ЛУ ЦЗЮЮАНЬ

янству, оформляющиеся в этич. требовании верности. Л. возникает как самое свободное и постольку «непред­сказуемое» выражение глубин личности; её нельзя принудительно ни вызвать, ни преодолеть. Важность и сложность явления Л. определяются тем, что в нём, как в фокусе, пересекаются противоположности биоло­гического и духовного, личностного и социального, интимного и общезначимого.

Разработанная терминология различных типов Л. существовала в др.-греч. языке. «Эрос» — это стихий­ная и страстная самоотдача, восторженная влюблён­ность, направленная на плотское или духовное, но всегда смотрящая на свой предмет «снизу вверх» и не оставляющая места для жалости или снисхождения. «Филия» — это Л.-дружба, Л.-приязнь индивида к индивиду, обусловленная социальными связями и лич­ным выбором. «Сторге» — это Л.-привязанность, особен­но семейная, «агапе» — жертвенная и снисходящая Л. «к ближнему».

Осмысление Л. в мифе и древнейших системах фи­лософии берёт Л. как «эрос», видя в ней космич. силу, подобную силе тяготения. Для греч. мысли характерно учение о Л. как строящей, сплачивающей, движущей и соразмеряющей энергии мироздания (орфики, Эмпе-докл). Даже Аристотель видит в движении небесных сфер проявление некоей вселенской Л. к духовному принципу движения — неподвижному перводвигателю (что было теологически переосмыслено в ср.-век. фи­лософии и отразилось в заключит. стихе «Божеств, комедии» Данте: «Любовь, что движет солнце и све­тила»). Продолжая эту линию, Посидоний разработал учение о всемирной «симпатии» вещей и природных сил, необычайно популярное вплоть до Ренессанса и нового времени (Гёте). Другая линия антич. филосо­фии Л. начинается с Платона, истолковавшего в диа­логе «Пир» чувств. влюблённость и эстетич. восторг перед прекрасным телом как низшие ступени лестни­цы духовного восхождения, ведущего к идеальной Л., предмет к-рой — абс. благо и абс. красота (отсюда упрощённое житейское выражение «платонич. Л.»). Доктрина Платона, платоников и неоплатоников об «эротич.» пути к абсолюту типологически сопоставима с инд. мистич. доктриной о «бхакти» — экстатич. Л., представляющей собой один из четырёх возможных путей просветления.

Христианство усмотрело в Л. сущность своего бога и одновременно гл. заповедь человеку. При этом речь шла о жертвенной, «всё покрывающей» и безмотивной Л. («агапе») к «ближнему» — не к «близкому» по роду или по личной склонности, не к «своему», но к тому, кто случайно окажется близко, и в особенности к врагу и обидчику. Предполагалось, что именно такая Л. смо­жет побудить любящих принять все социальные дис­гармонии на себя и тем как бы отменить их.

Ренессанс проявляет интенсивный интерес к плато­новской теории «эроса», восходящего от эстетики чув­ственного к эстетике духовного («Диалоги о Л.» Леоне Эбрео, 1535). Спиноза радикально переосмыслил схо-ластич. понятие «интеллектуальной Л. к богу», это центр. понятие его «Этики» означает восторг мысли перед глубинами мирового бытия, не ожидающий для себя никакой ответной Л. из этих глубин. Философия энциклопедистов 18 в., полемизируя против аскетизма, подчёркивала радостную естественность чувства Л. и сопряжённый с ним «правильно понятый интерес» индивида, часто смешивая Л. со «склонностью» небла­гожелательностью», а счастье с гедонистич. самоудов­летворением. В эпоху Великой французской револю­ции Л. была понята как порыв, разрушающий рамки сословных преград и социальных условностей, воссо­единяющий в стихийном единстве «то, что строго раз­делил обычай» (Ф. Шиллер). Представители немец­кого романтизма (Новалис, Ф. Шлегель, Баадер) и немецкого классического идеализма (Фихте, Шеллинг, молодой Гегель) толковали Л. как метафизический

