|
Читайте также: |
Утром выходит наша колонна. Два бэтээра впереди, за ними три грузовые машины и еще бэтээр в замыкании. Старший колонны, подполковник Кумарин, выстроил водителей, осмотрел их придирчиво.
— Боевая задача: совершить марш до советской границы. Попрошу без разгильдяйства. Пушка первого бэтээра вправо, второго — влево. Дистанция пятьдесят метров во время движения, десять метров на остановках. Вопросы есть? По машинам!
Холодный ветер бьет в лицо, автоматы повешены на открытые дверцы люков, рев движков заполняет мир. «Сел за руль — заступил на пост» — висит плакат у КПП. Это все равно, что граница. До КПП ты словно дома, под охраной своих. За границей поста дорога уходит на север, и по обе стороны от нее — территория «духов». О Герате, который впереди, и говорить нечего. За исключением главной улицы, вдоль которой в светлое время суток выставляют танковые посты, город практически полностью контролируется моджахедами. Правда, после недавней большой операции там стало спокойнее, говорят.
Вдоль трассы от самой границы, а это более двухсот километров, тянутся трубы, и насосные подстанции качают керосин и солярку из Союза для аэродромов в Герате и Шинданде. Бьют трубопровод постоянно и эффективно. При пулевой пробоине в землю уходит до ста литров керосина в минуту. Поэтому и выставлены вдоль всей дороги заставы, расстояние между ними позволяет быстро устранить последствия диверсий. На эти же заставы возложена защита транспортных колонн, которые идут из Кушки на юг Афганистана. Даже не знаю, где тяжелее эта война — в боевых батальонах или на этих вот «точках», разбросанных вдоль трасс.
Землянки, вырытые в каменистом грунте. Сарайчики, сложенные из самодельного глиняного кирпича. Горят «буржуйки»: уже поздняя осень, холодно. К приезду комиссии территория вылизана, по стенам явно напоказ развешаны «боевые листки» с вырезанными из газет статьями о единстве партии и народа. Электричества на таких заставах нет. Питьевой воды, как правило, — тоже, зато на каждой почти «точке» — баня, единственное разрешенное в армии неуставное развлечение. Такое впечатление, что все, что ни есть на заставах, добыто по случаю, стащено, выклянчено. За исключением разве что оружия, рации, железных кроватей в два ряда, заправленных только синими грубошерстными одеялами. Самым старшим на таких заставах — лейтенантам, командирам взводов — как правило, двадцать три. «Я жить-то не умею, не то что воевать», — эти слова из популярной здесь песни как раз про них. Мальчишки, мальчишками и командуют. Горы вокруг, и только. Лысые, чужие горы, да чужие холодные звезды, да шелест керосина по трубам.
В Герат мы добрались без приключений — ни подрывов, ни обстрелов. Ночевали в полку, расположенном в нескольких километрах от города, в комнате ушедших на операцию офицеров. Секретарь комсомольской организации полка «организовал» чай, привел с собой старшего лейтенанта Тимура Нуртаева. Ему тоже двадцать три года, но уже полсотни операций за спиной, два ранения, орден Красной Звезды. Я спросил его, чувствует ли он какую-то внутреннюю связь между тем, что они делают здесь, и той, давней нашей войной.
— Есть такая связь, — уверенно кивнул Тимур. — Не посрамим дедов!
Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Ноября 1985 г. | | | Ноября 1985 г. |