XLVI Внутреннее состояние избранного народа в VII периоде. Состояние окружающих народов. Летосчисление.

Период разделения избранного народа на два враждебных между собою царства повлек за собою не только ослабление политического могущества народа, но и падение его в религиозно-нравственном отношении. Та склонность к нечестию и идолопоклонству, которая проявлялась в народе и во время монархии, не находила противовес в благочестии царей, наблюдавших (в лучшие годы своего правления) за исполнением религиозно-нравственных законов Моисея, с разделением царства получила государственное одобрение и поощрялась всем направлением политики в царстве Израильском. Цари последнего, начиная с Иеровоама, выставили идолопоклонство как знамя своей политической независимости, и в видах упрочения своего престола всеми средствами отчуждали народ от храма иерусалимского. При таком направлении царство Израильское было навсегда потеряно для домостроительства Божия, и хоть Бог, по Своей великой милости, воздвигал в нем великих пророков, будивших своею проповедью и чудесами преступно-дремлющую совесть царей и народа, но их проповедь уже не могла отвратить этого царства от того пути религиозно-нравственного заблуждения, на который оно вступило и который неминуемо вел его к погибели. Все лучшие надежды сосредоточились тогда в царстве Иудейском, в столице его Иерусалиме, «который Бог избрал Себе для пребывания там имени Его». Но «и Иуда также не соблюдал заповедей Господа Бога своего, и поступал по обычаям израильтян, как поступали они» (4 Цар. 17:19). Тогда стало очевидно, что и царство Иудейское не может быть верным носителем вверенного избранному народу обетования, и оно также должно было погибнуть, но не навсегда. В нем оставалось все-таки больше здоровых религиозно-нравственных задатков, и потому, хотя оно также, как и царство Израильское, подверглось разрушению, и народ был отведен в плен, но плен был для него лишь временным испытанием, и народ иудейский должен был опять возвратиться в свою землю, чтобы вновь засветился «светильник Давида, раба Божия», пока не придет исполнение времен.

Но чем немощнее становился избранный народ, тем все сильнее раздавался голос Божий, будивший преступно спящую совесть народа. По мере религиозно-нравственного падения народа, все явственнее и громче повторились ему обетования о Спасителе, — единственном Избавителе, на которого должен был уповать народ в годины своих ужасных бедствий. В это именно время один за другим выступают величайшие пророки, которые вместе с другими (малыми) и словом, и делом предсказывают о приближающемся исполнении времен и в этих пророчествах не только подробно указываются признаки пришествия Мессии, но и с изумительною точностью описывается вся Его земная жизнь от рождения от Девы (Исаия 7:14) в Вифлееме (Мих. 5:2), до дарования нового завета (Иерем. 31:31), страдания (Ис. 53:5), воскресения (Ос. 6:2) и излияния Духа Божия на всякую плоть (Иоиль 2:28). Богослужение продолжало совершаться по установленному раньше порядку в храме иерусалимском, но благолепие его все более падало по мере падения самого царства. При благочестивых царях оно возвышалось, как напр. при царях Иосафате, Езекии, Иосии, а при нечестивых самый храм подвергался осквернению и даже закрывался для богослужения, как это было особенно при Ахазе и Манассии. Богатства его постепенно расхищались как внешними завоевателями, так и самими парями иудейскими, которые за неимением других средств к уплате дани или контрибуции пользовались для этого сокровищами храма. Самый храм, по мере огрубения религиозно-нравственного чувства в народе, полагавшем благочестие в мертвой обрядности, терял свое высокое значение, и пророки открыто проповедовали преимущество внутреннего благочестия над внешним, превосходство дел милости и любви над обрядовыми делами жертвоприношений. С разрушением Иерусалима Навуходоносором погиб и храм, и самый ковчег завета исчез бесследно.

