Вперед — к цельности

Джон. Значит, Вы считаете, идеально было бы каждому попробовать вытащить все спрятанное за "ширмой"?

Робин. Ну, это действительно идеал, звезда, по которой следует держать курс, но вряд ли кто-нибудь сможет достичь идеала. Да и незачем...

Джон. Но каждый способен достичь успеха...

Робин. Конечно. Я думаю, многие узнают себя лучше, даже особенно не стараясь. Другие, заинтересовавшись самопознанием, работают над собой, и тогда они могут быстро продвинуться, что без толчка так просто бы им не далось.

Джон. А Джордж с Мартой, которые "боятся Вирджинию Вульф" смогли бы перемениться?

Робин. Действительно деструктивные отношения, как у этой хрестоматийной пары, обычно не поддаются изменению. У них так много за "ширмой" и они так ужасаются "спрятанному", что обычно удерживают свои "ширмы" на месте сколько хватит сил. Безопаснее, кажется, оставить все как есть и продолжить драку.

Джон. А в принципе они могут перемениться?

Робин. Только в том случае, если пара получит помощь со стороны. Они не способны справиться с табу и страхом сами.

Джон. Предположим, они пришли к Вам на прием.

Робин. Ну, если придут... Настолько тяжелые отношения можно выправить лишь в незначительной степени, иногда облегчить кризис, но вообще будет лучше для партнеров, если их "ширмы" останутся, где и стоят.

Джон. Что произойди, попытайся Вы чуть сдвинуть "ширмы"?

Робин. Они просто не вынесут боли. Если вы причините им эту боль, они, защищаясь, вдвоем накинутся на психотерапевта и - прощай терапия. Огорчений им много —пользы никакой, ведь у вас уже не будет другого случая увидеть в своем кабинете эту пару, они же впредь вряд ли отважатся еще к кому-то обратиться за консультацией. Значит, только вред – насильно пытаться вернуть им силы.

Джон. Хорошо, тогда давайте говорить о "средних" браках. Тут партнеры способны перемениться, способны вытащить спрятанное за "ширму" и подвинуться к полюсу здоровья?

Робин. Да, но вес зависит от их отношения к "ширме". Может быть, предпочтут и не будить лихо, пока спит тихо, захотят избежать неприятных переживаний, неминуемых при заглядывании за "ширму". Не забудьте, эти браки весьма прочны, хотя партнеры временами ощущают себя немного связанными.

Джон. Ну, а если у людей появятся проблемы, и они придут к "людоведу"?

Робин. Таким - «среднего» образца парам мы можем помочь. Поможем заглянуть за «ширму», если они захотят.

Джон. Что же будет, если к Вам явится пара из типичного «кукольного дома»?

Робин. Давайте представим: они пришли по той причине, что муж – в стрессовом состоянии и действительно нуждается в поддержке, но не способен о ней попросить, поскольку его «детская» сторона надежно спрятана за «ширму». "Ребенок за ширмой" все больше раздражается, вес громче капризничает, так что вопли начинают прорываться, несмотря на надежную "звукоизоляцию".

Джон. И жена пугается, что ей надо облекаться ответственностью. А она сунула ее куда-то с глаз подальше за "ширму". Она, Вы, кажется, говорили, в результате сделается угнетеннее и раз- дражителънее мужа.

Робин. Да, верно. И теперь, если психотерапевт установил случай, он может заверить мужа, что это естественно, нормально и фактически только на пользу временами обнаруживать свою более слабую, "детскую" сторону. Странно, подчеркнет психо-терапевт, и даже несколько тревожит, что эта сторона у мужа так слабо выражена. Тогда муж избавится от страха, постепенно разрешит себе осознавать эту потребность в поддержке, а жене — изредка его поддерживать. Одновременно жене психотерапевт объяснит, что она окажет настоящую помощь мужу, принимая "спрятанное" у него за

«ширмой», а не удерживая его от попыток туда заглянуть, при этом будет правильно, если и она станет обнаруживать спрятанную в себе уверенность — ту ее сторону, которая позволит ей брать на свои плечи "семейную" ответственность.

Джон. Значит, внушая людям, что за "ширмой" напрасно пропадают хорошие, нужные вещи, "людовед" подтолкнет пару помогать друг другу расти вместо того, чтобы забивать друг друга.

Робин. Да, и очень важно, что через какое-то время они научатся сами подталкивать друг друга дальше.

Джон. Ну, а применительно к половине мужа – «подкаблучника»? «Вед» должен открыть боевой женщине глаза на ее страх доверить мужу ответственность?

Робин. Да, и помогая разглядеть факт, психотерапевт оказывает необходимую эмоциональную поддержку жене, испытывающей очень неприятные переживания, когда осознает, как же она боится, чтобы муж ее не осадил. И если одновременно психотерапевт сумеет показать мужу, что он боится ответственности, а также поможет мужу разглядеть маленькую беспомощную девочку, спрятанную у жены за «ширмой», поможет осознать, что "матрона" появилась только потому, что он не смог позаботиться об этой маленькой девочке, что ж, Ваш покорный слуга вправе поздравить себя: пара начнет меняться в нужную сторону.

Джон. Вы объясняете людям, что они оказались в ловушке, потворствуя друг другу в утаивании правды?

