Общие указания к главе о технике обучения

Указанные выше технические построения подходов дают лишь основную канву, основные примерные принципы построений и не больше.

«Подходы», т.е. нужные возбудители должны быть отыскиваемы самим дрессировщиком, ибо они могут быть различны для каждой собаки. Здесь же мы указываем наиболее типичные из них и чаще других употребляемые.

Индивидуальные особенности почти каждой собаки потребуют их изменения и дополнения.

При тренировке военной собаки необходимо учесть главнейший фактор, всплывающий в вопросах реального применения собак в бою. Это воспитание безотказной работы непосредственно под огнем противника. Безусловно, все инсценировки при «холостых» выстрелах ни в коем случае не могут создать нужного эффекта. Непередаваемое свистящее жужжание летающих пуль и завывание шрапнели, действуют совершенно по другому, нежели действуют выстрелы на маневрах.

Казалось бы, что все это не должно было бы отражаться на психике собаки, так как последней «непонятно» значение этого свиста так, как понятно это человеку.

Но дело не в том. Инстинктивный страх неизвестного, совершенно не обычного, незнакомого и поэтому непонятного явления, внезапно появляющийся и исчезающий, вот причина безотчетного «животного» страха.

Необычайная обстановка с мелькающими, свистящими звуками способствует безотчетной панике.

В силу этих соображений необходимо во всех курсах по подготовке военных собак, как обязательное упражнение, шлифующее работу, ввести ознакомление собак с действительным огнем противника. Я не говорю здесь о технике этих упражнений, я говорю лишь о самой идее. Она необходима так же, как необходимы ночные занятия с игрой прожекторных лучей и с ракетами. Срочно необходимо сделать соответствующие опыты, дабы сделать установку на действительную помощь военных собак в моменты действительного боя. Только после этих опытов может быть разрешен ряд спорных вопросов о действительной помощи собак в боевой обстановке.

Такие опыты должны быть проводимы в обязательном порядке.

Перед маневрами или в других случаях обычно усиливаются занятия с собаками, с целью добиться лучшей подготовки. Результаты бывают в большинстве случаев совершенно обратные, собаки начинают работать хуже, чем они работали месяц тому назад. Такие примеры являются типичными случаями перегрузки, передрессировки собак. Как нельзя при плохой «аппортировке» собаки злоупотреблять этим приемом, давая его по пятидесяти раз в день, вызывая этим у собаки отвращение к аппорту, так нельзя давать перегрузку и в часах занятий, усиливая занятия с 4 до 6 часов в день или делая их два раза в день по 3–4 часа. Этим мы, конечно, ухудшим дело, ибо собака потеряет интерес к работе – этот главнейший фактор дрессировки.

В таких случаях приходится, наоборот, давать отдых собаке, прерывая занятия на 3–4 дня, вводя в эти дни купание собаки, прогулки и игры.

Практики-дрессировщики прекрасно знают это и, в целях недопуска перегрузки в занятиях, вводят один день среди недели – свободный. Здесь необходимо помнить, что чем однообразней и чаще повторяется прием, тем меньше у собаки интереса к его проработке.

Опытные руководители и дрессировщики перед испытанием собак один-два дня совершенно не ведут занятий. В подавляющем большинстве случаев, результаты этого мероприятия бывают превосходны, собака четко и с охотой исполняет требуемые приемы.

Высказанная здесь мысль особенно должна быть учтена при составлениях плана занятий и еженедельных расписаний.

До сих пор вопрос об отдыхе дрессировщиков также не получил своего разрешения. Основанием к поднятию этого вопроса является чрезмерная нервная «нагрузка» дрессировщика. Каждый педагог изнашивает нервы больше чем человек, занимающийся физическим трудом. Работа над детьми сильнее треплет нервы, чем работа над средним возрастом и это вполне понятно, ибо при работе с детьми больше взаимных непониманий, больше напрягаются и сдерживаются нервы педагога, искусственно идущего по плоскости детского миропонимания.

Еще ярче это проявляется при обучении собак. При всех ошибках собаки дрессировщик должен прежде всего искать ошибку в своих действиях. Во всех без исключения моментах дрессировщика, последний должен мыслить не умом своего масштаба, а заключать свою психику в определенные границы миропонимания собаки. Эта черта является главнейшей и в то же время труднейшей при дрессировке.

Постоянное напряжение нервов, постоянное сдерживание себя при ошибках собаки, – вот главнейшие причины расшатывания нервов дрессировщика. К этому надо добавить, что такая «нагрузка» является ежедневным явлением. Все это говорит о приравнивании должности дрессировщика к «вредным цехам», требуя увеличенного времени отдыха.

Будущее покажет во что это выльется. Специальные врачебные комиссии вырабатывают соответствующие нормы.

Мы считаем необходимым указать на это, ибо десятилетняя практика наглядно показала, что постоянная работа с собакой изнашивает нервную систему значительно скорее, чем какая-либо другая работа.

