Глава 23. Мария-Тереза была уверена, что Вин собирался поцеловать ее.

Мария-Тереза была уверена, что Вин собирался поцеловать ее.

Часть ее хотела этого, но также она чувствовала и панику: она технически могла заниматься сексом в клубе, но годы прошли с тех пор, как ее по-настоящему целовали. И в последний раз поцелуй оказался принудительным, актом насилия по отношению к ней.

Но вместо того, чтобы дать Марии-Терезе то, чего она жаждала и боялась одновременно, Вин просто коснулся губами ее лба и прижал к груди… Она оказалась в сильных объятиях мужчины, его сердце билось около ее уха, его тепло просачивалось в ее тело, и он широкой ладонью медленно поглаживал ее спину.

Мария-Тереза провела рукой по его груди. Его твердое тело под слоем кашемира намекало на усиленные тренировки.

Ей стало интересно, как он выглядит без одежды.

Каково будет чувствовать его губы.

Каково будет прижаться к его обнаженному телу своим.

– Похоже, нам пора уходить, – сказал он, его голос гулом отдавался в груди.

– Пора?

Он задержал дыхание, затем продолжил.

– Пожалуй.

– Почему?

Вин пожал плечами, ее щека снова потерлась о его свитер.

– Просто думаю, что так будет лучше.

О, черт… такой вот вежливый отказ. Боже мой, что, если она поймет его неправильно? Она резко отдвинулась, вырвалась из его объятий.

– Да, думаю, ты прав…

В спешке, ее рука скользнула по мягкому ворсу его свитера и коснулась чего-то твердого ниже его пояса. По твердости не похоже на кость.

– Черт, прости, – сказал он, отодвигая бедра. – Да, самое время уходить отсюда…

Мария-Тереза посмотрела вниз. Его эрекция была очевидна, и кто бы мог подумать, ее тело мгновенно откликнулось. Она хотела его. Она нуждалась в том, чтобы почувствовать его внутри себя. И все рациональные причины этого не делать были лишь пустым трепом…

Встретившись с ним взглядом, она прошептала:

– Поцелуй меня.

Поднимаясь, Вин застыл на полпути. Его грудь расширилась, и он уставился на пол, не говоря ни слова.

– О, – поникла она. – Я понимаю.

Тело могло хотеть ее, но его разум клинило при мысли о том, чтобы переспать с проституткой.

Лица клиентов, с которыми она спала, нахлынули на нее ужасным потоком… по крайней мере тех, кого ей удалось вспомнить. Их было так много, больше, чем она могла перечесть, и они заполняли пространство между ней и этим дьявольски сексуальным мужчиной, сидящим на детской кровати.

Других она не хотела. Всячески старалась отстраниться от них, насколько это было возможно, – слоями латекса и диссоциативными барьерами, она пыталась не вступать в контакт.

Но Вин… Вина она хотела чувствовать как можно ближе, но он не хотел этого.

Вот он, настоящий ущерб, который она нанесла себе: она предположила, что до тех пор, пока остается здоровой и невредимой, отдаленные последствия будут сведены до запаса воспоминаний, которые она отчаянно будет хотеть позабыть. Но это же – рак, а не простуда. Потому что она едва видела Вина среди этих сотен, и он был также ослеплен этой анонимной и невидимой толпой, как и она.

Тяжко сглотнув, Мария-Тереза подумала… что в этот момент отдала бы все, чтобы начать с Вином с чистого листа. Все… кроме своего сына.

Мария-Тереза встала с кровати, но он схватил ее за руку прежде, чем она успела выбежать из комнаты.

– Я не смогу остановиться просто на поцелуе. – Его взгляд встретился с ее. – Я сдерживаюсь только поэтому. Я хотел бы сказать тебе, что джентльмен и смогу отступить при первом твоем слове, но я не могу доверять себе. Не сегодня.

