Глава 3. Гермионы Грейнджер не было в Хогвартсе, но Северус догадывался

Гермионы Грейнджер не было в Хогвартсе, но Северус догадывался, где она могла проводить это солнечное субботнее утро. Пока большинство студентов и профессоров наслаждались теплым весенним днем у озера или на цветущих лугах возле школы, мисс Грейнджер была в книжной лавке, точнее у «Флориш и Блоттс». Когда Снейп вошел, чтобы забрать специально заказанную энциклопедию зелий, он сразу увидел копну каштановых волос возле книжных полок. Он сомневался, что она могла просто наслаждаться необычайно теплым весенним днем без книжки. Как ни странно, Гермиона значила для него больше, чем ему хотелось бы.

Северус подошел ближе, чтобы взглянуть на книги, которые она рассматривала на полке: «Полутёмная магия: Как справиться, когда отнимают любимого, и идти дальше. Советы тем, кто желает отпустить прошлое и наслаждаться настоящим».

Северус нахмурился. Он знал, что Гермиона все еще переживает гибель родителей, Поттера и Уизли, не говоря уже о других друзьях, которых потеряла на войне. Но он и не думал, что она настолько обезумела, чтобы читать книги о самопомощи.

— Я уверен, что хорошее зелье сна без сновидений гораздо лучше этих книг, — тихо сказал он.

Гермиона повернулась, на ее лице читалось явное удивление.

— Профессор Снейп, я не знала, что вы здесь.

— Я забираю книгу, которую заказал несколько недель назад.

— Я... — Гермиона замолчала и нерешительно показала на книжную полку.

Он кивнул.

— Как я уже говорил, очищение сознания и необходимая доза сна без сновидений помогут вернее, чем самокопание и воспитание воли.

Гермиона улыбнулась и вдруг взорвалась искренним хохотом. Когда ее смех затих, она посмотрела на Снейпа сияющими глазами:

— Спасибо вам.

Северуса постарался избежать ее взгляда, досадуя, что ее улыбка так много значит для него. Он попытался заставить себя поверить, что виной всему тот глупый эпизод с романом две недели назад, ведь поначалу он просто жалел ее. Но правда состояла в том, что тогда на лестнице ему захотелось стать ее другом. Может, даже большего, думал Северус, глядя на прядь, упавшую на ее щеку. Не каждый день он заставал привлекательную молодую ведьму с эротическим романом на коленях.

Наконец Гермиона успокоилась и откашлялась.

— Думаю, мне стоит пропустить раздел о самопомощи и просто купить новый справочник об использовании кишок лягушки. Уверена, это сразу усыпит меня.

— Наверное, это лучшее решение, — пробормотал он и кивнул в направлении двери.

Они вместе пошли к выходу. Для такого прекрасного дня в магазине было слишком людно. Снейп заметил, как женщины столпились у входа возле витрины с новинками, и фыркнул.

—Что там?

Гермиона подошла к витрине, потянулась над головой невысокой ведьмы и вытащила одну книгу из стопки. Через мгновение она вернулась к Северусу с чуть застенчивой улыбкой.

— Это новая книга Десри Дерринджер, — объяснила она, протягивая книгу в твердом переплете своему бывшему профессору.

Северус взглянул на обложку. Волшебник с обнаженным торсом страстно целовал пышногрудую ведьму, а волшебной палочкой целился в невидимого врага.

— Пожалуй, вам стоит добавить ее в свою... коллекцию.

Гермиона густо покраснела:

— Нет, спасибо. Но если вы с недавних пор заинтересовались этим жанром, можете купить себе.

Северус засмеялся и повертел книгу в руках. Он не помнил, когда в последний раз кто-то кроме Альбуса подшучивал над ним.

— Не думаю, что куплю ее, но если судить по кудахтающим вон там ведьмам, пожалуй, это весьма прибыльное дело — писать такое.

— Гораздо прибыльнее зелий, — согласилась Гермиона.

— И любой другой науки.

— Да-да, — Гермиона тихо рассмеялась. — Наверное, мне нужно попытаться. Я никогда не смогу начать собственное исследование лишь на зарплату профессора Хогвартса.

Северус знал, что она только шутит, но справиться с волной возбуждения, которая накрыла его при мысли, как Гермиона будет описывать сексуальные подвиги, не смог. Он гадал: будут ли ее тексты многословными и плавными, как и ее студенческие эссе, или же более детальными, как ее научные работы? Северус прикусил язык, чтобы скрыть улыбку, когда подумал, как она на двенадцати дюймах пергамента будет воспевать девятидюймовый член главного героя.

— Обычно вы преуспеваете во всем, за что беретесь. Пожалуй, вам стоит попробовать.

Он видел, как ее щеки раскраснелись сильнее.

— Как бы мне ни хотелось выбить Десри Дерринджер с ее трона, не думаю, что романы — моя сильная сторона. Лучше я буду продолжать свои научные исследования.

— Просто представьте, сколько денег вы получите за такой бестселлер.

Она улыбнулась:

— Если я когда-нибудь что-нибудь напишу, обязательно отдам на проверку вашему печально известному красному перу, профессор.

Северус чуть язык не проглотил. У него было очень мало опыта с молодыми женщинами, но она явно флиртовала, отпуская столь дразнящие намеки. Это взволновало его. Он знал, что вечером будет лежать в кровати, проигрывать в голове эту сцену и думать о том, какую неприличную историю напишет Гермиона Грейнджер, если все же напишет. Она не решится — он был уверен, — но даже если рискнет, то не отдаст на проверку, как свои отличные эссе. Только ведь это не мешает ему фантазировать.

— Безусловно, Грейнджер, — сухо ответил он. — Я бы с радостью приложил свое печально известное красное перо к вашей непристойной литературной славе.

Она снова засмеялась, подняв голову, чтобы полностью видеть его лицо.

— Я рада, что у вас есть чувство юмора, профессор. Кажется, вы единственный, кто заставил меня смеяться после...

Он посмотрел на нее с напускным презрением:
— Ах так, значит, я для вас забавный?

— Очень, — призналась она, кусая нижнюю губу, чтобы не улыбнуться еще шире.

— Моя репутация летит к черту...

И, кивнув ей, Снейп вышел из магазина.

***
Гермиона устало прислонилась к грубой каменной стене и сняла туфлю. Она немного помассировала ноющую стопу, перед тем как снова натянуть лодочку на высоком каблуке. К счастью, коридор был пуст, все студенты уже отправились в Большой зал на ужин. Она поняла, что зря надела эти туфли уже после окончания первого урока, но была настолько занята весь день, что не нашла времени вернуться в свою комнату за более удобной обувью.

Неделя была утомительной и все никак не заканчивалась. Кошмары мучили Гермиону каждую ночь, и из-за недостатка сна терпения для самых несносных учеников не хватало. А сегодняшний день был невыносимо долгим и утомительным.

Но и в своих личных комнатах легче бы ей не стало — она знала, как долго будет ворочаться без сна, чувствуя себя невероятно одинокой в своей совершенно пустой жизни. Минерва хотела как лучше, но после школы Гермиона возненавидела ее любовь к обсуждению трагических событий. Иногда она просто хотела говорить о чем угодно, но не о погибших.

Ей нравилось общаться с Северусом Снейпом, она хотела проводить с ним больше времени, но он был не слишком разговорчив. Гермиона не представляла, как подойти и спросить, не согласится ли он выпить чашечку чая в ее комнатах после ужина. Было слишком неловко, и хотя в последнее время он вел себя очень дружелюбно, Гермиона сомневалась, что он принял бы ее приглашение. Они не часто разговаривали после их неожиданной встречи во «Флориш и Блоттс» на прошлой неделе. Гермиона поняла, что скучает по компании Снейпа больше, чем могла когда-либо предполагать.

Сдув волосы с лица, она снова надела неудобную туфлю и пошла в направлении Большого зала.

Когда Гермиона добралась до стола и уселась между Снейпом и Минервой, ужин был в самом разгаре. Она проголодалась, но ничего на столе аппетита не вызывало. После некоторой внутренней борьбы — встать и уйти или остаться и поесть — она подтянула к себе небольшую тарелку с супом. Гермиона чувствовала, что Снейп смотрит на нее, но пыталась игнорировать этот взгляд. После того случая с книгой один лишь его взгляд заставлял ее смущаться.