По мере того, как избранный народ все более становился неспособным быть живым носителем и хранителем завета Божия и обетований о Спасителе, получала все большее в этом отношении значение письменность, которая достигла ко времени падения царств высокого развития. Главными представителями просвещения были пророки, которые по-прежнему составляли религиозные братства или пророческие школы, достигшие наиболее цветущего состояния при пророках Илие и Елисее. После этих двух величайших представителей устного пророчества начинает все более развиваться писанное пророчество, как дававшее более возможности для сохранения изрекаемых истин в наступившие смутные и тяжелые времена жизни народа. Так составились относящиеся к этому времени одиннадцать книг пророков, написанных пророками Ионой, Осией, Амосом, Иоилем, Исаией, Михеем, Наумом, Аввакумом, Авдием, Софонией и Иеремией. Пророком Иеремией составлена еще особая книга под названием «Плач Иеремии», в которой оплакивается падение Иерусалима. К этому же периоду относится и происхождение неканонической книги «Иудифь», содержащей историю подвига этой доблестной израильтянки.

В гражданском управлении с разделением монархии сделались неизбежными политические смуты, ослаблявшие оба государства и часто переходившие в междоусобные опустошительные войны. Но в царстве Иудейском наблюдается больше устойчивости и порядка, чем в царстве Израильском. В нем престол, согласно обетованию Божию, неизменно сохранялся в роде Давидовом и вообще переходил от отца к сыну; между тем, в царстве Израильском новоучрежденная династия Иеровоама закончилась его сыном, и затем следовал целый ряд цареубийств и узурпаций, вследствие чего цари быстро сменялись на израильском престоле. На пространстве от разделения царства до одновременного умерщвления Охозии, царя иудейского, и Иорама, царя израильского, Ииуем (что составит период в 95 лет) на престоле иудейском сменилось только шесть царей, между тем как на израильском десять царей, и в течение всего 258-летнего периода от разделения до падения царства Израильского на израильском престоле сменилось 20 царей, между тем как на иудейском только 12, — явное доказательство большей устойчивости правления в последнем. Как этою неустойчивостью, так и тем, что в царстве Израильском нагло попирались все законы справедливости (история Навуфея) и тем подтачивались самые основы государственной и общественной жизни, объясняется и то, что царство Израильское на 134 года пало раньше Иудейского. Притом, оно погибло окончательно, между тем как последнее воскресло к новой политической жизни и просуществовало до основания истинного духовного царства Давида его Божественным Сыном, Царем вселенной.

