В сторону питомника

Пхён Хеён

Как только открылась входная дверь, письмо проскользнуло вниз и с шумом упало на пол. ОН выходил из дома на работу в город. Письмо было просунуто в дверную щель. Его уголок был скомкан, словно кто-то специально засовывал его в дверную щель. Хотя напротив дома стоял белый почтовый ящик, похожий на домик для птиц, письмо засунули именно сюда, словно хотели спрятать его. На первый взгляд в упавшем на пол письме не было ничего необычного, но что-то привлекало к нему внимание. Красные буквы на конверте. В другой день это могло быть что угодно – рекламный проспект об открытии новой гомеопатической клиники или счет из ближайшей пиццерии. Но при одном лишь взгляде на красные буквы ОН понял, что это непростое письмо. ОН сразу же догадался, что это уведомление.

ОН медленно поднял письмо. Конверт с помятым уголком оказался ничем иным, как уведомлением о том, что в любой момент они, приняв решение, смогут ворваться в их дом. Жена, которая вышла проводить ЕГО на работу, вопросительно посмотрела на письмо в ЕГО руке. В то же мгновение с ее губ слетел тихий стон. Жена сразу же поняла, что это письмо от них. Ее лицо поникло, а голос задрожал. А..а…а… Что же теперь делать? – спросила она испуганным голосом, будто в их дом ворвались уже сейчас. ЕГО слабоумная престарелая мать закричала из комнаты вслед за женой, хоть и не понимала, что произошло. Из-за этого крика жена испугалась еще больше. А мать все кричала и кричала, и не могла остановиться. ОН слегка нахмурился, так как очень не любил, когда мать кричала.

Прошлой ночью они, словно воры, перебрались через забор и засунули в щель уведомление. Возможно, они наблюдали, как ОН вернулся домой. ОН зло посмотрел на длинную дорогу, соединявшуюся с въездом в поселок, словно смотрел на тех, кто это сделал. А вдруг они все еще в поселке, украдкой наблюдают за его семьей и злорадствуют.

Утренний поселок был таким же, как обычно. Хозяева одноэтажных частных домов одновременно садились в свои машины, собираясь ехать в город на работу. Они каждый день в одно и то же время садились в машины и выезжали из поселка. Если не выехать точно в это время, то не успеешь к девяти часам на работу. Машины одна за другой исчезали, выехав на дорогу. Среди них были два-три автомобиля такой же марки и такого же цвета, как и ЕГО. В любой другой день ЕГО машина также смешалась бы с этой вереницей, направляющейся к шоссе. Каждый день ОН ложился спать в одно и то же время, чтобы утром встать в одно и то же время, и в одно и то же время выйти из дома. В ЕГО жизни сон, еда, секс – все было по расписанию.

Жены подождали у забора и, помахав вслед уезжающим на работу главам семейств, поздоровались друг с другом легким кивком головы и вернулись домой. А ОН все стоял и пристально вглядывался в сторону дороги, пока машины не скрылись из вида. Не было и намека на то, что те, кто засунул письмо в дверную щель, прячутся где-то поблизости. Только туман, поднимающийся со стороны горы, клубился над утренней дорогой. Сквозь туман виднелась звукоизоляционная стена шоссе. Но даже, несмотря на нее, шум машин раздавался с не меньшей силой. Когда проезжал грузовик или фура, дорога содрогалась от их звука, словно вздрагивая от неожиданности.

Конверт был такой тонкий будто пустой. ОН подумал, что из-за этого тонкого письма вся его жизнь пошла под откос. Если бы не оно, то ОН уже, наверное, съехал бы с дороги и выехал на шоссе. На конверте печатными буквами было написано его имя, а через пробел имя жены. Чем больше ОН смотрел на письмо, тем более чужими и незнакомыми казались их собственные имена. От этого ЕМУ стало не по себе. Банкротство было полностью ЕГО виной. ОН же знал, что уведомление о банкротстве может прийти в любой момент. Но теперь, когда ОН его и в самом деле получил, ЕГО переполнила нестерпимая ярость. Что же ОН не имеет права на ошибку?

