Глава 4. - Ум Этан? – голос предательски подрагивает

- Ум… Этан? – голос предательски подрагивает. Его руки прижимают Луку к стене, а холодный взгляд не потеплел и на градус.
- Чего?
- Может, отпустишь?
- И не подумаю, - снова этот тон. Похоже, брюнет справился с нахлынувшим возбуждением и готов издеваться над жертвой. – Я слишком долго терпел.
- А-а-а м-может не надо? – блондин умоляюще смотрит на фотографа, сделав большие глазки и умильно моргая. Будь Этан Холл простым смертным, то давно бы растаял. Но он скорее демон.
- В шоу-бизнесе нельзя быть недотрогой, - нравоучительно произнес Этан, проведя ладонью по груди Моретти. – Как же ты смог зайти так далеко, если даже МНЕ пытаешься отказать?
- Я ни с кем не спал! – Лука дернулся от возмущения. Да как можно подумать такое?!
- Неужели? – искренне удивился Этан. – Такое разве возможно? А, хотя да, с богатенькими родителями в наличии очень даже…
- Заткнись! – блондин вывернулся из умелого захвата и отпрыгнул подальше от брюнета. – Я всего добился сам! И богатых родителей у меня нет!
- Ого, - выдохнул Холл, спокойно подходя ближе. Лука весь горел, гневно сжав кулаки и разрумянившись от негодования. Зеленые глаза цвета спелой антоновки лихорадочно блестели. Такого его хотелось даже больше, чем позирующего в откровенных позах, чем того юношу, что так эротично облизывал леденец. Контролировать себя у Этана получается с каждой секундой все хуже. Поезд ушел. Поздно.
Он совсем близко. Осторожно, боясь спугнуть раньше времени, брюнет касается пальцами юношеского подбородка, чуть приподнимая голову и заглядывая в чужие глаза. Лука на мгновение тонет в фиалковой глубине холодных непроницаемых глаз, а потом пытается мотнуть головой, сбрасывая очарование, но сделать это не позволяют прохладные пальцы, крепко сжимающие подбородок. Этан еще пару секунд смотрит, решает для себя что-то и мягко касается чужих губ своими. Лука хранит вкус апельсинового чупа-чупса. Это… очень нравится. Язык брюнета очерчивает контур губ, и парень шепчет в поцелуй:
- Если не станешь сопротивляться, то тебе понравится.
Моретти словно очнулся. Холлу хватило одного взгляда на блондина, чтобы понять, что зря он это сказал. Все существо Луки взбунтовалось, не желая расставлять перед каким-то напыщенным индюком ноги.
- Да что ты несешь?! Я не собираюсь ложиться под тебя!!! – снова попытки вырваться. Но в этот раз они ни к чему не приводят: Этан уже загорелся получить свой приз.
- Не рыпайся, - брюнет, поудобнее перехватив запястья блондина ладонью правой, делает несколько шагов к столу и хватает нужный холодный предмет. Наручники мягко защелкиваются на запястьях, лишая возможности пошевелить руками. Лука от возмущения сопит, матерится сквозь зубы, в то время как Этан расчистил место на столе, сбросив большую часть на пол, и водрузил на гладкую поверхность вырывающегося блондина. Да-да, Лука до сих пор надеялся спастись. Наивный мальчик.