Гермиона перемешала бульон ложкой и посмотрела на остальные блюда.

— Съешь что-нибудь, дорогая. Ты совсем исхудала, — сказала Минерва, бросая на девушку обеспокоенный взгляд.

Гермионе захотелось провалиться сквозь кресло и спрятаться под стол. Она ненавидела есть за учительским столом, расположенном выше остальных, где все ученики могут видеть ее нежелание есть.

— На самом деле я не голодна, — наконец ответила она, отодвинув кубок и взяв кусочек хрустящего хлеба.

Минерва нахмурилась, задержав взгляд на Гермионе, будто бы хотела заставить ее есть. Решив, что это не поможет, директор вернулась к своей тарелке.

— Вы уже начали?

Гермиона глянула на Снейпа и вопросительно подняла брови:

— Начала что?

Слабая улыбка подняла уголки его тонких губ:

— Роман.

Проклиная себя за то, что снова покраснела перед ним, Гермиона энергично покачала головой:

— Я не смогу. Я знаю зелья, чары, но абсолютно некомпетентна в романтике.

— Уверен, вы можете подключить свое воображение, — он легко прикоснулся к губам льняной салфеткой и положил ее поверх полупустой тарелки.

Гермиона не понимала, как ему удавалось вызывать в ней такие противоречивые легкость и смущение одновременно. Общаться с человеком, который свыкся с действительностью, было легче. Она не хотела приходить в себя, даже не думала, что это возможно. Словесная перепалка со Снейпом о ее сомнительном вкусе в выборе книг отличалась от постоянных разговоров на безопасные темы с остальными профессорами — все, казалось, боялись расстроить ее.

Гермиона пожала плечами и откусила кусочек хлеба. Он все еще был теплым, даже вкуснее, чем она думала.

— Вряд ли я смогу причислить любовный роман к списку своих достижений, — сухо ответила она.

— Жаль, — сказал он, вставая и поправляя свою мантию. — Где же вы тогда возьмете деньги на свои научные изыскания?

Он не позволил ей ответить, сразу же вышел из-за стола и скрылся за дверью. У Гермионы заучало в животе, но она не думала, что это от голода. Торопливо дожевав кусок хлеба, она встала и покинула зал.

По дороге в свои комнаты Гермиона думала, что проведет всю ночью одна, жалея себя. Настойчивость Снейпа сделала свое дело, и девушка начала считать идею о написании любовного романа не такой уже и плохой — может, правда получится? Гермиона закрыла за собой дверь и рассмеялась.

«Может, я и смогла бы написать», — подумала она, садясь за стол.

Снейп прав: это отличный способ заработать дополнительные деньги на исследования, тем более что она так хотела провести эксперимент с комбинацией зелий и чар. Компоненты для настоек, особенно высококачественные, были очень дорогими.

Подтянув к себе чистый пергамент, она постучала по нему сухим пером. Ничего. У нее не было ни идей, ни вдохновения. Кого она обманывает? Она не сможет написать любовный роман. На краешке стола ее ждала стопка эссе пятикурсников. Но Гермиона совсем не хотела читать их.

Вместо того чтобы заняться проверкой, она встала и подошла к книжным полкам. Единственная полка с любовными романами, которую Снейп так легко нашел несколько дней назад, очень отличалась от других. Вздохнув, Гермиона провела пальцем по корешкам, вытаскивая книжку наугад. Как и все остальные, эту она уже читала, но роман отвлечет ее мысли от одиночества в пустых комнатах.

Через несколько минут Гермиона осознала, что шагает по лужайке возле Хогвартса. Тусклый свет луны, отраженный озером, был прекрасен. Девушка уселась на траве на берегу и открыла книгу. Она купила ее в маггловском магазине подержанных книг, страницы пахли просто замечательно. Вдыхая затхлый запах старых фолиантов, Гермиона всегда чувствовала себя лучше.

Она прочла всего две главы, когда ее внимание привлекли мягкие шаги. Старые привычки трудно искоренить, и Гермиона схватила палочку раньше, чем осознала, что вытащила ее. Повернувшись, она увидела, что к ней идет Снейп, без обычной мантии, только в строгом черном сюртуке.

— Профессор, — она спрятала палочку.

— Мисс Грейнджер, — кивнул он. — Отбой был только пятнадцать минут назад. Подаете плохой пример студентам?

Гермиона заметила, что иногда он называет ее «профессор», а иногда возвращается к «мисс». Она подозревала, что он использовал «мисс», чтобы ругать или дразнить ее, и надеялась, что в этот раз будет дразнить.

Гермиона улыбнулась. Если бы кто-то два года назад сказал ей, что только Северус Снейп сможет заставить ее улыбнуться, она бы рассмеялась тому человеку в лицо.

— Я просто дышу свежим воздухом после тяжелого рабочего дня.

— Дети в этом году исключительно тупы, — заметил Северус, опускаясь возле нее. Он вытянул свои длинные ноги, каблуки его ботинок зарылись в прибрежный песок. Устроившись, он посмотрел на книгу, которую читала его собеседница.

— Читаете еще один эротический романчик, профессор Грейнджер?

— Я собираю информацию для книги, на написание которой вы меня подбиваете.

Снейп приподнял брови:

— Да? Я думал, что сбор информации для такого романа требует больше физической активности.

Гермиона почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, а сердце забилось сильнее. Она попыталась спрятать глупую обложку своего романа.

— Я всегда училась по книгам. — Не касаясь Снейпа, Гермиона встала и посмотрела ему в лицо. — Мне нужно идти. Сегодня я патрулирую коридоры, — и перед тем как двинуться дальше, она повернулась: — Доброй ночи, профессор.

Снейп кивнул.
— Доброй ночи, профессор, — ответил он и развернулся к тихому озеру.

Глава 4.

Северус не искал мисс Грейнджер намеренно, но внезапно обнаружил, что прогуливается между высокими полками в школьной библиотеке, где она могла оказаться. Компания Гермионы была еще приятнее, чем он мог когда-то подумать. Снейп попытался скрыть свою радость, когда обнаружил профессора Грейнджер за столиком возле стрельчатого окна в глубине библиотеки.

Северус смотрел, как она прикусывает нижнюю губу и отбрасывает волосы назад, склонившись над пергаментом. Почти все ученики уже отправились в гостиные, всего несколько минут назад был отбой. В тишине библиотеки он мог слышать даже то, как перо Гермионы царапает пергамент.

Не теряя времени, Снейп подошел к Гермионе сбоку. Она настолько погрузилась в работу, что не заметила его, пока он не наклонился, чтобы разглядеть ее записи. Когда Гермиона ощутила чье-то присутствие, она быстро прикрыла рукой пергамент и удивленно воскликнула:

— Профессор!

Снейп ухмыльнулся:

— Что вы пишете, Грейнджер?

— Ничего, — пробормотала она, переворачивая пергамент, чтобы скрыть его содержание от любопытных глаз. — Я просто... составляла список покупок.

Снейп поднял бровь, наблюдая за очень взволнованной Гермионой Грейнджер:
— Да ну?

Взяв себя в руки, Гермиона откинула волосы за плечи:

— Да, в самом деле.

— Жаль, я думал, что вы пишете роман, о котором мы говорили. Вчера вы сказали мне, что ищете идеи для него.

Гермиона не сдавалась:

— Я не пишу любовный роман, профессор Снейп.

— Тогда переверните пергамент.

— Нет.

Северус поднял брови:

— Нет?

Теперь ее лицо покраснело.

— Нет, я не собираюсь играть с вами в эти игры, — сказала она, понижая голос. — А то, что на пергаменте, вас совсем не касается.

Он посмотрел на нее снисходительно и своей ухмылкой дал понять, что знает лучше.

— Кроме того, — продолжила Гермиона, — я даже не знаю, с чего начать писать любовный роман. Я уже говорила вам.

Снейп не сомневался, что с ее писательским талантом, вниманием к деталям, умением выдавать на-гора настоящие фейерверки идей она сможет создать хорошо прописанную откровенную сцену, ведь в этом у нее должно быть достаточно опыта. Она же встречалась с Уизли. И Северус не верил, что ей удалось так долго противостоять безудержным гормонам рыжего. Хотя он и думал, что из Рональда никакой Казанова, но надеялся, что Гермионе по крайней мере понравилось.

