Мимолетное желание тебя.

Владимир Богомолов

Она не любила чужих взглядов. Она не любила просыпаться рано. Ехать в переполненном автобусе. Не любила жареный лук, заправлять кровать, розы, запах женских духов, плаксивые фильмы о любви и, самое главное, ненавидела тяжелую музыку. Ей она предпочитала Вивальди, Шопена и Моцарта. Она терпеть не могла, когда запутывались наушники, когда в метрополитене ей уступали место. Девушка кое-как переносила длинные поездки и никогда никого не ждала. Еще ее раздражал запах шашлыков на железнодорожном вокзале.

Она курила, но с отвращением относилась к табачному дыму, особенно, когда рядом с ней кто-то дымил.

Больше всего ей не нравилось пиво и дешевая газированная вода в пластмассовых бутылочках, с трубочкой-соломинкой внутри. Ее тошнило от своего имени Кристина, и при знакомстве девушка представлялась Аэлитой. Она не уважала английский язык, но бесподобно знала немецкий. Девушку печалила температура эспрессо-корретто в кафе. Кристина бесилась, когда начинались месячные, когда нечего было надеть, когда заканчивались сигареты и мелочь в карманах.

Она никогда не носила обувь на каблуках, ее заменяли кроссовки и сапоги. Любила вязаные шарфы, но обходила стороной кофты с высокими воротниками. Кристина не посещала ночные клубы, не ходила в библиотеки, хотя очень много читала. Девушка гневалась, когда тупил интернет и мобильник находился «вне зоны действия сети». А еще ей не нравились пожилые люди. Она уважительно относилась к ним, помогала, но практически всегда раздражалась.

Мечтой всей жизни Кристины была поездка в Германию. Она считала, что сможет там остаться навсегда. Кстати, слово «навсегда» ей тоже не нравилось, и девушка старалась его не употреблять.

Кристина обожала сыр с плесенью, но не переваривала рыбу. Даже от одного запаха ее начинало тошнить. В критические дни девушка не пользовалась прокладками, предпочитая тампоны. Не любила феминисток и лесбиянок, а также громкие пафосные реплики о свободе взаимоотношений.

Она не верила в любовь. За этот месяц она сменила пять парней, но ни с кем из них не спала, считая, что не предназначена для занятия сексом. К слову, девственность она потеряла в начале девятого класса, после чего никогда не занималась этим. Свои физиологические потребности удовлетворяла сама посредствам руки или чего-нибудь продолговатого. Для этого отлично подходили огурцы или бананы, обтянутые презервативом. Это для того, чтобы не занести инфекцию и чтобы не пораниться.

Мастурбировала Кристина в ванной комнате или на кровати, когда матери не было дома. В такие моменты она ничего и никого не представляла, а просто совершала частые механические движения, пока не наступал долгожданный оргазм. Кончала она только раз и после этого долго не могла придти в себя. Если была возможность, то после мастурбации она затягивалась косячком и закрывала глаза.

Кристина почти не пила спиртного. Даже без алкоголя ее всегда накрывало. Виной всему были марихуана и мускатный орех. Она покупала коричневую специю в любом продуктовом магазине, приходила домой, смешивала с кефиром и выпивала залпом. Иногда Кристину тошнило -- вкус у такого напитка оставлял желать лучшего. После чего девушка ложилась на пол и, нацепив наушники, ждала прихода, который начинался только через три-четыре часа, когда мускатный орех немного усваивался, всасываясь в желудок.

Девушка никогда не садилась на измену, никогда у нее не было бэд-трипов. Конечно, у Кристины были свои заскоки: она три раза в день чистила зубы, не ела после шести и у последней оставшейся сигареты всегда отрывала фильтр. Она сама не знала, почему. Просто вошло в привычку.

Не верила в существование бога, но не отрицала присутствия вселенского сверхразума, о котором прочла на форумах тысячи постов. Надо сказать, что Кристина вела свой личный электронный дневник и гнобила малолеток-эмо на сайте «Смысл Жизни.ru» под ником «ЖопоТрах В Доспехах».

Девушка училась на архитектора, и многое знала в своей сфере. Бывало, она залазила на крышу своего дома в шестнадцать этажей и смотрела на засыпающий город. Ей нравились все эти арки, крыши, отблески от стеклянных фаллических торговых центров и небоскребов.

Кристина в детстве сломала правую руку, когда только начала ходить в первый класс, поэтому писать приходилось левой, так она и осталась левшой на всю жизнь. Учительница начальных классов ненавидела девочку, потому что та постоянно задавала многочисленные вопросы. Но теперь любознательная школьница превратилась в отвязную студентку с высоким IQ и таким же высоким самомнением.

Пожалуй, самой отрицательной чертой Кристины был эгоизм. Она всегда делала так, как считала нужным и каждый раз принимала решения лишь в свою пользу. Многие от этого страдали, особенно -- ВСЕ!

Что-то экзотическое было в этой девушке. Она нереально привлекала парней, к тому же, парней различного типа: от быдло-гопников и ботанов до мажористых папиных сынков и джентльменов, похожих на Джуд Лоу или Деппа. Кристина не отличалась особой красотой, как она сама считала и, разумеется, ошибалась, потому что была «охуительно красивой телочкой», и большинство парней мечтали оказаться между ее ног.

Забавно, но Кристя (такая форма имени ей нравилась чуть больше) не относилась к числу тех, кто фоткал себя в зеркале на iPhone, вытянув пухлые губы. Девушке нравились задумчивые, лирические фотографии, в которых романтика лилась через край. Вот таким противоречивым человеком она была. Мать, кстати, называла ее человеком крайностей.

Совсем недавно Кристя коротко подстригла черные волосы, чтобы они не мешали готовить любимое блюдо -- макароны в сырном соусе с жареными овощами и тертым орехом. Всю жизнь девушка думала, что этот рецепт -- результат работы ее мозга. Как оказалось позже, такое блюдо готовили еще тысячу лет назад.

