Глава 14. Они уже давно сидели на полу лифта, на том самом чехле, в который Роман сунул свой

Они уже давно сидели на полу лифта, на том самом чехле, в который Роман сунул свой пиджак, чтобы показать цыганке. И было плевать, если он помнётся. Главное, Марина была рядом. Сидела, уткнувшись носом ему в шею, и продолжала теперь уже бессвязно бормотать, постоянно всхлипывая и шмыгая носом. А Роман с каждой минутой и с каждым новым всхлипом зверел всё больше и боролся с желанием, выйдя из чёртового лифта, найти и убить этого Даниила!

Как можно было так повести себя с родным человеком? Да даже он, меняющий девушек, как носки на своих ногах, имел совесть расставаться с ними по-человечески. Что уж говорить про звание джентльмена?

Теперь было понятно, почему Рина так боялась мужчин, машин и красных роз, почему спокойно гуляла по ночным улицам, не боясь, что с ней может что-то случиться. Понятно, почему не доверяла ему. Наверное, стоило потом поблагодарить того, кто отключил свет в доме Марины, иначе Рома вообще мог никогда не узнать и не понять всего этого. И сколько бы тогда натворил глупостей?

Он чуть сильнее обнял в очередной раз всхлипнувшую девушку. Надо было как-то успокоить её, но вот как это сделать, Исаев даже не представлял.

Да и что говорить в подобном случае? "Сочувствую"? "Мне жаль"? Он никогда не говорил подобного Карине, не скажет и Рине: ведь всё равно не поможет. А если Марина после этого рассказа замкнётся в себе, то у него останется только один способ вернуть её. Но этого способа Марина ему не простит. Он сам себе не простит.

А ещё Роман понял, насколько разные Кара и Рина, пусть их имена и прошлое похожи. Марине пришлось пройти через куда большее, чем Карине, и она всё равно смогла жить дальше. Помогать людям, работая психологом! А это говорило о многом. И пусть из рассказа Рины он узнал, что когда-то давно она была совсем не такой, как сейчас - избалованной стервой, как большинство его прошлых девушек - теперь же... Как можно судить человека за его прошлое? Тем более полюбил он её сегодняшнюю, и плевать, что было эти прокл я тые восемь лет назад!

- Рин, - Роман легонько потормошил девушку, желая, чтобы она посмотрела на него, но она лишь крепче прижалась к нему. Скорее, попыталась вжаться, наверное, ища защиты. Он даст ей эту защиту и никогда не напомнит Марине о её прошлом.

- Малышка, ну чего ты плачешь? Всё же хорошо. Вот включат нам свет, и мы поедем домой. Хочешь ко мне? Я покажу тебе своих рыбок. Не плачь, ну подумаешь, застрял лифт, с кем не бывает?

Рина затихла, осторожно подняла голову с его плеча и посмотрела на Романа, как на психически нездорового человека. Он её понимал, но надо было как-то вернуть девушку к жизни.

- Спасибо, - через полминуты тихо выдохнула Марина.

- Ты ведь больше не будешь плакать из-за лифта, правда?

- Обещаю, - в последний раз всхлипнув, Рина утёрла нос рукавом кофты и, кажется, попыталась улыбнуться. Наверное, это было не к месту, особенно сейчас, но Рома просто не смог удержаться. Осторожно дотронулся пальцами до её щеки и погладил скулу.

- Какая же ты красивая.

- Заплаканная, застрявшая в лифте и в полной темноте...

- Даже заплаканная и застрявшая в полной темноте в лифте, - улыбнулся Роман и осторожно коснулся кончиками пальцев губ девушки. - Самая красивая в любом виде. Как жаль, что я не встретил тебя раньше... - забывшись, что пару минут назад дал себе обещание не напоминать ей о прошлом, Исаев примолк и резко откинул голову назад, ударившись затылком о стенку лифта. Специально, в наказание себе.

- Тогда бы я тебе не понравилась, - грустно вздохнула Марина и попыталась отстраниться. Роман не позволил, чуть крепче, чем надо, сжав руки на плечах девушки, и тут же отпустил.