Северус прогнал эти мысли из головы. Он не хотел думать, что Грейнджер занималась сексом с самым младшим Уизли — в школе мальчишка был сущей проблемой. Вместо этого Северусу хотелось представлять Гермиону в своей спальне. Но о таком лучше даже не мечтать. Снейп не был уверен, что тяжелая ткань мантии может скрыть его возбуждение, если он продолжит воображать себя в постели с Гермионой. Как же долго у него не было женщины.

Но Северусу хотелось еще подразнить Гермиону.

— Наверное, вам нужно вдохновение, профессор, — ответил он с лукавой усмешкой.

Северус ожидал, что она еще больше смутится, и был очень удивлен, когда она рассмеялась. Ее хихиканье и светящиеся глаза превратили его ухмылку в настоящую улыбку.

Мгновение они смотрели друг на друга, потом Северус кивнул:

— Мне нужно патрулировать коридоры и пугать учеников.

Снейп слышал, как она сказала ему «до свидания», когда повернул за угол ближайшего прохода. Он не должен был патрулировать этим вечером, но решил, что неплохо бы пройтись по главным коридорам. Если он сейчас вернется в свои комнаты, все его мысли будут заняты только фантазиями о том, как Гермиона садится на него сверху. Его любимое кресло было достаточно удобным для этого — он мог бы откинуться на спинку и смотреть на обнаженное тело девушки, сейчас тщательно скрытое треклятыми мантиями.
Дразнить ее было приятно, но Северус очень сомневался, что когда-нибудь случится так, как он себе нафантазировал. Единственная надежда — побудить ее написать роман, из которого он сможет узнать ее лучше. Только мысль о развратном сценарии, который Гермиона продумывает в своей кровати, заставила Северуса поспешить в свои комнаты.

Ему нужен холодный душ.

***
Гермиона никогда не участвовала в девичьих разговорах своих одноклассниц. Они весело смеялись и обсуждали парней, одежду и вечеринки. Она никогда не видела в этом смысла и предпочитала учиться. Мысленно возвращаясь в прошлое, Гермиона понимала, что она избегала девичьих разговоров потому, что у нее не складывалось с мальчиками. Только Рон проявлял к ней настоящий интерес, но их отношения были по меньшей мере странными.

Сейчас она лежала в своей кровати и рассматривала потолок. Как ей хотелось поговорить с кем-нибудь о Северусе Снейпе. Как только она начала преподавать, он перестал над ней издеваться и отпускать колкие шуточки. Тогда Гермиона решила — это потому, что она его коллега, или потому, что Волдеморт уничтожен, и теперь Снейп волен вести себя так, как всегда хотел. Это принесло облегчение — не нужно уклоняться от подколок его острого языка на каждом шагу, ведь теперь ее мало что радовало.

Гермионе настойчиво казалось, что Снейп флиртует с ней, но более рациональная часть ее разума считала это полным бредом. Северус Снейп ни с кем не флиртует, особенно с ней. После той ночи, когда он поймал ее на школьной лестнице за чтением любовного романа, его поведение немного изменилось. Только она не знала, насколько изменилось.

Гермиона призналась себе, что из-за потепления их отношений, она, кажется, немного влюбилась в Снейпа. Это, конечно, не была любовь, скорее, просто привязанность. Он был так добр к ней, старался рассмешить — а ведь она думала, что это невозможно. Она не ожидала, что его голос и случайные ухмылки настолько подействуют на нее, отвлекая от ужасных воспоминаний, которые мучили ее месяцами. Мысли о Снейпе заставляли Гермиону трепетать.

Его нельзя было назвать традиционно красивым мужчиной. Бледная кожа, худое тело, тусклые волосы и крючковатый нос. Но он был очень интересным, с недюжинным интеллектом, остроумием и незримой аурой таинственности. Будь Снейп чуть привлекательнее, мог бы стать идеальным темным героем в одном из тех глупых любовных романов, которые она читала время от времени.

Гермиона захихикала и уткнулась лицом в подушку. Северус Снейп — главный герой любовного романа? Вот это будет роман! Он сначала изведет свою любимую язвительными репликами, а потом зацелует до бессознательного состояния. Гермионе стало интересно: он неистово возьмет ее героиню возле одной из стен в темных подземельях или заманит в спальню обещаниями о неземном удовольствии? Наверное, что-то среднее.

Мысль о том, как Северус Снейп разрывает на ней мантию и сильно прижимает к стене в темном коридоре, захватила Гермиону. Он будет очень страстным. Она никогда не видела, чтобы он встречался с кем-то в школе или пропадал надолго из замка, чтобы поразвлечься с безымянными ведьмами. Гермиона могла только предположить, что он не тратит много времени на соблазнение женщин. С таким голосом у него просто не должно быть с этим проблем.

Значит, он будет страстным и нетерпеливым. Скользнет руками под ее мантию и коснется ее влажного центра. Гермиона заерзала на кровати, сжимая ноги вместе, чтобы умерить возбуждение. Это не помогло, и ее мысли опять вернулись к Снейпу.

Наверное, он укусит ее шею и будет тяжело дышать ей в ухо, расстегивая брюки и высвобождая горячий член. Она до боли прикусила нижнюю губу, проводя ладонью у себя между ног. Касания руки еще больше возбудили ее. Не успев осознать, что делает, Гермиона приподняла свою ночнушку и соскользнула рукой в трусики.

Да, Северус Снейп будет отличным героем для любовного романа. Даже мысли о том, как он берет ее возле стены в своих подземельях, было достаточно, чтобы намокли трусики. Погрузив пальцы внутрь, Гермиона почувствовала свою влажность. Она выгнулась и прижала голову к плюшевой подушке, когда большой палец коснулся набухшего клитора.

Она думала, что он будет нашептывать ей своим роскошным голосом, как хочет ее трахнуть, а потом резко войдет. Гермиона громко застонала и задвигала рукой сильнее, опуская вторую, чтобы раскрыть себя. Девушка закрыла глаза и мечтала о том, как сильно он будет брать ее, а его рот терзать ее губы. Ее тело будет касатся грубой стены каждый раз, когда он будет толкаться в нее.

Гермиона чуть не прокусила язык, пытаясь сдержать вскрик, когда оргазм словно током прошил ее тело. Ее грудь тяжело вздымалась, а руки все еще были в трусиках. Лицо разрумянилось от первого за многие месяцы удовольствия.

Она ни о ком не думала так с того дня, как погибли Рон и Гарри. Теперь все было не так. Это низменное наслаждение казалось изменой и неуважением к парню, которого она потеряла на войне с Волдемортом. Но Гермиона не могла отрицать, что возбуждалась, представляя Снейпа — своего бывшего учителя — и себя в столь компрометирующем положении.

Она встала с кровати и пошлепала в ванную, поклявшись, что использует свою фантазию о Снейпе как вдохновение для начала любовного романа, которым он так ее дразнил. Она правда пыталась что-нибудь написать в библиотеке, но уничтожила свои записи, когда Снейп исчез за углом. Теперь у нее есть прекрасный главный герой, появившийся из необузданных мыслей о Северусе Снейпе.

***
Северус не хотел признавать, но почти все выходные он разыскивал самую молодую преподавательницу Хогвартса. Но, побывав везде, где могла оказаться Гермиона Грейнджер, он не нашел ее. В последний раз они разговаривали пятничным вечером в библиотеке, когда девушка, должно быть, начала писать свой любовный роман.

Было утро понедельника, и он пришел на завтрак на несколько минут раньше обычного, надеясь найти ее за столом. Он оглядел Большой зал, и увидел Гермиону на ее привычном месте возле Минервы. Когда он уселся, то заметил, что она, наконец, ест. С того времени как Гермиона начала преподавать чары, он обращал на нее больше внимания — аппетита у нее по утрам обычно не было.

— Доброе утро, профессор Грейнджер, — сказал он, поднимая чашку горячего кофе.

— Доброе утро, сэр.

Он расправил льняную салфетку у себя на коленях.

— Я не видел вас в эти выходные. Вы весело проводили время вне замка?— спросил он, пытаясь выглядеть совершенно равнодушным и незаинтересованным.

Она поковыряла оставшуюся еду на своей тарелке.

— Нет, я просто занималась в своих комнатах.

