Глава Семь

*Адам приподнял блондина за спину и поцеловал парня, нежно. Так нежно, как никогда и никого в своей жизни. Он не любил такие ласки. Просто не выносил, и сейчас ему хотелось включить этот садизм, но, увы, это было сложным делом. Блондин был настолько красив, что он еле сдерживал себя, чтобы не благодарить вслух всех богов за то, что сейчас они в одной кровати. За то, что блондин не с кем-то другим, а именно с Адамом. Он любил его стоны… Они уже несколько лет вместе и Томми неизменяем. Он такой же веселый, красивый, и порой бывает таким сногсшибательным, что у Адама перехватывает дыхание. И сейчас, в карих глазах читались страсть и обида. Адам нахмурился. Почему-то лицо своего парня он видеть не мог. Он прикрыл глаза и вновь открыл их, но лица блондина не было видно. Даже не было той теплоты, которая излучалась при дыхании светлого парня.*

Адам открыл глаза. Он понял, что лежит на диване не то боком, не то на спине, а рука поджата под его туловищем, причиняя боль. Все тело заныло из-за туповатой позы. И кто ему говорил так спать? Он был один, как всегда. Он не был в том парне, не ласкал его тело. И черт, он даже имени его не знал. Адаму хотелось спать, но сердце бешено билось, и он боялся вновь увидеть какой-нибудь бредовый сон, который лишь испортит ему настроение. Почему все так странно? Если бы им еще раз встретиться… И тогда он опять его выебет.

«Да, мне всего лишь нужен хороший секс…» — подумал брюнет, решительно направляясь в спальную. Там он намеревался одеться, но потом передумал. Что бы он сделал, если бы вновь встретил того парня?

Вопрос этот и его самого заставил задуматься. И, что он скажет тому? Нет, Адам его не любит. Ему просто нужен был трах, а теперь? Что теперь изменилось? Если вспомнить ту кожу, тот стон и те глаза, которые лихорадочно сверкали… То брюнету хотелось бы повторить. Но то, что было во сне, было странным. Там была какая-то мерзкая нежность, которую он не очень-то и применял в сексе. Он понять не мог, почему такие мелочи возбуждали его. Кожа, как кожа, стон, как у обычной шлюхи, глаза у всех блестели от страха. Но он впервые был чьим-то первым. Тем, кто лишил парня последней девственности, и испробовал «юную» задницу.

— Бля, ну и что за мысли, – прошептал он, скривив лицо. Да, это было впервые, ему обычно попадались одни гейские пассии, которые до встречи с брюнетом уже не то чтобы пробовали, но и, наверное, делали это в многочисленных позах. Но тот был совсем…ранимым, как никто другой. Совсем-совсем уязвимым.

«Мне нужен хороший секс с ЭТИМ парнем,» – мысленно сделал он вывод. Да… если он вновь займется с ним сексом, то он непременно насытится этим телом и, наконец, сможет дальше жить, отдаваясь свой карьере.

Он снял с себя одежду и заметил, что его член напряжен. Дрочь? Нет! Адам никогда не дрочил. Мастурбация – это не его дело. Он ненавидел этого делать. Надо будет — выебет кого-нибудь, и продолжит трахать, пока не кончит.
Но как? Если его мысли занимает какой-то парень, которого он не знает. Знает лишь кожу под своими руками, помнит лишь стон, а член, напрочь запомнил тот жар, внутри парня, и, конечно же, тесноту. Если сюда прибавить те губы, которые он так и не поцеловал… Почему он тогда не сделал этого? Если прикусить их. Адам только заметил, что отчаянно ласкает свой член, который вот-вот «взорвется» лишь от мыслей об этой твари. Твари… Если бы он вновь увидел его, узнал бы имя.

— И нахуй мне нужно его имя… — прерывисто прошептал он, все еще проводя по члену рукой, сжимая головку и выдавливая смазку. Если бы это было возможным, то он бы сейчас же остановил это странное поведение тела, но весь ум отдался воспоминаниям той ночи. И сейчас он кончит. Он знал, что будет винить себя за такую жалость и слабость. Он не любил сам себя удовлетворять. Он мог бы сходить в клуб… Он вскрикнул, когда сам коснулся уретры, доставляя нереальное удовольствие себе и представив, что это был вовсе не его палец, а язычок блондина. Этого было достаточно, чтобы излиться себе на живот и руку. Он кончил, впервые за полтора месяца. Все вокруг поплыло, и голова кружилась из-за такого наслаждения. Тело содрогнулась несколько раз, сжимая мышцы в нижней части тела. Только теперь, он сможет уснуть…

//\\//\\//\\//\\//\\//\\//\\//\\//\\//\\//\\//\\

Томми проснулся из-за мягкости на его губах. Мэтт, который собирался на работу, решил насладиться губами Томми.