ОН с силой сжал письмо в руке. Так и не открыв его, ОН стал рвать письмо на части. На кусочки разлетелись ЕГО имя, адрес, слово «уведомление», напечатанное красными буквами, дата изъятия имущества и имя судебного исполнителя. Оторопевшая жена, кричавшая до этого мать и даже ребенок, цеплявшийся за материнскую юбку, - все с удивлением смотрели на НЕГО. Малыш, хоть и не понимал, что происходит, испугался и расплакался. Жена с застывшим лицом стала успокаивать его, слегка похлопывая по спине. Никто из домочадцев даже не пытался остановить ЕГО. Он был таким напряженным, что даже приближаться к нему было страшно. Казалось, что ЕГО лицо искажено злостью. Но такое поведение странным образом принесло жене облегчение. Она подумала, что ОН твердо намерен защитить их семью. Неужели можно было подумать именно так, глядя на ЕГО трясущиеся руки, которые рвали письмо? ОН уничтожил его и сразу же пожалел о содеянном. Ведь ОН так и не узнал, когда придут судебные приставы. А вдруг в письме сообщалось, что они отложили арест на имущество? Поняв, что натворил, ОН спустил обрывки письма в унитаз. Вода закружила порванное на мелкие кусочки уведомление и стремительно проглотила их. В унитазе вновь зажурчала чистая вода. ОН спрятал трясущиеся руки в карманы брюк.

- Когда они придут? – упавшим голосом спросила жена. Вместо ответа ОН открыл занавески в гостиной. Его взгляд упал на заводскую трубу, которую еще не снесли. Поселок находился на месте заводского комплекса тяжелой и химической промышленности. Завод уже перенесли в другое место, чтобы освободить землю под застройку домов, но до сих пор кое-где оставались части заводских построек и труба. То ли из-за тумана, поднимающегося от горы Ясан, то ли из-за нависшего над трубой облака казалось, что из нее валит белый дым. Завод не работал, и дым никак не мог идти из трубы. Дорога, туман над которой уже рассеялся, была совсем пустой. В утренних солнечных лучах в воздухе виднелись летающие пылинки. Жена нахмурила брови. То ли из-за солнечных лучей, то ли из-за того, что не ответил жене, то ли из-за уведомления, что начинается арест на имущество – ОН застыл на месте. Как будто не поняв вопроса, ОН покачал головой в сторону жены. Она с мрачным выражением лица ушла в комнату. ОН, провожая взглядом ее удаляющийся затылок, казавшийся белым из-за слепящего солнца, пробормотал: «Это же очевидно. Они рано или поздно выселят нас из дома».

ОН полностью обанкротился, остался без гроша. Кроме того, у него был долг, с которым ОН не расплатится до самой смерти. Бесполезно рассчитывать на банки, да и занять было не у кого. У НЕГО попросту не было богатых родственников или влиятельных друзей. Если бы и были, ЕМУ пришлось бы долго объяснять причины банкротства, чтобы одолжить у них денег, а в ответ выслушать утомительную нравоучительную лекцию. Даже терпеливо выслушав все консультации и наставления, ОН не получил бы от них ни копейки. После вереницы обрывочных мыслей, промчавшихся в ЕГО голове, он решил выработать план действий. «Самое главное – это работать», - пробурчал ОН, хотя сам до сих пор не выехал из дома. Надо, как и в обычные дни, продолжать работать. ОН даже не подумал, стоит ли торопиться на работу даже в день получения сообщения о банкротстве

Хотя они все конфискуют, важно соблюдать заведенный порядок. ОН посмотрел на часы на стене. В другой день в это время ОН, наверно, уже подъезжал бы к платному шоссе. А ОН так сильно задержался, и все из-за уведомления.

«Может быть, есть еще немного времени до ареста на имущество, и можно успеть найти какое-нибудь жилье», - проговорил ОН, быстро засунув ноги в черные поношенные ботинки. Внутри ботинки были сильно стоптаны, еще чуть-чуть, и они начнут сильно натирать ноги. Жена ничего не ответила, лишь обернулась в ЕГО сторону. ОН улыбнулся ей. Опись имущества начинается после получения уведомления, затем посредством специальных юридических процедур на имущество накладывается арест. А ОН даже не знал, когда придут судебные приставы. На мгновение, пока ОН разговаривал с женой, у НЕГО появилась уверенность, что по той или иной причине процесс затянется, а ОН тем временем сможет найти новое жилье. Но надеяться на это не было совершенно никаких оснований.

Спускаясь к въезду в поселок, он проезжал четырнадцать домов. Всего их было двадцать два. Они стояли в ряд друг за другом, рисуя мягкий изгиб. Несколько первых домов находились внизу прямо у въезда. А чем ближе к горе, тем дома стояли выше. Господин У, посредник, который и порекомендовал ему этот жилой комплекс, сказал, что жильцов в этом поселке становится все больше и больше. Людям очень нравится это место из-за горы, возвышающейся позади. Он добавил, что хоть гора и невысокая, жители близлежащего города все равно приезжают сюда собирать мускатные орехи и каштаны. На ЕГО взгляд это была самая обычная невысокая гора. Вдоль дороги она была покрыта редким сосновым лесом. Тут и там проглядывали голые участки, на которых, словно шрамы, возвышались невысокие холмики могил. Еще больше могил было в глубине горы. ОН не очень любил эту гору, покрытую густым непроходимым лесом, который скрывал в себе могилы. Можно было забыть о приятной горной прогулке. Кроме всего прочего, подумал ОН, придется преодолеть сложный подъем, и все ради того, чтобы просто спуститься с горы. ОН знал, что из-за таких мыслей его могут счесть брюзгой или занудой, поэтому ОН ни с кем с ними не делился.

