Это война! 26 страница

По устойчивости 122-мм пушка не уступает 152-мм пуш-
ке-гаубице. После выстрела никаких признаков смещения ни
колес, ни сошников. Я нашел перекрестие панорамы, совме-
щенное с куполом церкви — точкой наводки — в том же по-
ложении, что перед выстрелом.

В течение двух часов 5-я батарея вела огонь по району
Ксаверова и западнее. «Стой! Записать: цель номер пятна-
дцать... пехота на опушке леса». Командиры орудий доло-
жили о расходе боеприпасов. Расчеты принялись за уборку
гильз, укупорки. Возобновляются занятия, прерванные
стрельбой.

У буссоли появился политрук Елисеев, замполит батареи.
Знакомимся. Замполит, кажется, недоволен. Отошел к окопу
телефонистов, разбирает содержимое своей полевой сумки.
Занятия продолжались.

—...Доложить о состоянии материальной части, инстру-
ментов и принадлежностей!

Командиры наскоро осмотрели орудия, идут с докладами.
Не годится. Так в артиллерии не делают. Осмотр произво-
дится в последовательности, установленной БУА. По коман-
де командиров орудий начинают орудийные номера, каждый
в пределах своей должности. Только после их докладов
командиры лично приступают к осмотру.

— Отставить!

Упражнение начинается сначала. Раз, другой, третий.
Достаточно. Проверку производят замполит Елисеев, лейте-
нант Свириденко и я.

Политрук возражал против тренировок. Нарушения по-
рядка, по его мнению, не имеют существенного значения.
Очень любопытно, что дальше? Он считает, что отдельные

положения уставов не обязательны в обстановке сегодняшне-
го дня..

— Товарищ лейтенант... какой вы части? Из шестой ба-
тареи... гм... нашего дивизиона? — удивился Елисеев.— И у
вас так гоняют людей? Что это... учения в мирное время?..
Дайте людям отдохнуть, они не спали вот уже сколько
суток...

Отдых не в моей власти. Старший на батарее обязан под-
держивать воинский порядок. Под Пирожками, во время об-
стрела 6-й батареи, мне стоило немало усилий вернуть людей
к орудиям. А ведь там ничего подобного не было.

Орудийные номера — рослые и расторопные парни. В до-
военное время специально отбирали людей для службы в
артиллерии. Правда, кадровых орудийных номеров осталось
не так уж много. И выглядят они усталыми, но я знаю, они
способны выполнять обязанности лучше.

— Что ж,— обиделся политрук,— теперь появилось мно-
го умников... Дело ваше. Хотите заниматься... как вам угод-
но. Я доложу комиссару дивизиона, как вы обращаетесь с
людьми.

У каждого свои обязанности. Елисеев выражал частную
точку зрения. Но старший на батарее — должностное лицо.
Он пе имеет права поступаться служебными обязанностями
и кривить душой в угоду тем, кто хочет сидеть на двух
стульях. Орудийный номер призван соблюдать дисциплину,
этого требуют интересы орудийного расчета. Все мы — Ели-
сеев, орудийные номера, я — ведем огонь во имя общего де-
ла. Никаких поблажек, об этом не может быть и речи. Ели-
сеев вправе докладывать кому угодно.

Батарея ведет огонь. Похоже, расчеты преодолели уста-
лость и работают вполне удовлетворительно.

В боеприпасах 5-я батарея недостатка не ощущала. По-
заботилось артснабжение. Непосредственно к орудиям бое-
припасы подвозят машины взвода боепитания дивизиона.
Склад находился в песчаных оврагах по дороге на Мартыно-
вичи, недалеко от городка Базар. '

Наступал вечер. Закончилась подготовка к ночным
стрельбам. Лейтенант Свириденко выставил ночную охрану
ОП. Я просмотрел записи. 5-я батарея вела огонь в основном
на дальности 18—20 километров по районам западнее Ксаве-
рова.

На полесский городок опустилась сырая августовская
ночь. Улицы, примыкающие к ОП, патрулируют дозорные.
Для жителей установлен ряд запретов. Тишина. Городок
замер. Светит луна.

В 24.00 5-я батарея в составе дивизиона произвела огне-
вой налет по району СО. В 2.30 снова — «По местам!»
Стрельба велась по СО — 107. Последняя цифра указывала,
что в постановке огня участвовал весь полк. Мелькают со
всех сторон сполохи, как северное сияние.

