LXXXIII. Однажды Олав конунг шел по улице, а какие-то люди шли ему навстречу

Однажды Олав конунг шел по улице, а какие-то люди шли ему навстречу, и тот, кто шел впереди, приветствовал конунга. Конунг спросил этого человека, как его зовут. Тот назвался Халльфредом. Тогда конунг сказал:
– Это ты – скальд?
Тот отвечает:
– Я умею сочинять стихи.
Тогда конунг сказал:
– Ты, наверное, захочешь принять крещение и стать потом моим человеком. Тот отвечает:
– Я крещусь только с тем условием, что ты будешь моим крестным отцом. Ни от кого другого я не приму крещения.
Конунг говорит:
– Я согласен.
И вот Халльфред был крещен, и сам конунг держал его при крещении.
Конунг спросил Халльфреда:
– Хочешь стать моим человеком?
Халльфред отвечает:
– Я был раньше дружинником Хакона ярла. Я не стану ни твоим дружинником, ни дружинником какого-либо другого правителя, если ты не обещаешь мне, что ты никогда не прогонишь меня, что бы со мной ни случилось.
– Мне о тебе рассказывали, – говорит конунг, – что ты не настолько благоразумен или послушен, чтобы от тебя нельзя было ожидать чего-нибудь такого, с чем я не смогу примириться.
– Убей меня тогда, – говорит Халльфред. Конунг сказал:
– Ты трудный скальд! Но отныне ты – мой человек.
Халльфред отвечает:
– Что ты дашь мне, конунг, в подарок, раз ты нарек меня Трудным Скальдом?^[209]
Конунг дал ему меч, но без ножен, и сказал:
– Сочини вису об этом мече, и пусть в каждой строке будет меч.
Халльфред сказал:

Я за меч отличный
Мечу мечи Ньёрдам
Мечей. Значит, будет
Наш союз отмечен.
Дай к мечу придачу
Ножны, меченосец.
Три меча я к чести
Вашей оправдаю.

Тогда конунг дал ему ножны.
Из стихов Халльфреда мы берем то верное и правдивое, что в них есть о конунге Олаве сыне Трюггви.

LXXXIV

В эту самую осень священник Тангбранд вернулся из Исландии к Олаву конунгу и рассказал ему о своей неудаче. Он жаловался, что исландцы сочинили о нем хулительные стихи, а некоторые даже хотели убить его. Он сказал, что нет надежды обратить эту страну в христианство. Олав конунг был так разгневан и разъярен, что велел трубить в рог и созвать всех исландцев, которые были тогда в городе. Он объявил, что всех их надо убить. Но Кьяртан, Гицур, Хьяльти и другие, которые уже раньше приняли христианство, пошли к конунгу и сказали:
– Не захочешь же ты, конунг, брать свои слова назад. Ведь ты обещал, что, как бы кто тебя не разгневал, ты их простишь, если они захотят креститься и отказаться от язычества. И вот все исландцы, которые теперь здесь, хотят креститься, и мы найдем способ сделать так, что христианство проложит себе дорогу в Исландии. Здесь есть много сыновей могущественных исландцев, и их отцы смогут оказать большую помощь в этом деле. А Тангбранд там, как и здесь у вас, действовал запальчиво и убивал, а люди там не потерпели этого.
Конунг прислушался к этим речам. Так все исландцы, которые там были, приняли крещение.

LXXXV

Олав конунг был самым сноровистым из людей, о которых в Норвегии рассказывают. Он был необычайно силен и ловок, и многие рассказы об этом записаны. В одном из них говорится, что он влез на Смальсархорн и укрепил свой щит на вершине этой скалы. Рассказывают также, как он помог одному из своих дружинников, который влез на ту скалу и не мог ни взобраться выше, ни спуститься вниз. Конунг поднялся к нему и, обхватив его рукой, спустился с ним вниз на землю. Олав конунг ходил по веслам за бортом корабля, в то время как его люди гребли на Змее, и он играл тремя ножами так, что один был все время в воздухе, а рукоять другого – в его руке. Он рубил одинаково обеими руками и метал сразу два копья. Олав конунг очень любил повеселиться и пошутить, был приветлив и прост в обращении, горячо за все брался, был очень щедр, любил выделяться своей одеждой и в битве превосходил всех своей храбростью. Но он бывал крайне жесток, когда гневался, и своих недругов он подвергал жестоким пыткам: кого велел сечь в огне, кого – отдать на растерзание свирепым псам, кого – покалечить или сбросить с высокой скалы. Поэтому друзья любили его, а недруги боялись. Он во всем добивался успеха, потому что одни выполняли его волю из любви и преданности, а другие из страха.

LXXXVI

Лейв, сын Эйрика Рыжего, который первым поселился в Гренландии, приплыл в то лето из Гренландии в Норвегию. Он предстал перед конунгом и крестился, и пробыл зиму у Олава конунга.

Дата добавления: 2015-08-27