Необъявленная война. В условиях, когда мы окружены врагами, внезапный удар с нашей стороны

В условиях, когда мы окружены врагами, внезапный удар с нашей стороны, неожиданный маневр, быстрота решают все.

И.Сталин

На западных границах Советский Союз имел пять военных округов, в которые тайно, но интенсивно стягивались войска. Все восемь внутренних военных округов были брошены советским командованием. Из внутренних военных округов к западным границам тайно ушли все армии, корпуса, дивизии и почти все генералы и штабы.

Помимо пяти западных приграничных и восьми внутренних округов, существовал Дальневосточный фронт и три восточных приграничных военных округа: Закавказский, Среднеазиатский, Забайкальский. Интересно взглянуть и на них.

В мае 1941 года в Среднеазиатском и Закавказском военных округах вопреки Опровержению ТАСС от 9 мая 1941 года шла интенсивная подготовка к «освобождению» Ирана. Среднеазиатскому округу отводилась главная роль, Закавказскому — вспомогательная. Как принято, последний аккорд подготовки

— грандиозные учения в присутствии высшего командного состава Красной Армии. В мае на эти учения должен был выехать начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков и его заместитель генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин.

Генерал армии С. М. Штеменко (в то время полковник в Главном оперативном управлении Генерального штаба): «В конце мая „основной состав нашего отдела отправился в Тбилиси. Нас усилили за счет других отделов… Перед самым отъездом выяснилось, что ни начальник Генштаба, ни его заместитель выехать не могут, и учениями будут руководить командующие войсками: в ЗакВО — Д. Т. Козлов, в САВО — С. Г. Трофименко. Однако уже на другой день после нашего приезда в Тбилиси генерал-лейтенанта Козлова срочно вызвали в Москву. Чувствовалось, что в Москве происходит нечто не совсем обычное“ (Генеральный штаб в годы войны. С. 20).

Так, приграничный Закавказский военный округ прямо накануне «освобождения» Ирана остался без командующего. Мне возразят, что у генерала Козлова есть заместитель — генерал-лейтенант П. И. Батов. Пусть он и командует округом. Нет, Батов занят. Батов сформировал из самых лучших войск Закавказского военного округа 9-й особый стрелковый корпус, перебросил его в Крым, и тут корпус во взаимодействии с Черноморским флотом ведет интенсивную подготовку к проведению морской десантной операции. Дивизию из состава именно этого корпуса Черноморский флот тренируется высаживать с боевых кораблей.

Закавказский военный округ оставался без командующего и без его заместителя до августа 1941 года, когда сюда вернулся генерал Д. Т. Козлов и провел «освобождение» Ирана. Гитлер спутал карты Сталина и тут. Из-за непредвиденных действий Гитлера «освобождение» Ирана пришлось проводить не только с опозданием на несколько месяцев, но и ограниченными силами, поэтому пришлось обойтись без «коренных социально-политических преобразований».

Я еще не выяснил, вызвал ли Сталин в начале июня 1941 года в Москву командующего Среднеазиатским военным округом генерала С. Г. Трофименко, но штаб округа был сильно ослаблен и «раскулачен». Еще в марте 1941 года из штаба САВО был вызван в Москву полковник Н. М. Хлебников и назначен начальником артиллерии 27-й армии в Прибалтике. Впоследствии Хлебников — генерал-полковник артиллерии. Кстати, официально 27-я армия появилась в западных районах страны в мае 1941 года, но кадры для нее собирали по дальним границам гораздо раньше. Вслед за Хлебниковым и многими другими полковниками и генералами в Москву вызвали начальника штаба округа генерал-майора (впоследствии генерал армии) М. И. Казакова.

Генерал Казаков в своей книге «Над картой былых сражений» говорил, что видел с самолета потрясающее количество железнодорожных эшелонов с войсками и боевой техникой, которые перебрасывались из Средней Азии.

Генерал армии А. А. Лучинский (в то время полковник, командир 83-й горнострелковой дивизии) был среди тех, кого везли в воинских эшелонах из Средней А.ЗИИ. Лучинский едет в одном купе с генерал-майором И. Е. Петровым (впоследствии генерал армии). Воспоминания Лучинского о Петрове поистине бесценны. «Мы ехали в одном купе по вызову в Наркомат обороны, когда по радио прозвучало сообщение о нападении на нашу страну фашистской Германии». Лучинский не говорит зачем его вызвали в НКО, но говорит про своего друга генерала Петрова: «Незадолго до войны он был назначен командиром 192-й стрелковой дивизии (Петров превратил дивизию в горнострелковую и тайно отправил на румынскую границу. — В. С.), а затем 27-го механизированного корпуса, во главе которого и отправился на фронт» (ВИЖ, 1976, N 9, с. 121-122).

