Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 18. Москвичи отлично знают: если на вопрос муниципальной «Скорой» о возрасте больного

Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 | Глава 14 | Глава 15 | Глава 16 |


 

Москвичи отлично знают: если на вопрос муниципальной «Скорой» о возрасте больного человека честно ответить, что бабушке девяносто, то спешить к вам не станут. Поэтому все элементарно привирают, сообщают о сорокалетней женщине, которой стало плохо с сердцем. И тогда доктора поторопятся. Конечно, приехав и увидев престарелую даму, они будут недовольны. Но есть замечательное средство для улаживания конфликтов – оно шелестит в бумажнике.

Я снова набрала короткий номер, и на сей раз диспетчер откликнулась сразу.

– Двадцать девятая. Что у вас случилось?

– Семья слегла с поносом! – заголосила я. – Вернее, засела в туалетах. Молодой мужчина и девушка. Им плохо.

– Какой срок беременности? – задала вопрос женщина.

Они что, сговорились? Или существует должностная инструкция с определенным списком вопросов?

– У них понос! – заявила я.

– Дождитесь утра и обратитесь к районному терапевту.

– Девушка, – заорала я, – стойте!

– «Скорая», двадцать девятая. Что у вас случилось?

– У всей семьи проблема с желудком.

– Дождитесь утра и…

– Двадцать девятая, вы робот-сквоттер? – закричала я.

– Нет, – обиженно отозвалась женщина. – А что у вас случилось?

– Ведь я уже сказала: у людей понос! – гаркнула я.

– «Скорая» по такому диагнозу не выезжает. Хотите, дам номер платной неотложки? – неожиданно проявила сострадание диспетчер.

Мне всегда казалось, что за деньги лечиться лучше, поэтому я обрадовалась.

– Диктуйте.

На подстанции, где оказывали услуги за наличный расчет, отреагировали немедленно, но вопрос задали тот же:

– Что у вас случилось?

Я, наученная горьким опытом общения с представителями муниципальной медицины, резко сгустила краски:

– Людям очень-очень плохо. Тошнота, понос, температура, озноб, сыпь, почесуха, судороги. Имеем весь набор. Только скорей приезжайте. И не спрашивайте про беременность, в данном случае она ни при чем.

– Больные выезжали за границу? – поинтересовались на том конце провода.

– Да, да, да, – соврала я, – в Париж.

– Франция не Средняя Азия, – обрадовалась диспетчер. – И мне бы не понравилось услышать про командировку в Дели.

«Вилка, ты идиотка!» – обругала себя я. Прогулка по столице влюбленных не может насторожить доктора. Во Франции со времен Средних веков не случалось эпидемий холеры, чумы и оспы. А вот в населенных пунктах по берегам реки Ганг можно подцепить любую болезнь. Я очень хочу, чтобы в кратчайший срок к нам примчался автомобиль, забитый лекарствами, с парочкой специалистов. Я оплачу все счета, ждать до рассвета преступно. Если Юра покорно взял лекарство, значит, ему на редкость плохо.

– Погодите, погодите, – зачастила я, – Париж был последним пунктом их пребывания. До этого Юрий и Нина посетили Гаити, Замбию, Конго, заехали в Индию, Пакистан и заглянули в Бангладеш. Вот!

– Диктуйте адрес, – приказала диспетчер.

Страшно довольная собой, я вернулась в спальню и, не зажигая света, шлепнулась на кровать.

– А-а-а… – простонал матрас. – Нельзя ли поосторожней?

– Ты лег на мою половину, – вздохнула я, отползая в сторону, – раскинулся поперек. Эй, Юрасик, тебе лучше?

– Не особенно, – заныл Шумаков.

– Но ты вышел из туалета! – обрадовалась я.

– Живот больше не выворачивает, – признался Юра.

– Вот видишь! Следовало сразу принять лекарство, – менторски подчеркнула я. – В другой раз не спорь!

– Я ничего не ел, – сонно ответил Шумаков, – положил на место в аптечку целую упаковку.

Я села на постели.

– Ты не проглотил гель?

– Нет, – промямлил Шумаков.

– Но ты его забрал! – недоумевала я.

– Отлично понимал: если не возьму тюбик, ты не отстанешь, простоишь под дверью до утра. – Юра зевнул. – А мне неудобно пользоваться сортиром, когда подслушивают. Я застенчивый.

Меня смело с кровати. Шумакову вовсе не плохо, он слопал несвежий гамбургер и уже оклемался. Надо срочно отменить вызов «Скорой»!