- Извини, - повинился он, - какая разница, какой ты была в прошлом? Ты мне нравишься такой как есть сейчас, - он снова погладил её по скуле, на этот раз аккуратно обхватив её щёку, и настойчиво, но мягко притянул к себе и поцеловал. Она сопротивлялась только первые мгновения, а потом успокоилась и расслабилась, но поцелуй прекратила сама. Роман, в какой-то степени, даже был рад этому.

Застрявшая между этажей кабинка лифта не самое лучшее место для первого раза. А то, что теперь они рано или поздно зайдут дальше простого общения, точнее обычного молчания, Исаеву стало очевидно. И уж он постарается, чтобы Марина забыла о своём прошлом.

Из лифта они выбрались спустя сорок минут. Немного подпивший лифтёр путанно извинялся и что-то рассказывал про поломку лифта в связи с отключением света во всём районе, жаловался, что ему одному теперь приходится доставать всех невезучих людей. Роман слушал его краем уха, кивая и агакая в нужных местах, а когда, наконец, смог достать из лифта насмерть вцепившуюся в чехол с его пиджаком Марину, взял её на руки и по лестнице поднялся на седьмой этаж. Даже дверь открывал, не отпуская девушку далеко от себя. Да и Марина не особо противилась его объятиям. Даже когда он, раздев до нижнего белья, уложил её в постель и почти насильно заставил выпить горячего чая. И лёг рядом.

Рина сама прижалась к нему и тихо попросила не спешить. Он согласился, понимая, что у него всё равно теперь нет другого выбора. Похоже, он действительно влюбился в эту женщину.

Как же Марине не хотелось открывать глаза.... Но будильник настойчиво требовал, чтобы она проснулась, вылезла из тёплой уютной постели и отправилась на работу. Выходной закончился, а это значило, что ей снова предстоит выслушивать несущественные жалобы людей на несправедливость жизни. Кто бы знал, как ей это надоело...

- Выключи, иначе я его разобью к чёртовой матери, - хриплый и недовольный голос Романа подействовал куда лучше будильника. Марина едва не свалилась с кровати, осознав, что это именно его рука по-хозяйски лежит поперёк её живота.

Его же рука и спасла девушку от падения. А ещё так нежно погладила оголённую кожу чуть повыше пупка...

Наверное, она бы заурчала, если бы так не перепугалась до этого и не вспомнила вчерашний день.

Захотелось провалиться под землю или хотя бы забраться с головой под одеяло и постараться забыть про лифт.

- Марин, пожалуйста, у меня отпуск, - взмолился Роман и убрал руку. Можно было бы выдохнуть с облегчением, если бы Исаев не навис над ней, пытаясь сам дотянуться до всё ещё трезвонящего будильника и не замер, смотря ей в глаза.

- Доброе... утро... - хрипло шепнул он и, не отрывая своего взгляда от её глаз, как-то слишком резко ударил по кнопке часов, отключающей звонок будильника.

В комнате стразу стало слишком тихо. Марину эта тишина напугала, даже больше чем взгляд Романа. Но больше всего пугала реакция собственного тела на этого мужчину. Низ живота приятно потянуло, в груди потеплело настолько, что стало жарко даже в одном белье, начало не хватать воздуха, и сами собой поджались пальцы на ногах. Она не чувствовала ничего подобного уже много лет и не надеялась больше почувствовать. Да и не должна была чувствовать!

Марина резко отвела глаза, взгляд её забегал по кровати в поисках того, чем можно прикрыться. Это вчера ей было всё равно, что Роман мог бы с ней сделать. Она не стала бы сопротивляться, захоти он провести с ней ночь, но сейчас... Сейчас было стыдно и противно от себя самой. Единственный хороший момент, который можно найти в этой ситуации: она выговорилась, и, возможно, теперь станет легче.

Пальцы Романа мягко обхватили её подбородок и заставили снова посмотреть на него.

- Ты всё ещё расстроена из-за лифта? Лифтёр сказал, что в течение сегодняшнего дня всё починит. Что ж, если он не успеет, придётся походить пешком. Какая-никакая, а всё-таки зарядка, - он снова пытался её успокоить, а Марина опять не понимала: зачем ему это? Ведь он и в правду мог воспользоваться вчерашним вечером, но только заботился о ней.