27-й механизированный корпус тайно из Средней Азии перебрасывается к румынской границе, а командир корпуса в это время едет в Москву для получения боевой задачи. Мы уже не раз в этой книге встречали такую процедуру: например, 16-я армия тайно перебрасывается к румынским границам, а ее командующий, генерал-лейтенант М. Ф. Лукин, в Москве получает боевую задачу.

В короткой статье Лучинского о генерале Петрове все кажется привычным и будничным. Но давайте обратим внимание на порядок, в котором развиваются события. Сначала генерал-майор И. Е. Петров формирует 27-й механизированный корпус, грузит его в эшелоны и отправляет на фронт, а после этого уже в поезде он слышит сообщение, что Германия начала войну.

Но самое интересное произошло через несколько дней: 27-й механизированный корпус был расформирован в пути. В оборонительной войне такие чисто наступательные формирования просто не нужны. В июле 1941 года вслед за 27-м механизированным корпусом расформировали и все остальные. Всего их было двадцать девять.

Ситуация кажется абсурдной: 27-й механизированный корпус ДО нападения Гитлера едет на войну, но как только Гитлер начал войну, 27-й корпус расформировали еще до встречи с противником. Но это не абсурд, 27-й механизированный корпус из Средней Азии действительно перебрасывался на румынскую границу для того, чтобы воевать, но предназначался он воевать не в войне, которую начал Гитлер, а воевать в войне, которая должна была начаться совершенно иным способом.

Вывод: если бы Гитлер не напал, то 27-й механизированный корпус принял участие в войне, именно для этого он и ехал на фронт. Но Гитлер своими действиями предотвратил войну, для которой создавались 27-й механизированный корпус и двадцать восемь его собратьев, в каждом из которых предполагалось иметь более 1000 танков.

Кроме Петрова и Лучинского в поездах из Средней Азии ехало еще немало знаменитых командиров или тех, кому суждено было стать знаменитыми. Всех их я вам называть не буду. Назову только еще одного, и только потому, что в тот момент он был генерал-майором, а потом, как Казаков, как Петров, как Лучинский, стал генералом армии. Его зовут А. С. Жадов. О нем известно, что «в самый канун войны А. С. Жадов, командовавший в Средней Азии горно-кавалерийской дивизией, был назначен командиром 4-го воздушно-десантного корпуса и прибыл на фронт уже в разгар боевых действий» (ВИЖ, 1971, N3, с. 124).

Если вам кто-то скажет, что генералы собирались на западных границах для проведения «контрударов», так вы ему про генерала Жадова напомните, который сменил горно-кавалерийскую дивизию в Средней Азии на воздушно-десантный корпус в Белоруссии. Неужели воздушно-десантные корпуса предназначены для контрударов или для отражения агрессии?

Забайкальский военный округ, несмотря на то что его войска находились не только на советской территории, но и в Монголии, где совсем недавно шла настоящая война с участием сотен танков и самолетов, тысяч орудий и десятков тысяч солдат, был брошен.

Среди всех внутренних и восточных приграничных округов Забайкальский был единственным, имевшим в своем составе армии. Их было две: 16-я и 17-я. 17-я армия оставалась в Монголии, но ее уже в 1940 году «облегчили» до такой степени, что из-за нехватки генералов должность заместителя командующего армией занимал полковник П. П. Полубояров. Но и его вызвали сначала в Москву, а затем отправили на Северо-Западный фронт.

Другая армия Забайкальского военного округа — 16-я, тайно ушла на запад. И хотя среди оставшихся жен распускали слухи об иранской границе, командиры 16-й армии знали, что едут воевать, и знали — против кого.

Штаб Забайкальского военного округа при уходе 16-й армии тоже «облегчили», перебросив многих офицеров и генералов в дивизии и корпуса 16-й армии. Пример: генерал-майор П. Н. Чернышев командовал 152-й стрелковой дивизией 16-й армии. Его подняли выше, назначив начальником отдела боевой подготовки всего Забайкальского военного округа. Но, «когда армия уходила, Петр Николаевич заявил, что пойдет со своей дивизией воевать, и добился того, чтобы его вернули в 152-ю» (Генерал-майор А. А. Лобачев. Трудными дорогами. С. 147).

