А был ли сам «процесс»?

Вполне возможно, сам Тухачевский и последовавшие за его казнью репрессии в армии стали «закланным агнцем» на жертвеннике в честь лелеемой Сталиным дружбы с фюрером. Но есть, вероятно, и другая причина. Сегодня уже документально засвидетельствовано, что эмигрантские круги и «внутренняя» оппозиция «присматривались» к Тухачевскому как к возможному Бонапарту, способному свернуть шею «вождю народов».

Можно предположить, что Сталин не стал дожидаться развития ситуации по этому гипотетическому руслу. А поскольку на широкий и гласный процесс следственных материалов явно не хватало, обошлись спецприсутствием. Да и оно, как подозревают некоторые специалисты, оказалось ложным. Вот, к примеру, что написал в своих мемуарах уже упоминавшийся В. Кривицкий: «По крайней мере один из шести судей (Тухачевского. – Авт.), Алкснис, уже был узником ОГПУ в тот момент, когда он, как сообщалось, вершил суд над своим прежним начальником Тухачевским.

Позже Алкснис был казнен. Такая же участь постигла двух других членов трибунала – Дыбенко и Белова. Маршал Блюхер, четвертый член трибунала, попал в лапы ОГПУ через несколько месяцев. На самом деле перед военным трибуналом не предстал ни один человек из «группы Тухачевского». Не было даже подобия обвинения. Всех заключенных расстреляли почему-то по отдельности, в разные дни. Ложное сообщение о том, что суд состоялся, сделано Сталиным для того, чтобы рядовые военные поверили в сказку о «внезапном» раскрытии заговора в Красной Армии».

О том, что все было предрешено и не имело даже чисто формальной апелляции к правосудию, косвенно свидетельствует указание вождя, спущенное в низы еще до суда: «В связи с предстоящим судом… ЦК предлагает организовать митинги и выносить резолюции о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра. 11.VI.1937 г. Секретарь ЦК Сталин».

«Охота на ведьм»

Цена расправы с Тухачевским оказалась для армии воистину жуткой. Началась повсеместная охота на «участников заговора». Через полтора года маршал К. Ворошилов докладывал военному совету при наркоме СССР о таких «успехах»: «Весь 1937 и 1938 годы (!) мы должны были беспощадно чистить свои ряды, безжалостно отсекая зараженные части организма от живого, здорового мяса, очищали от мерзостной предательской гнили… Достаточно сказать, что за все время мы вычистили больше четырех десятков тысяч человек».

«Почистили» и семью Тухачевского.

– Бабушку Нину Евгеньевну и маму сначала отправили в Астрахань, – рассказала Нина Тухачевская, – там арестовали и привезли на Лубянку. Мама была еще маленькая, поэтому ее определили в Нижне-Исецкий детский дом на Севере. А бабушку – в тюрьму. Лет пять тому назад мне из госбезопасности дали официальный ответ, что Нина Евгеньевна Тухачевская расстреляна в 1942 году в орловской тюрьме. Мама же после окончания десятилетки пыталась поступить в институт, но ее арестовали и осудили по 58-й статье. В 1954 году была реабилитирована и вернулась в Москву. До самой смерти в 1982 году она работала редактором в Военном издательстве Министерства обороны. На мне, слава Богу, волны репрессий в нашей семье закончились.

Сегодня Нина Степановна Тухачевская работает генеральным директором юридической фирмы «Тагора». Свято чтит память о легендарном деде и мечтает когда-нибудь полностью раскрыть «секрет» дела Тухачевского.

Реквием по 2-й Ударной^[58]

Позволим себе напомнить просвещенному современнику одну дату, которая сегодня, пожалуй, известна лишь военным историкам. 17 декабря 1941 года был создан Волховский фронт.

«Задача фронта состояла в том, чтобы в первое время содействовать срыву наступления противника на Ленинград, а затем совместно с Ленинградским фронтом разгромить действующую здесь группировку немцев и освободить Ленинград от блокады» (из воспоминаний командующего Волховским фронтом К.А. Мерецкова). Невыполнение этой задачи, возможно, повернуло бы историю в другом направлении.

Фронт был создан за счет левого крыла Ленинградского фронта и резервов Ставки Верховного главнокомандования в составе 4-й, 52-й, 59-й и 2-й Ударной армий.

Специфика фронта состояла в том, что 4-я и 52-я армии были уже изрядно потрепаны в боях, а 2-я Ударная и 59-я, наспех вооруженные, практически оказались без снарядов.

Приняв 2-ю Ударную, генерал-лейтенант Н.К. Клыков узнал, что в батареях совсем нет боеприпасов. И тем не менее в январе 1942 года войска Волховского фронта начали наступление, которое велось в лесисто-болотистой местности, в условиях бездорожья, по глубокому снегу.

