The smell of the Caribbean exotic beaches, rainbow-colored fruit, the Hesperides Garden: aromatherapy and multitasking jus

Flowers and sun. Perfect synthesis. But in the idyll interferes chemistry: if flowers are distilled into perfume, they cannot stay under the sun. But you can choose lighter fragrances than water or alcohol free; or use creams and scented body oils, like BulgariOmnia Coral.

Vittoria Filippi Gabardi, excerpt from Vogue Italia, August 2013, n. 756, p.110

“I think there is beauty in everything. What ‘normal’ people would perceive as ugly, I can usually see something of beauty in it.”

—	Alexander McQueen

Осмыслить себя

Какие-то поступки могут провоцировать целую цепочку событий

Слова и действия идут бумерангом через всю жизнь

Кивач город – практики с голосом и духовная практика работа со страхом смерти – считатся что на этот страх человек тратит 35%своей энергии и этот страх надо проработать иначе они

add to narc doc beginning: THERE IS NO LIFE___ INT THE VOID_, ONLY DEATH

Что помогло выйти из "треугольника Карпмана " в отношениях с мамой:

1) я прочла книгу "Анти-Карнеги" Э.Шостром и:
- выявила манипулятивные повадки мамы, свои и окружающих
- перешла от манипуляции к актуализации
2) стала фин.независимой
3) воспользовалась своим правом не общаться с человеком, когда он делает/говорит мне что-то неприятное
4) перестала "оценивать" мамины поступки, а стала говорить о своих чувствах и восприятии её слов и поведения
5) начала выставлять свои правила общения(например, "в таком тоне я не буду с тобой говорить") или просто отключаю звук и не беру трубку телефона, когда не готова общаться
6) борюсь (и сейчас) с чувством вины за право жить своей жизнью и быть счастливой
7) перестала винить её за свою жизнь, взяла ответственность за свою судьбу на себя
8) использовала метод "хорошие дороги" по Хаббарду (суть в том, чтобы пропускать мимо ушей оскарбления и манипуляции, а сообщать "угнетателю" только позитивную информацию, не оценивать, не обезценивать, принимать его "реальность" (говорит, что ему плохо - значит так и есть)
9) отказалась от совместной жизни под одной крышей (только на случай бомбёжки)
10) включаю "игнор" на её обиды
11) поняла, что её поведение не зависит от семейного и материального положения (за эти годы было всяко)

Очень надеюсь, что мой опыт поможет кому-то понять, что если ничего не предпринимать, то это может продолжаться ВЕЧНО!!!!!!!!!!!!
Нужно ПРОЯВИТЬ ВОЛЮ и взять свою судьбу, своё состояние духа в свои руки. Главное - не нужно ничего доказывать маме, нужно просто любить её, а себя нужно уважать. Самый главнй человек в вашей жизни - вы сами! Если вам плохо, то кто виноват, что вы это терпите?! У меня сработал инстинкт самосохранения А у вас как? Расскажите, поделитесь опытом выхода из "треугольника Карпмана ".

Поэтому Европе придется согласиться жить хуже, чтобы в результате жить лучше. Хочет она этого или нет.

Так что лучше здесь с нуля все начинать. Потихоньку. Трудно. Но надежно.

Ее царственное явление

Она такая же грациозная, такая же величественная, такая же породистая

Я жадно разглядываю ее лицо вблизи и вижу на нем все следы времени и ни одного следа пластического хирурга. Но у нее все те же высокие скулы, невероятный по красоте костяк лица и сияющие светлые глаза. В ней столько жизни, что о работе времени, а значит, и о работе смерти, просто перестаешь думать.

