Понятность речи

Грамматическая правильность речи состоит в верном употреблении окончаний и суффиксов, у которых есть варианты. Например, кондуктор - кондукторша, зал - зала - зало. В первом примере форма женского рода употребляется лишь в разговорной речи, в книжных стилях она неуместна; из трех последних примеров только существительное мужского рода используется в современном русском языке, формы женского и среднего рода устарели. Это свидетельствует о том, что с развитием языка меняется стилистическая оценка некоторых форм.

Стилистические варианты появляются в формах рода некоторых существительных. Как сказать больная мозоль или больной мозоль, правая туфля или правый туфель? В литературном языке эти существительные женского рода.

Есть существительные, у которых разные формы рода сосуществуют, не различаясь стилистически: жираф - жирафа; вольер - вольера, лангуст - лангуста. От них отличаются существительные, у которых одна из параллельных форм архаизовалась: санаторий - санатория; фильм - фильма. Вышедшие из употребления варианты теперь отсутствуют в словарях или даются с пометой (устар.).

Особого внимания требуют существительные, у которых родовые варианты отличаются стилистической окраской: рельс - рельса (прост.); туфля - туфель (прост.); метаморфоза - метаморфоз (спец.); повидло - повидла (диал.). Нарушение литературной нормы может стать средством речевой характеристики героя: Зараз в один секунд кончаю, товарищ Нагульнов! Обожди, не подымай оружию (Шол.).

В некоторых случаях разные формы рода отличаются по значению, например: гарнитур (мебели, белья) - гарнитура (шрифтов), жар (в теле, в печке) - жара (зной), занавес (театральный) - занавесь (занавеска).

Особые трудности вызывает определение рода несклоняемых существительных иноязычного происхождения. К мужскому роду следует относить все несклоняемые одушевленные существительные: кенгуру, какаду, шимпанзе, однако, если контекст указывает на самку, они могут быть употреблены и как существительные женского рода: Кенгуру несла в сумке детеныша. Неодушевленные несклоняемые существительные должны быть отнесены к среднему роду: депо, кашне, кино, такси. Но следует отметить, что такое деление не охватывает всех случаев употребления заимствованных несклоняемых существительных. Есть немало слов женского рода: авеню, бери-бери, солями, колибри, иваси, кольраби, цеце. Кроме того, общему правилу не подчиняются многие существительные, которые осознаются как слова мужского рода благодаря их семантической близости к синонимам или родовым наименованиям мужского рода: арго (жаргон), антраша (прыжок), банджо (инструмент), бенгали (язык), пенальти (удар), сирокко (ветер), эмбарго (запрет).

При употреблении несклоняемых иноязычных существительных, обозначающих лиц, форма рода должна строго соответствовать полу - милая леди, утомленный кули, веселый кабальеро, юная мисс. Как двуродовые выступают слова визави, протеже, инкогнито: Мой (моя) визави оказался (оказалась) веселым спутником (веселой спутницей). Употребление личных несклоняемых существительных в форме среднего рода порождает комизм: Это бы еще ничего, - инкогнито проклятое (Г.).

У некоторых авторов изменение форм рода становится юмористическим приемом. Например у В. Маяковского: усатый нянь, у Ильфа и Петрова: три «нимфа». Однако чаще случайное изменение рода имен существительных становится причиной неуместного комизма, например в речи диктора: Его величество (об испанском короле) посетило нашу страну в 1997 году.

Формы числа имен существительные также заслуживают стилистического комментария.

Существительные единственного числа могут употребляться в собирательном значении, и тогда они указывают на множество предметов: К нему (анчару) и птица не летит, и тигр нейдет (П.); Всякого зверя и в степях и в лесах было невероятное количество (Акс.).

Существительные единственного числа в обобщенно-собирательном значении часто встречаются в заголовках газетных и журнальных статей, в названиях рубрик; «Для чего человек учится?», «Через сердце художника», «Читатель предлагает».

Встречается и дистрибутивное употребление формы единственного числа существительных, указывающее на то, что названный предмет относится к нескольким лицам или предметам: Бунтовщики потупили голову; Повелено брить им бороду (П.). Такая замена единственным числом множественного вполне допустима. Форма множественного числа может указывать не только на множество предметов, но и на один, выделяя его, однако, особой экспрессией: Вы тут обедали, а нас по милициям водили (Мак.) - речь идет об одном отделении милиции. Подобное экспрессивное употребление множественного числа характерно и для живой разговорной речи: Чему вас только в институтах учат!; Нет у меня времени по театрам расхаживать.