Рина тяжело вздохнула и крепко зажмурила глаза. Ещё надо было ущипнуть себя, чтобы поверить, что это не сон, но почему-то не было ни сил, ни желания. Рядом с Романом было так спокойно, уютно, и за всё время, что она провела рядом с ним, Марину не покидало ощущение безопасности. Даже когда она рассказывала ему про своё прошлое, стоило крепче прижаться к нему, уткнуться носом в его рубашку, и становилось легче. Спокойнее.

Роман резко поднялся и сел спиной к Марине, чем сильно удивил девушку. А ведь мог наклониться, коснуться своими губами её и... кажется, она покраснела. Всё же хорошо, что Рома сидел спиной к ней.

- Думаю, ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоим душем. Мне... надо... остыть, - хрипловато выдохнул Роман и начал с напором тереть лицо руками.

- Не буду, - тихо ответила Рина и натянула на себя одеяло. Почему-то только теперь она осознала, какие желания рядом с ней испытывает этот мужчина. И даже оттопыренные в паху штаны, в которых он спал, сейчас её не пугали. Больше всего Марине было страшно за себя. За то, что она сама начала испытывать какую-то жажду рядом с Романом, и с каждым днём эта жажда становилась всё сильнее, словно она была усталым путником, бредущим по бесконечной пустыне, а где-то там, впереди, маячит мираж оазиса.

"Вот именно, мираж", - тяжело вздохнула девушка, натягивая одеяло на голову, свернулась калачиком и обхватила немного тянущий живот руками. Вот теперь будет хуже всего. Марина каждый месяц с отвращением проживала эти четыре или, если уж совсем не повезёт и её организм за что-то ополчится на неё, шесть дней. И так двенадцать месяцев в году уже на протяжении восьми лет. Но всё-таки самым противным было видеть беременных женщин, идущих за руку со своими любящими мужьями. Или молодых мамочек, возящихся со своим малышом или малышкой на детской площадке.

Рина с силой закусила нижнюю губу и постаралась не расплакаться. Она прожила восемь лет и не сдалась, почему же сейчас хочется всё бросить и опустить руки? Может, всё дело в Романе?

Она настолько ушла в себя, размышляя об Исаеве, что дёрнулась и едва не завизжала, когда чья-та рука легла поверх одеяла поперёк её живота.

- Марин, тихо, это только я. Извини, если напугал, - скороговоркой произнёс Роман, убирая руку, и Марине почему-то стало холодно и неуютно. Она осторожно высунула голову из-под одеяла и несмело посмотрела на мужчину, сидящего на самом краю кровати.

- Дай мне, пожалуйста, мой телефон, - попросила она и чуть скривилась. - А лучше сходи сам. Тридцать пятая квартира, этажом ниже. Попроси у Радымы... Скажи, что у меня болит живот. Но телефон всё-таки дай.

- Марин? - она чуть не рассмеялась, увидав озадаченное выражение лица Ромы. Это было немного потешно: если бы живот не крутило, словно там вился плотный канат, она бы действительно посмеялась, а так...

- Пожалуйста, Ром. Радыма знает, что со мной делать.

- Уже иду, - кивнул мужчина, на ходу застёгивая пуговицы на рубашке и, прежде чем выбежать из квартиры, принёс ей мобильный.

Стоило позвонить на работу и попросить пару выходных. Если уж сейчас ей было невыносимо даже лежать, свернувшись калачиком, то без помощи Рады она, наверное, снова отправится на "скорой" в больницу, и врачи как обычно будут разводить руками. По женской части у неё всё было в порядке.

В офисе в таком состоянии она тоже не работник. Вряд ли сможет даже добраться туда. Если только Роман согласиться довезти её на... машине.

Это вроде бы простое слово, обозначающее средство передвижение, без которого люди давно уже не представляют свою жизнь, далось Рине очень сложно. Её сны порою были слишком яркими, слишком хорошо в них виделся багажник, в котором её везли, как ненужную куклу...