Казалось, что дома были полностью построены из дерева, но их каркас был сделан из металла. Затраты на строительство таких построек значительно ниже, чем на деревянные. Выбрал место для дома и не далее, как через десять дней он готов. Используя специальные конструкции, сначала устанавливали блоки основы, похожие на огромные кубики «лего», затем состыковывали их между собой и покрывали отделочными материалами – вот и все строительство. Из-за этого все дома выглядели абсолютно одинаковыми, как заводская продукция, сошедшая с одного конвейера. Если приглядеться все же были кое-какие отличия – в расположении окон или во внешней отделке, но издалека можно было подумать, что они ни чем не отличаются друг от друга. Во двориках, посыпанных белым гравием, стояли тенты, а низенькие клумбы были окружены резной оградой. Около ворот стояли одинаковые большие почтовые ящики, похожие на домики для птиц. В выходные по вечерам в хорошую погоду соседи обычно сидели под тентом и жарили одинаковые куски мяса. Они клали кусочек в рот, и, встретившись взглядом с соседями, махали им через забор. Соседи под таким же тентом, сидя в тех же позах, махали в ответ и тоже отправляли в рот поджаренный кусочек мяса.

ОН решил переехать сюда из-за сильного желания иметь свой собственный частный дом. В трехэтажном многоквартирном доме, в котором ОН жил в городе, жизнь всегда била ключом из-за большого количества жильцов. ОН не любил горы, но в том, что прямо за домом возвышается гора, чувствовал нечто значительное. На самом деле вся значительность заключалась лишь в том, что гора находилась загородом. Переехав сюда, ОН будто хотел избавиться от города, хотя прекрасно понимал, что сделать это не так уж просто. По сути, ОН не жил в городе и до переезда сюда. Район, где находился ЕГО дом, и пригородом-то можно было назвать с натяжкой. Место, где ОН родился, вырос, женился, находилось на самой удаленной городской окраине. ОН был типичным горожанином, никогда не жившем в центре, но и никогда не покидавшем границ города.

Как только ОН выехал на дорогу, послышался громкий собачий лай. Недалеко от поселка находился собачий питомник. Господин У сказал, что питомник не имеет разрешения и дни его сочтены. В ближайшее время его участок будет принадлежать государству. Господин У добавил, что закрытие питомника затягивается из-за проволочек чиновников. Когда ОН поставил вопрос о переезде в новый дом, жена была против, ссылаясь на его близость к питомнику. ОН же считал, что это совершенно неважно. Хотя собаки из питомника были такими агрессивными, что порой загрызали друг друга на смерть, они не представляли опасности для жителей поселка. В своих узких клетках собаки ели одинаковый корм, в одно и то же время засыпали и вставали. По мере нужды собаки будут проданы разным людям и, в конце концов, умрут зажаренными на огне. От питомника невозможно было избавиться, разве что продав всех собак на бойню или же дождавшись, пока все они не издохнут в своих клетках. Слушать нескончаемый собачий лай было утомительно. Но по началу ОН думал, что легко сможет привыкнуть к этому. Ведь в городе, где ОН всегда жил, шум был более привычным, чем тишина.

Но каждый день слушать собачий лай было не так просто. Казалось, что одновременно лают все собаки, которые выращивались в питомнике. Одна собака начинала лаять, а ей вторили сотни голосов. Днем лай не стихал ни на минуту. Между жителями поселка ходили слухи, что в питомнике выращивают бойцовских собак. Вообще о нем многое судачили. Говорили, что собак специально не кормят, чтобы они становились злее, или, что их запирают в клетках вместе с дикими свиньями, и они спариваются между собой. Также поговаривали, что в питомнике есть бойня. Земля в окрестностях поселка была особенно бурой, и порой чувствовался запах крови. Это подкрепляло этот слух. Также ходила молва, что хозяин питомника – один из жителей поселка. Поэтому жены спрашивали соседок, где работают их мужья. Слухов было не мало, но никто никогда не бывал в питомнике. Он часто поворачивал голову в сторону того места, откуда раздавался лай. То казалось, что собаки лают еле-еле, и питомник находится совсем далеко, то лай слышался так близко, словно прямо из соседнего двора. Лай к тому же смешивался с ревом машин, несущихся по шоссе, и со звуками экскаваторов, сотрясающих пол, и было непросто понять, откуда же он доносится.