Поглощенная расстоянием между ними, она слышала лишь, «Женщины как ты не говорят «нет».

Она сказала хриплым голосом:

– Ты и так знаешь, что я шлюха. Поэтому я не остановлю тебя.

Лицо Вина вмиг стало холодным, и он отпустил ее руку.

Секунду спустя он поднялся на ноги и посмотрел на нее.

– Впредь ты не станешь так относиться к себе в моем присутствии. Ясно? Никогда больше. Мне плевать, с кем ты была, как много было мужчин… для меня ты – не шлюха. Хочешь изъедать саму себя, занимайся самоедством наедине, и не пытайся втянуть в это меня.

Движимая инстинктом выживания, Мария-Тереза, съежившись, отшатнулась от него, прикрывая руками голову, ожидая потока ударов от него.

Она основательно изучила то, что взбешенный мужчина может сделать с женщиной.

Но Вин просто уставился на нее, гнев исчез с его лица, оставляя за собой только панику.

– Он бил тебя, верно?

Мария-Тереза не могла ответить на это. Потому что даже простой кивок вызовет поток слез. Эта ночь… как сказал Вин, явно не ночь доверия к самой себе: несмотря на то, что покинув дело, она почувствовала себя сильнее, эффект оказался временным. Здесь и сейчас, она чувствовала себя чертовски уязвимой.

– Господи… Иисусе, – прошептал Вин.

Прежде чем она смогла понять, что происходит, она снова оказалась в его объятиях. Пока они стояли вместе, кое-что пришло ей в голову относительно принятых ею решений… что-то, о чем она не хотела думать, поэтому спрятала мысль, глубоко на задворках сознания.

Поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза, она сказала:

– Будь со мной. Сейчас.

Вин застыл как вкопанный… и затем нежно взял ее лицо в руки.

– Ты уверена?

– Да.

После продолжительной паузы, он сократил расстояние между их губами и поцеловал ее сладко и медленно. О… так нежно. Он был таким нежным и осторожным, поглаживая, наклоняя голову на бок и лаская снова.

Поцелуй был лучше, чем она помнила, потому что он был лучшим в ее жизни.

Пробежав ладонями вверх по его рукам, Мария-Тереза чувствовала, будто они парили в воздухе, соединенные своим выбором, а не в плену обстоятельств. Легкая как их прикосновения, нежная как его губы, осторожная как его руки, между ними кипела сила.

Вин слегка отстранился. Он тяжело дышал, мускулы его шеи напряглись. И более того, когда он смотрел на нее, его тело было более чем готово для того, что произойдет дальше. Он прокашлялся.

– Мария-Тереза…

На ее языке вертелось попросить его называть ее настоящим именем, но она вовремя остановила себя.

– Да? – прошептала она таким же хриплым голосом.

– Ляг со мной.

Когда она кивнула, Вин прижал ее к себе и опрокинул на кровать так, что в итоге она оказалась сверху. Пока их тела привыкали к изумительным ощущениям, его руки откинули волосы с ее лица и задержались на плечах.

– Мне нравиться чувствовать тебя под своим телом, – сказала она.

Он улыбнулся.

– И каков я на ощупь?

– Твердый. – Она прижалась к нему, потираясь о его эрекцию.

Когда Вин, откинувшись на подушку, зашипел, она прижалась губами к напряженным венам на шее, сцеловывая путь наверх, до резкого подбородка. Сейчас она слилась с ним в поцелуе, и Вин следовал ее ритму, языком – внутрь и наружу, их руки блуждали, а бедра двигались в древнем как мир движении чистого секса.

Не потребовалось много времени, чтобы ей захотелось большего. Грудь ныла, соски напряглись, упираясь в бюстгальтер, и, взяв его руку, Мария-Тереза направила ее под свою рубашку. Прикосновение ладони к ребрам заставило ее втянуть его язык, и, побуждая его, она направила руку к…

– Вин…

Обхватив ладонью ее грудь, он застонал, потирая подушечкой пальца сосок.