Что-то было не так. Утром она обычно была угрюмой и подавленной, пыталась избегать любых разговоров. Теперь же казалась взволнованной и скованной. Ему было интересно, что она пытается скрыть, ведь было очевидно, что у Гермионы Грейнджер есть секрет.

Северус прищурился, когда вспомнил о романе. Он был почти уверен, что она работала над ним тогда, в библиотеке, но просто не хотела, чтобы он знал. Наверное, провела выходные взаперти, описывая греховно вкусные сексуальные сцены. Его рука сжала салфетку, как только он подумал об этом.

— Как продвигается работа над романом? — спросил он, намазывая маслом тост.

— Неплохо, — ответила она и прикрыла рот рукой, ее глаза взволновано смотрели на него несколько секунд. — То есть, — поправилась она, — я не понимаю, о чем вы говорите. Я не пишу никакого романа.
Он молча позлорадствовал, а потом сказал:

— Как я уже говорил, лгать вы не умеете, Грейнджер.

Гермиона понизила голос и склонилась к Снейпу:

— Послушайте, я правда признательна, что вы не рассказали никому. Я знаю, что вы любите подшучивать над людьми, но если бы студенты узнали, что я пишу такое... — она сильно покраснела, что привлекло внимание Минервы. Северус перевел глаза обратно на свою тарелку, когда директор спросила, хорошо ли Гермиона чувствует себя.

— Я в порядке, — ответила та, заталкивая тост в рот целиком.

Северус хотел посмеяться над ее смущением и раздутыми щеками, но не мог позволить студентам видеть, что зельевар развлекается с предавательницей чар.

— Значит, — сказал он, когда Минерва вернулась к еде, — я должен выкроить в своем расписании время для редактирования несуществующего романа.

Она твердо покачала головой:

— Это просто смешно. Я не собираюсь давать кому-либо читать его.

— Полно вам, мисс Грейнджер, вы всегда очень хвастались своими достижениями. Конечно, вы чувствуете потребность поделиться с кем-нибудь. Так как я единственный человек, который знает, что вы пишете, думаю, выбор очевиден.

— Да вы же несерьезно, — пробормотала Гермиона, склонившись над яичницей.

Северус снова ухмыльнулся. Она так разволновалась, что начала быстро запихивать еду в рот.

— Вполне серьезно.

Гермиона проглотила еду, глотнула апельсинового сока и быстро встала.

— Нет, — решительно сказала она.

Северус краем глаза наблюдал, как она покидает Большой зал; каблуки стучали по каменному полу. Как же легко вывести ее из себя.

Остаток дня прошел у Северуса под знаком разочарования — у него не получилось прочитать то, что она написала. Ее ответ не оставил ему места для маневра, и это раздражало еще больше. Даже на учениках сорвать свое мрачное настроение не получилось. К тому времени как Северус пришел в свои комнаты, его плечи были напряжены, а головная боль начала растекаться от основания черепа.

Он так спешил, чтобы найти зелье от головной боли, что не заметил белого конверта на полу, пока не сел проверять глупые эссе второкурсников. Северус бережно поднял его и вернулся к столу, чтобы проверить на темную магию. Казалось, никаких чар нет, и Снейп вытащил несколько листов пергамента, на которых безошибочно угадывался аккуратный почерк Гермионы Грейнджер.

Северус заерзал на стуле, не веря своему счастью. Быстрый взгляд подтвердил его подозрения. Это тот самый таинственный роман, в написании которого она призналась сегодня за завтраком. Она не оставила никакой приписки, чтобы он прочел, но зачем же иначе подбрасывать конверт под двери его комнат?

Эссе были позабыты, и Северус занялся потенциально развратным романом мисс Грейнджер.
Но когда он закончил читать две длинные главы, то почувствовал себя совершенно неудовлетворенным. То, что она написала, было совсем безопасно, такое можно читать и первоклассникам. Непристойности, которую ожидал увидеть в ее отличном любовном романе, он не нашел. Снейп знал, что глупо ожидать откровенных сцен в самом начале книги, но был слишком нетерпелив, чтобы с этим смириться.

А вот описание главного героя его крайне заинтересовало. Высокий, худой, с темными волосами до плеч — это все было знакомо. Но ведь Гермиона не могла описывать его — тот джентльмен был несомненно привлекателен. Северус знал свои преимущества, и среди них не было приятной внешности. Но Себастьян Сандор — темный и задумчивый герой — во многом вел себя так, как он. Их обоих быстро выводили из себя глупцы, и они оба были себе на уме. Северус думал, что звучал, как Себастьян, когда разговаривал.

Но он знал, что он — не Себастьян Сандор, ведь тот был необычайно красив. А Северус — совершенно непривлекателен. В начале истории появлялась молодая женщина Гейли, которая приехала в поместье Себастьяна, чтобы навестить свою тетушку Еву, экономку главного героя. Пожилая женщина помогала ему управлять недвижимостью и делами. К несчастью, с приездом Гейли из дома Себастьяна пропала уже вторая картина. Он и Ева начали искать похитителя полотна. Гейли, будучи молодой и умной девушкой, очень напоминающей Гермиону, решила помочь разгадать тайну, но тетушка отправила ее спать.

Единственной интересной деталью в двух главах было напряжение между Гейли и Себастьяном. В недвусмысленных выражениях Гермиона описала, что Гейли нашла Себастьяна привлекательным и загадочным. А во взглядах, которые Себастьян бросал на Гейли, угадывалась больше, чем просто симпатия. Но это была лишь романтическая история без намеков на последующую эротику, которую Северус так ждал все эти дни.

Как и обещал, Снейп сделал исправления тем же пером, которым проверял эссе учеников. Он вздохнул и засунул пергаменты обратно в конверт — непристойные мысли захватили сознание. Ему придется сегодня вечером самому справляться со своей фантазией.

Глава 5.

Гермиона любила сидеть в своем небольшом уютном кабинете. В спальне ее не покидали мысли о ночных кошмарах, а тут она вспоминала о том, что получила желанную работу. Это было немного не то, о чём она мечтала, но и представить ничего лучшего, чем погрузиться в науку и учить юных волшебников, Гермиона уже не могла.

Старинные часы в углу пробили час, напоминая о том, что в Большом зале начался обед. Гермиона не собиралась спускаться сегодня, потому что скрывалась от Северуса Снейпа — уж он-то точно будет за учительским столом, который возвышался над остальными столами с беспокойными студентами. Она не видела профессора после того, как вчера вечером подбросила рукопись в его комнаты. Главы были безобидными, только несколько многозначительных взглядов между Себастианом и Гейли, но Гермиона боялась, что Северус догадается. Ведь это с него она списала главного героя. Да, именно Снейп был прототипом Себастиана, но признаваться в этом профессору Гермиона не хотела.

Она как раз заканчивала проверку последнего эссе, когда услышала стук в дверь.

— Войдите, — сказала Гермиона, складывая стопку пергаментов в ящик стола.

Дверь открылась и явила именно того, кого Гермиона избегала весь день, — Северуса Снейпа. Девушке захотелось провалиться сквозь кресло и спрятаться под своим огромным столом. Она едва не поддалась своему порыву, когда увидела белый конверт в руке Снейпа. Давать ему рукопись было плохой идеей, а зачем она это сделала, Гермиона вообще не понимала.

Снейп бросил конверт на стол и встал возле кресла для гостей.

— Я внёс свои правки, хотя не понимаю, для чего в любовном романе, который по своей сути чистая непристойность, все эти выверты.

Гермиона всеми силами пыталась не разинуть рот. Снейп говорил совершенно серьезно и, похоже, даже не подозревал, что стал прототипом Себастиана. Если бы он догадывался, без сомнения, спросил бы, почему она подшучивает над ним.

— Я не могу просто взять двух героев и заставить их… ну, вы понимаете, — сказала она, собравшись с мыслями.

Снейп фыркнул и закатил глаза.

— Да ладно вам, Грейнджер, это делают во всех любовных романах. Берут двух героев и тем или иным способом принуждают их к сексуальным отношениям. Сюжет никого не беспокоит.

— И это говорит человек, который заявлял, что ничего не знает о любовных романах, — сказала Гермиона, бросая недоверчивые взгляды на невыносимого мужчину, стоящего перед ее столом.