Кристина прочла много книг. Она цитировала Фрейда, ругала Вербера, Марка Леви, Коэльо и других «бабских писателей». Любимым ее произведением был «Маленький Принц». А вот чего она терпеть не могла, так это «Алхимика». Кристину бесило, что «многие швабры хвастаются, будто читали Коэльо, а сами алфавита не знают». Ее часто можно было увидеть в книжном магазине. Девушка обычно подходила к стеллажу с биографиями различных знаменитых людей, аккуратно перелистывала огромные страницы, долго-долго читала. Иногда она засиживалась в книжной лавке до самого закрытия, и тогда Кристину выпроваживал охранник. Если она сопротивлялась, а такое случалось, он брал хрупкую девушку на руки, мужественно выносил на улицу и бросал на асфальт.

Кристя безразлично относилась к смерти. Она воспринимала это как вполне нормальный процесс и была готова к тому, что все мы когда-то умрем.

Из домашних животных у девушки был только хомяк, которого она называла Хулио. Его купил отец перед тем, как сменил ориентации и уехал с любовником в Голландию. Кристина к этому отнеслась безразлично. Ей было жалко маму и, скорее всего, отцовского любовника, потому что папа мог затрахать до смерти кого угодно. Наверное, поэтому родители Кристины расстались. Мыть тоже была неидеальна. Сидела целыми днями дома и смотрела магазин на диване, потом звонила подругам и трындела по несколько часов, пока вдоволь задолбавшийся оператор не разъединял этих курообразных истеричек, говорящих лишь о дорогих шмотках и солях для ванн. Под этим предполагались легальные курительные смеси, с которых мать Кристины улетала, поймав кайф, и писала посреди комнаты, натянув на голову золотую школьную медаль дочери.

Жили они хорошо. Иначе Кристина давно бы лишилась почки… Ее мать, расчетливая динамщица, крутила шашни с кандидатом в депутаты и с тренером по плаванию. Мужики, пускающие слюни на женские прелести, легко и слепо выкладывали астрономические денежные суммы, тем самым, инвестируя неполноценную семью.

Кристина строго решила для себя, что фактором, определяющим ее характер и мировоззрение, будет не родительское воспитание, а собственное понимание жизни.

17:08

Капал дождь, когда Кристина открыла глаза. Похоже, она была обдолбанной в жопу, потому что не помнила, как оказалась на крыше огромного офисного здания. До асфальта было этажей сорок -- не меньше.

-- Черт! -- отчаянно крикнула девушка, наблюдая за маленькими огоньками, распростершимися внизу. Городской шум казался заметно тише. Он уже не так напрягал слух. Ощущение, точно попадаешь в трехлитровую банку, а по ней в это время истерично стучит пьяная мартышка.

Кристина медленно поднялась и обессилено навалилась на бортик. Ей безумно хотелось блевать, но блевать с сорокового этажа, как минимум, не очень культурно.

-- Господи, убейте меня! -- промычала девушка, смотря вниз. И все-таки ее стошнило. Во рту остался привкус виски, муската и канабиса.

Она посмотрела на часы. Потом осторожно встала, превозмогая боль в мышцах и ужасную слабость. Судьба каким-то неведомым образом закинула ее на крышу Центрального Отеля. Девушка пошарила в карманах курточки и нашла мятую пачку сигарет. Она взяла одну, подкурила и глубоко затянулась. Кристина понятия не имела, как будет спускаться, что она скажет охранникам. Но сейчас у нее было только одно желание, чтобы ее поскорее отпустило.

Во рту словно кошки насрали. Девушка снова затянулась, потом отыскала сумочку и достала зеркало. Вид у нее был, мягко сказать, не очень. Тушь на глазах осыпалась, лицо мятое, точно Кристина спала сутки напролет. Она оставила в покое зеркало и, взобравшись на перила, стала смотреть на сигаретный дым, который таял в осеннем воздухе.

Единственное, что помнила Кристина, как поссорилась с матерью, уехала на трамвае к заброшенному заводу, сделала там несколько фотографий и со спокойной душой обдолбилась марихуаной. После этого момента воспоминания становятся какими-то мутными, обрывистыми. Вот она едет в бар, там пьет виски и снова курит, только уже что-то покрепче. И все. Цепочка обрывается.

Как и почему она оказалась на крыше Центрального Отеля, Кристина так и не смогла понять. Пару раз у нее было такое. Она просыпалась утром не дома, а у подруги или на вокзале, но ведь это все можно хоть как-то объяснить.

Пиздец…

Это реально настоящий пиздец… У Кристины закружилась голова, и она зажевала какую-то таблетку от боли в горле, надеясь, что это поможет. Девушке, к тому же, совсем не хотелось, чтобы ее снова вывернуло.

Она вспомнила, как блевала однажды над тазиком. Было девять-десять утра. В голове роились мысли. Было так плохо, что хотелось скорей сдохнуть. Сейчас все иначе. Кристина чувствовала какие-то философские посылы. Похоже, она закинулась серьезным психоделиком. Решила проверить, потому что когда ловишь психоделический приход, тебе весь мир кажется глубоким, добрым и пушистым. Да, скорее всего, так оно и было. Кристину забавляли маленькие огни фонарей, покрывающие весь город, светящаяся паутина дорог. Ей было кайфово от мягкого оранжевого света большой лампы на крыше… Кристине нравился мелкий дождик. Это было похоже на тот самый момент, когда ломается душ и на тебя падают лишь малюсенькие плевочки.

Но все равно -- пиздец…

18:34

Кристина попыталась утолить голод шоколадкой, которую отыскала в сумке. Помогло, но только на короткий период времени. Плюс быстрых углеводов лишь в том, что они моментально помогают почувствовать себя лучше, но также быстро этот забавный эффект проходит. И потом не остается ничего, лишь воспоминание о том сладком наслаждении. Это напоминало секс, точнее мастурбацию. Поэтому девушке было проще съесть шоколадку.

-- Да нахуй! -- раздался истеричный мужской крик за спиной Кристины. Дверь с шумом отворилось, точнее ее пнули ногой.