– Что надо? – прохрипел в трубке мужской голос.

Я удивилась – до сих пор диспетчеры реагировали иначе. Но они были женщинами…

– Хочу отменить вызов «Скорой», – зачастила я, косясь на часы, которые показывали пять утра, – десять минут назад я вам звонила. Извините, у нас уже все выздоровели.

– Хорошо, – буркнул дядька.

– Не забудете? – не отставала я.

– Задержал машину, – еле слышно ответил диспетчер.

С чувством выполненного долга я вернулась в спальню и сладко проспала до десяти.

Вырвавшись из лап Морфея, я с удивлением обнаружила около себя похрапывающего Шумакова. Ткнула его в бок и спросила:

– Что ты делаешь?

Юра приоткрыл один глаз.

– М-м-м, Вилка, ты за последнее время стала очень любопытной. Сначала допытывалась, с какой целью я зашел в туалет, теперь интересуешься моими действиями в постели. Я сплю! Мне очень хорошо.

– Тебе станет очень плохо, когда ты поймешь, что опоздал на работу, – вздохнула я. – Живо вставай, на планерку не успеешь! Советую по дороге придумать какой-нибудь эксклюзивный форс-мажор. Похороны очередной троюродной тети не прокатят.

Шумаков повернулся на другой бок и натянул одеяло на голову.

– У меня отгул, – глухо прозвучало из-под пуховой перинки. – Что за манера терзать человека?

– И откуда мне знать про твой неожиданный выходной? – резонно ответила я.

– Я написал записку, – еле слышно пробормотал Юрасик, – прикрепил ее на входную дверь. Специально выбрал это место, думал, ты увидишь…

Членораздельная речь Шумакова перешла в бормотание, затем в храп.

Я натянула халат. А еще мужчины обожают порассуждать на тему странностей женской логики! Юра пришпилил листок на выходе, не подумав, что я, проснувшись, начну сразу его трясти. Следовало положить писульку на тумбочку.

Стараясь не шуметь, я выпила кофе. Затем попыталась накормить котопса, но тот не пожелал покинуть место около головы обожаемого хозяина. Даже не пошевелился, когда я зашептала:

– Иди, поешь.

Нина и Гена дрыхли без задних ног, а вот Варвара Михайловна обнаружилась в прихожей.

– Уже убегаете? – из чистой вежливости спросила я.

Тетка приложила палец к губам.

– Тсс. Не хочу, чтобы они проснулись и привязались. Есть задумка! Мне дали адрес одного тамады. Дорогой, собака! Но обещают устроить незабываемый праздник, все сдохнут от зависти, прямо лопнут. Хочу сначала сама с ним поговорить. Нинка ребенок, что увидит, то и просит. Если мне мужик по сердцу придется, тогда его дочери предъявлю. Иначе получится, как с платьем: она упрется рогами и не сдвинется. Охохоюшки…

– Вы не производите впечатления человека, который не способен сказать «нет», – отметила я.

– Кто мне на спину взобраться попытался, тот живо назад скатился, – кивнула Варвара. – Но Нинку жаль! Все ее подружки давно при мужиках, при детях, а моя в старых девках. Захотелось ей праздник устроить. Гена тапир, но другого-то нет. Придется с таким жить.

– Тапир? – переспросила я.

– Типа слона маленького, – скривилась Варвара, – ни то, ни се! Вроде и хобот есть, и спина широкая, а недоделыш типичный этот Генка. Попомни мое слово, разбегутся они вскорости. Зятек поймет, что из тещи копейки не выдавить, и смоется, а Нинка глаза протрет и сообразит: блин, тапира отхватила. Ну, как в песне поется: «Думала, джекпот, присмотрелась – идиот».

– Зачем тогда на свадьбу деньги тратить? – удивилась я.

– А чем мы хуже других? – возмутилась Варвара. – Только дай соседям повод – сплетничать заведутся, затрезвонят: «У Шумаковой-то дела плохи! Дочь втихую расписала, не по-человечески! Не выпили, не закусили, не потанцевали, не подрались! Нищая она!» И уважать меня перестанут. Ну, я погнала!

Я глянула на часы и поняла, что времени на завтрак нет. Очень не люблю опаздывать. Ну ничего, мы договорились с Николаем о встрече в кафе, там и выпью латте. На всякий случай возьму с собой несколько конфет – если закружится голова, съем сладкое, и все пройдет. Я запустила руку в серебряную вазочку в виде лодочки. Откуда у нас конфеты? Я не покупала. Или забыла? А может, их принес Юра? Он иногда балует меня. Правда, чаще Шумаков притаскивает мороженое.

