Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Влияние ценностей на процесс социального познания

Проблема социального консенсуса | Построение «Образа-Я» как элемента социального мира | Теория социальной идентичности А.Тешфела в контексте социального познания | Построение образа времени и временная идентичность личности |


Читайте также:
  1. A) Прокурор, предъявивший иск, занимает положение стороны в процессе.
  2. A)& На любой стадии процесса
  3. D) Несут все процессуальные обязанности истца.
  4. DBX DriveRack PA2спикер процессор 2-входа/ 6-выходов с функциями кроссовера, лимитера, компрессора, автоэквализации, подавления
  5. E)& Соблюдение норм материального и процессуального права
  6. Evolver как сигнальный процессор
  7. H) Глубокая терапия, направленная на восстановление способности переживать фундаментальную ценность, процесс переживания грусти как главное условие терапии депрессии.

Другой важнейший компонент социального контекста соци­ального познания — социальные ценности.

В социологии, в част­ности, предлагается понимать ценности как «общепринятые убеж­дения относительно целей, к которым человек должен стремить­ся» [87а, р. 50]; в других работах высказан ряд идей, непосредственно относящихся и к системе социально-психологического знания. Так, В. А. Ядов и А. Г. Здравомыслов метафорически называют ценности «осью сознания», полагая, что вокруг этой оси организуется вос­приятие человеком мира. Такой контекст рассмотрения проблемы ценностей достаточно приближен к психологическому подходу.

В психологии ценности рассматриваются как абстрактные цели, которые нужны человеку для того, чтобы иметь некоторую «точку отсчета» для конкретного оценивания тех или иных событий. Цен­ности выступают как регуляторы социального поведения личнос­ти и группы. Однако они не действуют непосредственно: ценнос­ти реализуются в системе ценностных ориентации человека как важнейшего элемента общей структуры диспозиций личности.

Таким образом, в психологической традиции при анализе цен­ностей высвечивается их значение для личности, прежде всего в качестве регулятора поведения и деятельности, основы для моти­вации. Это, впрочем, не означает сведения всей проблематики ценностей только к ее психологическому аспекту. Социальная при­рода ценностей очевидна, и поэтому в контексте социального по­знания ценности справедливо рассматриваются как один из эле­ментов «социальной составляющей» этого процесса.

Некоторая неоднозначность в трактовке ценностей в психоло­гии приводила к попыткам упорядочить эту проблематику. Самую существенную попытку предприняли Н. Рокич и С. Шварц [150]. Ими предложена теория универсального содержания и структуры ценностей, где ценности трактуются как представления людей о целях, которые служат руководящими принципами в жизни. Та­кой постановкой вопроса ценности неизбежно связываются с про­блемами социального познания: они есть некоторые представле­ния, т.е. категории, при помощи которых человек обозначает те или иные явления мира.

Сами по себе ценности разделяются на два класса: терминаль­ные, представляющие собой критерии выбора цели и способов ее достижения, и инструментальные— критерии, стандарты оценки модуса поведения. Таким образом, для Шварца ценности -- не свойства, присущие объекту, а именно критерии, по которым че­ловек действует, оценивает свои действия и строит свое отноше­ние к миру [150]. Ценности включают пять необходимых черт: а) они всегда есть представления или верования; б) знания о состо­яниях, которых желательно достичь; в) следы специфических си­туаций; г) содержат возможность селекции каких-то событий в жизни человека или в эволюции его поведения; д) имеют некото­рую степень важности [там же]. Выделение этих характерных черт ценностей весьма продуктивно для понимания их роли в социаль­ном познании: во-первых, потому что сами ценности трактованы как когнитивные элементы («знания», «представления»...), а во-вторых, потому что обозначен механизм их воздействия на сам процесс познания («возможность селекции каких-то событий»...).