Через несколько секунд к девушке подошел высокий мужик. Одет он был очень странно: черный кожаный пиджак на голое тело, красный галстук болтавшийся на волосатой груди, изрезанные синие джинсы и черные огромные сапоги. Коротко стриженые волосы казались сальными и грязными, словно их не мыли несколько месяцев.

-- Блядь! -- крикнул мужик и поравнялся с девушкой. Он был изрядно пьян или обкурен. -- Заебали эти гавнюки!

Кристина ничего не сказала и закурила очередную сигарету. Мужик с интересом посмотрел на девушку и, слегка покачиваясь, подошел к краю крыши.

-- Че ты тут делаешь? -- пробасил он, оценивающе поглядев вниз.

-- Сижу и курю.

-- Хочешь взять автограф?

-- Схуяли?

-- Какая грубая девушка, -- рассмеялся мужик. -- Месячные что ли?

-- Тебя ебет? Я тебя знать не знаю! -- огрызнулась Кристина и сделала затяжку.

-- Ого! -- почему-то удивился пьяный незнакомец и поправил болтающийся галстук. Только сейчас девушка заметила в его левой руке бутылку элитного коньяка. -- Давай это исправим?

-- Мне это надо? Слышал песню? Как же там… А! Ты кто такой?! Давай до свидания!

-- Увлекаешься творчеством мудака Тимати?

-- Мне так-то похуй на Тимати! Просто эта строчка как раз кстати подходит к ситуации, -- Кристина сделала еще парочку затяжек и выкинула бычок.

Мужик в кожаном пиджаке присел на бортик недалеко от девушки и стал пристально ее рассматривать. Кристину это раздражало:

-- Что ты палишь? Я тебе не экспонат в музее…

-- Но ты гораздо красивее, детка!

-- Закройся! -- недовольно отозвалась девушка. -- Мне, блядь, не очень интересны твои речи!

Мужик, кажется, был уязвлен. Он сделал большой глоток из бутылки, закашлялся и вытер рукавов подбородок. Больше он ничего не сказал.

18:43

Кристина поймала себя на том, что уже долгое время сидела с закрытыми глазами. Она могла с легкостью упасть, перевалившись через перила. Девушка устало потерла глаза и зевнула. Похоже, ее отпускало. Она оглянулась по сторонам и увидела, что пьяный незнакомец стоит на самом краю крыши и напряженно смотрит на землю.

-- Прыгнуть хочешь? -- ухмыльнулась Кристина.

-- Да.

-- Прыгай тогда!

Мужик ничего не сказал и продолжил смотреть вниз, сосредоточенно о чем-то думая. Вид у него был потрепанным.

-- Ты смотрел фильм «Титаник»? -- спросила девушка.

-- Раз сто смотрел…

-- Помнишь момент, когда Роза хотела покончить с жизнью? Джек ей сказал, что она не прыгнет. Та спросила, почему он так думает, ведь нихера ее не знает.

-- И что?

-- Суть в том, что Джек ответил, типа если бы она хотела прыгнуть, то давно бы прыгнула. Вот в чем смысл.

-- Намек понял, -- рассмеялся мужик, но не оглянулся, продолжая стоять у самого края крыши. -- Может, я мысленно прощаюсь с родственниками и друзьями.

-- Это вряд ли, -- покачала головой Кристина. -- Ты мудак, а у мудаков нет друзей.

-- По себе что ли судишь? Мне кажется, тебе не стоит делать выводу о человеке, которого ты совсем не знаешь…

-- У тебя на лбу так и написано «мудила», -- усмехнулась Кристина и заметила, как псевдо самоубийца коснулся лба, точно проверяя, правда это или нет.

-- Ты ошибаешься, куколка, -- устало произнес мужик, сделав глоток коньяка. -- Я известный рок-музыкант. Весь мир обо мне знает.

-- Нихуя себе! -- девушка удивленно вскинула брови, сделав вид, что очень удивилась этому факту. -- Я тоже хочу признаться, что я Королева Великобритании.

-- Не пизди! Я с ней лично знаком. Она старая и толстая, и ты на нее не похожа!

-- Спасибо, -- только и сказала Кристина, продолжая смотреть на его бессильные потуги спрыгнуть с крыши.

-- Я рок-музыкант, детка, и с этим сложно поспорить. Слышала когда-нибудь группу «Ржавые ублюдки»?

-- Нет, -- ответила девушка, немного подумав. -- Я не слушаю тяжелую музыку.

-- Зря! Вот почему ты никогда обо мне не слышала. Жаль, я думал обсудить с умным человеком свое творчество.

-- Ты был в зоопарке? Там есть вольер с мартышками. С ними можешь обсудить. Я думаю, они отлично разбираются в твоем творчестве.

Мужика это рассмешило. Он хохотал несколько минут, напрочь забыв о безопасности, и даже чуть не упал.

-- А ты остра на язычок. Мне такие нравятся.

-- Мне тоже нравятся такие, -- не задумываясь ответила Кристина, глядя на вечерние городские огни.

-- Лесбиянка? Любишь, наверное, работать язычком в женских складочках…

Девушка ничего не ответила. Ее чуть не стошнило. Она постаралась подумать о чем-нибудь хорошем. Но, бля, о чем хорошем можно думать, когда сидишь на крыше самого дорогого отеля в городе в компании с озабоченным рок-музыкантом, решившим сигануть с высоты?!

-- Давай ты отойдешь от края? -- предложила Кристина и поднялась с пола.

-- Считаешь, так будет лучше?

-- Нет, просто если ты прыгнешь, то меня тут легко найдут. Приедет полиция, скорая…

Рок-музыкант задумчиво почесал грязный затылок и все же отошел на безопасное расстояние.

-- Будешь? -- он протянул бутылку девушке. Та кивнула, взяла коньяк и предусмотрительно протерла горлышко рукавом. Мужик хмыкнул, заметив это. Кристина сделала несколько глотков и поморщилась. Вкус у элитного коньяка оказался отвратительным.

-- Меня зовут Герман, -- улыбнулся музыкант.