Дело применения служебных собак в целом, особенно за последнее пятилетие, шагнуло значительно вперед. Тяжелый фронт борьбы с кустарничеством в основной своей идее остался позади. Сейчас молодой дрессировщик научился анализировать. Это и есть тот основной момент, стоивший неимоверных усилий в борьбе со старыми методами дрессировки. Работникам старой школы метод анализа был явно невыгоден, ибо он срывал ореол таинственности «великого мастера» дрессировщика. Это и затрудняет борьбу. Но борьба в основе своей закончена и первая боевая позиция взята наукой. Молодому дрессировщику даны твердые научные данные, благодаря которым он, не блуждая в потемках, умеет сам путем анализа найти такой вид возбудителя, который в данный момент, при данной обстановке и при данном состоянии собаки, даст желаемый эффект. Главное сделано.

На ближайшей очереди стоят другие вопросы, – вопросы, требующие срочного решения, вернее не решения, а начала упорной проработки их. Это вопросы норм веса и роста (стандартизация) собак, а затем вопросы психо-технического обследования дрессировщиков и (что еще труднее) собак.

До сих пор мы исходили в вопросах выращивания молодняка, беря в основу «личный опыт» и «приблизительные» определения. Мы не имеем стандартных норм роста и веса и зачастую, видя болезненно раздутого щенка, говорим об его «хорошей упитанности» (пример несколько груб, но в принципе это так). Для определения той же «упитанности» обычно «прикидывают» щенка на руку и выносят с безапелляционным видом то или иное определение. То же обстоит и со взрослыми собаками. Ведение ежемесячного провеса совершенно не спасает положение вещей.

Допустим, что двухлетняя собака имеет следующую (примерную) запись провеса (все взвешивания производились до еды): сентябрь октябрь ноябрь декабрь 35 кг 33 кг 31 кг. 29 кг – можем ли мы сказать, что эта собака теряет свой вес и положение угрожающее?

Конечно, нет. Так как мы не знаем ее нужного, полезного рабочего, среднего веса, если ее рабочий вес должен быть около 32–33 кг, то промерку октября – 33 кг мы запишем как «0» (нормальную) и результат провески сентября – 35 кг мы отнесем к невнимательности владельца собаки за перекорм; если же ее рабочая норма будет около 35–36 кг, то промер того же октября – 33 кг мы будем считать уже как минус и также отнесем к невнимательности владельца собаки за недокорм; провеска декабря – 29 кг и это падение не страшно, ибо оно естественно с наступлением холодов.

Итак из приведенного примера для определения среднего рабочего веса видно, что по этой линии мы ушли не далеко; простые взвешивания, как бы они часты и правильны ни были, дают не так много, как кажется с первого взгляда. Они «безотносительны» и это их главный минус – мы до сих пор не знали хорошо или плохо 35 кг для собаки такого-то возраста, а раз это так, то мы не можем и сказать в плюс или минус идет рядом стоящая цифра.

Но мы должны иметь эти средние рабочие нормы. Госпитомники и любители должны рано или поздно поднять этот вопрос. Мне кажется, что сейчас не рано и не поздно, а как раз вовремя.

Помимо этого мы должны иметь помесячные нормы роста и также средний рабочий рост. Мы должны стремиться к тому, чтобы, взяв 3-месячного щенка, могли уверенно сказать, что ему не хватает до нормы 800 г веса и 3 см роста. Без этого мы будем блуждать в «субъективных» потемках.

Вторым вопросом текущего дня является вопрос исключительной важности – вопрос научно-обоснованного подбора людей, идущих в наше дело, и, наконец, самое важное, подбора собак, поступающих в дрессировку.

Если в смысле веса и роста и имеются проблески какой-то работы, то в последних вопросах не сделано еще ничего реального, кроме мысленных намеков, схематичных набросков. Между тем, эти вопросы имеют решающее значение. Я затрудняюсь себе сказать, что важнее для нашего дела, правильный подбор людей или правильный подбор собак. Мне все же кажется, что людей, ибо если мы будем иметь дрессировщиков, не любящих дело и не могущих по своим качествам быть ими, то как бы хороша ни была собака, должных результатов не будет.

Не все люди одинаковы в своем «психическом» укладе, благодаря разным особенностям характера, по-разному делается и работа. Для хорошего дрессировщика мы должны предъявить большие требования. Примерно, они сведутся к следующим отдельным чертам характера:

1) Заинтересованность в деле.

2) Любовь к собаке.

3) Заботливость.

4) Находчивость.

5) Смелость.

6) Сообразительность.

7) Настойчивость.

8) Терпеливость.

9) Выносливость.

10) Наблюдательность.

11) Подвижность.

12) Хладнокровие.

13) Общая физическая развитость.

14) Энергия.

(Наименования по несколько устаревшей терминологии.)

Как видно, требования не маленькие. Подбор достаточно труден, ибо универсальных людей мало. Все же все указанные 14 пунктов являются нужными факторами и как-то должны быть выявлены.

Можем ли мы представить пользу от дрессировщика, если он не любит собак, или не находчив, или не настойчив или не обладает подвижностью? Думаю, что нет.