Не только полковников и генералов средней руки загребали из Забайкалья. Отсюда забирали и действительно больших командиров. Самых больших командующих округом. Почему командующих? Разве в Забайкальском округе не один командующий, а несколько? Вот именно, несколько. Правда, они не все разом командовали. По очереди. Но очередь не задерживалась. В 1940 году Забайкальским округом командует генерал-лейтенант Ф. Н. Ремезов. Его отправили командовать Орловским военным округом. Там он тайно сформировал 20-ю армию и под прикрытием Сообщения ТАСС повел ее к германской границе. После Ремезова Забайкальским округом мимолетно покомандовал генерал-лейтенант И. С. Конев. Отсюда его перебросили на Северо-Кавказский военный округ, где он тайно сформировал 19-ю армию и под прикрытием того же Сообщения ТАСС повел ее к румынским границам. А Забайкальский округ тут же принял генерал-лейтенант (впоследствии генерал армии) П. М. Курочкин. До Сообщения ТАСС Курочкин отгрузил 16-ю армию, пожелал командирам и бойцам успешно выполнить «любой приказ Родины». У 16-й армии самая длинная дорога. Оттого она вышла раньше, чтобы появиться у западных границ одновременно со всеми остальными армиями Второго стратегического эшелона.

А что же генерал-лейтенант П. М. Курочкин? Отправить целую армию эшелонами да так, чтобы никто не дознался, — дело не простое. Курочкин задачу выполнил и вздохнул с облегчением. А 13 июня, в момент передачи Сообщения ТАСС, Курочкин получил приказ бросить Забайкальский округ и немедленно выехать в Москву за новым назначением. «Красная звезда» (26 мая 1984 года) свидетельствует, что 22 июня 1941 года генерал-лейтенант Курочкин находился в вагоне скорого поезда, подходившего к Иркутску… А Забайкальский военный округ был брошен без командира. Советская военная энциклопедия (Т. 3, с. 357) сообщает, что новый командир в Забайкалье появился только в сентябре 1941 года.

Но не только из внутренних и полуфронтовых округов, но и с настоящего фронта перебрасывали генералов и офицеров на германские и румынские границы. На Дальнем Востоке существовал постоянный очаг войны, вооруженные стычки неоднократно перерастали в конфликты с участием сотен танков и самолетов с обеих сторон. В то время война между Японией и Советским Союзом казалась вполне возможной, а некоторым иностранным наблюдателям — даже неизбежной. Поэтому на Дальнем Востоке существовал не военный округ, а фронт в составе трех армий.

С конца 1940 года генералов (а также войска целыми дивизиями и корпусами) тайно, в возрастающем темпе перебрасывают на запад. Переброски не ограничивались генералами средней руки: многие высшие командиры уезжали с Дальневосточного фронта без достойной замены или без замены вообще. Так, без замены, на запад убыл начальник оперативного управления штаба фронта генерал-майор Т. П. Котов.

Генерал-майор П. Г. Григоренко (в то время подполковник в штабе Дальневосточного фронта) вспоминает: «отозвали на Запад Ивана Степановича Конева, Маркиана Михайловича Попова, Василия Ивановича Чуйкова и еще многих из числа высших военачальников».

Чтобы оценить даже этот очень короткий список, напомню, что генерал-лейтенант М. М. Попов (в последующем генерал армии) командовал на Дальнем Востоке 1-й армией, а генерал-лейтенант И. С. Конев (впоследствии Маршал Советского Союза) — 2-й армией. Всякие выдумки о том, что перемещения генералов производились в предвидении германского вторжения, я отметаю начисто. Попов встретит войну в должности командующего Северным фронтом на финской границе, а Конев выдвигал свою ударную армию к румынским границам.

Интересен путь генерала Конева от должности командующего 2-й армией на Дальнем Востоке до должности командующего 19-й армией на румынской границе. Конев едет не прямо. Петляет. Сдав 2-ю армию на Дальнем Востоке в апреле 1941 года (Советская военная энциклопедия. Т. 2, с. 409), Конев принимает Забайкальский военный округ. Отметившись в Забайкалье, он без всякой рекламы тихо появляется в Ростове и принимает Северо-Кавказский военный округ. Тут Конев завершает формирование 19-й армии, становится ее командующим и «в обстановке строжайшей секретности» (выражение генерала армии С. М. Штеменко для данного случая) в конце мая 1941 года начинает переброску дивизий и корпусов своей армии к румынским границам. За короткий срок — четыре должности, с самых восточных границ — на самые западные. Лиса в генеральской форме. Как его по-другому назовешь? Перед всеми наступательными (но не перед оборонительными) операциями Сталин прятал своих лучших генералов и маршалов. Это прежде всего относилось к Жукову, Василевскому, Коневу, Рокоссовскому, Мерецкову. Вот и весной 1941 года, как перед всеми величайшими наступательными операциями, Конев путает след так, чтобы даже его ближайшие друзья не знали, куда он пропал.