-- Аэлита, -- представилась девушка, решив не называть своего настоящего имени.

-- Охуеть как приятно! Это та, которая была в романе у Алексея Толстого?

-- Я удивлена, что ты читал Толстого!

-- Читал, -- кивнул Герман. -- Редкостное говно, конечно… Я бы так свою дочь не назвал.

-- Просто моя мамаша прется по нему, -- соврала Кристина.

Мужик полез в карман пиджака и через несколько секунд достал косячок.

-- Покурим?

-- Покурим, если второй мне дашь. Просто не хочу твои заразные слюни слизывать.

Герман кивнул и протянул девушке еще один косяк. Кристина благодарно кивнула.

-- Хотел спросить, какого хуя ты делаешь на крыше?

-- Не знаю, -- Кристина пожала плечами, затягиваясь дымом марихуаны. -- Видимо, я так обдолбилась сильно, что даже не помню, как сюда попала.

-- Ебать, -- рассмеялся музыкант. -- Как такое вообще может быть?

-- Сама не знаю…

-- Хотя у меня было что-то подобное. После концерта я сильно набухался, потерял сознание, а утром проснулся в другой стране. Ладно бы в другом городе, но, сука, в другой стране! Меня это порядком удивило и напрягло.

-- Меня бы это тоже напрягло! -- ответила Кристина и почувствовала, как ее снова накрывает. Сейчас бы не сдохнуть. -- Я тоже спросить хотела… Нахуя известному и популярному рок-музыканту убивать себя?

-- Хороший вопрос, -- задумался Герман и выпустил густой дым. -- Как бы сказать мягче, меня все заебало. Ты знаешь, как сложно быть музыкантом? Бля, откуда же тебе знать…

-- Действительно.

-- Эти ебучие концерты, постоянные гастроли, концертный директор… После каждого выступления вечеринки, где приходится убиваться непонятной хуетенью. Меня от всего этого тошнит. Проститутки, малолетние шлюхи, которые сосут за автограф.

-- Было и такое?

-- Да, была парочка. Одна позволила поссать ей в рот.

-- Пиздец!

-- Знаешь, как меня это достало все. Я чувствую себя никем, ничтожеством! -- Герман затянулся и посмотрел в городское темное небо. -- Кстати, ты была права. У меня нет друзей.

-- Плохо, наверное? -- сочувствующе произнесла Кристина.

-- Хуево это.

Мужчина вспомнил о бутылке коньяка, подал девушке, и только после того, как она сделала большой глоток, приложился к бутылке сам. Где-то далеко, по одной из улиц пронеслась карета скорой помощи. Город находился в своей плоскости, а Кристина и Герман в своей. Девушка даже начала думать, что не такой уж плохой парень этот рок-музыкант. Она уже перестала каждый раз протирать горлышко бутылки, и совсем забыла об этом.

Косячок медленно дымился, и Кристина заворожено смотрела на красненький уголек, внимательно слушая пьяные исповеди Германа. Неожиданно мужчина соскочил с места:

-- Погнали ко мне в номер. Я кое-что покажу!

-- Чтобы ты там трахнул меня? -- рассмеялась Кристина, хотя почувствовала некоторое возбуждение от этого.

-- Нет, -- Герман покачал головой и тоже засмеялся. Его очень сильно убило. -- Просто у меня в номере есть кокс.

-- И че?

-- Нюхала когда-нибудь кокс?

-- Никогда в жизни, -- прыснула Кристина и даже заплакала от смеха. -- Это ведь пиздец как меня штырит сейчас. Еба-а-а-а-а-ть!

-- Погнали?

-- Погнали…

Музыкант катался по крыше, истерички смеясь и хватаясь за живот. Девушка кое-как сумела подняться. Она пыталась рассуждать здраво, но у нее ничего не получалось. Теперь обычный ее смех превратился в отвратительное хихиканье, которое нельзя было остановить. Кристина помогла Герману встать на ноги, зачем-то отряхнула его кожаный пиджак.

-- Прежде, чем мы свалим с этой прекрасной крыши, я должен кое-что сделать. Это будет, так сказать, маленькое жертвоприношение, -- с этими словами мужчина перелез через перила, встал на бордюр и, расстегнув ширинку, стал мочиться.

-- Ты ебнулся! Ты ебнулся! Ты ебнулся! -- бесконечно повторяла девушка и хваталась за волосы. Ее реально вставило. Они постояли еще несколько минут около двери, пытаясь прочитать висящую на стене слева табличку с надписью «ПОСТОРОННИМ ВЫХОД НА КРЫШУ СТРОГО ЗАПРЕЩЕН».

-- По-моему, тут написано, что на крыше нельзя трахать Кинг-Конга, -- задумчиво произнес музыкант. -- Или тут написано, что курить с инопланетянами запрещено.

Они пять минут ржали над табличкой, но потом все-таки зашли в здание и, миновав технический этаж, вышли к лифту.

-- Куда нам теперь?

-- Я не помню…

-- В смысле? -- удивилась Кристина.

-- Я не помню! -- захохотал Герман и нажал кнопку вызова лифта. -- Сука, я ведь реально не помню.

-- Как так? -- опешила девушка. -- Ты, бля, живешь в этом отеле!

-- Я в курсе. Но у меня не получается вспомнить.

-- Ебанный стыд! -- Кристина прислонила руку ко лбу и уставилась на нового знакомого. Лифт еще не приехал.

-- Бля, не могу вспомнить номер. Может, 1048? Или 2173?

-- Какой этаж? Ты помнишь, какой этаж? -- поинтересовалась девушка. Лифт приехал. Они завалились внутрь, но пока решили не нажимать никаких кнопок.

-- Этаж… Этаж, -- безостановочно повторял Герман и смеялся. Его все больше и больше накрывало. -- Я не могу… Это убойная трава! Она выбила мне все мозги…

Кристине почему-то тоже стало смешно. Девушка навалилась на музыканта и стала хихикать. Потом достала очередную сигарету и закурила. Прямо в лифте. Сделав пять коротких затяжек, она отдала сигарету Герману. Он пародийно протер фильтр и сказал, сквозь дикий хохот:

-- Ну и дым тут. Тридцать семь… Ебучая трава. Она прет меня все еще!