На крыше она заказывает апфельшприц и немедленно начинает кормить печеньем воробьев. Птицы слетаются к ней маленькой стайкой, почувствовав не столько поживу, сколько родственную душу — Верушка фанатично любит всяческую живность. Котов, собак, воробьев... Мне всегда казалось, что Верушка сама похожа на экзотическое животное. Она двигалась в плавной и развинченной кошачьей манере, она любила раскрашивать свое тело под пантеру или тигрицу, она взмахивала длиннющими руками, как крыльями. Так бы, наверное, в наши дни одевалась и выглядела Айседора Дункан. Когда я говорю ей об этом, она смеется грудным смехом:

— А ведь я мечтала быть танцовщицей. Ходила в балетный класс, но в четырнадцать лет была уже такая высокая, как сейчас. Когда дошли до пуантов, стало ясно, что с такими ступнями и с таким ростом балетная карьера невозможна. Но я и на съемках старалась как-то особенно двигаться. Всегда хотела быть другой, необычной. В каждом образе, в каждой роли, в каждой картинке. Понимаете?

Я могла позвонить ей посреди ночи и рассказать, что мне пришла идея такой-то съемки в Китае. И она отвечала: «Потрясающе! Сделай это!» Она никогда не говорила: это сложно, проблематично, дорого и так далее. Если идея ей нравилась, то она делала все, чтобы ее осуществить. А я довольно быстро поняла, что мне недостаточно просто демонстрировать одежду, мне в фотографии нужна идея, смысл. Ведь что получается? Фотография — такая, как хочет фотограф. Одежда — такая, как хочет стилист. Ну а я-то что делаю? И мне повезло, что Вриланд подсказала мне фотографа, вместе с которым я могла бы творить сама.

Сейчас ведь все не так, правда? — несколько раз спрашивает она. — Девушки не влияют больше на процесс, они куклы в руках целой команды стилистов. Я бы так не смогла, у меня была свобода. Если я что-то делаю, я должна творить сама. И в этом должен быть смысл. С модой покончено. Я занимаюсь искусством.

— Вы несправедливы к моде, ведь мода и создала Верушку. А вы потом с этим мифом играли и работали.

— Я стала слишком знаменита в моде, и это сыграло роковую роль. Тогда на моду смотрели как на что-то легкомысленное, развлекате­льное. Сейчас времена постепенно меняются, ­модельеры делают арт-проекты, выставляются в музеях. Но тогда! Когда я занялась искусством, никто меня не воспринимал всерьез, все просто смеялись: «А, та самая Верушка из «Фотоувеличения»!»

Думаю, Верушка вошла в конфликт с самой эпохой семидесятых — прозаичной, буржуазной, приземленной. Новому времени не нужны были инопланетянки. Верушка занималась фотопроектами, перформансами, снималась в кино, преображалась в мужчин, создавала инсталляции. И фанатично увлеклась боди-артом, которым заинтересовалась, еще работая моделью, — на съемках в Африке с Питером Бирдом она маскировала свое тело то под диких животных, то под экзотические растения, используя вместо краски ваксу для ботинок.

Это мой выбор — жить одной. День принадлежит только мне, я совершенно свободна. Это хорошо для креативности. Хотя я обожаю чувство влюбленности. А вы разве нет? Вы видите, этот воробей хочет поклевать мое печенье? Я размочу печенье в вашем чае, чтобы ему было полегче, ладно?

Про этих воробьев и про своих котов она говорит с такой нежностью, с которой другие говорят о детях (в Нью-Йорке котов было десять, в Берлине — всего три). Из-за них она отказывается от многих поездок — боится, покормит ли их вовремя соседка. Верушка — вегетарианка и осуждает себя за тот знаменитый снимок для Vogue на сафари, где она, одетая в Yves Saint Laurent, стоит с винтовкой в руках, как гордая белая охотница-колонизатор.

В разговорах с Верушкой про моду я чувствую незажившую рану, старую обиду. О моделях она говорит со странной смесью ревности и жалости. Ее расстраивает, что по подиумам они ходят как роботы, никак не общаясь с публикой («В наше время было не так!»). Ее пугает их ненормальная худоба («Я тоже была худая в «Фотоувеличении», но это потому, что я перед съемками переболела дизентерией»). Ей неприятно депрессивное настроение, которое так часто чувствуется в современных фотосессиях («У меня всегда была такая смесь меланхолии и едва заметной улыбки»). Ее отвращает то, что цифровые спецэффекты способны убить индивидуальность и всех превратить в красавиц с одинаково безупречными лицами и телами («Мы вообще не знали, что такое ретушь, все было по-честному!»)

Дата добавления: 2015-08-18