Телефонист принял телефонограмму: с 4.00 2-й дивизион
поддерживает одну из частей 9-го МК. Направление стрель-
бы изменялось на 20-00 '. Необходимо перестроить фронт ба-
тареи, другими словами, развернуть орудия в направлении,
перпендикулярном прежнему.

Лейтенант Миронов сообщал: после ожесточенных боев
части 9-го МК остановили противника на рубеже Игнатов-
на — Рудня-Калиновская. Ночью они оборудовали позиции и
производили перегруппировку.

С утра лейтенант Миронов начал пристрелку рубежей
ИЗО. Это оборонительное мероприятие. Пристрелка закон-
чилась. На орудийных щитах записаны установки. Орудий-
ные номера отобрали снаряды по весовым знакам. Орудия
наведены по рубежу НЗО «Пантера». По-видимому, там нет
нашей пехоты, а может быть, рубеж пригоден для наступле-
ния немецких танков. В перерывах между стрельбами ору-
дия наводятся по НЗО. Огонь по сигналу «Пантера» открыть
немедленно.

После завтрака началась чистка стрелкового оружия, под-
готовка боеприпасов к стрельбе. То и дело расчет возвраща-
ли к орудиям. «Огонь!»

Среди публики, которая толпилась на тротуаре, замече-
ны сотрудники редакции какого-то соединения и девушки-
военнослужащие из полевой почты. Оба учреждения разме-
щались в городке до прибытия фронтовых подразделений.
В Базаре находился госпиталь.

Политрук Елисеев, навестивший раненых артиллеристов,
рассказал о том, в каких условиях трудился персонал госпи-
таля — врачи и медсестры. Раненых множество. Работа не
прекращается ни днем, ни ночью.

Большую часть любопытствующих составляли дети. Все
места у забора, на крышах сараев и хат заняты. Зрители
делятся впечатлениями и беззаботно смеются друг над дру-
гом после каждого выстрела, напуганы до смерти.

В 12.00 над городом появился корректировщик. Для
5-й батареи он не представляет опасности: ее ОП за преде-
лами досягаемости немецкой войсковой артиллерии.

¹ Примерно на 120°.— Авт.

В течение 30 минут батарея участвовала в артиллерий-
ской подготовке. Кроме 2-го дивизиона, вели огонь, кажет-
ся, гаубицы южнее городка. Выстрелы батарей 1-го и 3-го ди-
визионов не были слышны.

В 16 часов лейтенант Миронов сообщил, что после не-
однократных атак некоторым подразделениям 9-го МК уда-
лось улучшить свои позиции на участке Гуты-Калиновской.
«Возможно,— заявил он,— атаки будут продолжаться и
ночью».

Темнело. Расчеты устраивались на отдых. Орудийные но-
мера спят, как обычно, на ящиках у орудий, в нишах для
снарядов.

Ночь прошла спокойно. Пехота не проводила атак, о ко-
торых говорил командир батареи.

Приближение утра чувствуется задолго до рассвета. В са-
ду густой холодный туман. Стуча зубами, орудийные номе-
ра вылезали из ровиков. Моя палатка отсырела.

— «Филин-один», по местам!

Полдень. Сильный ветер. В саду по-осеннему сыро, хо-
лодно.

Вернулся политрук Елисеев. С вечера он отправился в
штаб дивизиона, затем на НП, где провел остаток ночи.
Как дела в пехоте? Политрук оценивал положение несколь-
ко пессимистически. В подразделениях, которые поддержи-
вал 2-й дивизион, людей считают по пальцам. 9-й МК утра-
тил свою прежнюю структуру. Соединения перестали суще-
ствовать. Корпусной штаб управляет непосредственно частя-
ми. Во всем корпусе из тысячи штатных танков осталось
меньше трех десятков. Используются для непосредственной
поддержки пеших взводов и рот, в которые сведены некогда
грозные танковые и мотострелковые дивизии. Но личный со-
став не падал духом.

9-й мотомеханизированный корпус... В его состав входи-
ла 41-я ТД, дислоцировавшаяся во Владимире-Волынском.
Два танковых батальона удерживали, говорил Безуглый, Пя-
тиднецкий лес северо-западнее Владимира-Волынского, где
к вечеру 22 июня скопилось много людей из 87-й СД и по-
граничного отряда. В последующие дни соединения 9-го МК
сражались на подступах к Луцку, затем севернее Ровно.
9-й МК нес большие потери, принимал участие в контрударе
в направлении Новограда-Волынского, вел оборонительные
бои на малинском рубеже.