Он ухмыльнулся, и в его темных глазах заплясали дьявольские огоньки.

— Ну, извините меня, Грейнджер. Полагаю, вам нужно изучить сексуальный аспект, перед тем как начинать писать об этом. Правда?

Все ее тело словно вспыхнуло, но Гермиона не была уверена от смущения или от гнева. Она чуть было не вышвырнула его из своего кабинета со словами: «не смейте вмешиваться в мою личную жизнь». Но его довольный вид остановил девушку — Снейп хотел разозлить ее. Поэтому Гермиона сделала глубокий вдох:

— И вы предлагаете помощь, да?

На миг Гермиона почувствовала себя победительницей — Снейп не мог вымолвить ни слова. Она уже почти ликующе вскинула руки, когда к нему вернулся его привычный сарказм:

— Мисс Грейнджер, вы думаете, я настолько великодушен?

— Не знаю, профессор. Ваше чересчур дружелюбное отношение последние две недели совершенно вам несвойственно. Может, вы под Империо или просто потеряли рассудок? — сказала Гермиона, сложив руки на столе.

По всей видимости, пострадал его рассудок, потому что Снейп только захохотал и покинул ее кабинет. Когда дверь захлопнулась за ним, Гермиона задумалась о собственном здравомыслии. Этой встречи никогда не было. И она не писала начало любовного романа и не отдавала Снейпу на редактуру. И, конечно, не намекала на секс. И уж точно он не флиртовал с ней.

Гермиона улыбнулась про себя — она была не против флирта.

Белый конверт выглядел совершенно невинно. Вчерашние фантазии о Снейпе, который берет ее в подземельях, дали ей идею для следующей главы. Если он хочет чего-то более непристойного — он это получит.

***
Снейп нашел конверт, когда закончился последний урок. Краешек конверта выглядывал из выдвижного ящика его письменного стола, что сначала порядком разозлило профессора. Девчонка имела наглость войти в его личные комнаты и рыться в его столе — это заставило кровь Северуса забурлить. Но гнев быстро улегся, когда он увидел аккуратную надпись ее почерком: «Вы просили об этом».

Северус поерзал на стуле, гадая, что Гермиона могла написать после их разговора об излишне пристойных первых двух главах. Он очень надеялся, что она исправила свое упущение. Гермиона всегда была добросовестной ученицей, принимающей во внимание учительскую критику и исправляющей ошибки в следующих эссе. Раньше он не считал это ее качество достойным.

Не в силах ждать возвращения в личные комнаты, Северус открыл конверт и просмотрел первую страницу. Здесь не было ничего интересного, просто немного больше о Гейли Гартен и ее путешествии по поместью Себастиана, пока все спали. Девушка надеялась найти похитителя картин, блуждая по коридорам большого дома.

Северус перевернул страницу и улыбнулся, когда Гейли повернула за угол и столкнулась не с кем иным, как с Себастианом Сандором.

Гейли почувствовала, как сильные руки Себастиана подхватили ее, помогая восстановить равновесие, после того как она врезалась в его грудь. Он едва ощутимо пах кедром и ванилью, а простое касание его рук заставило сердце Гейли биться быстрее.

— Простите, сэр.

Себастиан медленно отпустил ее и отступил на шаг, рассматривая тоненькую хлопковую ночную сорочку, которую она надела перед сном.

— Уже поздно, мисс Гартен. Почему вы бродите по моему поместью после полуночи?

— Я… я… я не могла уснуть.

— Хм-м... — пробормотал Себастиан.

Звук его бархатного голоса превратил колени Гейли в желе. Она не могла не смотреть, как Себастиан заскользил взглядом по ее телу, очерчивая изгибы, слишком отчетливые под полупрозрачной сорочкой. Гейли не надела белья, когда готовилась ко сну, и теперь пожалела об этом, увидев огонь в его темных глазах. А ведь он хочет ее. Волна возбуждения пронзила ее тело. Девушка едва могла стоять под его пристальным взором.

— Правильные юные леди не бегают в таких тоненьких коротких сорочках, мисс Гартен. Наверное, вам следовало бы надеть что-то более подходящее перед своей прогулкой.

— Конечно, сэр, — ответила Гейли, затаив дыхание.

Себастиан наконец посмотрел ей в глаза.

— Но сейчас, боюсь, нам нужно обсудить ваше наказание. Вы блуждаете по моему дому почти обнаженная.

— Пожалуйста, не выгоняйте меня, мистер Сандор. Я только недавно приехала к своей тётушке Еве. И сейчас же вернусь в свою комнату, если вы настаиваете.

Он засмеялся, и Гейли задрожала всем телом.

— О нет, мисс Гартен. Я не вышвырну вас вон, но что вы дадите мне взамен, за то что порхали по моему дому и дразнили меня?

Она сглотнула и нервно откашлялась.

— Дразнила вас, сэр?

— Дразнила меня, — повторил он, приближаясь. — Как вы думаете, многие ли юные леди бродили по моему дому в сорочках, ничего не оставляющих воображению?

Она скрестила руки на груди и отступила на шаг, прочь от хищного взгляда Себастиана.

— Я не собиралась... — Гейли вскрикнула, когда уткнулась спиной в грубую каменную стену коридора.

— Да, мисс Гартен, уверен, что вы «не собирались» ничего делать, однако это произошло, — он заговорил тише, когда его тело оказалось в нескольких дюймах от ее. — И какую же компенсацию я получу?

— Я… — Гейли умолкла, не в силах произнести ни слова под его взглядом, пылающим неистовой страстью.

Себастиан ухмыльнулся.

— Вы находите меня привлекательным, мисс Гартен?
Гейли, не раздумывая, ответила на тихом выдохе:

— Да…

— Я так и думал. Ваша прекрасная грудь вздымается с каждым вашим вздохом. — Он очертил пальцем линию от ее щеки до подбородка.

— Что мне отдать вам, мистер Сандор? — тихо и неуверенно спросила она.

— Называй меня Себастиан, Гейли.

Она кивнула и попыталась проглотить смесь из беспокойства и ожидания, вставшие в горле.

— Себастиан, — нерешительно повторила она.

— Хорошая девочка, — прошептал он ей на ухо. Прикосновение его губ к нежной коже ушка едва не смело ее хрупкое самообладание. — Подними рубашку.

Пальцы Гейли сжали ткань и потянули вверх еще до того, как она осознала, что делает. Рассудок вернулся к ней, когда кружевный край рубашки задержался в дюйме от того, чтобы открыть ее женственность ждущим глазам Себастиана.

— Сэр, Себастиан…

— Да, Гейли?.. — его рука уже была между ее ног. Он нежно касался ее пальцами, и лицо Гейли вспыхнуло, когда она поняла, какой влажной стала для него. — Ты хочешь, чтобы я сделал это ртом?

Она закрыла глаза и так тесно прижалась спиной к стене, что стало больно.

— Да... — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

Себастиан засмеялся и плавно опустился перед ней на колени.

— Испорченная маленькая девочка, — пробормотал он и прижался губами между ее раздвинутых ног, слизывая влагу с ее естества. Его нос надавливал на клитор с каждым движением умелого языка. Этого было достаточно, чтобы довести Гейли до края.

Когда громкие стоны Гейли начали отдаваться эхом в пустых коридорах, Себастиан прижал руку к ее рту. Его пальцы пахли ее соком, и Гейли провела по ним языком, чтобы попробовать себя на вкус.

— Кончи для меня, Гейли, — потребовал Себастиан, прижимая кончик язык к ее клитору. Движимая низменным инстиктом и слепым желанием, Гейли укусила его за палец, когда кончила в его рот, вся дрожа от силы оргазма.

Все, о чем могла думать Гейли, — как хорошо холодные камни охлаждают ее разгоряченную плоть. Ее тело все еще дрожало, и она едва не соскользнула по стене, чтобы сесть на пол.

— Ты укусила меня... — прошептал Себастиан ей на ухо. Он снова стоял, прижимаясь к ней своим худым телом.

— Прости? — пробормотала Гейли, не зная, что ответить.

Он засмеялся.

— На колени. Сейчас.

— Я…

— Я хочу оказаться внутри твоего ротика.

Гейли опустилась на колени. Тонкий ковер был не особо мягким, но все же лучше, чем голый пол. Она не долго размышляла об этом, потому что Себастиан проворно расстегивал пуговицы своих штанов. Он вынул толстый и очень твердый член, который оказался меньше чем в дюйме от ее губ.