Впоследствии проблема ценностей была и более определенно включена в контекст социального познания. А. Тэшфелу принадле­жит идея рассмотрения ценностей как одного из детерминант это­го процесса [154]. Индивид осознает мир через призму ценностей; социальный мир, естественно, рассматривается через призму со­циальных ценностей. Они могут быть разного уровня: глобальные -добро, красота, свобода и пр. и приближенные к обыденной жиз­ни — хорошая семья, благополучие, дети и т.п. Для каждого кон­кретного человека существует проблема соотнесения ценностей общества, культуры с его собственными ценностями.

МакГвайром предложено понятие «ценностное поле» личнос­ти, которым обозначается тот репертуар ценностей, который зна­чим для каждого человека

Вплетение ценностей в процесс познания социально­го мира существует на всем протяжении социализации человека, однако при некоторых условиях роль ценностей в этом процессе становится особенно значимой. Это проявляется тогда, когда сами ценности претерпевают изменения. Пока они неизменны, новая информация отбирается и интерпретируется так, чтобы «подтвер­дить» и «поддержать» структуру ценностно-нагруженных катего­рий: новая информация здесь не используется для того, чтобы что-то «исправить» в старых представлениях. Мы попросту от нее отка­зываемся, чтобы не допускать противоречий в наших суждениях.

При этом возникают два типа ошибок: «сверхвключение» и «сверхисключение». Их свойство заключается в том, что при «сверх-мключении» в категорию включаются объекты, которые на самом деле к ней не относятся. Логика здесь в том, чтобы в негативно-нагруженную категорию обязательно включить всех, кто, на наш взгляд, обладает отрицательными в терминах ценностей качества­ми. Тенденция здесь в том, чтобы как-нибудь не пропустить ни одного «плохого» представи­теля при категоризации.

Феномен «сверхвключения» был продемонстрирован в извест­ном эксперименте А. Тэшфела. В одном из классов американской школы все ученики были протестированы на выявление у них ан­тисемитской установки. Далее они были разделены на две группы: «антисемиты» и «не-антисемиты». И той и другой группе было предъявлено несколько фотографий людей с более или менее вы­раженными внешними национальными свойствами. Нужно было определить, кто из сфотографированных относится к евреям, а кто нет. В группе «антисемитов» почти всех продемонстрированных на фотографиях зачислили в «евреи», в другой группе это количе­ство зачисленных было много меньше. Для антисемитов категория «евреи» отрицательно нагружена, и они озабочены, как бы не про­пустить кого-либо, похожего на еврея, при категоризации. Т.е. в категорию включены объекты, на самом деле к ней не принадле­жащие.

Феномен «сверхисключения» присутствует в тех случаях, когда воспринимающий имеет дело с позитивно-нагруженной категори­ей. Категория представляется настолько позитивно-нагруженной, что для субъекта восприятия кажется опасным включить в нее кого-нибудь «недостойного». Различные элитные группировки, будь то в политике или в искусстве, часто используют этот прием. Он встре­чается и в обыденной жизни, например в школьной практике, когда «отличник», да еще претендующий на медаль — настолько позитивная категория, что в нее порой, боясь ошибиться, не вклю­чают весьма сильных и перспективных учеников. Смысл механиз­ма в том, чтобы в позитивно-нагруженную категорию не попал никто лишний (так, в аристократической среде оберегают «людей своего круга», в различных молодежных группировках — «своих» и т.п.). При этом отчетливо выявляется еще одна важная функция ценностей в процессе социального позна­ния, а именно их связующая роль между познанием, т.е. когнитив­ной сферой личности, и ее потребностно-мотивационной сферой.

Не вдаваясь в общую дикуссию о том, какие механизмы управ­ляют процессом принятия группового решения, остановимся лишь на одном из них, обозначаемом как «группомыслие»'1 («group-think»). Это явление было открыто И. Джанисом на материале анализа важ­нейших политических решений, принятых президентскими Сове­тами США (о вторжении на Кубу, о войне против Северной Ко­реи, об эскалации войны во Вьетнаме) [131]. Все эти решения при последующем анализе были признаны ошибочными, несмотря на то, что принимались весьма квалифицированными лицами при тщательном групповом обсуждении. Джанис обозначил в качестве важнейшего фактора ошибочного группового решения особый феномен «group-think», который он определил как «стиль мышле­ния людей, которые полностью включены в единую группу, где стремление к единомыслию важнее, чем реалистическая оценка возможных вариантов действий».