Формы единственного и множественного числа в современном русском языке часто варьируются: До горизонта желтел песок пустыни. - До горизонта желтели пески пустыни. Экспрессивному употреблению множественного числа во втором примере можно противопоставить чисто информативное, не допускающее вариантов: В углу двора насыпан песок.

Множественное число отвлеченных существительных подчеркивает интенсивность действия, силу проявления признака: морозы, холода, ветры; придает им особую значимость: А зимних праздников блестящие тревоги (П.); Зима пиршествует. Нет конца ее великолепьям и щедротам (Инб.).

Отвлеченные существительные во множественном числе нередко указывают на конкретные проявления качеств, действий: Он стал перечислять красоты родной страны (Каз.). Существительные, обозначающие эмоции, настроения, ощущения, во множественном числе получают оттенок конкретности и интенсивности проявления чувства: ужасы войны, радости и печали первой любви.

Некоторые существительные в современном русском языке изменили форму числа, ср.: Позвольте вас попросить расположиться в этих креслах (Г.).

Варианты падежных окончаний существительных вызывают особые трудности при выборе правильной формы.

Развитие русского склонения представляет собой живой, активный процесс. Это приводит к появлению вариантных окончаний. От основных окончаний они отличаются тем, что встречаются лишь в небольших разрядах слов или в отдельных словах. Вариантные окончания могут иметь особые оттенки в значении падежной формы: В лесу раздавался топор дровосека (Н.) - окончание -у указывает на место действия. Но: Актер прославился исполнением главной роли в «Лесе» Островского - окончание -е указывает на объект. В иных случаях вариантные окончания могут отличаться стилистической окраской: клапаны <общеупотр.> - клапана <спец.>; в отпуске <лит.> - в отпуску <разг.>.

Наибольший стилистический интерес вызывают те вариантные формы, у которых развились разнообразные стилистические оттенки. В этом отношении ведущая роль в русском языке принадлежит именительному падежу множественного числа существительных. В этой форме наряду с традиционным окончанием -и (-ы) широко используется новое - -а (-я), и для большого количества слов оно стало уже основным: профессора, директора, тополя и др. Формами на -а (-я) богаты профессиональная речь и просторечие. Вспомним слова из песни В. Высоцкого: Мы говорим не штормы, а шторма... Ветра - не ветры - сводят нас с ума. Составители словарей обычно указывают на закрепление таких форм в профессиональной речи.

Другой «горячей точкой» склонения имен существительных является родительный падеж множественного числа, дающий простор разговорным формам. Наиболее активно конкурируют в речи окончания нулевое и -ов, реже - нулевое и -ей. Они получают разговорную окраску в парах: несколько апельсин - апельсинов, гектар - гектаров, грамм - граммов, килограмм - килограммов, мандарин - мандаринов, носок - носков, помидор - помидоров. В этих парах окончание -ов стало нормой. Литературно правильны также и вторые слова в парах: доль - долей, дядь - дядей, тёть - тётей, ясель - яслей. Некоторые варианты этого падежа ярхаизовались: свеч (при современном свечей) - игра не стоит свеч.

Без стилистических помет обычно даются в словарях варианты родительного падежа единственного числа существительных мужского рода: Из темного леса навстречу ему идет вдохновенный кудесник (П.): Я из лесу вышел, был сильный мороз (Н.). Стабильно сохраняют окончание -у в этой форме вещественные существительные со значением уменьшительности, употребление которых возможно лишь в разговорной речи: - Ну, тогда я вам положу медку; Нам бы бензинчику... и т.д.

Стилистического комментария требует и склонение имен собственных, допускающее в современном русском языке вариантные формы. Нерусские имена: Ирен, Мери, Пабло, Анри; многие иноязычные фамилии: Гёте, Данте, Гюго, Золя, Шоу, а также славянские: Войниченко, Короленко, Добраго, Дурново; женские фамилии на согласный: Войнич, Сенкевич - не склоняются. Однако в XIX в. говорили: встречался с Шевченком и с Шевченкой, Коваленки, к Коваленкам; произведения Жоржа Сайда (склоняя женский псевдоним) и т.п. Отголоски этих колебаний влияют и на современное употребление таких существительных. В разговорной речи можно встретить, например, склоняемые формы украинских фамилий на -ко. Нередки и случаи употребления фамилий типа Маринич без изменения в применении к мужчинам (у студента Маринич), с чем, конечно, согласиться нельзя.