Помимо общих сведений, политрук Елисеев не узнал ни-
чего существенного. 231-й КАП действовал подивизионно.
Батареи, не жалея ни стволы, ни снаряды, ведут огонь, ока-

зывая поддержку пехоте 9-го МК на рубеже Базар — Не-
дашки. На отдельных участках танкисты улучшили положе-
ние, но в целом обстановка оставалась без изменений.

В ночь на 18 августа улицы городка Базар оживились.
Пришли в движение многочисленные обозы. Эвакуировались
госпиталь, редакция, полевая почта. Из тыловых учреждений
остались только ремонтный батальон 9-го МК, прибывший в
последний день.

Местные жители уже смирились с соседством 5-й бата-
реи. По утрам бабуси приносят в кувшинах молоко старши-
не на кухню. Женщины из ближних домов чинили солдат-
скую одежду. Выбитые окна, однако, зияли провалами.

Сегодня, 19 августа, у нас — полковой праздник. 14 лет
назад, 19 августа 1927 года, 8-й тяжелый артиллерийский
дивизион был преобразован в 8-й КАП, номер которого
231-й КАП носил до 1939 года.

Полковой праздник — единственный день в году, который
неизменно проходил по одному распорядку. Каждый воин
видел в праздничных мероприятиях лучшую сторону служ-
бы. Перед его глазами четкие шеренги опрятно одетых това-
рищей, демонстрировавших воинскую дисциплину и способ-
ность защищать свою социалистическую Родину.

Праздник начинался парадным построением. Под звуки
полкового оркестра в сопровождении эскорта знаменосцы вы-
носили знамя полка. Смотр проводил командир полка.
В праздничном приказе отмечались лучшие подразделения,
командир полка от своего имени и от имени старших началь-
ников объявлял поощрения, вручал призы и награды.

Батарея, занявшая в боевой и политической подготовке
первое место, оставляла строй дивизиона и выдвигалась на
правый фланг, она открывала торжественное прохождение.
Вслед за лучшей батареей проходили другие. Затем подраз-
деления исполняли строевые песни. Строевая часть празд-
ника заканчивалась. Батареи в полном составе, с команди-
рами и начальниками, шли в столовую на обед.

Так начиная с 1927 года проходили полковые праздники.
Сегодня война. Батареи занимают позиции на участке в
20 километров. Но день 19 августа остался, как и прежде,
праздником.

Лейтенант Миронов передал по телефону: «Строевая
часть праздника, по приказанию командира полка, заменяет-
ся пятнадцатиминутным артиллерийским салютом, который
произведут все 9 батарей полка ровно в двенадцать ноль,
обычное время начала осмотра».

Подготовку к «строевому смотру» начали аировцы, засек-
шие для каждого дивизиона по одной батарее противника.
После выверки орудий расчеты отложили назначенное коли-
чество снарядов. Готово!

Время 11 часов 30 минут. Огневые взводы построились.
В стороне прошла стая «юнкерсов». Политрук Елисеев, про-
водив их взглядом, начал чтение праздничного приказа.
Командир полка объявил результаты, которых батареи до-
бились в боях. Лучшей в полку признана 8-я батарея, 5-я и
1-я заслужили благодарность.

Замполит поздравил от имени командира полка личный
состав огневых взводов с праздником и успехами, достигну-
тыми в боях. В ответ раздалось троекратное «ура!». Расчеты
направляются в укрытие.

11 часов 45 минут.

— По местам! — кричит телефонист.

Батарея ведет огонь по пехоте, затем — по ОП 105-мм ба-
тареи. Объявлен перерыв.

Над городком, как по заказу, установилась тишина. Про-
летели два наших истребителя — «чайки». В некотором роде
праздничный подарок — наши самолеты появляются в небе
очень редко. Истребители покружились где-то над передним
краем и улетели.

В 11 часов 57 минут поступило поздравление командира
батареи и следом команда:

— «Филин-один»... по местам... цель номер шестьдесят
один... батареей... восемь снарядов... беглый... огонь!

Салют имел свои правила. Наводка орудий не восстанав-
ливалась. Все усилия расчетов направлены на то, чтобы вы-
держать темп. В клубах дыма мелькают языки пламени.
i-e орудие чуть подалось на сошниках. 2-е тоже. Стрельба
гродолжается.

