Читайте также:
|
Стоны и вопли огласили Мсыр.
Кто оплакивал мужа, кто – сына, кто – брата.
Мсырцы принесли Мсра-Мелику жалобу.
– Много лет тебе здравствовать, царь! – сказали они. – Козбадин мсырское войско повел на Сасун, войско оставил там, сам убежал в Мсыр. Позови его в меджлис – пусть ответит за наших мужей, за наших братьев, за наших детей!
Мсра-Мелик спросил визиря:
– Где Козбадин? Почему не идет в мой меджлис?
– Век живи, царь! – отвечал визирь. – Козбадин уже неделя, как возвратился, лежит на боку у себя дома, от стыда не идет в твой меджлис.
– Пошлите за ним четырех пахлеванов, – приказал Мсра-Мелик.
– Скажите: царь, мол, зовет. Пусть явится сей же час! А не пойдет – избейте, да приведите.
Четыре пахлевана пошли к Козбадину. Козбадин с повязкой на голове лежал в постели.
– Военачальник! – обратились к нему пахлеваны. – Царь тебе повелел в меджлис идти. Добром не пойдешь – мы изобьем тебя, а приведем.
Пришел Козбадин, стал перед своим властелином. Как увидел Мсра-Мелик, что у военачальника шея свернута, зубы выбиты, в лоб вбиты, распалился гневом и сказал:
– Козбадин! Что это у тебя за вид? Где моя дань? Где добыча из Сасуна? Где башка Давида? Где войско мое? Отвечай!
Козбадин онемел, ровно у него язык вырвали. Наконец, заикаясь от страха, заговорил:
В Сасун, о царь наш, не ходи -
Тебя ждет гибель впереди.
Как гром, громка сасунцев речь,
Как молния, разит их меч,
Стрела у них бьет, как бревно,
А рана от стрелы – с окно.
У них былинка – что копье.
Давида бойся – разобьет!
– А ты видел Давида? – спросил Мсра-Мелик. – Что он тебе сказал? Козбадин же ему на это ответил так:
– Давид правой рукой вырвал с корнями один тополь, левой рукой вырвал другой тополь, все войско мое перебил, меня самого изуродовал и велел: «Расскажи, говорит, там, каков Сасун. Пусть Мсра-Мелик придет к нам сюда – мы с ним силами померяемся. А коли не явится – стало быть, он хуже бабы последней».
Взвыл Мсра-Мелик:
– У-у-у-у!..
Как у бешеного пса, глаза у него налились кровью, на губах пена выступила. Пошел он к себе домой и сказал Исмил-хатун:
– А-ахх, а-ахх, матушка!.. Хотел я косноязычного Давида убить, да ты не позволила! А теперь видишь, что он наделал, как он меня осрамил? Будь проклят тот день, когда я тебя послушался!
– Нет, дитя мое, – сказала Исмил-хатун, – ты послушался не меня, а брехуна Козбадина. Если б ты меня послушался, ты пошел бы к Давиду в гости и его бы в гости позвал. Он бы обрадовался, сказал бы: «Как хорошо, что у меня брат есть!» Вы бы друг за друга горой стояли, друг друга в беде выручали. Перед вами двумя никто на свете не устоял бы.
– Матушка! – сказал Мсра-Мелик. – Я – араб, он – армянин. Разве араб и армянин могут быть братьями?
– Мелик, дитя мое, где твой ум? – сказала Исмил-хатун. – Арабы и армяне часто братаются, в гости друг к другу ходят, помогают друг другу. Давид – выкормок наш. Если бы ты с ним дружил, он всё стал бы делать по-твоему и не на что было б ему обижаться.
– Э-э, матушка, легко сказать – пойти в гости к гяуру!
– Ну хорошо, – продолжала Исмил-хатун, – ты сам в гости к нему не пошел и его к себе не позвал, а зачем войско послал в Сасун, зачем разрушил восстановленный Давидом храм?
Мсра-Мелик зарычал от злости:
– Сасунский безумец так меня опозорил, что я от стыда нос высунуть наружу не смею! Нет, я пойду в Сасун, всё там вверх дном переверну и упьюсь Давидовой кровью, чтоб от сердца у меня отлегло!
Взволновалась Исмил-хатун.
– Нечего тебе делать в Сасуне, Мелик! – сказала она. – Помни: что посеешь, то и пожнешь. Сиди лучше дома. А я письмо Давиду пошлю, с тобой его помирю. Нечего тебе делать в Сасуне!