Позорная слабость избранного народа в этот период проявилась в том, что он все более терял предназначенное ему положение — быть светом для всех остальных народов. Вместо того, чтобы нравственно господствовать над окружающими народами и подготовлять их к приобщению к царству Божию, народ израильский сам всецело поддался растлевающему влиянию этих народов, и не только в царстве Израильском, но и в царстве Иудейском идолопоклонство вполне водворилось на почве земли обетованной и часто торжествовало над истинной религией, особенно при Манассии, который поставил истукан омерзительной Астарты в самом храме Божием. Такое состояние было тем более печально, что культ языческих народов становился все более омерзительным и безобразным по тому безнравственному влиянию, которое он производил. Отсюда суеверие и развращение были неизбежными следствиями такого культа, и в этом отношении избранный народ часто падал даже ниже своих совратителей-язычников. Последние, конечно, только радовались такому падению израильского народа и во время его гибели открыто высказывали свое злорадство. При виде разрушения обоих царств, особенно Иерусалима, аммонитяне злорадно восклицали: «а! а! о святилище, потому что оно поругано; о земле Израилевой, потому что она опустошена, и о доме Иудином, потому что они пошли в плен» (Иезек. 25:3). Моав и Сеир с презрением говорили: «вот и дом Иудин, как все народы!» (ст. 8). Филистимляне, видя гибель израильского народа, «поступили мстительно, и мстили с презрением в душе, на погибель, по вечной неприязни» (ст. 15). Некогда дружественный Тир теперь говорил об Иерусалиме: «а! а! он сокрушен — врата городов; он обращается ко мне; наполнюсь: он опустошен» (Иезек. 26:2). А Эдом жестоко мстил царству Иудейскому за вынесенное некогда от него рабство и злорадно восклицал: «Разрушайте, разрушайте до основания его» (Пс. 136:7). Что касается состояния окружающих народов, то, как видно было из самого хода истории, за этот период произошло много переворотов в их судьбе. После временного ослабления могущественнейших монархий древнего Востока Египта и Ассирии, — ослабления, давшего возможность израильским единодержавным царям расширить свое государство до крайних пределов его владения, опять началось усиление этих государств, и уже при Ровоаме египетский фараон Сусаким начал делать обычные походы вглубь Азии, причем взял и ограбил Иерусалим. Вместе с тем, на северо-востоке от обетованной земли успело весьма усилиться новое государство — Сирийское, которое, имея свой столицей Дамаск, славный своею древностью и богатством, обладал достаточным могуществом, чтобы постоянно угрожать обоим царствам еврейским. Но вот за Евфратом опять начало быстро возрастать могущество Ассирии, на престоле которой является ряд неукротимых воителей, жаждущих завоевания. Могучей рукой они двинули свои полчища на запад, разрушили Сирийское царство, оттеснили египтян, покорили все мелкие государства — вплоть до финикийских городов, и под ударами этих воителей пало царство Израильское, как ближе лежавшее к военной дороге ассирийских завоевателей. Непрестанные походы, однако же, ослабили Ассирию: Ниневия была взята и разрушена соединенными силами мидян, египтян и вавилонян, и могущество Месопотамии сосредоточилось в Вавилоне. Египетские фараоны хотели воспользоваться этим ослаблением своей давнишней соперницы, и Нехао заявил притязания на все азиатские страны, бывшие дотоле под владычеством Ассирии. Но он встретил грозного противника в Навуходоносоре вавилонском, который, сокрушив силу египтян, сделался властелином всей западной Азии и довершил гибель израильского народа — взятием и разрушением Иерусалима, что произошло в 19-й год его царствования в Вавилоне, именно в 588 году до Р.Х.

Основанием летосчисления VII периода служат показания св. книг Царств и Паралипоменон касательно лет царствования каждого царя как в царстве Иудейском, так и в Израильском. Оно облегчается еще тем, что при сообщении о воцарении всякого нового царя указывается и год царствования соответствующего царя в другом царстве. Но эта двойная система счисления имеет и свои невыгоды, так как при малейшем видоизменении цифры (что, несомненно, и случалось при переписке книг) запутывалось все летосчисление. В книге пророка Иезекииля все время «беззакония дома Израилева» определяется в 390 лет; эта цифра и показывает приблизительно время существования народа еврейского от Иеровоама до разрушения Иерусалима. Цифра эта согласуется и с частным показанием лет царствования царей в обоих царствах⁵⁶.

ПЕРИОД ВОСЬМОЙ (Времена вавилонского плен)

XLVII. Внешнее и религиозное состояние иудеев. Пророческая деятельность Иезекииля. Пророк Даниил,

Страна, в которую иудеи были уведены в плен, представляла обширную низменную равнину, заключенную между реками Евфратом и Тигром. Тут вместо родных живописных гор пленники видели пред собою необозримые поля, пересеченные искусственными каналами, среди которых высились исполинские башни необъятных городов. Вавилон, столица царства, в это время представлял собою величайший и богатейший город на земле и блистал роскошью и величием многочисленных храмов и дворцов, пред которыми в немом изумлении останавливались пленники. Главный дворец вавилонских царей с его знаменитыми висячими садами был вдвое больше всего Иерусалима, а главный храм, посвященный Бэлу (халдейскому богу солнца), представлял собою исполинскую семиэтажную башню, вершина которой как бы доходила донебес, напоминая иудеям о древней вавилонской башне, которую во гневе Своем разрушил Бог.