-- Что ты сказал?

-- Я говорю, эта трава вообще крутая…

-- Нет, блядь, Герман! Что ты до этого сказал?

Мужчина задумался, потом начал перебирать в памяти:

-- Сказал, что тут дымно… Потом трава… Нет. Стой. Я сказал тридцать семь?

-- Ты сказал тридцать семь. Что это значит?

-- Я бля не знаю, что это значит, детка! -- музыкант протянул сигарету обратно.

-- Тридцать семь. Что ты хотел этим сказать? Бля… Я уже не могу смеяться над всяким бредом! -- Кристине стало так смешно, что она уронила сигарету на пол лифта. Герман это заметил и затушил окурок подошвой.

-- Смысл словосочетания «тридцать семь»? -- снова спросила девушка, когда немного отошла.

-- Без понятия!

-- Нахуй ты тогда это сказал?

-- Я не знаю, детка! И вообще, что ты доебалась с этими вопросами. Ты че Галкин что ли?

Они вновь покатились со смеху. Когда бутылка коньяка подошла к концу, Герман, хлопнув себя по щеке, сказал:

-- Вот я мудак! Вот пиздец… Тридцать семь - это мой этаж. Точно. Едем.

Кристина нажала кнопку. Двери лифта захлопнулись.

21:53

-- Теперь вспоминай номер комнаты, -- сказала девушка, когда они вышли на нужном этаже. -- Итак, знаменитый рок-музыкант, где ты живешь? Где твоя ебливая комната?

Герман огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить хоть что-то знакомое. Какую-нибудь маленькую деталь, за которую можно было бы уцепиться.

-- Я не помню! -- покачал головой мужик через пять минут напряженного молчания и раздумий. -- Тут все так поменялось.

-- Тебя тут не было всего-то несколько часов. Ничего не могло поменяться настолько, чтобы ты потом не смог узнать. Да, я согласна, что многие вещи изменчивы, что время нам не подвластно, и мы всего лишь песчинки в этом мире беззастенчивых вельмож… Бля! Че я вообще несу?! Ты вспомнил?

-- Нет. Сука! Это все трава. Не могу! Не могу вспомнить! Че мне делать?! Там все мои документы! Там кокс! Че делать? Бля! Номер. Бля…

Герман ходил кругами, схватившись за голову. Его галстук забавно развивался на груди.

-- Я не могу вспомнить! Это ведь пиздец! -- музыкант неожиданно зарыдал. Он остановился, присел на пол и стал рыдать. Громко и протяжно. Кристина была шокирована. Она стояла с раскрытым ртом и не знала, что ей делать дальше. Герман плакал, поджав колени.

-- Я не помню… Я ничего не помню… Сука!!! -- мужчина начал в истерике стучать головой о пол и все равно продолжал рыдать.

-- Вот блядь! -- сказала Кристина и поспешила успокоить своего неадекватного спутника. Впрочем, сама она тоже была «под травой», поэтому ей хотелось смеяться. И она смеялась, а Герман чувственно плакал, иногда вытирая слезы.

22:08

На тридцать седьмом этаже творился полный пиздец. Из номера, напротив которого давился слезами рок-музыкант, выбежал мужик в синем халате с дробовиком наперевес. Глаза мужика блестели от гнева. Он перезарядил оружие.

-- Ты трахнул мою собаку, чертов кретин! -- проорал мужик, направляясь к Герману. Тот соскочил с места и хотел побежать сначала налево, потом направо, но так и не смог определиться, поэтому остался на месте, с ужасом глядя на дробовик.

-- Че тебе надо, мужик? -- спросил Герман.

Разозленный человек бешено завопил:

-- Ты трахнул мою собаку! Мою любимую собаку!

-- Мужик, ты че?!

-- Мне похуй, что ты звезда! -- продолжал кричать человек с оружием. -- Знаешь, что я сделаю с тобой, чертов мудила? Я засуну этот ебаный дробан тебе в залупу, сука! Именно в залупу, а потом нажму на курок, и твой маленький огурчик превратится в парашу!

-- Полегче, бля! Я никого не трахал! -- Герман попытался успокоить психованного мужика в халате, но тот с размаху врезал прикладом звезде по лицу. Музыкант повалился на пол с криками. Руками он зажимал нос, из которого сочилась кровь.

-- Зоофил недоношенный! -- мужик в халате еще раз приложился прикладом, но уже по спине. -- Будешь, бля, знать, как трахать зверей!

Потом он вытер пот со лба, плюнул на пол, подозрительно посмотрел на Кристину и ушел к себе. Герман валялся на полу в луже собственной крови и почему-то ржал, как безумный. Кристина тоже смеялась. Она похлопала своего знакомого по плечу.

-- Это правда? -- спросила девушка. -- Правда, что ты поимел его собаку?

-- Нет. Я этого отмороженного первый раз вижу. А на собак у меня не встает, к сожалению. Зато у всего есть свои плюсы. После того, как он заехал мне по носу, я вспомнил номер…

-- Чаще бы так, да? -- усмехнулась Кристина и помогла бедному музыканту подняться. Он еле держался на ногах. Из носа струилась кровь. Целый фонтан. Девушка испачкалась с ног до головы.

22:41

-- Пиздец тебя обкумаривает! -- сказал Герман, когда Кристина прикладывала к его носу салфетки и лед. -- Или меня так несет, что мне кажется, как будто у тебя растут усы…

-- Кончай пиздеть и сиди спокойно, -- устало отозвалась девушка.

Они сидели в дорогущем номере. На прикроватном столике стояло ведерко со льдом, в котором приятно охлаждалась бутылка шампанского. Рядом с ведерком в белоснежных тарелках томились в ожидании различные вкусности.

-- Я не ем после восьми вечера. Но только не сегодня! -- сказала Кристина и, закончив с врачеванием, принялась за еду.