Робин. Да. Но действует лучше всего, если подчеркнуть поло жительный момент связавшей их схемы: Джейн, оставаясь беспомощной, приносит себя в жертву ради того, чтобы Тарзану не изменяли силы. Или: как же муж-подкаблучник старается избавить жену от чувства слабости и уязвимости, позволяя ей взять на свои плечи всю ответственность! Как только партнерам откроется "шаблон" хотя бы отчасти, они захотят вместе его рассмотреть и уже не удержатся от желания изучить до конца и поменять, что можно.

Джон. Значит, на одном полюсе брака собрались Джорджи с Мартами, отчаянно удерживающие свои "ширмы", за которыми целые "свалки". На другом - пары, у которых "ширмы" практически вышли из употребления, а если и стоят, то за ними пустяки, к тому же в таких домах часты уборки. Ну, а посередине мы все, оставшиеся.

Робин. Не забывайте, однако, на полюсах, по статистике, незначительный процент брачных пар. "Середину" составляет большинство. Ведь у нас, в большинстве, средний рост. Не 140 и не 195 сантиметров.

Джон. Так. Я, что сразу заметно,-- из "средненьких". Ну, а полюс здоровья оккупировали, конечно же, все вы — "людоведы".

Робин. Джон, шутки в сторону!

Джон. Я и хотел сказать: каждый знает, что все психотерапевты

психи; я насмотрелся скетчей про сумасшедших "ведов" больше, чем съел горячих обедов. Да ведь Вы не поверите!

Робин. Я не думаю, что мы ненормальные. В основном мы где-то посередине шкалы.

Джон. Неужели? Но как же вы тогда способны помогать людям?

Робин. Это как посмотреть. Если у человека никогда не было серьезных проблем, если он никогда не испытывал боли, доставая "спрятанное за ширмой", вряд ли он сумеет помочь другим в этом. Он никогда по-настоящему не прочувствует процесс. Очень трудно полагаться на интуицию, на умственные способности, когда опыт совсем не знаком. Но я бы крайне удивился, узнай я, что нашим занятием интересуется человек абсолютно здоровый. Такой был бы с вами в кабинете сама доброта и дружелюбие, но он не стал бы специалистом.

Надписи на рисунке: Больной: – Доктор, вы мне так помогли! Теперь я чувствую себя совершенно раскованным и смогу сразиться со своей матерью.

Доктор: Прекрасно! Позвольте, я дам вам адрес и моей матери.

Джон. Вы меня озадачили.

Робин. Ну, а сами подумайте: в горах на подъеме вам поможет проводник сразу над вами, он подстрахует ваш следующий шаг. А тот, кто забрался выше вас на тысячи футов, тот вам не помощник.

Джон. Да, помню, приходила такая мысль однажды, когда я слушал Кришнамурти... Знаете, я вдруг понял: я завидую этим людям, которые достигли вершины здоровья, пускай психотерапев-ты из них никудышные.

Робин. Я им тоже завидую.

Джон. И я не могу отделаться от ощущения, что эти исследова-ния - ну, доказывающие: существуют по-настоящему здоровыелюди — «веды» игнорируют потому, что они тоже страшно завидуют счастливчикам и предпочитают их не признавать. Ведь факт для «ведов» и всяких прочих знатоков чужих проблем не из приятных. Получается, что все мы в одной лодке—врачи, пациен-ты - и не так далеко друг от друга сидим...

Робин. Может, и так. А раз мы, врачи, тоже из «средних», «средние» недостатк недостатки, вроде зависти, нам не заказаны, как и всем прочим людям. Почему мы должны быть другими?

Джон. Хорошо, но если здоровым сделаться можно, просто выкинув "хлам из-за ширмы", за чем дело стало?

Робин. Про боль забыли? Доставать ''спрятанное за ширмой больно. Хуже того, кажется, даже порочно. Я уже говорил, мы прячем всякую всячину за "ширму" потому, что так было принято в нашей семье, и навык передается, ведь если кто-то в семье начнет обнаруживать запрещенные эмоции, нарушит табу, вся семья почувствует угрозу.

Джон. И набросится на ослушника.

Робин. Или—что нисколько не лучше - пренебрежет им. Подвергнет остракизму. Отвергнет его. А быть отвергнутым семьей очень страшно, особенно для маленького ребенка,

Джон. Значит, доставая давно спрятанные чувства из-за ''ширмы'', выудим вместе с ними и этот застарелый страх?

Робин. Да. Почувствуем, будто восстаем против всей семьи, будто терясм любовь и поддержку всех. Поэтому кто-то должен нас поддержать.

Джон. "Вед", кто же еще!

Робин. В самых серьезных случаях да, наверное. Хотя людям и В случае не очень тяжелых проблем бывает неплохо начать работать над ними. Но когда путь предстоит долгий, идеальным помощником будет кто-то из посторонней семьи – без нашего "родимого бельма". Впрочем, из такой семьи, которая во многом похожа на нашу.. чтобы мы обрели понимание. Если человек хочет услышать правду, ему надо настроиться на боль - ведь достанется-то его "раздутой" голове. А чем наши головы свободнее, тем больше мы идем в рост.

Дата добавления: 2015-08-27