Рабочий день уже давно начался. В другой день в это время ОН уже должен был сидеть в офисе, пить кофе, просматривая утреннюю газету. ОН подумал, что ЕГО коллеги, наверное, даже не заметили, что ЕГО рабочее место пусто из-за перегородки, отделяющей его от соседей. На первую половину дня было назначено важное совещание. ОН попытался вспомнить, что на нем будут обсуждать, но никак не мог. Надо было написать тему на листочке и приклеить его к углу компьютерного монитора, а то ОН все забыл и не может подготовиться к совещанию. Теперь даже если ОН и успеет на него, сказать ЕМУ будет нечего. Замначальника, возможно, скажет ему, что голова нужна ЕМУ только как украшение. При этой мысли ОН ужасно занервничал. Боясь совсем опоздать, ОН увеличил скорость и повернул руль, чтобы поменять полосу. Неожиданно раздался громкий рев грузовика. ОН поспешно вернулся на прежнюю полосу. ОН принадлежал к тем опасливым водителям, которые никогда не превышают установленную скорость. ОН вообще боялся шоссе. Когда ехал на работу, ОН видел, как мимо проносились одинокие трейлеры и грузовики. Так сложно было представить, что же они везут. Их грохот оглушал. Казалось, душа уходит в пятки, когда сзади ехал грузовик, доверху нагруженный огнеопасными веществами, машинами или чем-нибудь еще. Увидев, что в то утро шоссе было переполнено загруженными доверху грузовиками, ОН чуть было не повернул назад. ОН снизил скорость до разрешенной, но услышал гудок. ОН посмотрел в боковое зеркало и сзади совсем близко от своей машины увидел огромный грузовик, похожий на пароход. Грузовик сменил полосу и промчался мимо. ОН посмотрел в след грузовику и с облегчением вздохнул. Через некоторое время еще одна фура приблизилась сзади. Тогда ОН съехал на обочину и подождал, пока грузовик не скрылся из вида. ОН снова тронулся с места, но через некоторое время ЕГО нагнал еще один грузовик. ЕМУ ничего не оставалось, как снова съехать с дороги. И так повторялось несколько раз, пока ОН не доехал до съезда с платного шоссе, откуда начинался въезд в город.

ОН опустил стекло и, вдохнув знакомый и привычный городской воздух, заплатил за проезд женщине в окошке. ОН обрадовался этому воздуху, ворвавшемуся в его легкие. Дом, где он жил раньше, находился к северу от реки. Хотя это была сама северная окраина города, ЕГО все время окружали пыль, звуки и людская толпа. Свободного пространства почти не было. Иными словами в ЕГО жизни никогда не прекращались пыль и звуки, ОН постоянно жил в суматошном городе, где, переходя через дорогу, люди толкались, задевая друг друга плечами. И посреди всего этого стоял многоквартирный переполненный людьми дом, в котором жил и ОН. ОН взял кредит и купил этот дом. Но даже сдавая несколько квартир, кредит был таким огромным, что весь пол можно было усеять купюрами в 10000 вон. ОН не был уверен, что сможет выплатить кредит до пенсии, когда его ребенок вырастет и поступит в университет. Чем дальше, тем проценты становились выше, и долг ни насколько не сокращался. ОН не жалел о покупке, хотя и был опутан этим кредитом - огромным, как ЕГО дом.

И вот господин У рассказал ЕМУ о проекте строительства комплекса частных домов загородом. Сначала ОН даже и не думал о переезде из-за долга. Он и не хотел переезжать загород. Цена на загородный дом была такой высокой, что он должен был передать прежний долг покупателю многоквартирного дома и снова взять кредит, превышающий половину стоимости дома. Господин У спросил: «Разве это не дом-мечта каждого горожанина?» ОН подумал, что городской житель с удовольствием бы с этим согласился. Сердце чаще забилось в его груди, и ОН ответил, что и в самом деле мечтал об одноэтажном белом домике с покатой крышей и трубой. И ОН сам поверил, что жить в таком доме – ЕГО давняя мечта. ОН уже не слышал, как господин У бормотал глухим голосом, почему именно в таком доме мечтают жить все люди. Над ЕГО головой по синему небу плыли белые облака. Каждый сезон на клумбе во дворе, посыпанном белым гравием, будут цвести разные цветы. За домом можно будет собирать салат и красный перец. ОН, приняв решение о переезде, спрашивал своих коллег по работе: «Разве частный загородный дом не тайная мечта каждого горожанина?» ОН, даже не чувствуя, что говорит чужие заученные фразы, все больше гордился своим новым одноэтажным белым домом с покатой крышей и видом на гору.