Для пленных народов в Вавилоне отводились особые кварталы, где они и поселялись. Особый квартал был отведен и для иудеев, хотя большая часть их была расселена и по другим городам, также на отведенных им участках земли. Состояние иудеев в вавилонском плену было несколько похожим на состояние их предков в Египте. Простая масса народа, несомненно, употреблялась на полевые и другие тяжелые работы: их заставляли рыть и исправлять многочисленные каналы, строить укрепления и исполнять черную работу при возведении тех многочисленных построек, которыми Навуходоносор украшал свою гордую столицу. Но все эти работы, однако же, не были особенно обременительны и не имели характера каторжного или рабского труда, как это было в Египте. Вавилонское правительство относилось к пленникам с некоторым человеколюбием и предоставляло им полную свободу во внутренней жизни, так что они управлялись своими собственными старейшинами, строили себе дома, разводили виноградники, вообще, кроме некоторых исключительных случаев, пользовались свободою религиозной совести. Многие из них кроме земледелия начали заниматься торговлею, и настолько обжились, что забыли даже о своей родной земле. Но для большинства народа память об Иерусалиме оставалась священной. Заканчивая свои дневные работы где-нибудь на каналах и сидя при этих «реках вавилонских», пленники плакали при одном воспоминании о Сионе и невольно воссылали мольбу об отмщении «окаянной дочери Вавилона, опустошительнице». Под тяжестью постигшего их испытания и вдали от обетованной земли и ее разрушенной святыни у иудеев сильнее чем когда-либо пробуждалось раскаяние в своих прежних согрешениях и, вследствие этого, укреплялась привязанность к истинной религии, которая, при отсутствии храма, проявлялась в домашней молитве и частных собраниях для молитвы и священных песнопений.

О поддержании религиозно-нравственной жизни в иудейском народе продолжали заботиться пророки, которые, как верные хранители завета Иеговы, не оставляли избранного народа и в годину его бедствия. Благодаря невмешательству вавилонского правительства во внутреннюю жизнь пленников, пророки имели полную возможность продолжать свою деятельность по духовному руководительству народа. Такой деятельности посвятил себя в это время великий пророк Иезекииль. Он уведен был в плен еще при царе Иоакиме, до разрушения Иерусалима, и поселен при реке Ховаре, впадающей в Евфрат неподалеку от знаменитого торгового города Каркемиша (или Кархамиса), где у него был свой дом. Будучи священником по своему положению, он заранее был подготовлен к пророческой деятельности, на которую и получил высшее призвание в пятый год своего плена. С замирающим сердцем следил он из земли своего пленения за последними событиями, предшествовавшими падению и гибели Иерусалима. Провидя его неминуемую участь, он грозно изобличал лживых пророков, смущавших народ несбыточными мечтами о том, что Иерусалим не погибнет, и подготовлял народ к ожидающей его судьбе, утешая его, в то же время, надеждой на имеющее со временем последовать избавление от плена и подкрепляя веру в обетованного Спасителя, истинного и славного сына Давидова. Пророчества его отличаются богатством таинственных символов и видений. К самому пророчеству он призван был видением Божественного мужа, восседающего на таинственном престоле, утвержденном на кристаллоподобном своде, поддерживаемом головами четырех крылатых животных, подобно молнии двигавшихся на четырех одухотворенных колесах, ободья которых «полны были глаз». Дар пророчества воспринят был им чрез съедение книжного свитка, на котором написано было: «плач, и стон, и горе». Символами были, например, лежание в течение 390 дней на левом боку и 40 дней на правом для означения продолжительности беззаконий еврейского народа; печение ячменных лепешек на человеческом кале в знак голода и крайней нужды осажденных; истребление волос на голове и бороде мечем, огнем и ветром — для изображения бедственной участи иудеев во время разрушения Иерусалима. Величественное видение воскресения иссохших костей было наглядным изображением восстановления и избавления народа. Пророчество его заканчивается видением нового храма, нового Иерусалима и нового раздела обетованной земли. Все эти символы и видения были необходимы для пробуждения огрубевших чувств народа, который оставался или совсем бесчувственным к простому словесному проповеднику и пророку, или слушал его как «забавного певца с приятным голосом и хорошо играющего музыканта», — чтобы послушать и позабыть.