Она нетерпеливо облизала губы.

— Прикоснись ко мне, — потребовал Себастиан, разглядывая ее сверху.

Гейли нерешительно подняла руку и обвила пальцами основание его ствола. Он был горячим и подрагивал в ее руке. Она подняла голову и увидела, как темные глаза Себастиана пристально ее разглядывают.

—Давай! – подтолкнул он

На этот раз Гейли не колебалась. Она открыла рот и обхватила губами головку члена. Капелька жидкости на кончике была солоноватой и слегка горькой. Она сразу вобрала его в рот, двигая рукой у основания в такт скольжению губ вверх и вниз по набухшему члену.

Спустя несколько минут он пальцами сжал ее волосы, направляя. Дыхание Себастиана стало тяжелым и хриплым и отдавалось эхом в пустых коридорах. Она ощущала, что он близок, по резким, отрывистым движениям — его бёдра толкались вперёд, как будто обладали собственной волей.

И скоро Гейли почувствовала, как судорога сотрясла его тело, а горячая сперма наполнила её рот. Девушка отстранилась и инстинктивно сглотнула. Она занималась оральным сексом со своим предыдущим парнем, но он никогда так не делал. Оказывается, это не слишком противно, особенно учитывая, кто только что кончил ей в рот.

Осталось еще две страницы, но Северус не смог их дочитать. Он встал из-за стола и прошелся по кабинету, разглядывая банки с отвратительными ингредиентами и другие предметы, призванные запугивать учеников, которые сюда войдут. Его член настойчиво давил на брюки, не позволяя игнорировать возбуждение.

Читать главу в кабинете было ошибкой. Он же не мог просто подрочить за столом, за которым принимал студентов. Но и идти по коридорам в свои комнаты тоже нельзя. Он вообще не мог ясно мыслить.

Северус нашел решение — он встал за свое кресло и крепко вцепился пальцами левой руки в высокую спинку, в то время как правой рукой быстро заскользил по члену. Все, о чем он мог думать, — как красивые губки Гермионы заменяют его руку. Он уставился на листы пергамента, разбросанные по столу, но не видел ничего, кроме ее аккуратного почерка, сложившегося в такие вкусные неприличные слова и фразы.

Он мечтал, что она думала о нем, когда описывала сцену между Себастианом и Гейли. И представлял, как прижмет ее к стене в подземельях и оттрахает до беспамятства.

Со сдавленным стоном Северус кончил на свое кожаное кресло. Дрожа от облегчения, он опустил голову на спинку и вздохнул. С запретным желанием справиться было трудно. Конечно, он страстно желал женщин и раньше. Но ни одну — так. Ему казалось, что Гермиона поглотила все его мысли, весь разум.

Северус отчаянно хотел ее, но не представлял, как сможет заполучить, разделит ли она его желания. А еще — Минерва. Он знал школьные правила — там не было запретов на отношения между учителями. Однако же вряд ли Минерва будет спокойно терпеть его похотливые взгляды в сторону своей бывшей лучшей ученицы и самой молодой коллеги.

Собравшись с мыслями, Северус очистил спинку кресла, поправил штаны и уселся обратно за стол. Пока он удовлетворён, то должен достать своё перо, проверить главу на ошибки и добавить советы, как и обещал. Вот только уверенности, что его член снова не даст о себе знать, не было, ведь придется перечитать подробную сцену орального секса в конце главы.

Перед тем как снова изучить роман, он взял чистый лист пергамента и написал короткую записку, пока ещё был в состоянии мыслить. Северус отчаянно хотел написать ей что-то неприличное, рассказать, что подрочил на её вкусную сказочку. Но не осмелился. Он написал: «Вы, как всегда, выделились. Не сомневаюсь, что вы найдете издателя, который этим заинтересуется. Конечно, при условии, что вы позволите мне улучшить ваше творение».

Поколебавшись, он подписал: «Северус».

Глава 6.

Если после первых двух глав, которые она оставила под дверью у Снейпа, Гермиона избегала профессора, то теперь, когда отдала ему третью, ей просто хотелось провалиться сквозь землю. Первые две главы были совершенно невинными, по сравнению с третьей, описывающей оральный секс в пустом коридоре. Это же очевидно, думала она, что Себастиан — отражение Снейпа. Только вот догадался ли он.

Гермиона не могла поверить, что сделала это. Она описала развратную сцену, позволив фантазиям вылиться на бумагу, а потом отдала текст мужчине, который вдохновил воображение... Она и не думала, что способна на такое. Еще неделю назад она и представить не могла, что будет думать о Снейпе, как об объекте вожделения, и даже флиртовать с ним. Это было неподобающе.

Она снова обратила внимание на класс. Дэвиду Экеру поразительно не давались чары, и этим он напоминал Гермионе Невилла Лонгботтома. Она смотрела, как ученик пытается левитировать на свой стол небольшую книжку. Та полетела мимо и разбила окно за ее столом. Другие студенты рассмеялись, но Гермиона пресекла это — она не хотела, чтобы кто-нибудь подшучивал над бедным мальчиком.

Приказав ученикам вернуться к работе, Гермиона подошла к окну и призвала:

— Акцио, книга!

Учебник подлетел и приземлился на ее ладонь, с такой силой, что заболело ее поврежденное плечо. Поморщившись, Гермиона взмахом палочки восстановила стекло и повернулась к столу Дэвида Экера.

— Дэвид, нужно делать вот так, — сказала она, показывая движение палочкой.

Дэвид увлеченно кивнул и продолжил упражняться, а Гермиона вернулась к своему столу. У мальчика все еще не получалось левитировать предметы, когда она отпустила класс.

С тяжелым вздохом Гермиона уселась в кресло за столом. Она хотела увидеть Снейпа, но была настолько смущена тем, что написала, что не осмеливалась даже приблизиться к нему. Наоборот, она весь день стремительно носилась по коридорами, опасаясь, что Северус может заметить ее. Она завтракала и обедала в своих комнатах, не осмеливаясь спуститься в Большой зал, потому что ее место было рядом с профессором. Она не могла вечно избегать его, но считала, что может попробовать.

Обычно каждый вечер по несколько часов Гермиона проводила в библиотеке, но сейчас она опасалась, что там он ее найдет. Это было одним из его любимых мест, в конце концов. Поэтому она решила скрываться в своих комнатах, несмотря на то, что в них ей было неуютно. Кошмары не досаждали ей на этой неделе, но она всегда вспоминала о них, когда переступала порог спальни.

Взяв бумаги, Гермиона вышла из класса и наложила защитные чары на дверь. До ее комнат было недалеко, и она был почти уверена, что не встретит школьного зельевара по пути. К несчастью, она сделала только десяток шагов по коридору, когда увидела из-за угла краешек его черной мантии. Гермиона почувствовала, как сердце ушло в пятки. Когда она увидела белый конверт в руках Снейпа, почувствовала себя еще хуже, но прятаться было уже поздно.

— Пропускаете завтрак и обед, Грейнджер?

Гермиона смотрела, как он приближается резким шагом, внезапно остановившись, так, что полы его мантии хлестнули Гермиону по ногам.

— Я ем в своих комнатах, — объяснила она, стремясь найти пути к отступлению. Ее лицо уже покраснело. Она буквально чувствовала, как пылает румянец на ее щеках.

— Полагаю, это ваше, — сказал Снейп, поднимая бровь и подавая взволнованной девушке конверт.

Гермиона чуть было не отскочила и не оттолкнула рукопись. Она нерешительно взяла конверт из его рук.

— Спасибо.

— Да не за что, — Снейп повернулся и пошел назад.

К счастью, поблизости не было студентов, которые могли стать свидетелями того, как была смущена их преподавательница чар. Гермиона сжала конверт в руке и поспешила в свои комнаты, чтобы еще больше не опозориться.

Она наложила охранные заклинания на дверь и сняла туфли, а потом расположилась на софе у окна. Она все еще держала конверт в правой руке, ее пальцы впились в пергамент. Записка, которую она нацарпала сверху, все еще была там, и от смущения Гермионе хотелось провалиться сквозь каменный пол замка.