- Прекрати немедленно! – завопил юноша, забившись в горячих чужих руках. – Ты мне противен!
- А ты мне как противен… Цензурой не описать, - зло выплюнул Холл, срывая с Луки дорогую рубашку, вырывая пуговицы с мясом. – Мальчишка! Возомнил о себе невесть что! Подумаешь, в Голливуд пригласили. Ты даже настоящих звезд-то не видел, а все туда же. Тоже мне, супер-модель! Ты никто, Лука Моретти, и я это докажу.
Этан словно с цепи сорвался. Едва он закончил свою гневную отповедь, как тут же принялся терзать мягкие губы Луки. Страстный увлеченный поцелуй не получил ответа. По щекам блондина катились крупные соленые капли, прокладывая ровные мокрые дорожки и на доли секунды зависая на влажных ресницах. Лука не помнил, когда в последний раз плакал, но сейчас сдержать слезы не удалось. Слишком обидно слышать столь жестокие и несправедливые слова. Слишком больно получать столь грубые и томительно обжигающие ласки. Больно сразу в нескольких местах: горят искусанные в кровь губы, пульсирует алый засос на шее, запястья натерты, кончики пальцев начинают неметь. Но сильнее всего болит сердце и гордость. По ним еще никто так сильно не бил.
А брюнет тем временем делает вид, что не замечает слез и продолжает развлекаться с безвольным телом. Он пробует на вкус каждый миллиметр чуть солоноватой, с легким привкусом корицы, кожи. Пьянеет от бесподобного запаха этого в меру мускулистого тела. Лука хрупкий, но одновременно и сильный, вон как вырывался. Он смуглый, в отличие от Этана, чья кожа белоснежно-мраморная. Блондин идеален. Но Этан все равно злится. Ему хочется лицезреть реакцию на свои действия, а пока реагирует только тело. Хочется стонов, полного похоти изумрудного взгляда и тихой мольбы взять это тело поскорее.
Но Этана ждет жесточайшее разочарование. Лука сжал пухлые губки в упрямую линию, показывая, что от него и звука не добьются. «Ах ты, мелкий паршивец! Ну, мы еще посмотрим, кто кого», - мрачно думает Холл, стягивая через голову легкий свитер и отбрасывая его в сторону. Цепкий фиалковый взгляд блуждает по помещению, пытаясь найти что-нибудь интересное. И, наконец, находит. Тонкий, остро заточенный кинжал поднят со стола и прокручен в ловких изящных пальцах. Узкое лезвие опасно поблескивает в приглушенном свете софитов. Парень задумчиво проводит языком по холодному металлу. Сумасшедшая мысль, проскочившая в голове, пугает, интригует и будоражит кровь. Опасно, очень, это конечно, но если контролировать процесс, то получится весьма эротично…
Этан снова переносит все внимание на Луку. И опять буря негодования. Блондин еще и глаза посмел закрыть! Первый порез равносилен мимолетно нахлынувшей ярости. Алая кровь мелкими капельками собирается в шарики на краях раны, скатываясь по грудным плитам тонкими струйками. Следующий порез приходится на линию между кубиками пресса. Потом еще один, еще, еще и еще, нанесенные в хаотичном порядке. От вида крови, гранатовыми ручейками очерчивающей контуры желанного тела, Этан пьянеет еще сильнее. Кинжал отброшен в сторону. Брюнет притягивает Луку ближе, проводя пальцами по позвонкам и прогибая в спине. Язык плавно скользит от одного ранения к другому, слизывая горячую кровь. Во рту вяжет от металлического привкуса, по подбородку стекает розовая от крови ниточка слюны. От всего этого Этан готов кричать. Но Лука так и не реагирует. Ни звука, ни движения. Ничего.
- Как же ты меня достал! – Холл быстро расстегнул ширинку на джинсах Моретти и рванул штаны вместе с бельем вниз. Юноша никак не среагировал, только лениво приоткрыл глаз, практически сразу его закрывая. Послышался звук еще одной расстегивающейся ширинки. Этан приподнял бедра блондина, сжав пальцами упругие ягодицы, и резким толчком вошел сразу наполовину. Рот Луки распахнулся в немом крике, а из глаз хлынул новый поток слез. Холл еще раз толкнулся, проникая до конца. Если бы Лука мог кричать, стены зала бы рухнули от зашкаливающих децибел. По внутренней стороне бедра потекла струйка крови.
Почувствовав непонятно откуда взявшуюся жидкость, Этан замер и рукой коснулся проблемного места. Увидев пальцы, покрытые темно-бордовой кровью, брюнет пару секунд в ступоре стоял и смотрел на свою руку, а потом гневно воззрился на Луку, дернув его за волосы.
- Ты что, девственник? – свирепо спросил он, едва блондин разлепил глаза.
- Я же тебе говорил, - хрипло ответил Моретти, закрывая глаза. Свет резал расширенные от невыносимой боли зрачки. – Я ни с кем не спал. Ни под кого не ложился.
- Твою налево! – ругнулся Холл. Оба прекрасно понимали, что менять что-либо уже поздно. Брюнет, несмотря на судорожно сжатые мышцы ануса, начал осторожное движение. Лука в его руках мелко подрагивал при каждом толчке, но ни стона, ни вскрика не сорвалось с плотно сомкнутых губ.
Лишь спустя десять минут беспрерывной боли для блондина, все закончилось. Этан с характерным хлюпающим звуком вышел из разбитого тела. Самым обидным для Холла стало отсутствие видимого возбуждения. Может быть, Лука и ощутил удовольствие, но сильная боль заняла лидирующие позиции в восприятии и перекрыла остальные чувства. Недолго думая, Этан сжал член юноши в ладони, медленно проводя по всей длине. Как только плоть начала твердеть под ритмичные движения, Этан усмехнулся и коснулся губами покрасневшей головки. Язык с нажимом прошелся по выступающим венкам. Несколько быстрых движений горячим ртом – и Холл вытирает губы, смакуя чужую горько-сладкую сперму. Лука не двигается. Этан снимает наручники, разминает каждый пальчик, проводит языком по запястьям, словно пытаясь зализать наливающиеся цветом полосы синяков. Ноль реакции.
Через пятнадцать минут, когда Этан уже натянул штаны и сидел на полу, царапая паркет кинжалом, Лука подал признаки жизни. С отстраненным выражением лица блондин приподнялся, принимая сидячее положение. Неуверенно встал на ноги. Самостоятельно натянул штаны и проковылял к валяющейся на полу рубашке. Подобрал изрядно помятую тряпку и прошествовал к двери, ничем не выдав невыносимой боли. В дверном проеме Лука обернулся и еле слышно бросил:
- Ненавижу.
Дверь за ним тихо закрылась. Взвыв, Этан схватился за голову, сползая по стенке. Что он наделал?..

***
Лука не помнил, как добрался до дома. Мозг отключился, а пелена слез застилала глаза. Первым делом в квартире парень скинул одежду и встал под холодные струи воды, желая поскорее смыть с себя всю грязь, которой его покрыл фотограф. До итальянца плохо доходило, в чем он провинился, что Этан поступил с ним ТАК. А ведь брюнет ему даже нравился. А теперь он сидит на полу в душевой кабинке, подтянув колени к груди, и навзрыд рыдает, подставив лицо под ледяной поток. Все тело горит огнем, завтра утром он увидит россыпь синяков и вряд ли сможет ходить, но… Он не проиграет. Не сломается. Ему нужно время, чтобы прийти в себя и вернуться к родителям. И в этом поможет работа. Он будет работать не покладая рук, стараясь изо всех сил. И вовсе не потому, что хочется доказать Этану его неправоту. Лука хочет доказать это самому себе. Что он может. Что его не так просто сломать. И он докажет.
Парень решительно поднимается с пола и берет с полочки гель для душа. Надо первым делом позвонить Мике и расторгнуть контракт с Холлом. А там разузнать про новые съемки. Лука улыбнулся еще светлее, чем улыбался раньше. А вода заботливо смывала слезы с бледных щек…

Дата добавления: 2015-08-26