«Стой!» Расчеты бегут в укрытие. Курят, посмеиваются:
(Вот так праздник! Должно, досталось фашистам!» — слы-
пались реплики. Некоторые орудийные номера высказывали
юмнения относительно эффективности огня по цели № 61.
5амполит разъяснил: главное — показать противнику, что
131-й КАП отметил свою годовщину и готов сражаться, как
[режде.

Утро 20 августа. Батарея ведет огонь. В 10 часов с НП
:оступило сообщение: на участке Калиновка — Обиходы
сротивник перешел в наступление* Я заглянул в бланк запи-
ей. Дальность стрельбы не менялась. Было похоже, что
аша пехота удерживала свои рубежи. Западнее городка
еспрерывно грохотали выстрелы гаубичных батарей.

В 15.00 лейтенант Миронов подал команду «отбой!».

Расчеты приводили орудие в походное положение, гру-
• зили боеприпасы. Прибыл командир батареи. Обстановка
! ухудшилась. Пехота отходит. Миронов ознакомил коман-
' диров взводов с задачей батареи и уехал.

Орудия выходили из сада. Лейтенант Свириденко управ-
. лял флажками. Одевая на ходу скатки, расчеты занимали
Г свои места. Колонна заканчивала построение. На тротуарах
толпились жители.

— Внимание... по местам!

Команды достигли головы колонны. Прекратились шум,
у беготня. Впереди цепочки номеров, рядом с передками флаж-
ки командиров орудий, сигнал «готов к движению». Я на-
меревался подняться в кабину, когда пришел замполит Ели-
сеев. В руках лопата.

— Товарищ лейтенант, задержите орудия, я хочу ска-
зать жителям города несколько слов на прощание.— И'к го-
рожанам: — В благодарность за гостеприимство вашего горо-
да мы заровняем борозды, оставленные орудиями. Помните
нас. Мы вернемся. До свидания!

Расчеты спешились. Замполит засыпал у ворот следы гу-
сениц и вернул лопату хозяину.

Загудели двигатели. Колонна тронулась. Тяжелые тягачи,
стуча гусеницами по булыжной мостовой, набирали ди-
станции.

Толпа на тротуарах росла. В глазах женщин слезы. За-
чем они плакали? Вспомнились родные лица мужа, сына,
брата? Или в этих слезах извечная тоска славянской жен-
щины по воину, след которого затерялся в круговороте
войны?

Солнце склонялось к закату. Было прохладно. Свежий
ветер гнал в небе серые тучи. Кружили стаи голубей.

В конце улицы, которая пролегала вдоль речки, шли
орудия. На щитах белый знак полковой эмблемы. Это 4-я ба-
тарея. Замыкающее орудие 5-й миновало водяную мельницу
ровно в 16.10, как предусматривалось приказом на марш.

* * *

Соединения 15-го CK, 9-го и 19-го МК ценою больших
усилий продолжали сдерживать противника. Борьба порою
носила крайне ожесточенный характер. Малинская группи-
ровка противника — 51-й армейский корпус — преодолевала
один рубеж, наталкивалась на следующий, все ее попытки

сломить сопротивление наших войск оставались безуспеш-
ными.

События в полосе Юго-Западного фронта, как и на севе-
ре, по ту сторону Припятских болот, подошли к новому
этапу. Главные силы группы армий «Юг» достигли средне-
го течения Днепра. 6-я немецкая армия атаковала Киев.
Дальнейшее удержание Коростенского укрепленного района
становилось нецелесообразным. Правофланговая группиров-
ка войск 5-й армии оставила Коростень.

17-й и 51-й армейские корпуса противника значительно
превосходили в численности наши войска '. Ситуация до
крайности осложнялась тем обстоятельством, что господство
в воздухе безраздельно принадлежало немецкой авиации.
«Юнкерсы» подвергали массированным ударам боевые по-
рядки наших войск и пути отступления.

В двадцатых числах августа вероятность того, что про-
тивник прорвет оборону, внушала больше опасений, чем
когда-либо прежде. Как выйти из этого положения? Коман-
дующий войсками 5-й армии приказал контратаковать про-
тивника на рубеже Недашки — Ксаверов — Охотовка. Опе-
рация готовилась очень тщательно. И вот измотанные, обес-
кровленные войска перешли к контратакам.