В девушке проснулся зверский аппетит. Она съела в два раза больше, чем Герман. Тот вообще как-то раскис, уже почти не шутил и мало разговаривал. Потом он сходил за гитарой и стал играть что-то до боли знакомое. Пел отлично. Играл тоже замечательно. Кристина впервые пожалела, что никогда прежде не слушала подобной музыки.

-- Кстати, а где твои охранники? -- поинтересовалась девушка, когда Герман отложил гитару.

-- У рок-звезды не должно быть охранников. Ну, посмотри на меня. Неужели ты думаешь, что я не смогу сам себя защитить?

-- Сегодня ты себя защитил весьма неплохо. Молодец. Ладно, уговорил. А где остальной коллектив? Где другие члены группы?

-- Сам задаюсь этим вопросом. Мы снимаем номера на разных этажах. Нам нельзя вместе жить, только петь, в противном случае апокалипсис неминуем. Наверное, ушли в гей-клуб ебашить педиков.

-- А мой папа ушел от мамы к педику, потом они улетели на самолете, -- почему-то решила признаться Кристина. -- Теперь мама не верит мужикам и просто трахается.

-- Пиздец как романтично! -- печально вздохнул Герман, но сразу же повеселел: -- Подожди секунду. Я мигом. Надо сходить за сахаром.

Он медленно встал и отправился к шкафу купе. Открыл его. Из шкафа посыпались с веселым «чпокающим» звуком разноцветные фаллоимитаторы.

-- Коллекцию собрал? -- усмехнулась Кристина.

-- Нет. Не мое. Вот. Держи один! -- с этими словами музыкант кинул девушке секс-игрушку.

-- Спасибо…

-- Пользуйся с удовольствием!

Герман минуты две рылся в шкафу, потом вернулся к Кристине очень довольный, с пакетиком белого порошка.

-- Как говорится, нужно носик припудрить, чтобы все стало ровно.

-- Согласна.

-- Всегда берег для того случая вот это, -- рок-звезда принес виниловую пластинку группы Queen.

Он высыпал на нее немного порошка. Разделил на две равных кучки. Потом еще на две. Потом сделал «дорожки». Взял стодолларовую купюру, показал ее Кристине и втянул кокаин в нос. Повторил. Передал купюру девушке. Та проделала ту же самую операцию.

Затем еще и еще. Снова и снова. Все дело в том, что интраназальный способ введения очень удобен. Кокс моментально всасывается в слизистые оболочки носа. «Дорожка». За ней еще одна. Кристина стала чувствовать себя прекрасно. Она была пушинкой в океане чьих-то снов. Она сидела в номере с рок-звездой, нюхала «первый», пила шампанское и беседовала о мечтах, о жизни, о смерти…

00:18

Герман покраснел и скинул пиджак. Кристина сняла футболку и сидела теперь в лифчике. Музыкант заглянул в ведро со льдом и стал кого-то звать:

-- Иди сюда!

-- В этом ведре никого нет.

-- Ты думаешь? -- удивился Герман и опрокинул ведро себе на голову. -- Теперь тут я…

-- Ебанный урод, меня кроет… Я бухая, укуренная и обдолбанная! -- Кристина на секунду замолчала и удивленно посмотрела на мужика. -- Прикинь, в твоем номере есть эхо!! Бля, эхо! Эхо-о-о! Слышал?!

-- Иди нахуй…

-- Мне пиздато! Вау! Сука… Я и не знала, что у тебя тут так круто.

-- Да, детка! Мой номер самый лучший. Самый четкий. Можно я тебя поимею, сучка?!

-- Что?!

-- Я хочу выебать тебя, как грязную шлюху! -- прокричал Герман, чуть пританцовывая.

-- Выеби свою руку! -- с весельем откликнулась Кристина и тоже стала танцевать.

-- Ты против?

-- Я не занимаюсь сексом, -- призналась девушка и сделала крутое движение, как когда-то это делала Бритни.

-- Но у меня хороший член! -- Герман никак не мог успокоиться. -- Смотри!

-- Бля... Не надо!

Музыкант остановился и стянул с себя штаны. Трусов под ними не было. Зато между ногами болтался здоровенный шланг.

-- Убери это, ебанный пожарник! -- раздался смех Кристины.

-- Ну, и как тебе?

-- Супер! У тебя охуительно прекрасный член…

-- Да-а-а-а! -- довольно протянул мужчина и наконец-то надел штаны.

Они повторили еще по «дорожке» каждый. Навалилась безумная радость.

-- Я пойду в ванную схожу, -- сказала Кристина, шмыгая носом, и на всякий случай прихватила с собой игрушечный фаллос. Он сейчас казался тяжелее, чем в первый раз. Но это все можно списать на опьянение. Герман танцевал, размахивая гитарой, затем забрался на кровать и запрыгал.

«Тут крутое эхо… Бля, я тащусь от этого всего», -- подумала девушка. Она зашла в ванную комнату, которая, действительно, было очень красивой. Кристина подошла к душевой кабине, сняла лифчик и трусики, и в это же мгновение непонятно откуда на нее набросилась обдолбавшаяся деваха с огромными сиськами и горящими глазами. Похоже, она жестко была под коксом. Кристина не растерялась и ударила ее фаллосом. Шлюха упала на пол и вырубилась.

-- Пиздец… Отдохни, детка!

Кристина помылась, прополоскала рот, осторожно перешагнула через деваху и вернулась к Герману.

Мужчина окончательно сошел с ума. Он мило беседовал с торшером и откупорил очередную бутылку шампанского. Только сейчас Кристина заметила на его плече огромную татуировку дракона, пожирающего нашу планету.

-- Ты не сказал, что у тебя в номере проститутка, -- улыбнулась девушка.

-- Где?! -- удивился Герман, отозвавшись через некоторое время, так как был очень занят выяснением отношений с торшером.

-- В ванной, бля!

-- А-а, это моя племянница. Она торчит на кококосе.

-- Ты ебешь свою племянницу? -- рассмеялась девушка. -- Ну, ты и мудак.