Я сунула конфеты в сумку и покинула квартиру. Надеюсь, успею вовремя на встречу с экспертом.

 

Для раннего свидания Николай выбрал уютное место. Кофе там варили вкусный, булочки оказались выше всех похвал, и народу в зале было мало. Наверное, в обеденное время в кафе не протолкнуться, но утром клерки тоскуют в офисах.

– Рад очень, неописуемо рад, – заталдычил Коля, едва я села за столик.

Решив не тратить драгоценное время на пустые речи, я сразу перешла к делу:

– Давайте обсудим наш совместный сюжет.

Николай потер руки.

– Помню, в тысяча девятьсот девяносто девятом…

– У вас отличная память, – притормозила я эксперта, – но издательство требует современный материал. Меня очень интересует история с Никитой Кирилловым.

– По этому делу не могу ничего сказать, – замотал головой Николай, – следственные мероприятия в самом разгаре.

Я округлила глаза.

– Мы же не станем называть подлинные имена и фамилии! Главное, наметить канву.

– Извините, я абсолютный профан на ниве литературного творчества, – смутился Николай.

Я быстро доела одну булочку и потянулась за второй.

– Ерунда, у вас есть я, опытный автор.

Эксперт заерзал на стуле.

– А как мы будем работать?

Я улыбнулась.

– Французские писатели, ныне признанные классиками литературы, братья Гонкуры, на подобный вопрос отвечали: «Эдмон носится по издательствам и пытается продать роман, а Жюль сидит дома и караулит рукопись, чтобы ее не сперли друзья».

Николай засмеялся, а я быстро добавила:

– Это литературный анекдот. Нам повезло больше, издательство «Элефант» непременно издаст книгу. Вы – ответственный за фактический материал, я пишу текст. Сначала набросаю синопсис.

– Что? – не понял Николай.

– Краткое содержание, – пояснила я, – несколько абзацев, в которых объясню основные повороты сюжета. Если главный редактор одобрит, мы начинаем работать, если отклонит, то нет.

– Книги не будет? – заморгал Николай.

На секунду мне стало стыдно. Нехорошо обманывать наивного криминалиста. Издательство может попросить синопсис у начинающего литератора, который еще не издал ни одного произведения и выступает, образно говоря, в роли коробейника, желая продать товар. Но если у прозаика, как у меня, за плечами более десяти романов, о синопсисе даже не заикнутся. Почему? Писатели нервные, очень обидчивые люди да еще частенько тщеславны и непомерно самолюбивы. Услышит автор про синопсис и надует губы, резонно спросит: «Вы мне не доверяете? Считаете непрофессионалом?» И унесется к конкурентам.

Если у литератора есть свой читательский круг, он не пропадет. Поэтому «Элефант» никогда не обратится ко мне с обидным предложением: «Напиши-ка, тетенька, кратенько содержаньице очередного своего бессмертного опуса, а мы решим, что тебе из сюжета вычеркнуть. Ты же у нас дурочка, не способная до сих пор самостоятельно справиться с построением романа!»

Но Николай-то об этом не знает! Добровольно эксперт ничего про Никиту не сообщит, а мне позарез необходима информация. Я хочу сама вычислить убийцу! Надеюсь, после того как назову его имя, Шумаков более никогда не произнесет отвратительную фразу: «Не лезь не в свое дело, не путайся под ногами».

На заре наших отношений Юра иначе относился ко мне, делился со мной своими мыслями и прислушивался к мнению любимой женщины. Но сейчас что-то сломалось, и Шумаков кажется мне братом-близнецом Олега Куприна. Я не принадлежу к породе нервных девушек, которые устраивают опоздавшему на пять минут кавалеру бурную истерику. И не требую бриллиантов, шуб, дорогих автомобилей и каникул на Мальдивах. С одной стороны, я сама отлично зарабатываю, с другой – понимаю, что Юра состоит на госслужбе. Он честный человек, не берет ни взяток, ни подарков. Одним словом, я верная спутница жизни, но мне нужно уважение партнера. Я простила Шумакову гадкие слова, однако надо дать ему понять, что я не «путаюсь под ногами» – я талантливая сыщица, которая быстрее Юры размотала крепко спрессованный клубок. Вот почему мне сейчас и пришлось врать Николаю.

Я вскинула голову.

– Ничего! Если один синопсис не понравится, сделаем другой.