Воюющие стороны меньше всего страдают склонностью
к преувеличениям в оценке действий противника. Бывший
офицер генерального штаба сухопутных сил вермахта гене-
рал А. Филиппи пишет: «Русская 5-я армия ускользнула из
окружения, отойдя за Днепр. Как и прежде, эта армия про-
тивника сумела, усилив сопротивление с фронта, ввести в
заблуждение командование действующих против нее немец-
ких соединений и скрыть подготовку к отходу, чтобы затем
внезапно отступить на всем фронте» ².

¹ «В основе наступления против 5-й армии лежал замысел про-
рвать фронт противника севернее Ксаверова. Войдя в прорыв,
17-й армейский корпус должен был силами 11-й танковой дивизии
нанести удар в направлении на Овруч с целью отрезать западной
группировке противника пути отхода на восток, а 51-й армейский
корпус — повернуть в восточном направлении и блокировать восточ-
ную группировку противника с севера. Таков план уничтожения этих
сил. Всего для участия в наступлении выделялось девять пехотных
дивизий и одна танковая. Им противостояло в общей сложности до
двадцати соединений дивизионного масштаба, из которых шесть
танковых не имели машин». (Филиппи А. Припятская проблема. М.,
1959. С. 109).

² Филиппи А. Припятская проблема. С. 111.

* * *

Началось отступление на следующий оборонительный ру-
беж по реке Припять. Войска строго соблюдали правила
маскировки, двигались в ночное время. Исключение состав-
ляли отдельные подразделения и части, прикрывавшие
общий отход, как, например, 2-й дивизион. Он поддерживал
на переднем крае пехоту и вел огонь до последней минуты.

Ближайшая цель марша 231-го КАП — Чернобыль, город
у слияния рек Уж и Припять. К 6.00 21.09.1941 года 2-й ди-
визион должен сосредоточиться в районе чернобыльского
кирпичного завода. О том, что произошло дальше, читатель
прочтет во второй книге воспоминаний.

Послесловие

Читатель познакомился с жизнью небольшого пригра-
ничного гарнизона монастыря Зимно в его последнюю мир-
ную неделю, с теми обстоятельствами, которые предшество-
вали открытию огня, а затем сопутствовали 92-му ОАД в
боевых действиях в первые й последующие дни войны, а так-
же со службой автора в 231-м КАП.

После опубликования первой книги я стал получать на
адрес издательства письма от бывших фронтовиков и граж-
данских лиц, главным образом тех, кого интересует началь-
ный период войны. Больше всего их волновал вопрос о том,
почему военнослужащие подразделений и частей, дислоци-
рованных в приграничной полосе, беспечно взирали на про-
исходящее? Мы — должностные лица — не приложили до-
статочно усилий, чтобы убедить старшие и высшие команд-
ные инстанции в опасности неминуемой войны.

Что же, в недоумении спрашивали эти люди, руковод-
ство не считалось с общественным мнением, той силой,
которая ведет без малого полвека успешную борьбу за мир?
Не хочет же автор сказать, что борьба за мир — это кампа-
ния, преследующая еще какие-то цели? И как же так? В хо-
зяйственной деятельности, когда срывается выполнение пла-
на, рядовые сотрудники бьют тревогу и заставляют адми-
нистрацию исправлять ошибки, она идет навстречу
общественному мнению. Но это всего лишь производствен-
ный план, а тогда, в канун 22-го июня, речь шла о войне,
великом бедствии, поглотившем 20 миллионов жизней.

Недоумение читателей нельзя отвергать безоговорочно.
Автор согласен, оно в какой-то части оправдано.

Дело вот в чем. Человеку кажется, будто личные интере-
сы ему ближе общественных. Во многих случаях это дей-
ствительно так. Теоретики, призывающие индивидуумы к
самоограничению в пользу общества, сами предпочитают по-
ступать наоборот.

Чем объясняет автор свою позицию в таких вопросах,
как отвлечение людей орудийных расчетов от огневой служ-
бы? По существу, 3-я батарея — он признает — не была пол-
ностью приведена в состояние боевой готовности. Должност-
ные лица принимали сложившееся положение вещей с без-
различием, которое воинские уставы трактуют как действие
наказуемое. В ведении автора состояла большая часть целого
подразделения — вторая полубатарея, по делению, которое
применялось в артиллерии старой русской армии. Он нес
ответственность за боеспособность огневых взводов. Он не
проявил должной настойчивости перед непосредственным
начальником в решении насущных вопросов состояния огне-
вых взводов и батареи в целом...