– Ты невыносимое мучение над моей силой воли. Абсолютно невыносимое…

Приподнявшись, он провел носом по ее груди, сквозь одежду.

– Хочу тебя раздетой.

– Я о том же думала. – Устроившись на его бедрах, она сняла кофту через голову, и на нее накатила волна скромности. Внезапно ей захотелось, чтобы ее нагота была привлекательной для него… на самом деле.

Будто прочитав ее мысли, он прошептал:

– Ты предпочла бы выключить свет?

Ну, да. Но так она не сможет видеть его.

– Я не идеальна, Вин.

Он покачал плечами.

– Как и я. Но я ручаюсь, что мне понравится все, что ты решишь показать мне. Потому что это ты.

Опустив руки, но не отпуская его взгляда, она попросила:

– Тогда сними мою рубашку. Пожалуйста.

Сев так, что они оказались лицом к лицу, а она – сидящей на его коленях, Вин расстегнул рубашку до пупка, его рот направился от ее шеи к ключице, и затем – к передней застежке на бюстгальтере. Он смотрел ей в глаза, потянувшись и расстегивая застежку.

Вин не позволил двум половинкам разойдись в стороны, придерживая их на месте.

Дюйм за дюймом его губы поцелуями прокладывали свой путь по ее груди. Он постепенно обнажал плоть, пока не добрался до ее соска. Тогда он полностью убрал кружевную чашечку с дороги. Его тело задрожало от страсти.

– Ты так неправа, – сказал он со стоном. – Смотреть на тебя… совершенство. – Он лизнул ее. И снова.

Наблюдать за ним было почти также хорошо, как и ощущать его, и они – вместе, этот вид и ощущения воспламенили ее кровь так, что Мария-Тереза начала задыхаться. Спасибо Господу, что они оставили свет включенным.

Вин сменил позу, положив ее под себя, и возвышаясь над ней, он закрывал широкими плечами освещение на потолке, снова целуя девушку в губы. Под его мощью она чувствовала себя такой маленькой и хрупкой, но также она ощущала и силу: Вин тяжело дышал – настолько сильно хотел ее, потому что его отчаяние было пронзительным и неоспоримым, как и ее, потому что он нуждался в этом так же сильно, как и она, здесь они были вдвоем.

И потом она вовсе перестала думать, когда он опустился к ее груди, жадно посасывая, убирая с пути вторую чашечку лифчика.

Он не отступал от ее груди, и Мария-Тереза умирала от желания узнать, каково будет почувствовать всей своей кожей его, обнаженного. Она сжала в кулаке заднюю часть его свитера, поднимая вверх. Он закончил начатое, приподнявшись и сорвав свитер с груди.

В зеркале напротив Мария-Тереза увидела его обнажившуюся спину, свет над их головами падал на потрясающую гладь мускулов на его спине и торсе. Вид спереди был столь же впечатляющим.

Вин был ожившей фантазией, его мускулы перекатывались под гладкой кожей, когда он, снова склонившись, коснулся губами ее соска. Поддерживая вес на согнутых руках, он навис над ней, как внушительный самец, готовый выбросить пятьдесят тысяч лет эволюции и умственного развития ради предстоящего примитивного секса.

Говоря о совершенстве…

Мария-Тереза задвигала бедрами, зарываясь пальцами в его густые волосы. Ее тело плавилось под его губами, ласками, жар прокатывался по ней, сладкая боль нарастала между ног. Когда эротическая нужда стала нестерпимой, она раздвинула бедра и…

Они оба застонали, когда его эрекция приземлилась в нужное место.

Вин выгнулся на девушке, и ее ногти сдвинули пояс его брюк: бережно и нежно, было хорошо, но движущая сила начала нарастать, сметая все беспокойства относительно того, что нужно делать.