Роман вернулся буквально через пять минут - Марина не засекала, но по ощущениям, было очень похоже. Пришёл он не один. Наверное, она в первый раз видела настолько взволнованно-перепуганную цыганку. Интересно, что ей наговорил Роман, если уж не любящая людей Радыма сама прибежала к ней?

- Что случилось? - грозно спросила цыганка, врываясь в спальню Марины, но тут же облегчённо выдохнула и с укором посмотрела на Романа, застывшего в дверном проёме. А потом точно такого же взгляда удостоилась и сама Рина.

- В следующий раз, посылая своего кавалера ко мне, сразу говори ему, что у тебя случилось, а то из его объяснений я было решила, что ты тут умираешь в страшных муках, - строго пробурчала цыганка, садясь на край кровати и осторожно погладила лоб Марины.

- Прости, я не думала...

- Не думала она! - перебила Радыма, а Рина с усмешкой подумала, что в последнее время ей то и дело не дают договорить. Сначала Роман, теперь Рада. Но что здесь хуже всего: они неправильно её понимают.

- Сказала бы, что у тебя месячные начинаются, может, тогда он не выламывал бы мою дверь, - не стесняясь такой деликатной женской темы, продолжила корить цыганка. Марина покраснела, а Роман хлопнул себя по лбу, что-то неразборчиво пробормотал и вышел из спальни, закрыв за собой дверь.

- Не гони его, девочка. Дай шанс, и ты не пожалеешь, поверь склочной старухе, - серьёзно и немного глухо произнесла Рада, сжав в своих руках её ладонь. Марина только кивнула. Рада всегда всё знала сама. Начиная с того дня, когда Рина, приехав смотреть свою будущую квартиру, по ошибке забрела на этаж цыганки. Так они и познакомились.

И если уж Радыма говорит про шанс, этим шансом надо воспользоваться.

Марина посмотрела на закрытую дверь спальни и не удержалась от улыбки. Она точно знала, что Рома сейчас стоит под дверью, периодически начиная нервно вышагивать по гостиной, и волнуется за неё.

Захотелось плакать. Но сейчас, в отличие от предыдущих разов, от счастья.

Наверное, это было самое странное утро Романа за тридцать один год жизни, но, несмотря на всё, оно ему понравилось. Он даже не злился на Марину, перепугавшую его до полусмерти. Наоборот, волновался, бродил по гостиной от стены до балкона и обратно. Иногда он всё-таки останавливался и, словно шпион прижимался ухом к двери, пытаясь расслышать, о чём же говорит Марина с цыганкой. Но то ли звукоизоляция в квартире была на уровне (что Роман отметил для себя как плюс в их будущих отношениях: тихо вести себя в кровати он не умел, а его женщины не хотели), то ли дамы секретничали слишком тихо. Конечно, ему это не нравилось, но он почему-то боялся сейчас мешать их разговору. Да и мало ли как Радыма могла лечить Рину. Может, его девушка там сейчас лежит голышом, а он точно не сможет пережить подобного. Да и если у Марины начинаются "технические работы", как эти дни называла Александра, то о любых интимных отношениях в ближайшее время придётся забыть. Роману это тоже не нравилось, но ведь он пообещал себе не лезть к ней без разрешения.

"У тебя что, все мысли только о том, как затащить её в постель?" - раздраженно спросил он сам себя и стукнулся лбом о дверь. Скривился, потёр лоб и резко отошёл, когда спустя пару секунд дверь открыла Радыма.

- Раз уж ты здесь нервничаешь, - насмешливо начала цыганка, - нам нужен литр горячей воды. Надеюсь, знаешь, где здесь чайник?

Роман кивнул.

- Вот и отлично. Вскипяти чайник и принеси стакан клюквы. У Марины она всегда должна быть в морозилке. Ягоды не размораживай, неси прямо так, а я сейчас вернусь. И не волнуйся ты, - чуть грустно и вместе с тем хитро заулыбалась цыганка. - Всё с твоей девочкой будет в порядке.

И уже выйдя из спальни, Радыма плотно закрыла дверь и как-то очень серьёзно добавила:

- Она и не такое выдерживала.