Возникновение такого стиля мышления во многом обусловле­но воздействием на членов группы единообразной системы оце­нок, касающихся важнейших социальных проблем. Хотя Джанис называет много различных факторов, от которых зависит возник­новение «group-think» (и высокая сплоченность группы, и иллю­зия ее неуязвимости, и ее изоляция от объективной информации, и самоцензура, и авторитарный лидер, и наличие «самозванных охранителей группового духа», и пр.), несомненен факт зависи­мости всех этих обстоятельств от жесткой привязанности членов группы определенной системе ценностей. Сохранение принятых ценностей выступает, таким образом, как причина снижения ка­чества решения.

Все сказанное позволяет сделать вывод: система социальных категорий, ассоциированных с ценностями, — важный и устой­чивый фактор социального познания; эта система сохраняется пу­тем ограждения категорий от таких объектов, которые не соответ­ствуют оценкам, представленным в ценностно-нагруженных кате­гориях. Система категорий, связанных с ценностями, обеспечивает самосохранение двумя путями: или отбором информации, реле­вантной ценностям, или достижением большей ясности катего­рий, выражающих какие-либо оценки.

Теперь умест­но сделать вывод и о возможных дисфункциях категорий, когда они не помогают действиям индивида в окружающем мире, а, напро­тив, служат помехой. Явления, только что рассмотренные, можно назвать «мисидентификацией», которая происходит на основе лож­ного отнесения к категории.

Особое значение этот факт имеет в быстро изменяющемся мире. Как заметил А. Тэшфел, в этих условиях следует быстрая интер­претация, категориальные решения принимаются на основе недо­статочно сложившегося и продуманного опыта. Легко видеть, к каким далеко идущим последствиям это может привести не только индивидов, но и целые социальные группы. Противоречие заклю­чается в том, что в некоторых обстоятельствах на определенном этапе нужны действительно «быстрые решения», когда важнее ус­тановить «краткие» различия (или сходства) между объектами или явлениями, чем выяснять исключение из правил. Иногда даже не­обходимо сохранить категорию, несмотря на наличие исключений. Но все дело в том, чтобы эта сугубо первичная, «грубая настрой­ка», во-первых, не осталась единственной, а главное, чтобы она, -если речь идет о социальных явлениях, — не повредила каждому отдельному человеку.

На чисто теоретическом уровне здесь уместно вспомнить идею Дж. Брунера о том, что, возможно, следует «обучать» категориям: с одной стороны, совершенствовать используемые — добиваться их отчетливости, ясности, большего внутреннего единства, а с другой — рефлексировать лучше свой собственный опыт в его ус­пешном, а также в неуспешном применении.

В целом же очевидно, что ценности играют огромную роль как непосредственно в процессе категоризации, так и вообще в соци­альном познании. Ценности способствуют сохранению категорий, но в случае краха ценностной категории может последовать крах и самой ценности. Именно поэтому ценностно-нагруженные категории «сопротивляются» противоречивой информации и преобразу­ют ее в непротиворечивую. Крах отдельной категории может и не привести к краху ценности как таковой, но ценности в обществе находятся в системе. И если окажется разрушенной вся система ценностей, то это может означать настоящую дезорганизацию мас­сового сознания.

Главная идея заключается в том, что инди­вид не просто познает социальный мир, но познает его, действуя в нем, взаимодействуя с другими индивидами и группами, и, сле­довательно, вся система его связей и отношений с социальным миром так или иначе вторгается в процесс его познания. Уместно вспомнить при этом афоризм Гилфорда: «Не спрашивай, что внутри твоей головы, а спрашивай, внутри чего твоя голова».

 


Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 152 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Роль языка в сломе социального консенсуса| Элементы «картины» социального мира

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)