Субъект собственности в церковном имуществе. Различные теории.

Признанием за церковью имущественной правоспособности отнюдь не разрешается и не разъясняется вопрос о тех субъектах, которым должна принадлежать юридически эта собственность. В западно-европейской литературе были высказаны различные теории по данному вопросу.

I. Теория божественной собственности отчасти имела свой источник в римском праве, в котором боги, как человекообразные существа с человеческими слабостями и потребностями, или их статуи, признавались за юридические субъекты, отчасти находила для себя пищу в том христианском воззрении, что даваемое церкви на богоугодные цели дается самому Богу. Но к Богу неприменимы юридические понятия и предположения гражданского права, как traditio, detentio, animus rem sibi habendi и проч., точно так же как нельзя представлять Бога обремененным сервитутами или обязательствами и подлежащим взысканию за долги, подчиненным регулятивной власти государства, разграничивающего сферы правомочий отдельных субъектов и т. п. Эту теорию некоторые немецкие ученые удачно назвали "наивным богохульством".

II. Теория собственности нищих (Armentheorie) находила для себя значительную поддержку в истории первых веков христианства, когда церковное имущество своим главным назначением имело вспоможение всем, нуждающимся в общественном призрении. Все неспособные к самостоятельному заработку жили на счет церковного имущества, в том числе и духовенство, насколько оно, посвятив себя церковному служению, не имело возможности добыть себе средства к существованию своим трудом или ремеслом. Св. Августин, человек римского образования и сведущий в юриспруденции, хорошо выражал древне-церковную мысль, говоря, что епископы, распоряжавшиеся церковным имуществом на все означенные нужды, были только прокураторами, т. е. уполномоченными или поверенными от хозяев, хозяевами же, которым принадлежала proprietas, собственность, были нищие, pauperes. Так как, однако, не все епископы действовали в сообразность этому воззрению, а напротив некоторые старались из церковных средств обогатить себя и своих родственников, то на западе сначала обычаем, потом папскими декреталами установлен был такой порядок вещей, по которому церковные доходы и приношения верующих должны были делиться на четыре части: одна часть должна была идти в пользу епископа (quarta episcopi), однако не на удовлетворение личных только его потребностей, а propter hospitalitatem et susceptionem. (т. е. на гостеприимство и прием странствующих), как выражено в декретале Григория Великого 604 г., другая в пользу остальных клириков (quarta cleri), третья в пользу бедных (quarta pauperum), четвертая на церковностроительные и богослужебные издержки (quarta ecclesiae или fabricae). Уже этот раздел показывал, что нищие если бы и могли быть собственниками церковного имущества, то лишь в четвертой его доле. А в позднейшее время, когда призрение бедных сделалось одной из важнейших государственных задач, из церковного же имущества лишь сравнительно малая часть стала идти на нужды бедных, тем с большей ясностью должна была выступить несостоятельность рассматриваемой теории. Да если бы и все церковное имущество действительно шло на призрение бедных, так, как оно идет напр. в богоугодных заведениях, то и в таком случае нельзя было бы принимать бедных за субъект собственности в имуществе, предназначенном на вспоможение им. Имущество приобретается, и юридические действия, в которых проявляется деятельность субъекта, совершаются не нищими, получающими пособие из этого имущества, не богаделенными стариками или старухами, призреваемыми в богадельне, а теми, в чьих руках находится управление имуществом или богадельней.- Обе рассмотренные теории - божественной собственности и собственности нищих - обыкновенно ставились в связь между собой таким образом, что церковное имущество рассматривалось, как данному Богу на вспоможение бедным, и в этой связи выдвигались церковью, как оружие против попыток захвата и отобрания в государственную казну церковного имущества. Так напр. в XII в. император Мануил Комнен в одной из своих новелл выразился, что назначение наследником Христа или назначение наследниками нищих - одно и то же, ибо там где нищий что-либо получает, за ним стоит Сам Христос. И у нас в древней Руси обе теории пользовались большой популярностью. В жалованных и вкладных грамотах имущество представлялось обыкновенно жертвуемым Богу, Чудному Спасу, Пречистой Его Матери, святому великому Ивану (Предтече) и проч. и на всякого, посягающего на неприкосновенность пожертвованного, призывалась кара свыше от Самого Бога. Обычно было также называть церковное богатство "нищих богатством". Не необычно было наконец (напр. в Пскове) воззрение на богаделенных "старцев" и "стариц" как на некоторое юридическое единство, имеющее право собственности в богаделенном имуществе.