- Я знаю, - Роман сжал кулаки, и цыганка тут же дотронулась до его плеча.

- Не делай глупостей, мальчик, не заставляй Марину переживать снова.

- Вы о чём? - нахмурился Исаев.

- О том, что ты должен принести клюкву и горячий чайник, - напомнила женщина и, больше ничего не сказав, вышла из квартиры. Роман лишь пожал плечами, на секунду заглянул в спальню Марины и, поймав на себе её улыбающийся взгляд, поспешил выполнить требование цыганки.

Радымы не было около десяти минут, пять из которых Рома занимался "готовкой", а оставшееся время, судя по недовольному пыхтению Рины, доставал вопросами о том, как она себя чувствует, не болит ли что и хочет ли она чего-нибудь вкусного? По крайней мере, когда он пытался строить отношения с Сашей, шоколадка или какие-нибудь вкусные конфеты в такие дни были спасением как для девушки, так и для Ромы. Он даже когда-то подсел на ириски, но с Сашей ничего не получилось, и больше не для кого стало покупать конфеты. Пусть они остались друзьями, личная жизнь Александры теперь была делом самой Александры. Тем более в таких моментах.

В итоге, Марина всё же сдалась и отправила его в магазин за суфле и "банановым или лимонным соком". Рома сначала подумал, что девушка просто издевается, но вернувшаяся Радыма пояснила, что это самые любимые лакомства Марины. Пришлось согласиться и, вручив цыганке вторично вскипевший чайник и стакан клюквы, отправиться в ближайший супермаркет.

Кассир смотрела на него немного странно, учитывая, что покупал он только одни конфеты. Ну ещё клюквенный морс. Вдруг Марина его тоже любит? А вот нужного сока он здесь не обнаружил: пришлось объехать несколько магазинов, но он таки нашёл. Правда, нектары, но Исаев посчитал свою миссию выполненной.

Но на всякий случай заехал к банкомату, снял двадцать тысяч рублей и направился в магазин электроники, а потом на рынок.

К Марине он вернулся только спустя два с половиной часа и с кучей пакетов в руках. Сидящая на кухне с чашкой дымящегося чая в руках девушка изумленно осмотрела его с ног до головы.

- Я вернулся, - с самодовольной улыбкой заявил Исаев и, поставив покупки на пол, подошёл к Рине. - Тебе лучше? Зачем ты встала?

- Мне лучше. Рада знает, чем меня лечить от... - Марина поставила чашку на стол и осторожно прижала левую руку к животу.

- И часто так? - Рома опустился перед девушкой на корточки и внимательно вгляделся в её руку, накрывшую живот.

- Раз в пару месяцев, - она спокойно пожала плечами и обхватила стоящую на столе чашку двумя руками, словно греясь об неё. А Роман снова пообещал себе убить тех подонков, сделавшись такое с его девушкой.

- Даже мой начальник уже привык. Опять спокойно дал мне три дня отгула, - с появившейся в глазах и голосе радостью добавила Рина. - А зачем ты столько всего накупил? - она кивком указала на пакеты, брошенные в дверном проёме.

- Ну-у, - протянул Исаев, вставая на ноги и почёсывая затылок. - Я не знал, что ты любишь больше. И... Это, я твоих соков не нашёл, только нектары. Зато купил клюквенный морс, раз ты так любишь клюкву. А ещё бананов и лимонов.

- А их-то зачем? - удивилась Марина, но при этом старательно сдерживала улыбку. Рома это заметил, ему вообще очень понравился игривый взгляд девушки.

Исаев в два шага преодолел расстояние до пакетов и со словами:

- А вот за этим! - достал коробку, на которой была изображена соковыжималка. - Нечего тебе пить всякую химию. Правда, знаешь, - он поставил прибор на стол и задумчиво постучал по коробке. - Ума не приложу, как добывать сок из бананов.

Марина рассмеялась так задорно, что Рома в первые секунды решил: Радыма соврала ему, а Рина действительно издевалась, когда делала такой заказ. А потом и сам расхохотался, понимая, насколько глупо сейчас смотрится.