Далее читатели спрашивают, почему автор, рассказывая
о других, уклоняется от того, чтобы дать принципиальную
оценку собственному поведению. Один из этого числа — то ли
из Мурманска, то ли из Архангельска — писал: «Генерал
(следует моя фамилия) часто порицает лейтенанта (та же
фамилия) но как-то слегка, по-родственному...» Нет, я не
уклонялся и не уклоняюсь ни в словах, ни на деле. Я описы-
ваю события так, как они отложились в памяти, повинуясь
долгу перед теми, кто принес свою жизнь на алтарь отечест-
ва, и теми, кто призван это сделать, если разразится сегодня
'или в будущем война.

* * *

В человеческом сознании уживаются два начала — лич-
ное и общественное. Развить второе мы можем только в том
случае, когда найдем путь стимулирования первого. Чем
больше военнослужащий находит удовлетворения в службе,
т. е. преимуществ личного порядка, тем ближе принимает ее
задачи. Поступки свои собственные и окружающих он тол-
кует, соизмеряя с требованиями уставов.

Жизненные ресурсы военнослужащего — духовные и фи-
зические — ограничены от природы у одного больше, у дру-
гого меньше. Он расходует их, сообразуясь с запросами сво-
ей совести даже тогда, когда долг службы всецело завладе-
вает его сознанием.

В поведении военнослужащего преобладают личные
мотивы, т. е. представления о собственном долге и долге
других. Орудийный номер совершает движения, предписан-
ные ему должностью, скажем, наводит орудие. Интенсив-
ность, т. е. быстрота, ловкость, сноровка (необходимо с
большой тщательностью совмещать линии, указатели, шка-

лы и т. д.), выражение лица, взгляд и слова, которыми
наводчик обменивается с другими номерами.— то что спо-
собствует здоровому настроению или ухудшает его,— одним
словом, отношение воина к службе целиком зависит от его
индивидуальной совести. Орудийный номер распоряжается
собственной жизнью и жертвует ею, когда сам сочтет необ-
ходимым, независимо от мнения других номеров и команди-
ра орудия.

Воинские уставы не представляют начальникам объек-
тивной возможности со своей стороны форсировать усилия
подчиненных выше какого-то номинального уровня. Дальше
их полномочия не простираются, стой! Граница. За нею —
дебри, внутренний мир личности, ее душа.

Начальники собственным примером «...не щадя крови и
самой жизни...» побуждают подчиненных блюсти слово при-
сяги строго и неукоснительно. Во всех делах, которые отно-
сятся к службе. Но случалось, перенапряжение духа вверга-
ет военнослужащего в такое состояние, что он, преодолев
страх смерти, не способен двинуть на рукой ни ногой. Ему
необходим импульс извне.

Неправомерно обвинять орудийного номера в уклонении
от службы, если, оставшись у орудия один, он прекратил
огонь. Начальник может выразить ему порицание, но не
более. А тот, кто станет судить о поведении орудийного
номера спустя минуту или час, привносит в толкование фак-
та субъективный элемент, потому что время ушло, обстоя-
тельства потеряли остроту.

Автор понимает, что в дни своей недолгой мирной служ-
бы он делал много ошибок, остановился на полпути, не
решил вопрос о возвращении людей до конца, в тот же час,
и не обратился к старшим, как того требовали обязанности
военнослужащего и должностного лица. Почему?

Настаивать дальше я не решился прежде всего из лич-
ных соображений. Не хотел навлечь недовольство командира
батареи, портить отношения, еще не освоившись ни с людь-
ми, ни со службой. Лейтенант Величко — мой непосред-
ственный начальник, назначенный уставом, и если он счел,
что тема исчерпана, продолжать разговор невежливо и не-
тактично. Это граничит с нарушением воинской дисциплины,
порм Устава внутренней службы. Продолжать разговор зна-
чило напрашиваться на взыскание.

Свое нежелание вступать в конфликт с начальником я,
цалее, объяснял для себя тем, что время еще есть. Я, прав-
да, не был в этом уверен, но мои сослуживцы — командиры
ззводов — вели себя именно так. Они, опытные командиры,

мирились с существующим положением вещей. Мирились и
старшие начальники. Штабу дивизиона доподлинно извест-
но, что делалось в подразделениях по расписанию занятий
и без расписания.