III. Теория собственности была развита в средине века теми теоретиками, которые, в виду невозможности юридической конструкции божественной собственности, думали избегнуть теоретических неудобств признанием земного и видимого представителя Бога - папы за субъект собственности в церковном имуществе. Теория эта могла находить для себя подкрепление в обстоятельствах времени, когда папы доходили до мысли считать себя даже верховными собственниками всего мира, сюзеренами, имевшими в ленной зависимости от себя не только все духовные владения, но и государственные территории. Отчасти также возникновение нищенствующих орденов (францисканского и домониканского) способствовало процветанию этой теории, ибо, когда оказалась и практически неосуществимой, и бридически немыслимой безусловная отрешенность не отдельных только физических лиц - монахов, а целых корпораций - орденов от права собственности, стали на ту точку зрения, что нищенствующий орден может напр. принять дарение и пользоваться им, но что право собственности в этом случае принимает на себя папа. Уже в средние века неудобно было делать практические выводы из теории общецерковной собственности, и тем менее возможны бы были такие выводы в настоящее время, когда ни одно государство не допустит, чтобы церковным имуществом, в пределах данной территории находящимся, распоряжалась какая-либо экстерриториальная власть. У нас теория общецерковной собственности (конечно не в смысле универсальной или вселенской, а в смысле собственности центрального правительства национальной церкви), отчасти выражалась в некоторых мероприятиях XIXго столетия по отношению к имуществу приходских церквей; прямо и ясно выражена она в уставе духовных дел иностранных исповеданий, в применении к армяно-григорианской церкви.

IV. Теория целого имущества (Zweeckvermugen), развитая собственно цивилистами (Бринцем, Беккером и др.) и состоящая в том, что в так называемых юридических лицах нет надобности отыскивать какое-либо лицо или субъект прав, и что имущество это принадлежит не лицу, а цели или назначению, утилизирована была канонистами, и притом в разных направлениях. Одни связали эту теорию с теорией папской собственности, аргументируя таким образом, что собственником католического церковного имущества должна признаваться его цель, а цель эта есть не что иное, как сама церковь, католическая, апостольская и единая, которая следовательно, в ее единстве и всеобщности, должна признаваться субъектом церковной собственности. Другие, или даже те же самые канонисты, которые отстаивают всецерковную собственность, признают, что, единая по существу, церковная цель локализуется в условиях места и времени и достигается не церковью вообще, а местными церковными учреждениями, так что и целевое имущество возможно как локализованное и обособленное. Теория целевого имущества не была принята цивилистами, как логически несостоятельная. Целеназначением не исключается, а с логической необходимостью предполагается какой-либо субъект, задающийся данной целью, желающий ее и достигающий ее соответственными средствами. Что же касается одновременного признания субъектом собственности и целой церкви вообще, и отдельных местных церковных институтов, то оно страдает внутренним противоречием. Кто-нибудь один должен быть собственником: или целая церковь, или местный институт.

V. Публицистические теории, развившиеся под влиянием естественного права в XVII и XVIII в., и расходившиеся между собой в приемах и в подробностях аргументации, переносили право собственности в церковном имуществе на государство (res publica). Эти теории послужили научной подкладкой для секуляризации церковного имущества в разных государствах. Но относительно секуляризации, произведенной в России на основании "учреждения о духовных имениях" 1764 г., должно сказать, что она мотивирована была вовсе не публицистическими соображениями. В манифесте Екатерины II напротив развита мысль, что правительство решилось на обращение церковных недвижимых имений в собственность государства единственно "к славе имени Божия, для обращения церковного имущества на действительные дела церкви Христовой".

VII. Под влиянием идей религиозной реформации, протестантские ученые выдвинули церковно-общинную теорию (Kirchengemeindetheorie), по которой собственник церковного имущества есть церковная община, как корпорация.

VIII. В виду неполноты этой теории, не только неприменимой к католической церкви, которая без воздействия на нее со стороны государственного законодательства, не расположена признавать общину верующих субъектов каких-либо прав, но и не обнимающей всего разнообразия субъектов даже на почве самой же евангелической церкви, новейшими учеными была выдвинута институтная теория (Institutentheorie). Некоторые считают ее достаточной и способной обнять все разнообразие существующих в церкви субъектов собственности. Другие доказывают, что только обе теории в их совокупности, т. е. и церковно-общинная и институтная, могут удовлетворить требованиям юридического мышления и обнять разнообразные субъекты церковно-имущественного права. При этом различие между общинами и институтами понимается в том же смысле, в каком обыкновенно цивилисты говорят о различии между корпорациями и учреждениями или заведениями. Большая часть цивилистов еще и до сих пор стоит на средневековой точке зрения фикции, рассматривая юридические лица, как фиктивные, в действительности не существующие лица, материальным субстратом которых служит или совокупность физических лиц (это будет корпорация), или имущество (это будет заведение, учреждение, институт). Природе юридических лиц более соответствует теория общественных организаций. С точки зрения этой теории, юридические лица суть общественные организации или организованные соединения индивидуальных сил, состоящие из людей - физических лиц и действующие совокупными силами в виду достижения определенной цели, превышающей силы отдельного человека. Каждую организацию, признаваемую государством за субъект прав, можно назвать институтом, в обширном смысле, учреждением, рассчитанным на постоянное достижение цели. Но институт или может иметь корпоративную основу, или может быть лишен таковой; поэтому-то и не следует упускать из вида различие между корпорациями и институтами в тесном смысле. Между тем как корпорация состоит из членов, непосредственно или посредственно участвующих в управлении, институт в тесном смысле в своей организации не имеет членов, а только администраторов, составляющих всего чаще коллегию; но иногда институт может иметь во главе своей одного только администратора, по отношению к которому другие физические лица, действующие на пользу института, служат лишь подчиненными орудиями для этого администратора.

Дата добавления: 2015-08-26