– Нет, матушка, – возразил Мсра-Мелик. – Я однажды поступил по-твоему и потерпел урон. Я должен идти войной на Давида: или я его, или он меня.
– Попомни ты мое слово, Мелик! – молвила Иомил-хатун. – Тебе Давида не убить!
– Мне Давида не убить?
Тут Мсра-Мелик подскочил, словно змеёю ужаленный.
– Нет, мать! Ты не добра мне желаешь, а зла!
С этими словами Мсра-Мелик удалился, оставив мать в слезах и в печали.
…Созвал Мсра-Мелик меджлис.
Пришли на его зов визири и назиры [назир – ерховный надзиратель], мудрейшие люди Мсыра. Мсра-Мелик обратился к ним с такою речью:
– Я – Мсра-Мелик, Мсра-Мелика сын, Мсыра царь, мира всего властелин. Как я могу допустить, чтобы Давид, сасунский шалый репоед, отказался платить мне дань, разбил мое войско, опозорил мсырского военачальника, да еще поносные слова велел мне передать?
Нет, я должен пойти на Сасун, все там вверх дном перевернуть, весь народ вырезать и выпить Давидову кровь, чтоб от сердца у меня отлегло! Что вы мне присоветуете?
Нашлись в меджлисе визири и назиры, мудрые люди, которым не хотелось ни войны, ни резни, ни разрухи.
– Много лет тебе здравствовать, царь! – сказали они. – Чем тебе досадил Давид? Это ты ему досадил! Давид сидел дома и никого не трогал, а ты войско послал в Сасун. Давид защитил свою родную страну – на что же ты жалуешься? Мы можем дать тебе только один совет: не ходи в Сасун! Три части света – твои, пусть же одна часть остается в руках Давида!
Взревел Мсра-Мелик:
– Молча-а-а-ать! Убирайтесь отсюда вон и не попадайтесь мне больше на глаза! Вы – гяуровы дети и сами гяуры!
Мудрецы, расходясь, перешептывались:
– Сам он гяуров сын, а нас так обзывает!..
Разогнал Мсра-Мелик меджлис, призвал к себе сподвижников своих и обратился к ним за советом:
– Что скажете? Идти нам войной на Давида или не идти?
Вы, наверное, помните, что Давид, когда палицу метал, нечаянно убил двух пахлеванов – Какана и Аслана. Отцы убитых были злы на Давида.
– Много лет тебе здравствовать, царь! – сказали они. – Теперь или никогда! Давид еще юн, ему всего только двадцать лет, воевать он не умеет. Сразись теперь же с Давидом и убей неверного безумца. А когда он подрастет, когда ему минет тридцать лет – тебе его тогда не убить. Тогда он пойдет войною на Мсыр, тогда он тебя убьет и захватит все твои земли. Собери войско, иди на гяура, край его разори и башку ему отруби – иначе он будет для тебя вечной угрозой. Теперь или никогда!
– Верррно вы говорррите! – прорычал Мсра-Мелик. – Теперь или никогда!
Тут военачальники мечи обнажили.
– Да здравствует Мсра-Мелик! Да сгинет гяур Давид! – вскричали они.
Мсра-Мелик велел медное корыто ему подать. Принесли корыто, поставили перед ним. Мсра-Мелик разрезал себе бритвой лоб – в корыто хлынула кровь. Взял Мсра-Мелик пергамент, перо в собственную кровь обмакнул, начертал:
Пусть голос мой гремит трубой
И все края зовет на бой:
Полночных жителей – на бой,
Восточных жителей – на бой,
Из стран полуденных – на бой,
И Запад я зову на бой!
Вожди и ратники мои,
Ко мне, ко мне!
Из всех краев, со всех концов -
Все на войну!
Бочкоголовые – сюда,
Высокобровые – сюда,
И толстогубые – сюда,
И острозубые – сюда,
Гяура бить, гяуру мстить!
Все на войну! Все на войну!
Скликаю на битву моих храбрецов,
Скликаю тьмы тем безбородых юнцов,
Эй-эй, безбородых юнцов!
И столько же чернобородых бойцов,
Эй, чернобородых бойцов!
И столько ж их дедов седых и отцов,
Эй, дедов седых и отцов!
Я конников кличу – прославьтесь в боях!
Пусть всадники мчатся на белых конях,
Пусть всадники мчатся на красных конях,
Пусть всадники мчатся на черных конях,
Эй-эй, тьмы тем на конях!
Скликаю я всех моих славных ребят.
Тьмы тем барабанов пусть бьют и гремят,
Тьмы тем трубачей пусть громко трубят,
Тьмы тем, и тьмы тем, и тьмы тем…
Эй! Все на гяура скорей!