принцип единства, снимающий полагаемую рассудком расколотость на субъект и объект. С этой гносеологиза-цией проблемы Л. у романтиков соседствует вникание в «тёмную», «ночную», иррациональную психологию Л., порой предвосхищающее психоанализ. Важней­шая линия осмысления Л. на протяжении 19 в. свя­зана с противопоставлением её «рациональному» бурж. делячеству. В предельно обобщённом (и отвлечённом) принципе Л. для Фейербаха лежит родовая сущность человека, подвергающаяся отчуждению и извращению во всех религиях мира. Ч. Диккенс и Φ. Μ. Достоев­ский противопоставляют эгоизму принципиальной бес­человечности Л. как жалость и совесть, Л.-самопожерт­вование, к-рая «не ищет своего». Одновременно с этим в пессимистич. философии 19 в. ставится задача «разоб­лачить» Л. Так, для Шопенгауэра Л. между полами есть иллюзия, при помощи к-рой иррациональная мировая воля заставляет обманутых индивидов быть слепыми орудиями продолжения рода. На рубеже 19— 20 вв. Фрейд предпринял систематич. перевёртывание платоновской доктрины Л. Как и Платон в «Пире», Фрейд постулирует принципиальное единство истока, соединяющего проявления половой страсти с явления­ми духовной жизни; но если для Платона одухотворе­ние «эроса» означало его приход к собств. сущности и цели, то для Фрейда это лишь обман, подлежащее раз­венчанию переряживанйе «подавляемого» полового влечения («либидо»). После Фрейда зап.-европ. идеа­лизм предпринимает ряд попыток восстановить пони­мание Л. как пути к глубинной истине и одновременно самой этой истины. В философии жизни Л. выступает в качестве одного из синонимов «жизни», начала творч. свободы и динамики. Шелер видел в Л. акт «восчувст-вования ценности», благодаря к-рому личность вхо­дит в духовное пространство свободы, характеризую­щей ценностный мир, и впервые по-настоящему стано­вится личностью. Мотив абс. свободы Л. в смысле её недетерминированности подхватывается экзистенциа­листами. Представители религ. экзистенциализма (Бу-бер, Марсель) говорят о Л. как спонтанном прорыве из мира «Оно» в мир «Ты», от безличного «иметь» к лич­ностному «быть». С. С. Аверинцев.

В марксистской философии Л. трактуется в кон­тексте диалектико-материалистич. понимания личнос­ти, её духовного мира, соотношения с обществом. Од­ним из важнейших компонентов эмоциональной жиз­ни является Л., проявляющаяся в форме пережива­ния, оценочного отношения и избират. активности личности.

Л. есть достояние общественно развитого человека. Она имеет свои биологич. предпосылки у животных, выражающиеся в родит. и половых инстинктах. Исто­рия общества, социально-трудовая деятельность, об­щение, иск-во подняли эти биологич. инстинкты до уровня высшего нравств.-эстетич. чувства подлинно человеч. Л. Половая Л., по К. Марксу, есть своеоб­разное мерило того, в какой мере человек в своём ин­дивидуальном бытии является обществ. существом. Л. индивидуальна и в каком-то смысле уникальна, от­ражая неповторимые черты жизненного пути каждого человека, быт и нравы народа, своеобразие определ. культуры, положение определ. социальной группы и т. п.

Структура эмоциональной жизни изменяется в со­ответствии со сменой историч. эпох. В связи с этим ви­доизменяется и чувство Л., к-рое несёт на себе и пе­чать классовых отношений, и преобразование самой личности как носителя этого чувства, изменение её ценностных ориентации. Ф. Энгельс характеризовал Л. в совр. её форме индивидуально-избират. чувства как сложный продукт длит, истории. «Современная поло­вая любовь,— писал он,— существенно отличается от простого полового влечения, от эроса древних. Во-первых, она предполагает у любимого существа взаим­ную любовь; в этом отношении женщина находится в

равном положении с мужчиной, тогда как для антич­ного эроса отнюдь не всегда требовалось ее согласие. Во-вторых, сила и продолжительность половой люб­ви бывают такими, что невозможность обладания и разлука представляются обеим сторонам великим, ес-_ли не величайшим несчастьем; они идут на огромный риск, даже ставят на карту свою жизнь, чтобы только принадлежать друг другу... Появляется новый нрав­ственный критерий для осуждения и оправдания поло­вой связи; спрашивают не только о том, была ли она брачной или внебрачной, но и о том, возникла ли она по взаимной любви или нет?» (Маркс К. и Эн-г е л ь с Ф., Соч., т. 21, с. 79—80).