Герман ничего не ответил. Он протянул Кристине подкуренный косячок и с наслаждением стал гладить ее волосы.

-- Герман, скажи мне честно, ты бы реально прыгнул с отеля?

-- Да, детка. Если бы не ты, я рано или поздно, все равно бы сделал это.

-- Почему я тебе не верю?

-- Ты знаешь, -- задумался музыкант. -- Однажды я был на волосок от смерти. В девяносто седьмом пережил клиническую смерть.

-- Хуево.

-- Ну еще бы. В те времена у меня был синдром отмены. Было пиздец, как плохо. Я принимал препараторы, лечился, а потом снова сорвался и принял четырехкратную дозу. Врачи меня еле спасли.

Номер заполнился дымом канабиса. Герман открыл окно, чтобы проветрить кумар. Потом он ушел в ванную и не возвращался около пятнадцати минут.

Кристина тем временем пила шампанское и рассматривала интерьер комнаты. Тут, кроме гитары и еще пары вещей, не было ничего такого, что могло бы напоминать о рок-звезде. Наверное, Герман не хотел, чтобы с местами, где он проводил некоторое время, его что-то связывало. Он был человеком свободным и любил и в это же время ненавидел призрачные высоты, которых добился.

Кристина взяла в руки гитару и попыталась хоть что-то сыграть. Получилось плохо и бестолково. Девушка почувствовала очередной приход за сегодняшний день. Однако, этот был гораздо сильнее и крепче. Ей казалось, что огромные пласты пространства сужаются до размеров булавочной головки и окутывают ее, ломая тонкие грани происходящего. Практически все предметы мебели забавно улыбались Кристине и медленно меняли свои цвета. Это напоминало какой-то шизоидный флешмоб.

Герман выбежал из ванной комнаты с дикими криками. Девушка не могла понять, что он пытается сказать и почему ржет, как беременный осел.

-- Прикинь! -- сквозь безостановочный смех прохрипел он. -- Моя племянница…

-- Что? -- Кристине тоже стало очень смешно.

-- Она мертвая. Ты, походу, ее грохнула!

-- Пиздец! -- девушка повалилась на пол и разлила шампанское. Ее колбасило.

-- Я убила ее? Да? Бля-я-я-я-я-дь! Я ебнула ее фаллосом.

Герман упал рядом и стал облизывать пол.

-- Что ты делаешь, ебанавт? -- удивилась Кристина и последовала его примеру.

-- Не пизди! Давай лизать пол! Лижи пол, и тебя отпустит.

-- Я ее убила нахуй. Я убила эту суку игрушечным хуем!

-- Ебать… Как же так? Ты слышала? Это же мусора…

Общее безумие продолжалось еще полчаса. Потом смеяться уже не было сил. Они покурили. Герман предложил прогуляться. Кристина согласилась, все еще не осознавая того, что убила человека. Они допили шампанское, занюхали кокаина и вышли из номера.

02:43

-- Знаешь, о чем я подумал? -- спросил Герман, когда они вышли из Центрального Отеля. -- Я подумал, что надо было ее поиметь…

-- Кого поиметь? -- весело поинтересовалась Кристина.

-- Собаку того долбоеба!

Музыкант закурил. Девушка последовала его примеру. Ночной город немного притормозил свое движение. Было приятно дышать осенней прохладой и спать совсем не хотелось.

Они прошли несколько десятков метров и свернули за отель.

-- Мы куда? -- спросила Кристина.

-- На vip-парковку. Покажу тебе свою крутую тачку.

Тачка оказалась и правда крутой. Огромный «Лексус» с тонированными стеклами и пошлыми наклейками стоял отдельно от других автомобилей.

-- У меня идея! -- сказал Герман и подошел к машине.

-- Не, я никуда с тобой не поеду. Ты же убитый напрочь! -- девушка замахала руками.

Музыкант открыл багажник и достал оттуда металлическую биту.

-- У меня другая идея, Аэлита! -- мужчина протянул Кристине биту. -- Разъеби мою тачку нахуй!

-- Я похожа на ебанутую? -- рассмеялась девушка. -- Иди ты в Пизу со своими идеями.

-- Да че такого?! -- удивился Герман. -- Давай превратим мою тачку в консервную банку. Это будет пиздато! Отвечаю.

С этими словами рок-звезда пару раз хорошенько приложился битой по машине. Раздался страшный скрежет. Кристина опасливо оглянулась.

-- Че ты творишь? -- шепот спросила она.

-- Давай! Это пиздец как охуительно! -- Герман стучал по «Лексусу» с неистовой силой и безудержно хихикал. Девушка встала подальше и зажала уши. Потом мужчина всунул ей в руки биту и подтолкнул к машине, показывая, как правильно нужно бить.

Кристина неуверенно размахнулась и ударила по автомобилю. Получилось как-то не очень.

-- Давай еще! Жги! Сегодня вся ночь наша!

-- Вся ночь наша! -- прокричала девушка и повторила удар. Потом еще и еще! А через пару минут на нее нашел азарт. Кристина колотила дорогой автомобиль и смеялась. Герман тем временем курил и пел какую-то песню. Девушка выбила все стекла, изрядно помяла капот, изуродовала фары, изувечила бампер.

-- Давай, детка! Ебашь сильнее! Я хочу, чтоб от этой дерьмовой тачки ничего не осталось.

Когда Кристина устала, Герман подменил ее. Он размахивал битой от чистого сердца и постоянно ржал.

-- Получай, тупая машина! Я тебя ненавижу! Су-у-у-у-у-ка-а-а! Ненавижу тебя!

Через какое-то время на парковке появились охранники. Они поспешили к нарушителям.

-- Съебываемся! -- прокричал Герман и, схватив Кристину, помчался на улицу. Они бежали, не останавливаясь, три квартала. И все это время музыкант что-то пел, а девушка плакала от смеха.

04:29

Девушка притащила рок-исполнителя на искусственный каток, располагавшийся на территории одного из спортивный комплексов. Каток находился под охраной. К тому же, освещался мощными прожекторами.