Поколебавшись, она открыла конверт и вытащила рукопись. Его аккуратные красные буквы, перечеркнутые слова, исправленные ошибки и советы на полях — ничего особенного, пока она не заметила маленький кусок пергамента, который упал ей на колени. Его не было в конверте, когда она отдавала рукопись на корректуру.

Гермиона улыбнулась и перевернула записку, чтобы прочесть. Она пробежала глазами текст четыре раза и снова взглянула на рукопись. Удивительно, кажется, Снейп только что похвалил ее. Теперь у нее было неопровержимое доказательство, что профессор считал ее творение стоящим. Она захихикала и закрыла покрасневшее лицо холодными ладонями, которые приятно остужали горячую кожу.

Она снова посмотрела на записку. Северус. Он подписался своим именем, она никогда не осмеливалась так обращаться к нему. Он не называл ее Гермионой, и она никогда не думала, что он позволит ей называть себя Северусом. Гермиона не могла стереть со своего лица идиотской улыбки. Он флиртует с ней? Конечно, написал же записку, похвалил ее таланты после прочтения откровенной сексуальной сцены, в которой она представляла его.

Она встала и прошлась по комнате. Смущение и азарт не давали ей сидеть на месте. Каменный пол был слишком холодным для голых ступней, но она даже не заметила этого. Ее плечо саднило после того, как она поймала книжку Дэвида Экера в классе, но этого она тоже не замечала.

Повернувшись к дивану, Гермиона посмотрела на мятые листы пергамента. Ей стало интересно, затронуло ли Снейпа что-то из написаного. Он всегда казался таким сдержанным и даже надменным. Она вообразила, как Снейп касается себя под своей черной мантией, читая ее историю. От этой мысли Гермиона задрожала и почувствовала пульсацию между ног. Она сдвинулась и сжала ноги вместе. С недавнего времени мысли о Снейпе всегда превращались в развратные и вызывали приятное тянущее чувство внизу живота.

Гермиона закусила нижнюю губу, осматривая свой диван. Она представила, как Снейп врывается в ее комнату, громко хлопая дверью, и подлетает к ней. Он толкнет ее на подушки и склонится к ее ждущему телу. Своими длинными пальцами он быстро расправится с ее трусиками под мантией и юбкой.

Она тяжело опустилась в кресло, не отрывая глаз от дивана и брошенной рукописи с красными правками. Ее ноги начали дрожать от того, как сильно она сжала бедра вместе. Снейп не будет ничего говорить, спрашивать разрешения или объяснять свои желания. Он просто возьмет ее прямо тут, его член будет глубоко проникать в нее, пока зубы будут оставлять небольшие отметины на нежной коже ее шеи.

Ее дыхание было прерывистым и звучало в ушах настоящим гулом. Не в силах терпеть напряжение, Гермиона опустила руку между ног. Мантия и юбка мешали ей прикоснуться к разгоряченной плоти, но это было так греховно прекрасно — трогать себя и думать о том, как Снейп трахает ее на красной софе напротив окна.

Ее окно выходило на квиддичное поле. Гермиона поерзала, подумав о том, как ни о чем не подозревающий игрок, пролетая мимо ее окном в поисках быстрого снитча, увидит, как Снейп вминает ее в плюшевые подушки софы.

Покачав головой, Гермиона встала и поправила мантию. Она совсем не была эксгибиционисткой, но эти мысли о Снейпе просто сносили ей крышу. С завидной сдержанностью она расправила листы рукописи и положила их на край стола. Сейчас она будет очень долго принимать душ и представлять, что Северус Снейп присоединился к ней.

***
Все ее тело дрожало от напряжения, когда он оказывался ближе десяти футов, так у нее что едва получалось связно говорить — настолько она была взвинчена от желания и волнения. Гермиона не понимала, как Снейп не замечает своего влияния на нее. Его самооценка не могла быть настолько низкой, чтобы он не верил, что может превратить ее в глупую спотыкающуюся бормочущую школьницу одним взглядом. Потому что — очень даже мог.

К концу недели она пришла к заключению, что его шпионский опыт дает ему совершенно несправедливое преимущество в их игривом флирте.

Сексуальная неудовлетворенность просочилось в ее сны. Тем утром она чуть не расплакалась от облегчения, когда проснулась после развратного сна о Снейпе. Что угодно было лучше, чем еще одно повторение крика Гарри, когда он и Волдеморт убили друг друга чуть ли не десяти футах от нее. Даже если этот сон включал Снейпа, распластавшего ее на своих ужасно зеленых слизеринских простынях.

Гермиона уселась за столом в своих комнатах. Эссе шестикурсников, нуждающиеся в проверке, были убраны в нижний ящик стола. Она не могла сосредоточиться на них, когда мысли о Снейпе и всем запретном, что они могли бы делать вместе, не оставляли ее в покое. Несколько минут тому назад она сидела рядом с ним на ужине, и это было настоящей мукой. Подозревает ли он о том, что привлекает ее? Снейп по-прежнему касался ее руки каждый раз, когда она тянулась за напитком.

Вместо того чтобы проверять эссе, она положила перед собой несколько чистых листов пергамента. Гермиона решила, что, наверное, сходит с ума, потому что не может думать ни о чем, кроме Снейпа. Она застонала, поерзав на стуле. Ей казалось, она знает, что такое влечение. Это именно то, что она испытывала к Виктору два дня после бала на четвертом курсе. Теперь она знала лучше: вот влечение. Однако было немного странно, что именно Снейп вдохновляет ее на подобное.

Она жаждала знать, как на него повлияла ее последняя глава и возникли ли у него тайные мысли о ней. Наверное, если бы она была откровеннее в своем творчестве, это подтолкнуло бы его к действиям. Она не была уверена, чего именно хотела от Снейпа, но немного секса может подтолкнуть его. Решив выплеснуть свои фантазии на бумагу, Гермиона подняла перо и с улыбкой начала писать следующую главу.
Прошло три длинных ночи после свидания Гейли с мистером Сандором. После инцидента в коридоре она видела его только за ужином, где также присутствовала ее тетушка. Себастиан был сдержанным и даже словом не упоминал о том, что произошло между ними. Это раздражало Гейли. Она отчаянно хотела увидеть его снова, но он никак не показывал, что тоже желает этого. Что заставляло девушку сомневаться в своей соблазнительности.

Гейли не могла выспаться ночью, ноги ее путались в неприятно горячем одеяле, пока она думала о нем и его члене в своем ротике. Девушка перевернулась и уткнулась лицом в подушку. Она так хотела Себастиана, что не уже могла выносить этого ожидания. Она думала, что умрет от желания, но он, казалось, был полностью занят поисками третьей украденной картины.

Сдавшись на милость очередной мучительной ночи, Гейли вздохнула и закрыла глаза. Часы напротив кровати отсчитывали секунды. И только этот звук начал убаюкивать, она услышала, как в дверном замке поворачивается ключ. Сначала Гейли подумала, что это вор. В комнате для гостей висели еще две ценные картины. Но как только дверь открылась, она поняла, что ошиблась в своих догадках. Силуэт, который выделялся в тусклом освещении коридора, невозможно было не узнать. Именно он возвышался над ней, пока она несколько ночей назад стояла на коленях.

Гейли собиралась вскочить с кровати и броситься в объятия Себастиана, но напряжение, которое исходило от него, напомнило ей, кто она, и она притворилась спящей. С закрытыми глазами она слушала мягкий шорох его одежды, пока он подходил ближе. Когда Себастиан оказался перед ней, Гейли приоткрыла один глаз, чтобы увидеть, как он снимает пальто и кладет его на кресло. Она быстро закрыла глаз, стоило ему повернуться к ней.

Через мгновение она почувствовала, как кончики его пальцев блуждают по ее ногам, и услышала хриплый голос:

— Мисс Гартен... — прошептал он.

— Да?.. — ответила она, открывая глаза и видя, как Себастиан склонился в изножье кровати, чтобы прикоснуться к ее обнаженным икрам.

— Почему вы не спите?

Гейли нервно сглотнула:

— Я ждала вас, сэр...

— В самом деле?..

Она кивнула и снова прижала голову к подушке.

Судя по голосу, Себастиан ухмылялся.

— Негодная девчонка. Наверное, мне стоит наказать вас за столь развратные мысли, — он сделал паузу и с любопытством глянул на нее. — Они же были развратными, мисс Гартен?