— Добро утро, — прошептал шатен в губы тому.

Томми растянулся лужей на кровати, с улыбкой на лице. Он все еще немного ощущал боль в анусе и во всем теле. Хотя, он и сам царапает всю спину и плечи Мэтта, и, считается, что они квиты.

— Доброе, – ответил блондин, отвечая на невесомый, но нежный поцелуй Мэтта.

Томми вспомнил, что сегодня ему надо на работу, и был очень рад этому. Теперь он не будет бегать к Мэтту, а наоборот, Мэтт сам к нему будет приходить, потому что Томми иногда приходится там ночевать, когда приходит уйма заказов на качественные фотографии. Он любил фотографировать природу, чаще всего.

Томми поднялся с кровати и обнял Мэтта. Шатен немного боялся. Боялся того, что Томми не сможет нормально работать и вновь начнет бояться. Но оставалось надеяться на обратное. Томми в последний раз поцеловал Мэтта, тем самым возбуждая того своей наготой и ушел. Дыханье шатена совсем сбилось, и он был бы не против сейчас…

От пошлой мысли он ощущал эрекцию сильнее. Он все еще удивлялся тому, как Томми мог одновременно заставлять его чувствовать и страх, и любовь, и возбуждение. Страх — за то, что Томми могут вновь воспользоваться, любовь – за все странности и нежность блондина, возбуждение – за каждый томный взгляд из-под челки Томми и главной привычке, не носить нижнее белье. Это было убийственно, но сладко. А про тело Мэтт предпочел не вспоминать до конца дня, до той поры, когда они окажутся в постели наедине. В принципе, шатен каждое утро покидал дом с такими мыслями и со слабой эрекцией. Он проводил Томми голодным взглядом, осматривая тело того, особенно упругие ягодицы. Конечно, это ничуть не помогало решить «проблему»…

«Сейчас всего семь утра, а работа начинается в восемь…» — ехидно подумал Мэтт.

Направляясь к ванной комнате, он снял по пути пиджак и галстук. Он осознавал, что Томми будет немного больно, если считать, что они и вчера этим занимались. Но и знал то, что они оба не смогут отказаться от удовольствия, которое они дарят друг другу. Он открыл дверь ванной после того, как окончательно освободился от одежды. Тело Томми виднелось сквозь миллиарды капелек воды на стеклянной кабине душа. От вида такого хрупкого и гибкого тела, Мэтту потребовалось сжать основание члена, чтобы не кончить. А Томми невозмутимо мылся, словно не слышал того, как дверь довольно громко захлопнулась за Мэттом.

— Так и знал, – донеслась до ушей Мэтта насмешка Томми.

Мэтт немедленно открыл дверцу кабинки и ворвался туда, пришпиливая Томми к стене. Томми не был напуган, хотя сам Мэтт напугался от своего действия. Он подумал, что сделал что-то не то и напугал Томми своей грубостью. Но Томми лишь ухмылялся:

— Ты же опоздаешь, – сказал Томми, пытаясь вырваться из объятий шатена.

— Еще час, – прошептал Мэтт на ухо Томми…

Томми вздрогнул, и по его телу пробежала крупная дрожь возбуждения.
Они оба знали, что им пора на работу, и что они уже не подростки, чтобы не уметь контролировать свои чувства. Но Томми был настолько соблазняющим и нежным, что у Мэтта последний разум уходил лишь на то, чтобы задуматься, как бы заставить Томми кричать от наслаждения. Все смешалось в стонах и криках Томми, рычаньях и вздохах Мэтта, пока они не задышали часто, неглубоко, и не кончили одновременно. Томми заметил, что у них впервые так: стоя, Томми прижат животом и лицом к холодной кафельной стене, а Мэтт сзади во все силы придавливал его всю «деятельность». Немного грубо и извращенно, и это что-то напоминало Томми. Но думать о чем-то другом сейчас он не мог…

И как теперь им идти на работу?

Дата добавления: 2015-09-05