ОН торопливо вошел в офис, но никто и не понял, что ОН опоздал. Только коллега за соседним столом спросил: «Ты что вчера перепил?» И все. Все были с головой погружены в работу. ОН подумал, что замначальника узнает о ЕГО опоздании только тогда, когда поступит недельный отчет, обработанный компьютером. Совещание, назначенное на утро, по распоряжению директора было перенесено на вторую половину дня. Воспользовавшись возможностью, ОН решил обдумать тему совещания. Ему пришло в голову несколько идей, но все они были посредственными. Даже если бы они были гениальными, их все равно никто бы не оценил. Чем важнее был вопрос, тем формальнее было совещание. Все важные проблемы решались еще до собрания.

ОН и не заметил, как наступил полдень. Совещание, в итоге, перенесли на следующую неделю. Всякую свободную минуту ОН проверял изменения на фондовом рынке. Когда стоимость акций возрастала, жаловался на то, что не купил их раньше, а когда акции падали в цене, жаловался на экономику. Не было вообще никакого смысла держать акции, только по привычке. Потом ОН немного поговорил с коллегой за соседним столом о новом городе, в который переезжает все больше людей. Сосед серьезно подумывал купить там жилье. ОН сказал, что дом, который ОН купил, также находится близко к новому городу. Коллеге это было совсем не интересно. А ОН все испытывал его терпение: «Квартира в городе разве это не ужасно?» ЕГО тон удивил и его самого. Ведь ОН никогда не жил в такой городской квартире.

Наступил конец рабочего дня. Коллеги, закончившие работать, по очереди покидали офис. Из-за опоздания ОН решил задержаться, кроме того, скопились кое-какие незавершенные дела. Даже и без дел было хорошо остаться подольше в офисе в городе. ОН медленно окинул взглядом пустой вечерний офис. Кипы бумаг, словно трупы на поле брани после битвы; стулья, оставленные в беспорядке; большая белая доска, с которой так и не стерли тему совещания; не выключенная кофеварка…Казалось, что сотрудники не ушли домой после рабочего дня, а отошли ненадолго по делам. Перед тем, как идти домой, ОН подошел к окну и посмотрел на город. Каждое здание тепло освещало его своими огнями. ОН любил город, особенно его ночной вид из окна - огни, освещающие здания, такие красивые и теплые. Когда ОН работал по ночам, ЕМУ очень нравились яркие флюорисцентные огни здания напротив. В их свете ОН мог наблюдать за деловито снующими в нем людьми. Хотя ЕГО офис и это здание разделяла широкая шестиполосная дорога, оно стояло достаточно близко, чтобы отлично рассмотреть все, что происходит внутри. Была бы возможность, он бы с удовольствием подсмотрел в подзорную трубу, что за дела задержали людей на работе. Даже в столь поздний час кто-то отвечал на бесконечные телефонные звонки, кто-то отправлял факсы, кто-то засовывал бумагу в машинку для резки бумаг. Другие с серьезным видом сидели на совещании. Сотрудницы, собравшись небольшими группами, болтали между собой. ОН стоял у окна и наблюдал, но неожиданно встретившись взглядом с одним из людей, быстро отошел от окна и вышел из офиса.

Около двух часов ОН ехал по скоростному шоссе, после чего направился к поселку, погруженному в темноту. Когда ОН съехал с шоссе, вдоль дороги, ведущей к ЕГО дому, не было ни одного фонаря. Только фары машины освещали дорогу. Он ощущал, насколько же темная гора. На подъезде к поселку в эту темную ночь гора чернела, отбрасывая большую тень, похожую на огромную собаку. ЕГО вел только собачий лай, раздающийся со всех сторон. ОН почувствовал облегчение – лай означал, что ОН уже почти добрался до поселка. ОН продвигался по дороге, следуя за лаем и, наконец, въехал в поселок. Темная дорога закончилась, ОН направился к своему дому. Собаки в поселке были единственными фонарями и сигнальными огнями.

ОН открыл дверь и вошел в дом. Жена с изнуренным лицом, вышла ему на встречу. ОН не понял, почему она ждала его у двери, и остановился как вкопанный.

«Они приходили».

