытого канала осталось только сухое русло"13.

В центре города Вытегры на берегу старого русла канала как памятник истории находится первый, а теперь и последний шлюз старой Мариинки. Первый - потому, что с него начиналась эта водная магистраль. Последний - потому, что он единственный, который решено оставить на память потомкам. Поныне сохранились старые шлюзы, берега, укрепленные бревнами, и даже едва различимые следы бечевника14. Трогательное ощущение усталости, покорности времени исходит от старых строений. Путешествуя по старой Мариинке, мы соприкоснулись с местами, где, по преданию, побывал Петр Великий15. До сих пор в селе Петровском стоит обелиск в память о пребывании царя и его великом замысле соединения речных систем России. "Благоговейте, сыны России: Петрову мысль Мария совершила", - гласит надпись на обелиске.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Энциклопедический словарь / Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Т. XVIII в. СПб., 1896. С. 621-626.

2 Копреев А. Петрову мысль Мария совершила... // Красное знамя [Вытегра]. 1997. № 9.

3 Яшин А. И на Мариинке, и на Волго-Балте / Красное знамя. 1993. № 74.

4 Голова - конструктивный элемент шлюза между верхним или нижним подходом и шлюзовой камерой; шпунт - деревянная или металлическая свая, забиваемая в грунт по контуру котлована или плотины для ограждения от воды.

5 Мерзляк - мерзлая почва (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. М.: Изд-во "Русский язык", 1998. С. 320).

6 Записано от Н. Д. Крюкова, 1925 года рождения, живет в г. Вытегре. 'Копреев А. Петрову мысль...

8 Тихомиров А. Речь пред освящением вновь построенного в с. Девятинах парового катера, сказанная 7 июля 1886 г. в присутствии г. министра путей сообщения // Олонецкая летопись. ОГВ. 1886. № 14. С. 660.

9 Записано от А. К. Даньшиной, 1923 года рождения, живет в с. Девятины.

10 Ходить по полу - здесь: соприкасаться с дном шлюзовой камеры.

11 Выставить ворота - ставить вон, вынимать (Даль В. И. Указ. соч. Т. 1. С. 316); здесь - выбить, снести с места.

12 Записано от Г. Н. Астафьева, 1918 года рождения, жил в с. Девятины, умер в 1998 году.

13 Записано от Н. Д. Крюкова...

14 Бечевник - береговая полоса или прибрежье, обнажающееся вдоль реки после спада половодья. Название происходит от бечевы - каната, при помощи которого в прошлом тянули суда вверх по реке бурлаки (Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. М.: Мысль, 1984. С. 84).

15 Энциклопедический словарь...

Дата добавления: 2015-09-05