Как оказалось, Марина не издевалась. Это Роман понял, когда девушка чуть ли не залпом выпила один за другим два стакана с лимонным нектаром, после чего принялась изучать его покупки.

Соковыжималка заняла почётное место на микроволновке, конфеты - весь стол, а фрукты девушка убрала в холодильник, чтобы не испортились. Рома сидел за столом, лениво жевал ирисовые "Коровки", смотрел, как Рина неспешно раскладывает накупленное по полкам, и понимал, что счастлив. Что ему нравится наблюдать за хлопотами Марины по дому. Нравилось, что она ухаживала за ним. Ведь мужчина сам собирался всё убрать, но Рина настояла. Сказала, что он должен был устать, выполняя её дурацкие прихоти, пока она валялась в кровати и отдыхала, так что теперь она поработает, а он отдохнёт. И даже довод Романа, что она "немного нездорова", мало чем смог помочь, зато Роман получил свой первый поцелуй от этой женщины. Обменял его на "отдых". И пускай он целовал её только несколько секунд, после чего Марина отстранилась, смутившись, отвернулась от него, принялась разбирать покупки... это того стоило. А ещё он понял, каким словом можно описать их отношения: удивление. Он встретил поистине удивительную женщину...

- Поцелуй меня, тогда я позволю тебе разложить всё самой, - с хитрющей ухмылкой, сказал он. Марина резко сжала руку, смяв фантик от апельсинового суфле, и посмотрела на него глазами затравленного оленёнка.

- В таком случае отдыхать продолжаешь ты. Прошу, - он манерным жестом указал ей на стул, - присаживайся и распоряжайся. А я сам под твоим чутким руководством буду всё раскладывать по местам.

- Нет! Ты устал! - безапелляционно заявила Рина и даже ногой топнула. Романа это рассмешило, но он только едва заметно улыбнулся и, повернувшись к девушке спиной, принялся развязывать пакеты, чтобы пересыпать немного конфет разного вида в большую плетёную вазочку.

- Ром, - через долгую минуту его плеча коснулась рука девушки, и он тут же обернулся так резко, что едва не оттолкнув её от себя. Но Марина сама вцепилась в его плечи, несколько секунд пристально смотрела в глаза, испуганно сглотнула и, зажмурившись, поцеловала.

Роман рассчитывал на нечто подобное, но всё равно удивился их поцелую, который он даже не успел распробовать. А так хотелось. Но Исаев взял себя в руки, ободряюще улыбнулся и послушно сел на стул. Всё равно внутри было чувство неправильности. Марина не должна была делать что-то за него. Он всё купил и, значит, сам должен всё расставить по местам. Он так привык. Он так жил с самого детства, и никакая территория кухни, где по всем правилам должна хозяйничать женщина, этому не помешает.

Роман сунул в рот ещё одну конфету и встал. Марина испуганно дёрнулась, когда теперь уже его рука осторожно легла на её плечо.

- Никогда не бойся меня, Рина, - склонившись к уху девушки, прошептал он и, так же осторожно забрав у неё из рук шуршащий пакетик с грильяжем, пересыпал его в высокий полуторалитровый пластиковый стакан с оранжевой крышкой. Таких стаканов у Марины было семь, все с разноцветные, и на каждом было написано название дня недели. Исаев как раз наполнил пятый.

- Ром, - тихим голосом позвала девушка.

- Я помогу, Марин. Не могу просто так сидеть. Давай лучше вместе, а?

Ох! Кажется, он сказал что-то не то. Марина нахмурилась, поджала губы и начала теребить край рукава своей домашней кофты.

- Мне снова извиняться, да? - настороженно спросил Рома, сам не замечая, что вертит в руке грильяжную конфету, которую зачем-то достал из стакана. - Или вернуть тебе уплаченный поцелуй?

- Спасибо, Ром, - спустя минуту молчания, Марина коротко улыбнулась и, словно ничего не случилось (а в принципе, ведь и не случалось ничего), начала работать вместе с ним. Улыбалась, шутила и даже один раз шутливо пихнула его локтем. Наверное, он никогда не устанет повторять это, но ему понравилось. И даже когда они вечером сидели на диване перед телевизором, смотря старый советский фильм про войну, он не ворчал, что она сидит на другом конце этого проклятого дивана, обняв большую синюю подушку. Он ведь спал на этой подушке.