Она снова кивнула:

— Да, сэр. Очень...

— Прекрасно...

Как гибкая пантера он взобрался на кровать, раздвинул ноги Гейли и устроился между ними. Она знала, что ее короткая сорочка, задравшаяся на бедрах, едва прикрывает самое сокровенное. Гейли не надевала трусиков с их первой встречи, надеясь, что в одну из ночей все повторится. Похоже, эта ночь наступила.

Не говоря ни слова, он склонился над Гейли, его длинные волосы заслоняли лунный свет, который пробивался через полупрозрачные занавески. Она осторожно запустила пальцы в шелковистые пряди, в то время как его язык начертил влажную линию на ее шее. Себастиан на мгновение задержался возле подбородка, чтобы коснуться его языком, а затем наконец прильнул к ее губам, стремясь попробовать их на вкус.

Гейли застонала от удовольствия в его открытый рот, когда его рука накрыла ее трепещущий холмик внизу живота. Девушка раздвинула ноги, позволяя Себастиану устроиться между ними наслаждаясь его тяжестью.

Отстранившись от нее, Себастиан взглянул на жаждущее женское тело. Опершись на руку, он наклонился и прижался теплыми губами к ее уху.

— Да вы просто истекаете, мисс Гартен, — прошептал он, поднимая руку от средоточия ее женственности.

В тусклом лунном свете Гейли увидела свою влагу, покрывающую пальцы, которыми трахал ее. Девушка покраснела.

— Когда я попробовал тебя той ночью, я понял, что не успокоюсь, пока не почувствую, как твои сочные губки окружают мой член, — проурчал он ей на ухо.

Гейли едва ли могла думать, но кивнула. Себастиан, должно быть, воспринял это как согласие, потому что, не говоря ни слова, скользнул в нее. От внезапного ощущения заполнености из ротика Гейли вырвался резкий вздох:

— С-с-сэр... — простонала она, поднимая бедра навстречу второму толчку.

Себастиан провел длинными пальцами по щеке Гейли.

— Полагаю, мисс Гартен, когда мы трахаемся, вы можете называть меня Себастианом. — Это звучало бы снисходительно, если бы не его прерывистое дыхание и нетерпеливый голос.

Она все еще приподнимала бедра в такт его толчкам, не осознавая, как Себастиан сжал ее запястья, заводя руки ей за голову и прижимая к подушке.

Пленив ее запястья, свободной рукой он закинул ее ногу на свое левое плечо. Изменение позы вознесло Гейли на седьмое небо, потому что теперь его огромный член проникал даже глубже, даря ощущения на грани между наслаждением и болью. Через несколько секунд она забилась в волнах удовольствия, запрокинув голову назад. Его ладонь накрыла ее женственность,а большой палец ласкал чувствительную точку. Это было больше, чем Гейли могла вынести. Она сгорала в его руках, извиваясь на гладких простынях, в то время как Себастиан пытался удержать ее под собой.

Гейли прикусила нижнюю губу, гортанно воскликнув:

— Да!

Ее тело расслабилось на кровати после пережитого наслаждения.

Через мгновение она почувствовала, как напрягся Себастиан, а его медленные толчки стали резкими и неравномерными. Со стоном он прижался к ней в последний раз, перед тем как излиться внутри нее.

Гермиона закусила уголок нижней губы и засунула листы пергамента в свежий конверт, после того как чернила высохли на последней странице. Было совершенно очевидно, с кого она списала Себастиана, его манеры и выбор слов. Он не был двойником Снейпа, но любой бы заметил, что именно хогвартский мастер зелий вдохновил ее на создание подобного характера. Снейп просто слеп, если не заметит этого теперь. Большая часть ее надеялась, что он увидит правду и узнает себя в герое. Но более рассудительная часть Гермионы боялась, что он может легко раскусить ее самую свежую фантазию. И все же она не пыталась ничего скрыть, когда писала эту глупую главу.
Гермиона хотела бы тайно понаблюдать за тем, как он будет читать это, но знала, что это невозможно. Она не могла шпионить за мастером шпионажа, но могла помечтать о том, как повлияют на него ее слова.

Поигрывая кончиком пера, она задумалась, оставлять ли сообщение на конверте. С дьявольской ухмылкой она нацарапала несколько слов на белой поверхности: «В ожидании справедливых замечаний вашего печально известного красного пера».

Гермиона захихикала, когда перечитала то, что только что написала. Она знала, что бесстыдно флиртует со Снейпом, но ничего не могла с собой поделать. Жизнь стала невыносимой с того дня, как Волдеморт был повержен. И только недавно она начала чувствовать какое-то подобие счастья. Простые разговоры со Снейпом вызывали у нее головокружение и бабочек в животе. Это было приятным отвлечением от боли в плече.

Недолго думая, она подписалась «Гермиона» под коротким сообщением и запечатала конверт. Она подсунет главу Снейпу под дверь, когда утром он уйдет на завтрак в Большой зал.

Глава 7.

Он ощущал, как его член стал настолько твердым, что смог бы пробить дыру в стене гостиной. Северус только что закончил читать очередную часть творения Гермионы, повествовавшую о соблазнении и наслаждении. Только лишь силой воли он удержался от того, чтобы высвободить себя из ставших тесными брюк и прикоснуться к члену. Снейп знал, что долго не протянет, и уже предвкушал то запретное наслаждение, когда наконец сожмет его рукой, думая о Гермионе.

Северус и раньше узнавал себя в главном герое, а теперь и подавно не мог отрицать, что они с Себастианом Сандором удивительно похожи. Это не могло быть совпадением, но Снейп еще не понял, почему Гермиона списала характер своего героя с него. Одна часть его эго, которая больше всего страдала в трудные годы в Хогвартсе, склонялась к тому, что Грейнджер подшучивает над ним. Но более рациональная часть понимала, что Гермиона никогда не сделает чего-то намеренно жесткого, особенно после того как он узнал, сколько раз она защищала его в прошлом.

И это заставило Северуса задуматься: действительно ли он привлекает ее? От мысли, что Гермиона может фантазировать о нем, его эрекция усилилась. Северус знал, что у него мало шансов, но позволил себе наслаждаться этими мечтами и, взяв перо, набросал короткую записку на клочке пергамента:

«Очень развратно, Гермиона. Мое умелое перо с нетерпением ожидает следующую часть этого непристойного романа».

Он нацарапал под сообщением свое имя и нетерпеливо скользнул рукой в штаны.

***
Гермиона понимала: лучше бы она дождалась окончания педсовета, чтобы открыть конверт. Если бы вытерпела, читала бы записку от Снейпа в своих уютных комнатах, а не в неудобном коричневом кожаном кресле в учительской. Помона Спраут бросила на Гермиону странный взгляд, будто бы знала, что та держит неприличную главу глуповатого любовного романа, который редактировал сам Северус Снейп. Гермиона была уверена, что Помона и не догадывается о романе и участии Снейпа в творческом процессе, но все равно почувствовала себя виноватой.

Она снова посмотрела на записку. Он назвал ее развратной. И ей это понравилось. Гермиона поерзала на стуле и скрестила ноги; ее трусики намокли, стоило ей лишь подумать, что он прочитал главу и так ответил.

Возбуждение — это совсем не то, что нужно испытывать во время педсовета в Хогвартсе.

Она нетерпеливо покачала ногой. Все, за исключением Минервы и Снейпа, уже собрались. Гермиона не была уверена, что сможет спокойно смотреть на него. Нестерпимо хотелось запустить в себя шаловливые влажные пальчики или плеснуть в лицо ледяной водой, чтобы охладить пыл. Она видела его только вчера вечером, до того как подсунула конверт под его двери. Вместо того чтобы передать последние правки лично, он оставил их на ее столе под стопкой эссе второкурсников. Она заметила это за несколько минут до совещания, и очевидный недостаток самоконтроля стал причиной ее теперешнего затруднительного положения.

Гермиона заерзала в кресле и встретилась взглядом со Снейпом, который появился в дверях. Как же она хотела провалиться сквозь землю, но не могла сделать этого без палочки, которая лежала в кармане мантии, и прямо сейчас достать ее было не так просто. Кроме того, другие профессора точно заметят ее исчезновение, особенно Помона... Пронырливая сплетница!

Дата добавления: 2015-08-26