Духовная близость в Л. ощущается как постоян­ное мысленное взаимное общение, как такое отношение любящих, когда один человек направляет свои помыс­лы и чувства к другому и оценивает свои поступки, материальные и духовные ценности в постоянном соот­ношении с тем, как бы на это посмотрел любимый чело­век. Л. есть сложная динамич. интеллектуально-эмо­ционально-волевая система. Истинная Л. предпола­гает глубину переживаний, отличается полнотой свое­го проявления и цельностью, нераздельностью.

Л. выявляется в её устремлённости не просто на существо иного пола, а на личность с её уникальностью, к-рая выступает как нечто необычайно ценное благо­даря своим эмоционально-волевым, интеллектуаль­ным, моральным и эстетич. качествам. Индивидуаль­ности с их природными и духовными различиями, дополняя друг друга, образуют нечто целое. Л. об­щественно развитого человека носит в целом сознат. характер, вместе с тем подчиняясь и власти бессознат. побудит. сил, к-рые выражают себя и в самом факте рождения этого чувства, и в выборе объекта Л., и в формах своего проявления.

Л. играет огромную воспитат. роль, способствует осознанию личностью самой себя, развитию её духов­ного мира. Л. составляет нравств. основу брачных от­ношений (см. Семья).

* Л. к родине см. ст. Патриотизм. а. Г. Спиркин. • Маркс К. иЭнгельсФ.,Из ранних произведений, М., 1956; Энгельс Ф., Происхождение семьи, частной собствен­ности и гос-ва, Маркс К. иЭнгельс Ф., Соч., т. 21; Л е-н и н В. И., [Письмо] И. Ф. Арманд 11 (24) янв. 1915, ПСС, т. 49, с. 54—57; Веселовский А., Из истории развития лич­ности. Женщина и старинные теории Л., СПБ, 1912; С о л о- в ь е в В. С., Смысл Л., Собр. соч., т. 7, СПБ, 1914²; P ю-р и к о в Ю. Б., Три влечения, М., 1967; S с h е 1 е г M., Das Wesen und die Formen der Sympathie, Bonn, 193l³; F r o m m E., The art of loving, N. Υ., 1962; Maisonneuve J., Psycho-sociologie des affinites, P., 1966; Theories of attraction and love, ed. by B. J. Murstein, N. Υ., 1972.

«ЛЮБОМУДРЫ», участники лит.-филос. кружка «Об­щество любомудрия», существовавшего в Москве в 1823—25. В него входили В. Ф. Одоевский, Д. В. Вене­витинов, И. В. Киреевский, Н. М. Рожалин, А. И. Ко-шелев, В. П. Титов, С. П. Шевырёв, Н. А. Мельгунов и др. Кружок носил преим. филос. характер. «Л.» изучали соч. Спинозы, Канта, Фихте, Л. Окена, Й. Гёрреса и особенно Шеллинга; в частности, на основе шеллин-гианского принципа «тождества» предпринимались по­пытки создания цельной филос. системы, приводящей «все случаи или все частные познания человека к од­ному началу» (Веневитинов). В области эстетики «Л.» выступали против эмпиризма и «критики вкусов», до­казывая необходимость «единства теории изящного» (Одоевский, Веневитинов, Шевырёв). Филос. умонаст­роение сочеталось у мн. «Л.» с либерально-политич. ориентацией. Перед восстанием 14 дек. 1825 оппозицион­ные настроения в кружке усилились и, как свидетель­ствует Кошелев, соч. франц. «политич. писателей» оттеснили «с первого плана» нем. философию. Но после подавления восстания, напуганные репрессиями, «Л.» распустили кружок, а устав и протоколы были сожже­ны Одоевским. Кружок «Л.», сыгравший заметную

Дата добавления: 2015-08-18