Голос жены дрожал. ОН был поражен – за весь день ОН даже и не вспомнил о них. Пока ОН был в городе, ОН совершенно забыл, что судебные приставы должны приехать к НЕМУ, обанкротившемуся, и отобрать его дом. Не то, чтобы ОН специально старался занимать себя делами или думать о другом, чтобы забыть. В городе все получилось само собой. ОН отвечал на телефонные звонки клиентов, был занят разными делами, так что у НЕГО не было ни минутки подумать о банкротстве. ОН говорил об акциях и недвижимости, даже и не думая о своем банкротстве и собственности. Возможно, что если бы ОН встретил ИХ в городе в течение дня, то остался бы безразличен.

Сначала ОН отправил спать охваченную страхом жену, после чего с отсутствующим взглядом сел в темной комнате. Глубоко из-под земли отдавался звук копающих экскаваторов. ОН подумал, что может быть это работают станки, которые зарыли в землю, когда завод ликвидировали. Звук механизмов, раздающийся из-под пола, незаметно смешивался с лаем собак из питомника. ОН глухо гавкнул, подражая собакам. В это время по шоссе быстро, словно ветер, проносились грузовые машины. ОН стал ощущать любое, даже небольшое движение на дороге. У НЕГО постепенно появилось ощущение, что ЕГО дом – это огромный механизм.

Несколько грузовиков поднималось вверх по дороге. Жена, услышав звук приближающихся машин, занервничала. Ребенок посмотрел на мать, и ее беспокойство передалось и ему – малыш испугался. И ОН на мгновение, увидев грузовик, подумал, что приехали судебные приставы. Наверное, это новые жильцы. Выходные были самым подходящим временем для переезда. ОН с грустью подумал, что не может как обычно мирно и спокойно проводить выходные. С приближением грузовика жена бледнела все больше и больше. ОН представил, как приставы хладнокровно потребуют освободить дом. ОН боялся, что соседи узнают о ЕГО банкротстве, он предпочел бы, что это выглядело, как переезд. Шесть грузовиков с шумом проехали мимо. Они были доверху нагружены плотно уложенными решетками, которые выглядели устрашающе, словно вот-вот сломаются. Услышав, что грузовики скрылись в направлении горы, напряженное лицо жены немного расслабилось.

ОН почувствовал себя неуютно от того, что не знал, когда же в его дом ворвутся приставы. Может быть лучше поскорее уехать? Но ЕМУ некуда было податься. ОН вздохнул, повернул голову в сторону и встретился взглядом с соседом. Они оба почувствовали неловкость и слегка кивнули друг дугу в знак приветствия. Затем ОН увидел, что все соседи стоят в такой же позе и провожают взглядом грузовики. ОН повернул голову. Дома стояли на одинаковом расстоянии друг от друга вдоль шоссе, изгибающегося в форме ручья. Хозяева всех домов вышли во двор по одиночке или со своими семьями – они стояли и смотрели вслед скрывшимся грузовикам. Это ни удивило, ни шокировало ЕГО. Для него единственный способом оказать внимание - было просто смотреть. Так ему было легче. ОН, хоть и жил загородом, его образ жизни ничем не отличался от городского. ОН помахал соседям по привычке, как делал и в городе. Как только ОН поднял руку, жители четырнадцати домов по очереди, словно падающий карточный ряд, махнули ему в ответ. ЕГО губы растянулись в улыбке - ОН очень любил такой порядок. Соседи также одновременно слегка улыбнулись одинаковыми улыбками, словно на заводском конвейере.

Как только грузовики скрылись из вида, жена, немного расслабившись, взяла резиновый мяч и вышла во двор поиграть с ребенком. Слабоумная мать вышла следом за ней. Она забыла надеть юбку, жена поспешно прикрыла ее. Мать вскрикнула и, оперевшись на руку невестки, и пошла обратно в дом. ОН взял шланг, чтобы полить клумбу. Из-за низкого напора вода еле текла. Все у НЕГО шло наперекосяк. В любой момент в ЕГО дом могли прийти приставы, и вся жизнь пошла кувырком. Пока ОН думал об этом, к еЕГО ноге прикатился мяч. ОН опустил шланг и отбросил мяч ребенку. Тот снова кинул мяч в сторону отца. Мяч очень хорошо подпрыгивал, и его было непросто поймать. Ребенок смеялся каждый раз, когда ему удавалось отбить его ногой. ОН также смеялся вместе с ребенком.