В войсках не хватало оружия, транспорта, средств связи, продовольствия и фуража. По замыслу советского командования планировалось ударом войск Волховского фронта с рубежа Волхова и 54-й армии Ленинградского фронта из района Погостья в общем направлении на Любань окружить и уничтожить любанскую группировку войск противника и в дальнейшем выйти в тыл немецко-фашистским войскам, блокировавшим Ленинград с юга. Советским войскам противостояли в полосе между озерами Ладожским и Ильмень 17 дивизий 18-й армии группы армий «Север», создавших мощную оборону под Киришами на левом берегу Волхова.

Наиболее успешно действовала 2-я Ударная армия. 17 января в районе Мясного Бора она прорвала оборону противника. Когда успех операции наметился в полосе 2-й Ударной, ее стали пополнять за счет частей 52-й и 59-й армий.

Командующий Волховским фронтом генерал армии К.А. Мерецков среди бойцов. 1942 г.

До сих пор от Ладоги до Новгорода и далее на юг без счета лежат кости вперемежку с остатками оружия. Сотни глухих мест на территории бывшего Волховского фронта делают ее труднопроходимой. Именно здесь следы войны, несмотря на прошедшие 60 лет, сохранились в первозданном виде.

По воспоминаниям ветеранов, в конце 1941– начале 1942 года в районе станции Погостье 54-я армия Ленинградского фронта прорывалась на соединение со 2-й Ударной, но последняя попала в окружение и погибала, пытаясь пробиться к своим через Мясной Бор, а 54-я клином вонзилась в немецкие позиции и остановилась, истощив возможности. Бои за станцию продолжались несколько месяцев: утром дивизии шли на штурм железнодорожной линии и падали, сраженные пулеметными очередями, вечером подходило пополнение, а утром все повторялось вновь. Так продолжалось день за днем. Место боев покрывалось снегом. И когда весной он стаял, обнаружились нагромождения убитых. У самой земли лежали солдаты в летнем обмундировании, на них – морские пехотинцы в бушлатах, выше – сибиряки в полушубках, они шли в атаку в январе – феврале 1942 года. Еще выше – «политбойцы» в ватниках и тряпочных шапках, выданных в блокадном Ленинграде. На них тела в шинелях и в маскхалатах. Зрелище Погостья весной 1942 года было единственным в своем роде. Как символ кровавой схватки возвышался над заснеженным полем морской пехотинец, сраженный в момент бросания гранаты: он так и замерз в напряженной позе. Был там и пехотинец, который стал перевязывать раненую ногу и застыл навсегда, пораженный новой пулей. Бинт в его руках всю зиму колыхался на ветру…

По существу, сражения за снятие блокады со стороны Волховского фронта были непрерывной цепью боев за немецкие опорные пункты. Бои велись в труднопроходимой болотистой местности с отдельными высотами. По меньшей мере семь крупных попыток прорвать кольцо блокады сводились к штурму этих высот. В каждой операции участвовало по несколько дивизий, которые, продвинувшись на 300—400 м, останавливались, теряя людей и технику. За время боев по прорыву блокады и расширения коридора для вывода 2-й Ударной нашими войсками было потеряно более 270 тыс. человек; немцы же потеряли около 50 тыс. Характеризуя бои на Волховском фронте как «изматывание сил противника» или «срыв попытки немецкого штурма Ленинграда», нельзя забывать, что от Петербурга до Новгорода идет полоса гигантских кладбищ, братских могил. На Невском пятачке лежит 200 тыс. человек —17 человек на метр!

Потрясают надписи на этих могилах. Вот 16 фамилий, а ниже: «Здесь покоятся еще 1366 человек». Потом слова: «Сапронов А.И., Черняков В.И., Осипов Д.П., Орлов И.В. …» Всего 29 фамилий. А потом как удар грома: «Здесь же покоится еще 3000 человек». Эти три тысячи легли в волховскую землю безымянными.

Волховский фронт даже в фашистской Германии считался одним из труднейших. В специально написанной по заданию гитлеровского руководства книге значилось: «Среди солдатских вещей вы можете увидеть волховскую трость – темную обожженную палку, на которой вырезаны звери волховских лесов, инициалы Волхова и Ленинграда и знак свастики. Увидев в Германии солдата-отпускника с такой тростью, посадите его на самое почетное место».

Первые успехи 2-й Ударной встревожили немцев. Против нее гитлеровское командование бросило 11 немецких дивизий, сняла боевые части с ленинградских позиций, направило 250-ю испанскую дивизию, мотобригаду «Нидерланды», легион «Фландрия», части из Норвегии…

Втянувшись в горловину прорыва, 2-я Ударная оказалась в гигантском «мешке», окружность которого достигала 200 км.

Слабым местом армии был проход, который противник постоянно стремился закрыть ударами со стороны Подберезья с юга и Спасской Полисти с севера. 19 марта 1942 года ему это удалось. 2-я Ударная оказалась в первом своем окружении.

Ценой огромных усилий командующий Волховским фронтом сумел организовать контрудар для соединения со 2-й Ударной силами 52-й и 59-й армии, в составе которой в 372-й стрелковой дивизии, впоследствии включенной во 2-ю Ударную, 1238-го стрелкового полка воевал, 19 апреля получил тяжелое ранение мой тогда 20-летний отец, стрелок-пехотинец Наумов Алексей Константинович. Холодные волховские болота укоротили его жизнь.