Не один Конев путал след. Даже если посмотреть на посты, которые Конев для отвода глаз временно принимал, то обнаружатся и другие командиры, использовавшие те же посты для заметания следов. Вот генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, бросив командование Академией Генерального штаба, принял Северо-Кавказский военный округ, затем, бросив его Коневу, появляется на границах Восточной Пруссии в должности командующего Северо-Западным фронтом.

После таинственного исчезновения генерала Конева с Дальнего Востока оставленная им 2-я армия не получила достойной замены.

А в 1-й армии Дальневосточного фронта ситуация была даже интереснее. После отъезда генерала М. М. Попова на Северный фронт ему была назначена достойная замена — генерал-лейтенант А. И. Еременко (впоследствии Маршал Советского Союза). Но долго Еременко не командовал. 19 июня 1941 года он получил приказ сдать 1-ю армию и срочно прибыть в Москву за новым назначением.

Гитлер смешал все карты, и уже после начала германского вторжения Еременко становится командующим Западным фронтом вместо отстраненного генерала Д. Г. Павлова. Однако 19 июня такой оборот, конечно, не предвиделся. Павлов крепко сидел на должности командующего Западным фронтом. Сталин вызвал Еременко для выполнения какой-то другой миссии, которая так и осталась неизвестной и, возможно, невыполненной. Мне лично посчастливилось встречать Маршала Советского Союза Еременко и говорить с ним. Очень осторожно, чтобы не вызвать подозрений, я пытался этот вопрос прощупать. Мое впечатление, что Еременко не хитрит, а действительно не знает, зачем он понадобился Сталину 19 июня 1941 года. Я обратил внимание маршала на то, что он был совсем не один. Вот, говорю, и Курочкин в поезде ехал, и Сивков, и Курдюмов, и Жадов, и Петров, и Лучинский. Маршала это очень заинтересовало. Очень сожалею, что я не западный историк с паспортом демократической страны в кармане, поэтому далеко заводить беседу с маршалом просто не мог.

Заинтересованный Еременко мне подсказал еще пару генералов, которых забрали с Дальнего Востока, оголив почти начисто советскую оборону: генерал-майор Н. Э. Берзарин был заместителем командующего 1-й армией. Еременко сказал мне то, чего в мемуарах не пишет: уезжая с Дальнего Востока, он должен был сдать армию своему заместителю Берзарину. На то заместитель и придуман! Но Берзарина еще в конце мая Сталин вызвал в Москву и тайно назначил командовать 27-й армией в Прибалтике, недалеко от германских границ.

Могут и тут возражать, что Сталин вызвал Еременко, Берзарина и других генералов с Дальневосточного фронта для укрепления обороны. Чтобы окончательно отмести сомнения, назову еще одного генерала, которого мне тоже подсказал Еременко: генерал-майор В. А. Глазунов (впоследствии генерал-лейтенант, командующий воздушно-десантными войсками Красной Армии) в начале 1941 года командовал 59-й стрелковой дивизией в 1-й армии Дальневосточного фронта. Еременко очень любил 1-ю армию и не хотел ее бросать без командира на произвол «штабной крысы» Шелахова. Но заместителя у Еременко Сталин уже забрал, командиров корпусов — тоже, и опытных командиров дивизий давно на запад перебросили. Вот только на 59-й дивизии находился опытный, боевой, перспективный генерал Глазунов. Еременко сказал, что немедленно отправил шифровку в Генеральный штаб с предложением поставить на 1-ю армию генерала Глазунова. С дивизии прямо на армию — это большой скачок, но что же делать, если других боевых командиров на Дальнем Востоке уже не остается?

Москва согласилась, что Глазунов действительно достойный командир, и ответной шифровкой приказала Глазунову дивизию сдать, срочно прибыть на румынскую границу и получить под командование 3-й воздушно-десантный корпус. А 1-я армия Дальневосточного фронта так и осталась без боевого командира.

По приказу Сталина в начале июня 1941 года на западных границах были сосредоточены не только ВСЕ советские воздушно-десантные войска, включая и недавно переброшенные с Дальнего Востока, но в самый последний момент Сталин пехотных и кавалерийских генералов собирает с дальних границ и срочно переделывает их в командиров воздушно-десантных корпусов. Это относится не только к генералам Глазунову и Жадову, но и к генералам М. А. Усенко, Ф. М. Харитонову, И. С. Безуглому.

Срочная перешивка генералов из пехотных и кавалерийских в десантные — это не подготовка к обороне, и даже не подготовка к контрнаступлению. Это четкие признаки готовящейся агрессии: неизбежной, скорой, чудовищной.

Дата добавления: 2015-08-27