Альфред Фараг

Родился в 1929 году в Александрии, в семье муниципального чиновника-копта (потомка древнего населения Египта, сохранившего христианскую веру). В 1952 году закончил английское отделение филологического факультета Александрийского университета. Работал преподавателем английского языка, одновременно сотрудничал в прессе. В 1960 году был назначен советником управления народной культуры при министерстве культуры, в 1967 — советником управления по делам театров. С 1971 года — директор каирского театра Комедии.

Начал писать стихи, рассказы, критические статьи в студенческие годы. Первая одноактная пьеса «Голос Египта» была написана и поставлена на сцене в 1956 году. Всего перу Фарага принадлежит около десяти пьес.

Фараг — автор сборника коротких рассказов (1968), исследования о театре «Путеводитель по театру для умного зрителя», им переведены с английского языка «Литературные портреты» А. М. Горького.

Маклер

Перевод В. Кирпиченко

Кто видел, как Абд ат-Тавваб бродит по базару, съежившийся, недоверчивый, осторожный, как он торгуется, прикидываясь горемычным и жалким, тот не узнал бы его за воротами, когда он, раздувшись от гордости, решительно подгонял нового осла властными окриками и длинной палкой и оглядывался по сторонам с торжествующим видом.

Но не рано ли торжествовать?

Заприметили его дерзкие парни, братья Нуамани. Выбрали именно его среди десятков верховых и пешеходов, движущихся на базар или с базара. Один увязался за ним сбоку, другой забежал вперед и спросил с серьезным выражением на лице:

— Эй, сколько отдал за осла?

Абд ат-Тавваб взглянул на него ликующими глазами:

— А по-твоему, сколько он стоит?

Нуамани подошел вплотную к ослу, опытной рукой ловко начал его оглаживать и ощупывать. Сердце Абд ат-Тавваба трепетало от ожидания, ему не терпелось узнать, подтвердит ли встречный, что он сделал выгодную покупку.

Нуамани сказал:

— Хороший осел, ноги крепкие, зубы все целехоньки. Нет, нет, очень недурен, куда уж лучше. С покупочкой тебя… И спина крепкая. Так сколько ж ты отдал?

Просияв лицом, Абд ат-Тавваб нетерпеливо воскликнул:

— Ну, а по-твоему, сколько? Какая твоя цена?

— Я думаю, двенадцать фунтов.

Абд ат-Тавваб сердито нахмурился и искоса бросил на Нуамани презрительный взгляд:

— Двенадцать! Ты что, парень? Да сейчас дешевле восемнадцати кто отдаст, и цены-то такой нету. Мера кукурузы нынче почем, знаешь? Говори серьезно…

— Стало быть, четырнадцать?

Лицо Абд ат-Тавваба сразу же вновь просветлело, и к нему вернулось прежнее воодушевление.

— А! Так он и вправду стоит четырнадцать?

— Само собой. Дай-ка взгляну еще разок. Нет, нет, не дурен. Ну-ка, поверни его другим боком. Право слово, четырнадцать фунтов он стоит.

— Вот и мне так кажется. А купил я его за тринадцать.

Улыбаясь до ушей и блестя глазами, Нуамани сказал:

— Молодец, лихо ты фунт выторговал.

— Правда ведь? Я же и говорю, четырнадцать он наверняка стоит. Салям алейком!

И собрался было ехать дальше. Но Нуамани вцепился в него и завопил:

— Как это салям алейком?! Где у тебя совесть?

Абд ат-Тавваб уставился на него в крайнем изумлении:

— Что такое?

— Ну-ка плати, что мне причитается.

— Что тебе причитается, братец?

— Денежки за комиссию. Я тебе осла оценил? А ты хочешь зажилить мою долю?

Абд ат-Тавваб весь ощетинился и заорал:

— Какая такая комиссия, парень? Ты что, спятил?

Нуамани развел руками и огляделся вокруг, как бы призывая прохожих в свидетели.

— Ну и ну! Значит, норовишь прикарманить мои денежки? Клянусь аллахом, я тебе этого не спущу. Держите его!

Он схватил Абд ат-Тавваба за шиворот. Тотчас подскочил его брат, поднял шум и крик:

— Люди, побойтесь аллаха, что ж это такое творится? Побойтесь аллаха! Четверть часа не прошло, как на этом самом месте человека убили! Ну и денек выдался! Чего вы не поделили?

Самозванный «маклер» сейчас же обратился к нему за помощью:

— Не уходи, свидетелем будешь. Клянусь душой, я помог этому человеку оценить осла. А теперь, когда дело сделано, он не желает платить.

— Да ничего ты мне не помогал ни продать, ни купить. Вот чудеса-то, прости господи!

— Ведь я осмотрел осла и оценил его?

— Да, но…

Второй брат прервал его:

— Стало быть, ему причитаются комиссионные…

— Что ты говоришь, коли не знаешь, как дело было?

— Дядя, побойся бога. Часа не прошло, как здесь человека убили. Ну, будешь платить или нет?

— Алла, алла, алла!.. Да это разбой среди бела дня, братцы. Как же так?

От волнения он забормотал что-то невнятное. Собралась толпа, все любопытствовали, что случилось. Говорили разом, перебивая друг друга. Абд ат-Тавваб объяснял:

— Вот, братцы, этот парень привязался ко мне среди дороги, спрашивает, почем осла покупал, а я ему говорю…

А маклер наседал, твердил свое:

— У меня свидетели есть. Осмотрел я, значит, этого осла и сказал, сколько он стоит, какая ему цена, какие у него ноги, зубы…

Свидетель поддакивал:

— Могу подтвердить, братцы. Сам видел, как он ему ноги ощупывал, в зубы глядел, под хвост…

Прохожий редко вникает в суть дела. Для него главное — решить спор. Он не станет докапываться до истины, разбираться, выслушивать обе стороны и свидетелей, терять целый день, чтобы вынести справедливое суждение. Поэтому один из собравшихся решительно сказал:

— Плати ему десять пиастров, и пускай идет себе с миром.

— Нет уж, спасибо. Стану я руки марать из-за десяти пиастров. Он купил осла за тринадцать фунтов. И должен мне пятьдесят пиастров, самое малое. Это будет по справедливости. Как же так? Денежки-то мои, законные…

* * *

Абд ат-Тавваб продолжал путь вконец удрученный. По требованию толпы ему пришлось слезть с осла и уплатить пресловутому маклеру пять пиастров. Однако в деревню он въехал преобразившийся. Собрал последние силы, чтобы казаться веселым и убедить всех сбежавшихся посмотреть на осла, что он, Абд ат-Тавваб, совершил неслыханно удачную сделку. Вновь и вновь повторял он всем и каждому:

— Маклер оценил его в четырнадцать фунтов, а я купил за тринадцать. И еще маклера провел за нос, дал ему всего пять пиастров!

Глаза его радостно блестели, когда он видел действие своих слов, а собравшиеся, в свою очередь, ощупывали ноги, хвост, спину осла, заглядывали ему в зубы, похлопывали по бокам и говорили:

— Нет, ничего, хорош. Стоит этих денег. С покупочкой тебя. И всего пять пиастров? Да ты впрямь провел за нос маклера!

Дата добавления: 2015-08-27