– Я могу снять твои джинсы? – спросил он. Или, точнее сказать, простонал.

– Да, пожалуйста…

Она села на пятки, и Вин расстегнул пуговицу и замок, затем стянул джинсы вниз по ее ногам. Обнаружив черные трусики, он замер, уставившись на них.

– Милостивый… Боже, – прошептал он.

Его руки тряслись, когда он пробежался пальцами по ее животу. Она ждала, что он снова поцелует ее… сменит позицию, оказавшись сверху... или снимет ее белье…

– Что-то не так? – хрипло спросила она.

– Нет… совсем нет… Я просто не могу насмотреться на тебя.

Наконец, он вернулся к ее губам. Целуя ее, он лег на нее всем телом, прижавшись голой грудью к ее груди, сплетая их ноги. Эротично выгибаясь и отступая, вместе они подобрали ритм, который возбудил ее так, что она начала задыхаться вместе с ним.

– Пожалуйста… Вин…

Он целовал ее, а его рука двинулась вниз, по ее бедру, потом прошлась по треугольнику ее трусиков.

– Мне нужно почувствовать тебя… – сказал он.

Мария-Тереза взяла его руку, опуская ниже, двигая его пальцы к своей сердцевине, вовлекая во влажный жар. Задрожав, она раздвинула ноги еще шире, а он опустил губы к ее груди, посасывая… и одновременно лаская ее сквозь трусики.

– Больше, – попросила она.

Скользнув под тонкое белье, он коснулся ее мягкой плоти и жестко выругался, его тело напряглось с головы до пят, зубы сжались, резко выступили вены на шее.

– О… Господи… – выдохнул он. – Вот… черт. – Он резко отстранился и посмотрел вниз.

– Что? – спросила она, затаив дыхание.

– Кажется, я только что кончил.

Краска набежала на его лицо, и девушка не смогла сдержать улыбку.

– Да?

Он кивнул.

– Мда, не очень хорошо в данный момент. Через пять минут? Идеально. Сейчас? Не очень.

– Ну, от этого я чувствую себя сексуальной, – сказала она, погладив его лицо.

– Ты не нуждаешься в таких подтверждениях.

Мария-Тереза медленно скользнула рукой по его груди, твердому животу, потом еще ниже, за ремень, к…

Откинув назад голову, Вин застонал, выгибаясь всем телом.

– Черт.

Двигая ладонью вверх-вниз по его члену, Мария-Тереза уткнулась носом в шею Вина и слегка прикусила кожу.

– Не думаю, что это надолго тебя не задержит.

Грудная клетка Вина сократилась, дыхание вырывалось из его рта.

– Мне нужно раздеться.

– Я тоже так думаю.

Его руки грубо накинулись на ремень и ширинку, и брюки слетели на пол со скоростью света. Эрекцию плотно обтягивали черные брифы… очень плотно. Его член длинным стволом был наклонен слегка набок, головка пыталась выбраться за пределы удерживающего пояса.

Прежде чем он смог лечь обратно, она потянулась и спустила эти брифы вниз по его мощным бедрам, освобождая эрекцию. Он кончил, и блестящая влажная головка сделала Марию-Терезу еще более готовой к тому, что ждало их впереди.

Обхватив рукой ствол, она погладила член, смотря на Вина, наблюдая, как он уперся рукой в стену и опустил голову. Он начал двигаться вместе с ней, и девушка наблюдала в зеркале, как выглядела его спина, когда бедра двигались вперед и назад, напрягались и расслаблялись мускулы его торса, и спина изгибалась волнами – эротичней движения она еще не видела…

Мария-Тереза отстранилась от него, сняла трусики и растянулась рядом. Готовая. Подняв голову, Вин посмотрел на нее из-под бровей, его серебряные глаза сияли на свету так же ярко, как и сталь – на полуденном солнце.

Они оба вспомнили об одном и том же, одновременно.