Все на войну! Все на войну!
Так начертал, так призывал Мсра-Мелик.
На его зов явилось великое множество конных.
На его зов явилось великое множество пеших.
Дошло войско до реки Мсыр. Головные полреки выпили, средние оставшуюся половину выпили, а задние только голыши облизнули – смерть как хотелось им пить!
Дошло войско до Мсырского поля. Разбили шатры, послали людей к Мсра-Мелику, и те у него спросили:
– Кто враг наш? С кем воевать будем?
– Давид Сасунский – вот кто наш враг! С ним и воевать будем, – отвечал Мсра-Мелик.
– Много лет тебе здравствовать, царь! – молвили воины. – Мы всю реку Мсыр выпили, осушили. Жажда мучает войско. Что делать?
– Военачальникам достаньте воды из колодцев, а простые ратники и без воды будут драться, – отвечал Мсра-Мелик.
Приснился сон Исмил-хатун. Встала она с постели, пошла к Мсра-Мелику и сказала:
– Мелик, сын мой! Не ходи войной на Сасун! Мсра-Мелик спросонья не мог понять, чего она от него хочет.
– А? Что? Почему не ходить? – спросил он.
– Сон мне приснился: звезда Сасуна взошла, звезда Мсыра померкла. Недобрый то сон, сынок! Не ходи на войну!
Мсра-Мелик потянулся, зевнул.
– Э-э, матушка! Ты спишь в свое удовольствие, а сны за других видишь. Иди к себе. Мне спать охота.
Исмил-хатун ушла к себе. И снова приснился ей сон, и снова пришла она к Мсра-Мелику.
– Мелик! Мне еще сон приснился: мсырский конь убегал, а сасунский конь его настиг. Давид – твой брат. Не ходи на него войной! Убьет тебя Давид!
Осерчал Мсра-Мелик:
– Перестань ты пугать меня, матушка! Ты не дала мне убить этого сумасброда, когда он еще мал был, а теперь тебе сны про него снятся? Я собрал несметную рать не для того, чтобы метать палицу, а для того, чтобы идти на войну!
Исмил-хатун ушла к себе. А на рассвете опять пришла к сыну.
– Мелик! – сказала она. – Мне еще сон приснился: над сасунской землей солнце сияло, мсырскую землю объяла тьма. Не ходи в Сасун!
– Матушка! Я призвал на войну тьму тем безбородых юнцов!
– Мелик! – молвила мать. – Я тебя выкормила своею грудью. Пусть мое материнское молоко заговорит в тебе: не ходи на войну!
– Матушка! Я призвал на войну тьму тем чернобородых воинов!
– Мелик! Материнское сердце – вещун! Послушайся ты моего материнского сердца: не ходи на войну!
– Матушка! Я призвал на войну тьму тем седых воинов!
– Мелик! Давид – удалец, он убьет тебя, не ходи на войну! Внезапно оторопь взяла Мсра-Мелика.
– Матушка! – сказал он. – Почему ты мне прежде об этом не сказала? Я расхотел идти на войну, но раз войско собрано, придется идти.
На это ему Исмил-хатун, подумав, ответила так:
– Мелик, дитя мое! Разве мало у тебя военачальников? Найми кого-нибудь из них – пусть во главе войска идет на Сасун, а сам не ходи!
– Вот так-так!.. – сказал Мсра-Мелик. – Отдать свое войско под начало другому, чтобы тот его отдал на истребление? А ты помнишь, что натворил Козбадин? Нет, матушка, я войско набирал, я его и поведу.
Другого выхода у меня нет.
Заплакала Исмил-хатун.
– Я тебя не брошу, Мелик, – сказала она. – Коли ты пойдешь, то и я с тобой пойду.
– Матушка! Ты – женщина! – сказал Мсра-Мелик. – Не женское это дело – ходить на поле брани. Не ходи!
– Нет, пойду, – сказала мать. – Дома я места себе не найду. Отобрала Исмил-хатун сорок мужчин, чтобы было кому шатры разбивать, мясо жарить, на зурнах играть, сорок женщин, чтобы было кому пол подметать, скатерть стелить, Мелику ноги растирать, и сорок девушек, чтобы было кому в бубны бить, на кяманчах играть, петь и плясать. Всех их она взяла с собой и вслед за мсырским войском двинулась по дороге в Сасун.
Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ДАВИД ИСТРЕБЛЯЕТ СБОРЩИКОВ ДАНИ | | | ГОРЛАН ОГАН |