Вдруг их смех растворился в собачьем лае. Лай всегда был как музыкальный фон в деревне, но на этот раз его звук слышался особенно отчетливо. Несколько собак бежали со стороны горы Ясан и грозно лаяли, будто гнались за кем-то. Легко можно было догадаться, насколько они разъярены. Ребенок, услышав их остервенелый лай, перегнулся через забор. ОН велел малышу идти в дом, так как собаки были очень агрессивными. Собаки уже выбежали на дорогу, их было отлично видно – шерсть местами выпала, оголяя кровавые язвы. В поселке ни у кого не было собак. Значит, они из питомника. ОН невольно пробормотал: «Видимо, питомник находится прямо за горой». Обычно лай слышался отовсюду и сложно было сказать, где точно находится питомник.

Ребенок бросил мяч за забор. Мяч покатился вниз по дороге. Ребенок в мгновение ока перелез через ограждение, чтобы поймать его. ОН с ужасом бросился вслед за ребенком. Но собаки раньше настигли малыша. Ребенок стоял как вкопанный, а собаки окружили его и начали яростно кусать. ОН попытался взять себя в руки, но вместо того, чтобы придумать, как помочь малышу, ОН не мог сдвинуться с места и весь дрожал. Затем ОН осмотрелся в поисках палки, которой ОН смог бы отогнать собак. Но она нигде не попадалась на глаза. ОН судорожно искал глазам хоть что-нибудь. Сначала ОН кинул в собак галькой, лежащей во дворе. ОН попал, но галька не нанесла собакам ни малейшего вреда. Тогда в отчаянии ОН закричал на собак. Жена, услышав крики, в испуге выбежала из дома. Вслед за ней выскочила раздетая мать. Собаки и не думали отпускать ребенка. Жена вернулась в дом, схватила бейсбольную биту и швабру с длинной палкой и выбежала наружу. Алюминиевая бита была легкой, но ОН резко кинул ее в собак и позвал на помощь соседей. Но помочь было некому. Все, едва заслышав собачий лай, скрылись в своих домах и накрепко закрыли двери. И ЕМУ следовало гораздо раньше увести ребенка в дом. ОН жалел, что не сделал этого. Сотни собак одновременно лаяли издалека из питомника, словно ругая ЕГО за неосмотрительность. Этот лай сливался с рыком собак, кусающих ребенка. Слезы подкатили к горлу, ОН схватил биту и подумал, почему собаки из питомника лают сегодня особенно сильно. Без разбору махая битой, ОН не разбирал, кого бьет – собак или ребенка. Собаки терзали ребенка, пока тело его не обмякло, после чего медленно побежали вниз по дороге.

Ребенок лежал словно мертвый, у него были разорваны грудь и предплечье. Покусанные места покраснели и распухли. При взгляде на бесформенное существо жена разрыдалась, потеряв контроль над собой. ОН велел плачущей обезумевшей жене принести одеяло. Затем осторожно взял ребенка на руки и посадил в машину. Мать, как была полураздетая, заспешила и села в автомобиль.

ОН понятия не имел, где находится ближайшая больница. В отчаянии ОН поехал вниз по дороге к въезду в поселок. Сосед из шестого дома вышел во двор полить клумбу. ОН спросил его, в какой стороне находится ближайшая больница. Мужчина опустил шланг и быстро прокричал, что надо ехать в сторону питомника. И указал рукой в направлении горы Ясан. ОН развернул машину и поехал к горе. ОН решил уточнить и задал тот же вопрос соседу из одиннадцатого дома, который вышел во двор полить клумбу. Тот также быстро ответил: «Говорят, если поехать в сторону питомника, то найдешь больницу». По той поспешности, с которой мужчины ответили на его вопрос, ОН понял, что они видели, как собаки грызли его ребенка. ОН сухо поблагодарил соседа и прибавил скорость. Ребенок тихо стонал. ОН испугался, что его голос начинает затихать. У НЕГО появилось желание ударить ребенка, чтобы он закричал. Жена обнимала малыша и громко рыдала. Из-за ее плача ОН не мог сконцентрироваться на дороге. ОН ни разу не ездил в сторону питомника. Чтобы его найти, надо было ориентироваться на лай собак, как на компас. ОН велел жене успокоиться. Она зашмыгала носом, глотая слезы.

Машина незаметно подъехала к подножию горы. Здесь дорога сливалась с еще одной. Собаки лаяли со всех сторон. ОН остановил машину, лай тут же затих. ОН снова тронул с места. Собаки опять подали голос. ОН не мог разобрать – собаки и в самом деле лают или это игра его воображения. ОН, не в силах больше переносить этот яростный лай, спросил жену: «Послушай, ты слышишь лай?» «Какой лай? Поезжай скорее», - выкрикнула жена, сдерживая рыдания. Слезы снова подкатили у НЕГО к горлу, и ОН поспешно поехал дальше. Погружаясь в собачий лай, они переехали через гору. Перед его взором предстал поселок, точно такой же, в каком жил ОН сам. Его охватило неприятное ощущение, будто ОН кружится на одном месте, будто это его поселок. Белоснежные каркасные одноэтажные дома стояли через одинаковое расстояние друг от друга, словно костяшки домино. Если посмотреть на дома снизу, казалось, что они уменьшаются по высоте. Дорога вела к поселку.