– У тебя есть…

– У меня есть презерватив…

Слава Богу, подумала она, когда он потянулся за кошельком и достал синий пакетик «Троджан». Мария-Тереза принимала противозачаточные, благодаря регулярным посещениям местного врача, и сегодня уже проверялась, но как сильно ее бы не тянуло к Вину, она не станет пренебрегать своим телом, ни с кем.

Если секс, то только защищенный.

И смотреть, как он защищает их обоих, было чертовски сексуально. Когда Вин закончил, они вернулись в прежнюю позицию: она легла на пуховое одеяло, он – отчасти на нее, отчасти – на боку. Презерватив на ее бедре отдавал прохладой, оставляя холодный след, и Мария-Тереза желала, чтобы у нее появилась возможность почувствовать его член по-настоящему, на своей коже. Но потом он оказался полностью на ней, между ее ног, головка толкалась в ее сердцевину.

Глядя ему в глаза, она ввела его внутрь.

Как правильно это было. Как восхитительно было соединение. Как удивительно было встретить его взгляд и увидеть в нем отражение испытываемых ею чувств… изумительное потрясение от того, как хорошо они подошли друг другу, но нужно было продолжить дальше…

И вот еще один сюрприз: впервые за долгое время ей не было больно, потому что ее тело на самом деле хотело этого.

– Ты в порядке? – спросил он горловым голосом.

– Еще как.

Когда они начали двигаться, Мария-Тереза обернула руки вокруг его плеч, прижимая ближе. Прежде чем закрыть глаза, она увидела их в зеркале: их тела были сплетены, ее ноги широко раздвинуты, его бедра – двигались. Когда она посмотрела в свои собственные глаза, отражение шокировало ее. Ее щеки раскраснелись, волосы были спутаны вокруг его сильной руки, а рот слегка приоткрыт. Она выглядела как женщина с любимым человеком.

В этом был смысл. Этот секс был в старомодном стиле… между двумя людьми, которые хотели быть вместе только потому, что это была нужная вещь в нужное время для них обоих.

Отражение в зеркале стало мутным от хлынувших слез, Мария-Тереза уткнулась ему в плечо, блокируя открывшийся вид.

Каким-то образом он умудрился обнять ее, не прерывая ритма.

Когда Мария-Тереза достигла пика наслаждения и отправилась в свободный полет, о котором у нее сохранились лишь смутные воспоминания, она ухватилась за мужчину, который был ответственен за ее чувства, перестав сдерживаться. Ее оргазм спровоцировал и его, и девушка чувствовала себя полностью удовлетворенной, когда он задрожал и начал…

Но потом все покатилось в пропасть. В одно мгновение она подумала о том, что делала за деньги, и это все испортило: взрыв холода ее груди распространился по телу, пока все вены не онемели, а мускулы не напряглись вокруг ледяных костей.

Вин замер, будто почувствовал изменения в ней, и поднял голову с ее волос.

– Поговори со мной.

Она открыла рот. И ничего не смогла сказать.

– Все нормально, – нежно сказал он, собирая ее слезы кончиками пальцев. – Это должно быть сложно для тебя. Пусть все кажется правильным, но должно быть трудно.

Мария-Тереза пыталась восстановить дыхание, не от перенапряжения, а от усилий не рассыпаться на части.

– Что, если так будет происходить каждый раз, когда я…

С тобой, хотела закончить она, но это, казалось, было уже чересчур. Да ради Бога, она даже не знала, будет ли в этом городе на следующей неделе.

Он поцеловал ее.

– Другие воспоминания придут на место прошлых. Потребуется время, но это произойдет.

Посмотрев в зеркало, она подумала о том, как он двигался. Воспроизвела чувство, его образ, и холод немного отступил, прогоняемый волной тепла.

– Надеюсь, что ты прав, – прошептала она, погладив его волосы. – Искренне надеюсь.

Дата добавления: 2015-08-20