Неповторимость Обезьяны

Нарисовать загадочную улыбку Джоконды (Леонардо), придумать непонятную улыбку для Кабирии бредущей по дороге (Феллини), или превратить все свое творчество в одну бесконечную грустноватую улыбку (Чехов). В этом вся Обезьяна. Что кроется за улыбкой Обезьяны? Иногда сладость, иногда гадость…

Первая вкушаемая нами сладостность обезьяньего мира – это детские книжки писателей-Обезьян. Незнайка Николая Носова, Чипполино Джанни Родари. С каким наслаждением ныряли мы в мир сладеньких карапузиков-коротышек – Пончик, Сиропчик, Медуница, Тюбик, Торопыжка, Синеглазка… Как максимально несладкий вариант – Пилюлькин. Все это на фоне гигантских плодов клубники, титанических арбузов и так далее… У более политизированного Джанни Родари чуть покруче, но персонажи все из той же кухни – граф Вишенка, кум Тыква, синьор Помидор, мистер Моркоу, профессор Груша… Мир сладостен и плотно осязаем. Как будто плаваешь в густом киселе.

Еще нагляднее картинка в кино. Очень важно для мировидения Обезьяны найти какую-нибудь особенно жуткую рожу, не столько страшную, сколько гадкую при этом обязательно чтобы на роже была нарисована сладенькая улыбочка… Федерико Феллини по всей Италии разыскивал сладостно-гадостные рожи и снимал их в своих фильмах регулярно. Самый большой паноптикум – это «Репетиция оркестра», а гимн сладостному строению мира – это, безусловно, «Амаркорд», фильм, в котором величайший режиссер мира окончательно раскрепостился и нарисовал мир таким каким он может привидеться только Обезьяне, в сладких улыбках на гаденьких лицах (или гадких ухмылках на сладеньких лицах). Той же дорогой пошел наш Сергей Соловьев собравший свой удивительный актерский паноптикум еще в «Чужой белой, рябой» и развернувший во всю ширь в своей маразматической трилогии («Асса», «Черно-красная роза», «Нежный возраст»). Несколько героев юродствующих, несколько откровенных психов.

Интересен Душан Макавеев. Снял фильмы «Мистерия организма», «Сладкий фильм», «Горилла купается в полдень», организовал кинофирму «Экстаз».

Ну и конечно же любовь во всех ее сладких и гадких формах. Когда Крафт-Эбинг (Крыса) вводил в научный лексикон большинство известных нам теперь сексопатологических терминов (фетишизм, эксгибиционизм и так далее), только двум терминам он дал персональные имена – садизм и мазохизм (в честь Сада и Мазоха). Оба они Обезьяны.

Одной из самых ярких иллюстраций обезьяньей модели мира стал в последнее время Мэрилин Мэнсон. Выглядит самопровозглашенный Антихрист Суперстар так, будто его только что выкопали из общей могилы. Он коллекционирует протезы и носит женское белье. Его автобиография названа «Долгая дорога из ада», а его любимая «игрушка» – забальзамированная в формальдегиде голова кролика. Что касается его музыки, то это своеобразная смесь «металла» и «глэма», полная человеконенавистнических гимнов с названиями типа «Пирожок и содомия». В «глэме» вообще много Обезьян, у нас их знамя несет Макс Покровский («Ногу свело»). А еще Илья Лагутенко из «Мумий Тролля».

Дата добавления: 2015-08-20