Деятельность пророка Иезекииля ограничивалась непосредственным кругом иудейского народа и лишь косвенно касалась языческих народов, на которых он изрек грозные заочные пророчества. Но кроме него во время плена вавилонского действовал еще другой пророк, который был представителем и проповедником истинного Бога пред лицом самих царей-завоевателей. Это именно пророк Даниил. Он еще отроком уведен был в плен при первом взятии Иерусалима Навуходоносором. Чтобы привязать к себе иудейский народ, Навуходоносор тогда же велел начальнику своих евнухов Асфеназу выбрать несколько знатнейших, красивейших и способнейших иудейских юношей, «чтобы научить их книгам и языку халдейскому»¹ с целью приготовить из них впоследствии способных и преданных слуг престола в Вавилоне. В числе их оказался Даниил со своими товарищами Ананией, Азарией и Мисаилом, которым всем в Вавилоне даны были новые имена — Валтасар, Седрах, Мисах и Авденаго. Но с переменою имени в них не изменилось их глубокое благочестие и непоколебимая преданность истинной религии, которые и награждены были целым рядом чудесных событий — особенно в судьбе пророка Даниила. Им, как знатным юношам, предоставлено было пользоваться пищею и вином с царского стола; но они, опасаясь как-нибудь оскверниться при принятии чего-нибудь посвященного идолам, предпочли питаться простыми овощами и пить воду, и, несмотря на это, при представлении царю оказались полнее и здоровее всех остальных юношей. Вместе с тем, они оказали и блистательные успехи собственно в мудрости халдейской. Вавилон, как столица величайшего в то время государства, был и центром просвещения своего времени. Но то, что собственно называлось «мудростью халдейскою», состояло, главным образом, в изучении астрологии или науки, дававшей возможность по движениям небесных светил разъяснять таинственные явления настоящего и предсказывать будущее. При главных храмах состояли целые классы мудрецов или волхвов, которые постоянно с особых обсерваторий или вершин пирамидальных храмов производили свои наблюдения и давали отчет царю о том, что имело, по их заключениям, совершиться в природе, политике и частной жизни. «Мудрость» этих ученых была славой и гордостью Вавилона. И такую-то мудрость должен был изучать Даниил со своими товарищами. Успехи их были чудесные, так что царь послепроизведенного им испытания нашел их, и особенно Даниила, «в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов, какие были во всем его царстве»². Так Бог, в промышлении о Своем избранном народе, при всяком тяжком испытании его, воздвигал ему вождя, стоявшего на высоте мудрости его врагов; таким при переселении в Египет был Иосиф, мудрый снотолкователь и великий государственный муж; при исходе Моисей, знавший «всю мудрость египетскую», и теперь Даниил, величайший мудрец Вавилонского царства. Чрез него именно Бог определил преподать гордому вавилонскому завоевателю три урока, которые должны были показать ему, что власть и сила даже могущественнейшего царя на земле (каким в то время был Навуходоносор, царь вавилонский) бессильны пред властью и могуществом того самого Бога, которого он считал побежденным в лице иудейского народа.

Покорив все окружающие народы и стоя на вершине своего могущества, Навуходоносор, подобно всем великим восточным завоевателям, предался мечтанию об основании всемирной монархии под владычеством Вавилона. Это та самая мечта, которая замечалась еще у первых основателей Вавилона и повела к построению башни до небес, разрушенной Богом. Но в ответ на эту мечту ему преподан был первый урок. Навуходоносор видел необычайный сон, который поразил его своею таинственностью, тем более, что царь забыл и самое его содержание в подробностях³. Все мудрецы и волхвы халдейской земли оказались бессильными рассказать и объяснить этот сон.