Командир батареи полагал, что бить тревогу нет причин,
по крайней мере неотложных. Время терпит. Ожидается '
прибытие автомобилей, есть по-видимому какой-то график.
Подчиненные, а значит, и вновь назначенный старший на
батарее обязаны соглашаться и не обременять начальника
беспочвенными, с точки зрения общего положения дивизио-
на, просьбами.

А если судить по совести? Старший на батарее не имел
прав поступаться своими служебными обязанностями, жерт-
вовать общими интересами только затем, чтобы сохранить
внутрибатарейный мир, тот мир, который держится на не-
домолвках и недоделках. Гаранин знал, я знал, Величко
знал, что со штатами, инструкциями и т. д. неблагополучно.
Знал хорошо командир дивизиона, так же, как и начальник
артиллерии, и его начальник. И все соглашались с противо-
уставным статус-кво.

Мы люди, и поэтому одни часто, другие реже склонны
отдавать предпочтение личным соображениям в ущерб служ-
бе; мы делаем вид, что ничего не происходит. Есть, дескать,
старшие и высшие чины, пусть они приказывают, а уж за
нами задержки не будет. Нам только приказ, т. е. толчек,
и мы двинемся с места, а до этого, увольте, не положено,
вот устав. Мы неуязвимы.

Почему? Система службы не положила границу между
тем, что дозволено должностной логикой и недозволено по
велению совести, самой обыкновенной, общей, одной у всех
людей совести. Субъективное толкование уставных норм по-
зволяло в ряде случаев должностным лицам подразделения
выполнять свои обязанности и не портить чрезмерным рве-
нием личные отношения.

Воинская служба, как и жизнь, явление далеко не
радужное. Нужно смотреть правде в глаза. В общем взгля-
ды, устоявшиеся в среде, которая приняла вновь прибывших
лейтенантов, вовлекли их в русло существующих отноше-
ний, и они несли службу так же, как окружающие. Система
подчиняет себе личность.

Неужели, спросит читатель, лейтенант бессилен в та-
кой же мере, как сержант? Нет, не бессилен, если он про-
тивопоставляет беспорядку собственное мнение. Он найдет,,
должен найти понимание, ибо люди в своем большинстве —
благонамерены. И затем, неприемлемых для начальников

истин нет, есть только истины, которые подчиненными из-
лагаются неубедительно.

Автор не был, по всей вероятности, достаточно твердо
убежден в своем мнении по слабости общегражданских пред-
ставлений и недостатку, несомненно, совести. Признание,
может быть, запоздалое. Он согласен, едва ли ему предста-
вится случай использовать практически свой опыт. Автор
признает собственную гражданскую несостоятельность для
очищения совести и ожидает, что за ним последует еще кто-
то, чтобы показать единство помыслов и устремлений воинов
прошлой войны, всех — от рядового до Главнокомандующе-
го. Вместе делили они горечь поражений и радость победы,
вместе разделят недовольство ошибками и недочетами в
предвоенном планировании, боевой подготовке, ведении опе-
раций, разделят поровну, по-солдатски. Они сражались во
имя общей цели.

* * *.

В жизни одиноких людей мало стимулов и узок мир их
интересов. Может быть, поэтому многим из окружающих
кажется, будто позиция этих людей недостаточно обоснова-
на, в некотором роде — плод воображения. И они стремятся
уравнять, привести их в соответствие с принятыми стандар-
тами и таким путем оградить права личности. Подогнать
коня к подкове. И эта нелегкая работа совершается с приме-
нением стульев разного рода, как правило, один на один.
Точнее, в местах, скрытых от глаз публики. Почему? Из со-
ображений безопасности. Неделикатно с помощью закона
утверждать беззаконие. Ситуация на три четверти освещает-
ся следующим обстоятельством. Тот, со стулом — назову его
условно товарищ Ч — статист и чистейшей воды потреби-
тель. Ничего другого, кроме этого, он не делал, и по этой
причине органически не признает никаких нестандартов.
Если есть, предположим, человек, в квартиру которого, по
мнению товарища Ч, позволяется стучать палкой, то он, то-
варищ Ч, считает, что и все прочие не имеют никаких осно-
ваний возмущаться этим, и он стучит.

Дата добавления: 2015-08-26