Роман неожиданно поймал себя на мысли, что ревнует, и не к кому-то, а к обычной подушке! Стоило посмеяться над собой. Но разве мог он смеяться, когда рядом пластично, словно кошка, потянулась его незнакомка, оголив тонкую полоску кожи на животе?

Марина вопросительно посмотрела на него. Рома напряженно улыбнулся и удивился, когда девушка уложила подушку ему на колени и следом положила на неё голову. Исаев машинально начал гладить её по волосам, надеясь, что у него хватит сил дождаться момента, когда Марина сама потянется к нему. Во всех смыслах.

Она лениво вслушивалась в тихое бормотание диктора семичасовых утренних новостей и пыталась понять, что заставило проснуться в такую рань. Может, близость Романа, на коленях которого она проспала всю ночь, и чья рука до сих пор перебирала пряди её длинных волос? И ведь он терпел её всю ночь! Мог бы спокойно перенести в кровать и... лечь рядом. Но хотела ли этого Марина? Девушка прислушалась к себе и поняла: очень хотела. И пусть до сих пор страшно, но она же психолог.

Что бы она посоветовала в таком случае самой себе? Победить страхи? Довериться ему?

Она уже доверилась.

Марина пошевелилась, и рука Романа замерла.

- Я тебя разбудил? - шепотом спросил мужчина, чуть наклонившись к ней.

- Я сама разбудилась, - улыбнулась Рина. Похоже, что вместе с ней проснулось и отличное настроение. Марина уже и не помнила, когда просыпалась с улыбкой на лице: обычно на нём красовалось равнодушие и холодная отрешённость от мира.

- Ты улыбаешься, - подтвердил Роман и осторожно провёл кончиками пальцев по её щеке.

- Прости меня, - всё ещё улыбаясь, сказала Марина и перевернулась на другой бок. Взгляд сразу же уперся в пуговичку на рубашке Ромы, которую почему-то захотелось расстегнуть.

- За что тебя простить? - Исаев вжался в спинку дивана, кажется, пытаясь заглянуть ей в лицо, но Марина уткнулась в подушку.

- Я не дала тебе нормально выспаться, - голос девушки был глух из-за преграды, но посмотреть в лицо Роме было стыдно: он ведь не выспался из-за неё, если вообще смог заснуть. А ещё ей снилось, что он пел.

- Не говори глупостей, Рин, я прекрасно спал! - судя по тону, которым он это произнёс, мужчина злился. На неё?

"Правильно, ты же мешала ему спать!" - мысленно пожурила себя Марина, поднимая голову с подушки.

- Прости! - настойчиво повторила она.

- Марин, я так не играю, - Исаев небрежно поднял руки и недовольно выпятил подбородок, словно маленький ребенок, которому не купили обещанную игрушку. "В случае Ромы, наверное, это должен быть игрушечный кран или экскаватор, он ведь строитель", - про себя хихикнула девушка. - Нет, Рин, с чего ты взяла, что я плохо спал? - вредным голосом спросил Исаев. Ещё и руки на груди скрестил - точно большой обиженный ребенок. Марина снова хихикнула.

- Ты мне пел? - внезапно серьезно спросила она. Роман поёжился, отвёл глаза и кивнул.

- Ты ёрзала во сне. Я подумал, что тебе снится кошмар и... мне бабушка в детстве пела эту колыбельную, когда я не мог заснуть. Мне помогало, - он пожал плечами и вздохнул, - вот я и подумал, что тебе тоже не помешает. Плохо пел? - он виновато посмотрел на Марину, и она в который раз за утро рассмеялась. Подалась вперед и коснулась его колючей щеки ладонью.

- Хорошо, только я слов не помню. Думала, мне снится. Споёшь ещё?

- Сейчас? - накрыв её руку своей широкой ладонью, спросил Роман и потёрся об её пальцы. Марина снова хихикнула: было щекотно и немного колюче, но... приятно. Даниил, к примеру, никогда не проявлял подобной нежности, считая это глупыми "соплями" и слабостью. А ещё всегда был чисто выбрит.