Как рассказывал отец, когда шли в бой, винтовки были не у всех, поднимали у убитых. Использовали трещотки, как в гражданскую, имитировали наличие пулеметов. Немецкие громкоговорители постоянно предлагали сдаться и сохранить жизнь. «За нашими спинами заградотрядов не было. Я не видел, чтобы кто-то решился на сдачу».

Для солдата весны 1942 года победа была еще очень далеко. И не об освобождении европейских столиц он думал. Надо было голодному и почти безоружному атаковать холм среди вонючих болот или стоять насмерть на клочке изрытой снарядами земли, где осколки металла, тряпье, разбитое оружие были смешаны с трупами, где после войны долгие годы ничего не росло, настолько мертвой стала земля.

Наверное, это может понять лишь тот, кто испытал на себе необходимость просто встать и идти умирать. И если тебе сегодня повезло, смерть прошла мимо, завтра снова идти в атаку. И умирать не геройски, красиво, на виду, а полуголодному и чаще безымянному среди вонючих болот.

Из воспоминаний К.А. Мерецкого: когда угроза окружения 2-й Ударной армии была окончательно снята, Ставка приняла ошибочное решение о ликвидации Волховского фронта и преобразовании его в Волховскую оперативную группу, включив ее в состав Ленинградского фронта.

Объединение двух фронтов не могло помочь 2-й Ударной. Она выполнила свой долг, но попала в тяжелейшее положение.

Наступила весна. Растаявшие болота не позволяли рыть ни окопов, ни землянок. По-прежнему не хватало боеприпасов, а в апреле – мае армия просто голодала. В пищу шла пробившаяся листва, березовая кора, кожаные части амуниции, мелкие животные. Однако и в этих условиях армия продолжала сражаться, углубляясь в немецкие тылы.

Только в июне 1942 года армия получила приказ Ставки об отходе. Так и не дождавшись помощи, прорвала немецкую линию окружения и начала через Долину смерти выходить с оружием в руках. Выйти удалось немногим.

Героическую 2-ю Ударную армию спецпропагандисты Геббельса очень старательно пытались связать с ее сдавшимся в плен командующим генералом Власовым, который 16 апреля 1942 г. сменил тяжело больного Клыкова. А в июне, как описывает Станислав Гагарин, «бросив погибающую армию, с сопровождающей его женщиной сдался в плен». Смешно говорить о каких-то идейных причинах предательства генерала, если при его аресте вместе с книжкой военнослужащего «Русской освободительной армии» (РОА), временным удостоверением о награждении «добровольческой» медалью, германскими имперскими марками (более 30 тыс.) и датским кронами, золотыми вещами, были изъяты у Власова партийный билет члена ВКП(б) и расчетная книжка начальствующего состава Красной армии, которые он припрятал в «надежном» месте на всякий случай.

Станислав Гагарин в статье «Правда о Второй Ударной» приводит слова листовки военного совета и политуправления Волховского фронта, выпущенной в июле 1942-го после выхода армии из окружения. «Боевая слава воинов 2-й Ударной армии золотыми буквами запечатлена в истории Великой Отечественной войны».

С именем 2-й Ударной связаны все последующие операции по освобождению Ленинграда. Она дралась за Эстонию, Польшу и победоносно закончила войну, приняв участие в Берлинской операции, получив 22 благодарности от верховного главнокомандующего.

Реорганизационные инициативы Ставки завершились к 9 июня 1942 года. Волховская оперативная группа была вновь преобразована в Волховский фронт. В составе фронта, кроме входивших в него армий, были включены 8-я и 54-я армии, а в августе – 14-я воздушная армия. В августе – сентябре 1942 года войска Волховского фронта во взаимодействии с Ленинградским фронтом провели Синявинскую операцию, сорвав готовившийся план противника по захвату Ленинграда. В январе 1943 года при прорыве блокады Ленинграда Волховский фронт войсками правого крыла прорвал мощную оборону противника южнее Ладожского озера и, соединившись с 67-й армией Ленинградского фронта, образовал совместно с ней коридор, обеспечивший сухопутную связь Ленинграда со страной.

Продолжая наступательные действия на Синявинско-Мгинском направлении, войска фронта сыграли важную роль в срыве готовившегося противником нового наступления на Ленинград.

В январе – феврале 1944 года войска Волховского фронта осуществили Новгородско-Лужскую операцию, в ходе которой освободили Новгород и во взаимодействии с Ленинградским фронтом, 2-м Прибалтийским фронтом и Балтийским флотом нанесли тяжелое поражение немецко-фашистской группе армий «Север».

Для развития наступления 2 февраля фронт был усилен 1-й Ударной армией. 15 февраля, после выполнения поставленных перед ним задач, фронт был расформирован, а его войска переданы Ленинградскому и 2-му Прибалтийскому фронту.

Дата добавления: 2015-08-17