Тогда он был объяснен Даниилом, именно знаменитый сон о четырехсоставном истукане, означавшем четыре великие монархии мира, которые последовательно должны были сменять одна другую и между ними царство самого Навуходоносора, и на развалинах этих монархий «Бог небесный воздвигнет царство, которое не разрушится во веки», духовное царство Сына Давидова. Пораженный точностью передачи забытого, но страшного сна и мудростью юного иудея, Навуходоносор признал могущество Бога Даниилова и в награду за мудрое истолкование сна щедро наградил Даниила и поставил его правителем всей области вавилонской и главою всех мудрецов страны, вверив, в то же время, соподчиненные ему должности трем его сотоварищам. Возвышение этих трех юношей на высокий пост послужило поводом ко второму уроку для Навуходоносора⁴. Последний, не зная границ своему самовластию и самовозвеличению, в один из припадков своего деспотического каприза приказал воздвигнуть огромный золотой истукан близ Вавилона⁵, и в праздник, устроенный для прославления своих подвигов, повелел всему населению поклоняться ему. Безусловность, с которою дано было это приказание, обнаруживает влияние на Навуходоносора посторонних лиц, придворных волхвов, которые, видимо, завидуя успеху ненавистных им чужеземцев, превзошедших их своею мудростью и тем подвергших их посрамлению в глазах царя и народа, всячески изыскивали случая навлечь на них немилость царя. И этот праздник давал им верные надежды на успех. Они хорошо знали, что ненавистные им иудеи предпочтут скорее умереть, чем поклониться истукану. Так действительно и было. Юноши отказались поклониться идолу, и волхвы не замедлили донести об этом царю. Разъяренный царь тотчас же решил подвергнуть виновных примерному наказанию: он повелел всемеро против обыкновенного раскалить печь, служившую обычным способом наказания богохульников и нечестивцев в Вавилоне, и в эту печь были ввержены все трое сотоварищей Даниила; но чудесное спасение их чрез ангела заставило Навуходоносора опять преклониться пред могуществом их Бога, так что он издал указ о смертной казни всякому, кто бы стал хулить Его. Третий урок, преподанный Навуходоносору, должен был окончательно смирить его гордость и привесть к полному признанию могущества Иеговы⁶. Когда не только все враги были покорены, но и покончены все величественные постройки, которыми царь, пользуясь даровым трудом пленных народов, украшал свою столицу, Навуходоносор, любуясь однажды с кровли своего дворца величием и красотою Вавилона, от упоения гордым восторгом воскликнул: «это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия?» Но на это безумное выражение гордого восторга грозным отголоском прогремел ответ с неба: «тебе говорят, царь Навуходоносор: царство отошло от тебя! и отлучат тебя от людей, и будет обитание твое с полевыми зверями, травою будут кормить тебя, как вола, и семь времен пройдут над тобою, поколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет». И тотчас исполнился страшный приговор. Навуходоносор впал в особого рода помешательство (ликантропия), когда человек избегает общества людей и воображает себя животным. Это страшное семилетнее испытание окончательно смирило Навуходоносора и по выздоровлении он издал указ «всем народам, племенам и языкам, живущим по всей земле», в котором, рассказав историю своего испытания, «славит, превозносит и величает Царя небесного, которого все дела истинны и пути праведны, и который силен смирить ходящих гордо». В таком убеждении и скончался Навуходоносор на 43-м году своего царствования, передав свое царство сыну своему Евилмеродаху (562 г. до Р.Х.).

Евилмеродах, наученный испытаниями отца, относился милостиво к иудейскому народу и освободил иудейского царя Иехонию от тюремного заключения, где он томился в течение 37 лет, и окружил его царскими почестями. Но сам он чрез два года низвергнут был с престола мужем своей сестры Нериглиссаром, после чего начались смуты, которые подготовили падение Вавилона, повлекшее за собою полную перемену в судьбе народа иудейского.

Дата добавления: 2015-08-17