– И книгу с фамилией «Обухов» опубликуют? – по-детски восхитился Николай.

– Да, – опрометчиво пообещала я.

В конце концов, заставлю «соавтора» нацарапать сто пятьдесят станиц, поправлю его текст и уговорю «Элефант» выпустить произведение самым малым тиражом в пятьсот экземпляров. Криминалист приобретет большую часть книг – для раздачи родственникам, друзьям и знакомым, остальные я пристрою к своей приятельнице, владелице нескольких супермаркетов. Эксперт сможет называть себя писателем, а его жена станет супругой литератора.

– Здорово! – обрадовался наивный мужик.

– Итак, Никита, – застолбила я тему. – Его отравили коньяком. Вопрос: спиртное то же, что и в случае с Никой Малышевой?

Обухов заморгал.

– Никита накачался снотворным, это самоубийство.

– Он не пил спиртное? – удивилась я.

– Нет, проглотил снотворное, – повторил криминалист.

– Не верю, – категорично возразила я, – парня обманом накормили таблетками!

Николай выпрямил спину.

– Я могу определить, сам человек принимал лекарство или его заставили выпить помимо воли. На теле Кириллова нет ни малейших следов насилия. Ни синяков, ни царапин, ни ран. Труп лежал на спине, прикрыт одеялом до подбородка. На тубе с пилюлями, которая нашлась рядом, отпечатки пальцев только покойного.

Я снова не согласилась.

– Это подстроено. Где следы фармацевта?

Николай пояснил:

– Сейчас почти во всех аптеках провизоры работают в перчатках, таково требование вышестоящей организации, в целях недопущения распространения инфекций. Кстати, на упаковке есть еще «пальчики». Чьи они, определить не удалось. То есть я веду речь о том, кто последним держал в руках лекарство.

– Это можно определить? – поразилась я. – Если взять чашку, а затем вручить ее официантке, то криминалист поймет, в какой очередности передавалась посуда?

– С большой долей вероятности да, – высказался эксперт. – Не хочу вдаваться в детали, просто поверь: Никита покончил с собой.

– Ну, не знаю… – растерялась я.

Николай откашлялся.

– Эту версию подтверждает записка.

Я забыла про осторожность.

– Не видела в гараже никаких бумаг.

Криминалист вытащил из хлебницы ломоть багета.

– Листок он положил под одеяло, в нем всего пара фраз: «В моей смерти прошу никого не винить. Жизнь – сука. Не хороните меня вместе с матерью. Никита Кириллов». Видно, у парня с родительницей полный раскосец случился, если он не захотел с ней даже участок на кладбище делить.

Я машинально кивнула. Вероятно, Николай прав.

Парень пришел к Антонине Михайловне и сначала пожелал выяснить все об убийстве семнадцатилетней давности, которое та совершила. Сергей Сергеевич снабдил юношу бутылкой коньяка с большим количеством яда, предложив ему иномарку за убийство Кирилловой. А еще, лишив преступную мамочку жизни, Никита стал бы единоличным хозяином квартиры. Сергей Сергеевич явно знал о плохих отношениях между матерью и сыном, поэтому решил, что парень тут же ухватится за предоставленную возможность. Конечно, у мужчины был резон так считать: Никита хулиган, балбес, не хотел учиться, жил с Никой вопреки запрету родительницы, мечтал об автомобиле и собственном жилье.

Но Кириллов поступил иначе: он не смог поставить коньяк в шкаф и уйти, а ввязался в тягостную беседу с Антониной Михайловной. Затем, услышав подробности, убежал прочь. Наверное, юноша провел бессонную ночь. Да уж, не слишком приятно узнать, что ты появился на свет в результате изнасилования и что твоя мать – детоубийца.

Но к утру, слегка остыв и поразмыслив, Никита все же решился на преступление. Он переоделся, водрузил на нос очки, приклеил усы, бороду, натянул парик из кудрявых волос, приехал к матери на работу и угостил ее с Усковым отравленным коньяком. Почему он затеял спектакль в офисе? Не захотел ее убивать в своей квартире, ему ведь потом там жить. При чем здесь директор фабрики? Николай Ефимович случайная жертва!

Все логично, кубик к кубику построилась пирамидка. Оля Коврова не имеет отношения к произошедшему. Ника, вероятно, знавшая о планах Никиты, задумала шантажировать Сергея Сергеевича, а тот, ничтоже сумняшеся, отравил и девушку. Способ тот же: бутылка коньяка с ядом.

 


Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 17| Глава 19

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.016 сек.)