Часть 4. Опустевший город был жутким, кругом стояла мертвая тишина

Опустевший город был жутким, кругом стояла мертвая тишина, нарушавшаяся лишь шумом холодного, пронизывающего ветра, качавшего высокие пирамидальные тополя. Небо все так же было серым и мрачным, и грозилось вот-вот полить все дождем. Я шел по тем местам, где и в обычное время было немного людей – если не считать находящийся рядом парк, который я обошел стороной.

Приходилось постоянно оглядываться – преследовало ощущение, будто кто-то или что-то следит за мной, смотрит мне в спину. Но сзади никогда ничего не оказывалось, похоже, что мне просто от страха так казалось.

Оружием, подобранным у погибшего пилота, оказался пистолет «Стриж», разработанный на замену «Макарову». 9-мм калибр, обойма на 20 патронов, плюс еще одна запасная. Неплохо, очень даже неплохо. Пистолет был увесистым, но в то же время очень удобным – его было приятно держать в руках. Я попробовал прицелиться, но стрелять не стал – не хотелось просто так тратить патроны и привлекать лишнее внимание. Сняв оружие с предохранителя, зарядил его и поставил обратно. Оружие заряжено, даже если ты только что убедился в обратном – раз в год и палка стреляет. Я не стал убирать пистолет в кобуру и пошел дальше.

Стадион закончился – его забор уходил в сторону. Мне еще предстояло пересечь два небольших квартала, а перед ними – территорию местного профилактория. Слева от жилой зоны располагались искусственно вырытые пруды, а чуть дальше – речка.

Я перешел дорогу и оказался в небольшом парке перед профилакторием. Его территория, полузаброшенная еще до катастрофы, сейчас очень сильно заросла, постоянно приходилось выпутывать ботинки из зарослей. Хорошо, что трава была самой обычной – не пыталась меня съесть или разрезать надвое.

Само здание профилактория было обвито толстыми стеблями дикого винограда, цеплявшегося за перила лоджий. Пустые глазницы окон смотрели на меня со всех 3-х этажей. Благодаря тишине, сюда доходил шум речки, отражаясь от здания, отчего появлялся эффект эха. Гуляющий по зданию ветер хлопал открытыми дверями и окнами, создавая в пустом городе жуткое ощущение чьего-то присутствия.

Я пошел дальше, входя в первый квартал. Он был шириной всего в один двор, окруженный девятиэтажками и пятиэтажными домами. Под ногами шелестела трава, ветки некоторых сильно разросшихся деревьев мешали продвижению, приходилось отодвигать их руками.

Дойдя до середины двора, я увидел небольшое футбольное поле. На нем лежал разорванный надвое БТР, рядом с ним – ГАЗ «Тигр» с помятым капотом, вокруг машин – тела военных… человек 8, не меньше. Земля под этим местом была какой-то странной, она вовсе не напоминала привычный грунт – это было какое-то синее, полупрозрачное желе. Периодически оно меняло форму – бугры на поверхности перемещались, исчезая в одном месте и появляясь в другом, еще больше напоминая желе. По всему пространству внутри массы бегали ярко-голубые искры.

В аномалии тонули не только бронетранспортер с джипом – «желе» растянулось дальше, к подъезду. Прямо у входа стоял пассажирский автобус – похоже, на таких проводилась эвакуация из города. Борт машины был смят воздействием «желейной» аномалии. Через грязные стекла было можно различить, что внутри находились люди… Возникновение аномалии застало всех врасплох – и гражданских, и военных. Столько погибших за один день… А сколько спаслись из тех, кого эвакуировали? Добралась ли колонна до спасательного лагеря, убежища? Да и есть ли оно вообще, это убежище?

Всех спасти невозможно, как бы ты не старался. Жертвы, как правило, не минуемы, а геройство и отвага в такой момент – лишь еще один способ приписать себя к числу последних. Смерть очень легко и быстро делает всех одинаковыми – и тех, кто геройствует, и тех, кто просто пытается спасти хотя бы себя самого – она все делает равным, раз и навсегда. Ей все равно, кого ты попытаешься спасти, поэтому этот выбор надо делать быстро. И я его уже сделал.

Чем дальше я продвигался по мертвому, обезлюдевшему городу, тем страшнее мне становилось. Покинутые дома с темными проемами окон, брошенные машины, разбитые какой-то невероятной силой автобусы и бронетехника, а главное – люди, не сумевшие справиться с новой, невиданной раньше опасностью.

Я вышел из квартала и перешел улицу. Передо мной было здание бассейна, оставалось пройти еще 2 двора, вдоль забора детского сада. На часах было уже 18:02, на город спускались густые сумерки, надо было спешить к дому Саши.

А что, если ее там нет? Почему я раньше не задал себе этот вопрос? Меня туда вела какая-то слепая уверенность в том, что если в городе нет ее родных, то она не уйдет. Но ведь она могла эвакуироваться в одиночку?

Меня продолжали посещать нехорошие догадки, но я по-прежнему шел к ней, потому что другого выхода не было. Даже если ее нет, то куда мне идти? До любой из окраин города еще далеко, и один я точно не выберусь.

Прямо в лицо подул холодный ветер, заставляя съежится. С неба начинали срываться мелкие капли, прибивая к асфальту пыль и оседая на водонепроницаемом покрытии куртки. Кругом было тихо, ответом звуку моих шагов было лишь ледяное безмолвие мертвого города, лишь изредка нарушаемое, хлопками открытых окон, которые тревожил ветер, и потихоньку нараставшим шумом дождя.

Улицу, по которой я шел, слева огораживал забор детского сада, справа тоже было какое-то здание с кирпичным забором.

Сквозь густую окружающую тишину послышался странный звук. Он шел спереди, постепенно нарастая. Это было тихое рычание и цокот когтей какого-то животного. Через несколько секунд Нечто преградило мне путь.

В метрах 30 передо мной стояла огромная, раза в 2 больше обычной, собака. У этой твари была полностью белая шерсть и необычно вытянутая вперед большая морда. Рыча, мутант посмотрел на меня и кинулся в мою сторону.

Я схватил пистолет и всадил в тварь 4 пули, но за это время она почти добежала до меня и прыгнула. Я едва избежал удара, откатился в сторону и выстрелил еще раз. Мутант прыгнул вновь, и на этот раз ему удалось меня завалить, выбив из рук пистолет. Туша придавила меня к земле своими лапами, открыв пасть с длинными тонкими зубами и мерзким, разделенным на несколько частей, языком.

– Зараза… – я наконец нащупал рукоятку топора и вытянул его из чехла, размахнулся, целясь в шею ослабевшей твари. Мутант взревел и спрыгнул с меня, я тут же подобрал лежащий недалеко пистолет и выстрелил по твари еще 3 раза.

Мутант упал на бок, его хрип прекратился. Я вытер топор о шерсть твари, положил его в чехол и пошел дальше. Путь был свободен.

Дата добавления: 2015-08-17