ОН остановил машину и спросил одного человека, стоявшего во дворе своего дома, - «Где находится больница?» Мужчина, поливавший клумбу, опустил шланг и ответил, что, если поехать в сторону питомника, приедешь к большой больнице. Тогда ОН спросил, в какой стороне питомник. Мужчина некоторое время смотрел по сторонам, словно в замешательстве, и сказал, что точно не знает, но, говорят, питомник находится по другую сторону горы. В итоге, он указал на дорогу, откуда они только что приехали. Оттуда слышался собачий лай. ОН подумал, что, может быть, лучше искать, полностью доверившись лаю. Ребенок тихо дышал, словно во сне. Плач жены сменился всхлипываниями. ОН хотел расплакаться вслед за женой. Ком подошел к горлу, но слез не было.

ОН наугад ехал вперед, следуя за лаем. Собаки лаяли яростнее, чем прежде. Лай слышался отовсюду. Складывалось ощущение, что, если поехать на север, питомник окажется на юге, а если свернуть направо, то на самом деле надо ехать налево, но ОН упорно ехал в выбранную сторону. Порой казалось, что лай становится ближе, а иногда он становился еле различим. Если бы не ребенок, ОН первым делом отыскал бы питомник. Очевидно, что собаки, искусавшие его малыша, были оттуда. ОН хотел избить собак, сидевших в клетках. Но, возможно, это были другие собаки – какие-нибудь бродячие псы из другой деревни, более агрессивные, чем те, что выращиваются в питомнике. Погруженный в эти мысли ОН чуть не забыл, что они ищут не питомник, а больницу, в которой должны помочь ЕГО ребенку. ЕМУ стало стыдно перед малышом.

ОН спустился вниз по дороге и незаметно выехал на скоростное шоссе. Теперь оставалось только ехать по нему дальше. Но ведь питомник находится где-то на горе. ОН лишь объехал вокруг нее, и теперь жалел, что не попробовал найти другую дорогу, ведущую вглубь горы. Может быть, ОН отыскал бы питомник, если бы съехал с дороги и проехал вглубь. Даже не успев толком осознать, что едет не туда, ОН снова услышал лай. Звук слышался еле-еле, казалось, будто питомник вообще находится в городе. Лай приближался, но из-за ветра, ударяющего в окно, невозможно было понять, откуда доносится звук.

Догнавший ЕГО машину грузовик, выехал на другую полосу и обогнал ЕГО. Еще один с грохотом пронесся мимо. ОН, никогда не превышающей скорости, твердо решил следовать за грузовиком. Нужно ехать за ним, чтобы поскорее отвезти ребенка в больницу. К счастью, лай собак раздавался, как и прежде. Но, взглянув на кузов грузовика, ОН остолбенел. Машина была до отказа нагружена клетками, в каждой сидело по собаке. Собаки пристально наблюдали за ЕГО машиной и лаяли. Мать, выпятив от испуга глаза, вся тряслась. Жена плотно закутала ребенка в одеяло и снова зарыдала. Ребенок по-прежнему лежал, едва дыша. ОН ехал за грузовиком, в котором лаяли собаки, продолжая ехать на высокой скорости, ОН то и дело оборачивался назад. Теперь ОН совсем не понимал, правильно едет или нет. Позади были только машины, ехавшие с огромной скоростью, словно угрожая ЕМУ. Они наводили страх, как собаки, искусавшие ребенка. За машинами надвигалась темнота.

Следуя за грузовиком, ОН незаметно подъехал к тому месту, откуда начинался съезд в город. Город, видневшийся невдалеке, был окутан мглой, ни единого огонька. Женщина с ничего не выражающим лицом протянула ЕМУ через окошко квитанцию. Над окошком было написано название города, где ОН работал. Но город без огней казался ему совершенно чужим и незнакомым. Если бы ОН точно не знал, что это тот самый город, ОН легко перепутал бы его со своим поселком. А лай собак по-прежнему указывал ЕМУ дорогу, словно уличный фонарь. ОН увеличил скорость, чтобы вслед за лаем, ехать в сторону питомника. Ведь когда-то дорога закончится. Если ехать по ней до самого конца, куда-то приедешь. ОН подумал, что было бы хорошо, если этим местом оказался питомник.

Дата добавления: 2015-08-26