Значительные разночтения наблюдаются в употреблении падежных форм некоторых географических названий. Все русские слова должны склоняться, однако в последние десятилетия все чаще употребляются в начальной форме географические наименования на -о: в Одинцово, под Усово, из Голицыно (ср.: Я нынешний год проживаю опять в уже классическом Пушкино - М.). Эта тенденция отражает влияние книжных стилей: вначале несклоняемые формы употреблялись географами и военными, для которых важно было дать названия в исходной, номинативной форме, чтобы не спутать слова без окончания: город Киров - Кирова, Пушкин - Пушкино. Но у русских классиков мы находим только склоняемые формы: В селе Горюхине (П.); В деревню Дюевку (Ч.); В Ястрибине завтра ярмарка (Бун.).

Стилистически оправдано употребление в начальной форме лишь нерусских малоизвестных географических наименований: Асуль, Дырях, Багио, Варгаши, Карагайлы и т.п.

Варианты склоняемых-несклоняемых имен существительных в русском языке появляются и при употреблении аббревиатур. В момент освоения их языком (когда новое слово, образованное путем сложения начальных звуков или букв сложного наименования, сохраняет еще оттенок свежести) аббревиатуры, как правило, не склоняются. Так, известное специалистам с 30-х годов слово БАМ вначале не склонялось: Транссибирская железная дорога будет соединяться с БАМ тремя линиями. Однако со временем многие аббревиатуры уподобляются обычным существительным и начинают изменяться по падежам: Погода нелетная, а меня ждут на БАМе (из газет).

Стилистический интерес представляют такие аббревиатуры, которые употребляются двояко: в разговорной речи склоняются, а в книжной используются как неизменяемые: Она работает в МИДе, Представитель МИД РФ заявил... Склоняемые варианты подобных аббревиатур имеют разговорную окраску в отличие от книжных, неизменяемых; ср.: работает в ТАССе - по заявлению ИТАР-ТАСС. Однако норма остается жесткой в отношении аббревиатур с гласными на конце: ГАИ, МИМО и тех, которые произносятся по названиям букв: СНГ, ЖКХ (жилищно-коммунальное хозяйство), РКЦ (расчетно-кассовый центр) - их склонение недопустимо.

1. Система коммуникативных качеств речи как объект учения о культуре речи.

Культура речи - сравнительно новая дисциплина в области обучения русскому языку как иностранному

Предмет изучения речевой культуры.

Полезно начать с некоторых терминологических замечаний. Словосочетание <культура речи> (синоним - <речевая культура>) применяется в настоящее время в русскоязычной литературе в трех значениях:

Культура речи – это, прежде всего какие-то её признаки и свойства, совокупность и система которых говорят о её коммуникативном совершенстве;

Культура речи - это, во-вторых, совокупность навыков и знаний человека, обеспечивающих целесообразное и незатрудненное применение языка в целях общения;

Культура речи - это, в-третьих, область лингвистических знаний о культуре речи, как совокупности и системе её коммуникативных качеств.

Нетрудно усмотреть внутреннюю зависимость между культурой речи в первом значении (назовем его объективным) и культурой речи во втором значении (назовем его субъективным): для того, чтобы структура речи приобрела необходимое коммуникативное совершенство, автор речи должен обладать совокупностью нужных навыков и знаний; вместе с тем для того, чтобы получить эти навыки и знания, нужно иметь образцы коммуникативно совершенной речи, нужно знать её признаки и закономерности её построения.

Предположив, что признаки и свойства языковой структуры коммуникативно-совершенной речи допускают обобщение и в результате вырабатываются представления о коммуникативных качествах речи (правильность, точность, выразительность и т.д.), мы получаем возможность по-иному, чем это только что было сделано, сформулировать два важных определения:

Культура речи - это совокупность и система её коммуникативных качеств;

Культура речи - это учение о совокупности и системе коммуникативных качеств речи.

Приняв же во внимание то, что коммуникативные качества речи нужны для воздействия на слушателей или читателей, предметом культуры речи как учения мы сможем признать языковую структуру речи в её коммуникативном воздействии.