-- Зачем мы сюда пришли? -- отдышавшись, спросил Герман. -- Я хочу водки. Пойдем лучше в бар…

-- Нет-нет, блядь! Мы здесь, потому что я ходила сюда в детстве.

-- Заебись! Посмотрели, а теперь пошли! Давай погоним в бар или клуб. Я знаю одно хорошее место… тут совсем не далеко.

-- Кончай пиздеть! -- сказала Кристина, дергая за решетку.

-- Мы же не будем туда залазить?

-- Будем! -- девушка с некоторым усилием подтянулась или перелезла через высокую ограду. -- Как видишь, эта решетка не под электричеством. Давай, залазь тоже.

Герман немного помялся, подумал, потом плюнул и присоединился к Кристине.

Они прошли несколько метров, перелезли через бортик и оказались на белоснежном льду.

-- Никогда не был на катке! -- признался рок-музыкант. -- Тут охуительно круто!

Кристина взяла его за руку и потянула за собой. Лед приятно поскрипывал под их ногами. Девушка разбежалась, а затем упала и прокатилась на животе. Герман сделал это же. Он смеялся, как ребенок, а лицо светилось от счастья.

Потом они сели на искусственную ледяную поверхность, наклонившись спинами на бортик, и подорвали небольшой косячок.

Время шло очень медленно. В глаза светили яркие прожекторы. Иногда казалось, что шел снег.

-- Это самая охуительная ночь! -- сказал Герман и поцеловал Кристину. Она улыбнулась и положила голову мужчине на плечо.

06:10

На городской набережной было безлюдно. Легкий ветерок шелестел опавшими листьями. Новые знакомые сидели на каменных плитах, укрывшись вчерашними выпусками газет. Кристина молчала, наблюдая за паром изо рта. Было прохладно.

Герман тоже молчал и гладил ладони девушки, желая их отогреть.

-- Спасибо за прекрасную ночь, -- наконец-то нарушил молчание музыкант. Говорил он тихо.

-- Хотела спросить, -- задумчиво произнесла Кристина, всматриваясь в далекие огни на противоположном берегу. -- Ты часто бываешь хорошим, трезвым, честным?

-- Нет. Никогда таким не был, -- горько усмехнулся Герман. -- Ну, разве только в детстве. Меня изменили не популярность, не слава… Я стал таким, потому что убил или потерял себя настоящего. Того, кем я был когда-то раньше. Пойми, тогда и небо было красивым… И люди были добрее… И я хотя бы во что-то верил.

-- А сейчас?

-- Сейчас верю только в боль и в силу денег… Послушай, а я тоже хотел у тебя кое-что спросить.

-- Давай.

-- Почему ты не переспала со мной?

-- Сложный вопрос, -- задумалась Кристина и крепче прижалась к Герману. -- Я ни с кем не сплю уже очень давно. И когда мы сидели с тобой на крыше, у меня впервые возникло мимолетное желание, которому я с трудом могла противиться.

-- Как это? Я не понимаю.

-- Мы говорили о чем-то, а я понимала, что хочу тебя. Это было похоже на сон. Мимолетное желание тебя -- так правильно будет сказать.

Потом они долго молчали. Небо светлело. А краешек горизонта стал красным. Близился восход.

-- Если я усну, ты, должно быть, уйдешь? -- спросила Кристина и посмотрела на Германа. Тот кивнул и устало потер глаза.

-- Тогда я не буду спать, -- зевая, ответила девушка. -- Слышишь, не дай мне уснуть.

Это был ее первый восход солнца, встреченный вместе с мужчиной.

07:29

Кристина уснула, крепко обняв Германа за шею. Мужчина еще долго сидел, вдыхая запах ее волос, ее кожи. Он смотрел на милые ямочки на щеках, на еле заметный пушок на мочках ушей. Герман нежно гладил девушку по плечу. Кристина улыбалась во сне и порой забавно причмокивала губами.

Герман открыл женскую сумочку, пытаясь отыскать адрес, по которому жила Кристина. Но ни паспорта, ни каких-либо других документов не нашел. Мобильник был выключен. Скорее всего, села батарейка.

Музыкант попытался разбудить девушку, но та не просыпалась. Она только отмахнулась и пробормотала что-то.

Солнце почти выглянуло, окрасив все в алые тона. Герман с наслаждением посмотрел в небо, поцеловал Кристину и ушел в неизвестном направлении.

08:24

Девушка проснулась одна. Она очень замерзла и поскорее перебралась на лавочку, подальше от холодных плит. Посмотрев на часы, она поняла, что спала не больше часа.

Герман уже ушел, оставив ее одну. Но Кристина не обиделась. Она смотрела на поднимающееся солнце, на людей, спешащих куда-то. Все, что произошло сегодня с Кристиной, казалось ей длинным-длинным сном.

Во рту до сих пор осталось послевкусие того поцелуя на искусственном катке.

Захотелось курить. Девушка достала измятую пачку, в которой осталась последняя сигарета. Кристина посмотрела на небо, тяжело вздохнула, протирая глаза, и, оторвав фильтр, закурила.

14:55

Кристина сидела в кафе на окраине города и пила любимый эспрессо-корретто, опять недовольная его температурой. Девушка ни о чем не думала и смотрела в пустоту, иногда вздрагивая.

15:00

Внимание Кристины привлек выпуск новостей, в котором говорилось о гибели известного рок-музыканта, являющегося лидером группы «Ржавые ублюдки»:

“…На данный момент оперативники и судебные медицинские эксперты практически выяснили причину смерти Германа Шаманского. Огромное количество алкоголя и невероятная доза наркотиков оказались смертельными для подорванного организма артиста. В номере Германа Шаманского оперативники нашли потерявшую сознание девушку. Предполагается, что она является племянницей умершего рок-музыканта… На лице девушки имеется несколько гематом. Предполагается, что их нанесли тупым предметом…”

Кристина допила кофейный напиток и вышла из кафе, вспоминая снова и снова то мимолетное желание, которое возникло на крыше Центрального Отеля.

Дата добавления: 2015-09-04