Такого подбора людей сейчас нет. Примитивно спрашивают: «а ты любишь собак?», «а вы терпеливы?». Я думаю, что не найдется такого человека, который бы подал заявление о принятии и ответил бы, что он не любит собак.

Нужен отбор научно-обоснованный, нужна такая обстановка отбора, которая лишает возможности неточных выводов «со слов».

Америка давно отрешилась от слепого набора людей на службу; «психо-техническое» обследование поступающего стало обязательным при каждом поступлении. Психофизическое состояние человека точно проверяется, и несоответствующие своему назначению работники почти отсутствуют. В России таким психо-техническим обследованиям подвергаются ряд работников, как-то: стенографистки, летчики, артиллеристы, пожарные, и т.п., уже выработан ряд тестов (вопросов, задач и способов обследования), по которым контролируется память и устойчивость, объем внимания, скорость соображения, находчивость и т.п. качества,

Нашего дела эти методы еще не коснулись. До сих пор, беря человека и обучая нашему делу, мы не знаем, пригоден ли он для нашей работы и, наоборот, давая ему собаку для дрессировки, мы так же не знаем, обладает ли она необходимыми для работы физическими и «психическими» качествами. Пока мы бродим в потемках и нередко талантливый дрессировщик «разочаровывается» в деле, так как ему попадается непригодная собака, которую мы «еще не выявили», относя все недочеты к бедному дрессировщику, и нередко хорошая собака губится дрессировщиком, не имеющим права работать по этой специальности.

Предлагаемый мною отбор необходим. Он кажется трудной и кропотливой работой. Вопрос о техническом построении этих опытов требует тщательной коллективной проработки лучших авторитетов нашего дела и профессуры. Здесь я даю лишь основную идею. Задача каждого собаковода, инструктора, курсанта и любителя – помочь в нашем общем деле. Выработка тестов зависит от логического мышления и наблюдательности автора. Необходимо помнить, что люди идут на такого рода обследования с известным «предубеждением» и зачастую говорят неправду, поэтому нужно ставить тесты, по возможности, так, чтобы человек не знал, что его обследуют. Пример теста: поступающий человек входит в кабинет экспериментатора; ему предлагают садиться; после ряда переговоров в комнату вводят собаку, указывая на которую, экспериментатор говорит: «вот с этой собакой вы будете работать». Вскоре после этого экспериментатора вызывают и, он, говоря «посидите немного я скоро приду», уходит, и человек остается один; из соседней комнаты через «глазок» все время ведется наблюдение. Поведение человека, когда он один и наличие той собаки, с которой ему придется работать, может дать ряд нужных и полезных моментов. Здесь я указал примитивный пример. Подобных задач можно придумать много. Все они требуют соответствующей проверки и корректив.

Ряд тестов для обследования дрессировщиков может носить и вопросный характер (вопросы и ответы). Еще труднее придумать вопрос о психо-физическом обследовании собак. Физические качества определить сравнительно легче. Построение этих опытов нужно проводить, стремясь к выявлению приблизительно следующих качеств:

1) Рост.

2) Мускулатура.

3) Общее физическое состояние.

4) Обоняние.

5) Слух.

6) Зрение.

7) Выносливость.

К выявлению «психических» качеств нужно отнести следующие:

1) Активность.

2) Смелость.

3) Злобность (если требуется по роду службы).

4) Возбудимость.

Так, например, тест на злость должен быть построен так, чтобы можно было тем или иным возбудителем «вывести собаку из себя». Например: путем отнятия чашки с едой или путем соответствующих физических возбудителей.

При появлении реакции на возбуждения злости узнают:

1) Силу возбуждения.

2) Скорость возбуждения.

3) В чем она выражается.

Тесты на трусость могут быть в виде надвигающихся предметов странной формы (собака боится больше вещей нежели людей, т.е. всяких новых форм вещей) или внезапных сильных возбудителей, световых и шумовых, причем эти возбудители внезапны и появляются во время исполнения того или иного задания.

Ряд тестов с лабиринтом (тест на ориентировку) и зажигающимися камерами (тест на следовые рефлексы) дадут то, что нам нужно и чего еще нет у нас.

Мне кажется, что этот вопрос не может быть ведомственным; он бесспорно должен иметь междуведомственный характер (между теми ведомствами, которые ведут работу с служебными собаками), он должен быть общим. Он стоит во всей своей важности на пороге текущего дня.

Только широким обменом мнений и цифр можно достигнуть желаемых результатов. Нужно начать это делать немедленно, так как за спиной этих вопросов громоздятся другие, не меньшей важности.

Занимаясь в настоящее время проработкой данных вопросов, я буду крайне признателен тем читателям, которых так или иначе заинтересует поднимаемый мною вопрос и которые найдут нужным обменяться со мной своими мнениями.

(Адрес автора: Москва, ст. Вешняки, Казанской ж. д., Октябрьский пр., д. 19, Всеволод Васильевич Языков.)

Дата добавления: 2015-08-27