Структура речи - основа теории культуры речи.

Речь - последовательность знаков языка, организованная по его законам и в соответствии с потребностями выражаемой информации. Такую последовательность создает говорящий (или пишущий), такую последовательность воспринимает и <расшифровывает>, т. е. так или иначе понимает, слушатель (или читатель). В общем случае задача заключается в том, чтобы в сознании слушателя (или читателя) возникла такая информация, которую выражал говорящий (пишущий); правда, это случай идеальный и, как всякий идеал, едва ли достижимый; практически же между информацией выраженной и информацией, возникшей в сознании слушателей или читателей, устанавливается большее или меньшее сходство. И чем больше это сходство, тем полнее и лучше осуществлены коммуникативные задачи. Более полному и лучшему осуществлению этих задач и служат коммуникативные качества речи, совокупность и система которых образует речевую культуру общества и отдельного человека.

Речь - это внешняя, формальная сторона текста; она всегда имеет не только языковую структуру и её организацию, но и выражаемый ею, по существу, неязыковой (или внеязыковой) смысл, ради которого и во многом подчиняясь которому она строится. Речь оказывается явлением не только лингвистическим, но и психологическим и эстетическим. Именно поэтому люди давно заметили хорошие и плохие стороны речи и давно делают попытки объяснить их, в частности, прибегая к таким словам, как <точная>, <правильная>, <красивая>, и т.д. Правда, эти слова применяются обычно нетерминированно, т. е. без точного и однозначного их логического содержания и определения.

Важнее для верного понимания и успешного описания речевой культуры, качеств хорошей речи оказывает умение увидеть системные отношения речи, её языковой структуры к чему-то, что находится за её пределами, к другим неречевым структурам.

Попытаемся внимательнее присмотреться к тому, с чем же именно и как её соотнесенность к неречевым структурам может быть и должна быть использована для осмысления и описания её коммуникативных качеств:

Соотношение речь - язык. Это соотношение самоочевидно: ведь речь построена из материала языка и по свойственным ему <правилам>. Однако самоочевидность еще не означает того, что мы видим и понимаем все стороны этого соотношения. Речь построена из языка, подчинена его законам, но она не равна языку. В речи языковые единицы получают прибавку, а именно выбор, повторение размещение, комбинирование и трансформирование. Это соотношение важно для понимания многих свойств речи, однако прежде всего оно необходимо для понимания и разъяснения таких коммуникативных качеств речи, как правильность, чистота и разнообразие.

Соотношение речь - мышление. Речь и мышление постоянно связаны и взаимодействуют в едином процессе речемыслительной деятельности. В речи мысль выражается, и в речи же она формируется. Это соотношение помогает осмысливать такие коммуникативные качества речи, как точность и логичность.

Соотношение речь - сознание. Мышление, как известно, входит в сознание, но не равно ему. Сознание шире мышления. Если мышление можно определить как процесс отображения действительности в формах понятий, суждений и умозаключений, то сознание - это процесс отображения действительности в любых формах, включая ощущения, представления, эмоциональные, волевые, эстетические состояния субъекта. Это соотношение помогает понять, что стоит за словами выразительность, образность, уместность, действенность, когда эти слова применяются для обозначения коммуникативных качеств речи.

Соотношение речь - действительность. Как правило, речевые структуры соотнесены с какими-то предметами, явлениями, событиями окружающего человека мира: речь оказывается своеобразной знаковой моделью тех или иных <кусочков> или <узлов> жизни. Наряду с соотношением речь - мышление, это соотношение помогает осмыслить такие коммуникативные качества, как точность и логичность.

Соотношение речь - человек, её адресат. Автор речи создает её, как правило, не для себя, а для другого. Помимо автора речь имеет адресата. Им может быть один человек или группа людей. Автор обычно заинтересован в том, чтобы получатель речь понял, чтобы она была доступна; в том же заинтересован и получатель. В связи с этим может быть осмысленно коммуникативное качество речи, называемое доступностью.

Соотношение речь - условия общения. Под <условиями общения> следует понимать место, время, жанр и задачи коммуникативного процесса. Языковая структура речи должна быть приведена в соответствие с условиями общения, и в этом случае речь может быть названа уместной.

Дата добавления: 2015-08-20