Марина закусила нижнюю губу, зажмурила глаза и едва не заскулила, вспомнив лицо своего первого парня.

- Марин? Что случилось? Живот болит? - тут же активизировался Роман, и она слабо кивнула. Пусть он лучше думает, что ей плохо, чем узнает, что она сравнивала его с человеком, сломавшим все её мечты, надежды и счастье.

Её аккуратно переложили и что-то сказали, а Марина лишь зажмурилась сильнее. Глаза открывать не хотелось. Вдруг она их откроет, а там - Даниил? И нет никакого Романа...

- Рин, выпей! - это был не голос Даниила, он не умел быть таким суровым и мягким одновременно. Но глаз всё равно не открыла, всё ещё дрожа от страха. Только вцепилась в руку мужчины, а тот, что-то пробормотав сквозь зубы - кажется, это было ругательство, Марина не расслышала из-за громкого стука напуганного сердца, грохотавшего в ушах.

Её оторвали от дивана и, похоже, усадили на чьи-то колени. Она уткнулась в шею мужчины и уже собиралась расплакаться.

- Рин, выпей. Это Радыма оставила. Там ещё записка для меня была: если тебе станет хуже, дать это. А ещё твоя подруга мне угрожала, что проклянёт, если с тобой что-то случится по моей вине. Выпей, - уговаривал мужчина, и Марина вдруг осознала, что это не может быть Даниил. Не может и всё. Она заставила себя открыть глаза, поднять голову с плеча мужчины и посмотреть в лицо своему "защитнику".

- Рома... - прошептала она, не пытаясь сдержать улыбку, протянула руку, коснувшись его носа, плавно скользнула вниз, провела кончиками пальцев по губам Исаева... и снова зажмурилась, только на этот раз не от испуга: Роман осторожно обхватил её пальцы губами и провёл по их подушечкам языком, чуть прикусил и отпустил. А пальцы Марины так и замерли на его губах, боясь пошевелиться. Вдруг это тоже было сном?

- Я сейчас сделаю глупость, но не злись на меня и не бойся, - губы Романа прошептали у самого её уха, а потом коснулись скулы, щеки, краешка губ и, снова пробормотав что-то непонятное, резко отстранились.

Марина тихо застонала от недовольства и сама потянулась за мужчиной, сама же поцеловала, в какой-то момент даже пожалев о своей небольшой проблеме "красных дней".

- Чёрт! - внезапно выкрикнул Роман, дёрнувшись всем телом, да так, что Марина едва не слетела на пол. В который раз.

"Не сейчас", - поняла девушка. Её вина: нечего было устраивать истерику по поводу прошлого. Вообще надо забыть, что было раньше.

- Радыма меня уже прокляла, - тряся правой рукой и крепко обнимая её левой, проворчал Роман. - Вот теперь у меня точно есть причина извиняться. Или покупать тебе новый диван. Я на тебя хоть не попал?

Марина виновато посмотрела на Романа и отрицательно покачала головой. Похоже, всё время пока они - Господи! в это было страшно поверить! - целовались, Рома держал чашку с приготовленной цыганкой настойкой и случайно пролил кипяток себе на руку и частично на диван.

Удивительно, но на неё не попало ни капли красноватой кислой жидкости, но зато диван начал напоминать место преступления.

- Придётся заваривать ещё. Или... - он с подозрением посмотрел на Рину, даже прищурился, - тебе уже лучше?

- Лучше, - поспешила согласиться Марина. - Просто... мне показалось, что рядом со мной снова Да... Даниил и... - Роман прижал палец к её губам.

- Рядом с тобой только я, больше никого нет. Хотя, - он задумался, - может, мне стоит перевезти сюда своих рыбок? А то они, бедные, умрут с голоду, пока их хозяин здесь... живёт. Или... переезжай ко мне, а? Я понимаю, что ты сейчас откажешься. Живу я далеко, и придётся постоянно ездить на машине. Я понял, почему ты их ненавидишь. Но, Марин... Что скажешь?

Дата добавления: 2015-08-17